Павел Харитоненко - Сядро Владимир Владимирович 5 стр.


И все-таки самым величественным храмом, возведенным исключительно стараниями П. И. Харитоненко, стал Троицкий собор в Сумах. По его замыслу, он должен был сооружаться по подобию Исаакиевского собора и Троицкой церкви в Петербурге и по красоте и величию превзойти все церковные сооружения в Сумах. Закладка первого камня собора состоялась в мае 1901 года, а его строительство завершилось в 1914 году. Для подготовки проекта сооружения Харитоненко, как всегда, обратился к академику А. В. Щусеву. Но в силу большой занятости тот не смог заниматься всеми проектными работами, а только успел сделать проект мозаичного пола, мраморного иконостаса, церковной ограды и колокольни. И тогда все проектные и строительные работы по возведению собора были возложены на сумского архитектора и инженера Г. А. Шольца. Но в 1905 году они были приостановлены, поскольку сахарозаводчик оказался на грани банкротства в связи с общим экономическим кризисом в России. Однако его экономическое положение вскоре улучшилось, и строительство продолжилось. Оно обошлось Павлу Ивановичу примерно в полмиллиона рублей.

Мечтая повторить чудо Владимирского собора в Киеве, Харитоненко привлек к росписи Троицкого храма известного художника Михаила Нестерова, с которым был весьма дружен. Тот создал для иконостаса шесть великолепных образов: Христа, Богоматери, Троицы, Николы, архангелов Гавриила и Михаила. Они стали лучшими произведениями художника в области церковной живописи. Нестеров говорил о них так: "Тут я сам по себе. Тут кое-что я нашел". А о семействе Харитоненко в своих воспоминаниях он написал: "И надо сказать, что мои заказчики далеко не были людьми худыми. Они были добры, внимательны к людям, им нужным, тратили огромные деньги на свои Сумы, на десятки учреждений, ими созданных…" Кроме Нестерова работал над интерьером собора и московский художник Н. Нивинский. Ему принадлежит живопись на холстах в нишах под окнами и на парусах. Позже к оформлению подключился петербургский художник К. Петров-Водкин, который выполнил витраж "Троица". Для соборной колокольни на заводе братьев Самгиных в Москве были изготовлены 12 колоколов. Интересно, что самый большой из них весил 760 пудов и был водружен на место под руководством специально приглашенных специалистов всего за семь минут.

К сожалению, величественный мраморный иконостас Троицкого собора погиб во время Великой Отечественной войны при транспортировке его на корабле из Италии. Но сам собор и сегодня горделиво возвышается в центре Сум. Вместе с другим выдающимся произведением архитектуры – Спасо-Преображенским собором – он создает особый, неповторимый силуэт города.

Служение "святому делу" было для Павла Ивановича Харитоненко, как для христианина, не только долгом, но и нравственным принципом, желанием обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной. Всю свою жизнь он следовал евангельскому постулату: "Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключенного, тот Меня одел, Меня накормил, Меня посетил". Это нашло свое воплощение и в заботах о просвещении народа, которым и Павел Иванович и его супруга уделяли большое внимание.

С ЗАБОТОЙ О ПРОСВЕЩЕНИИ

С самого начала своей предпринимательской деятельности и до конца жизни Павел Харитоненко являлся попечителем многих учебных заведений, выделяя немало средств на их устройство и организацию обучения и оказывая материальную поддержку талантливым ученикам. Уже в 1892 году он сменил отца на посту Почетного попечителя Сумского реального училища. Тогда же он стал опекать богадельные заведения в Петергофе и был избран почетным смотрителем Владикавказского графа Лорис-Меликова ремесленного училища. В 1899 году Харитоненко был назначен почетным членом Императорского женского патриотического общества.

Значительную помощь Павел Иванович оказывал и духовным учебным заведениям Харьковской губернии. Он пожертвовал в собственность духовного ведомства принадлежавший ему дом для организации в нем церковноприходской школы, приобрел для нее на свои средства мебель и классные принадлежности, выделял на ее содержание по 800 рублей ежегодно. В 1898 году Училищный совет при Святейшем синоде "за особое усердие и верность в деле благоустройства церковноприходских школ и школ грамоты Харьковской епархии" наградил благотворителя и его супругу Библией. В 1896 году Харитоненко пожертвовал на строительство Народного дома в Харькове две тысячи рублей.

Павел Иванович вместе со своей матерью Натальей Максимовной постоянно заботился об устройстве и работе Детского приюта, организованного еще его отцом в 1888 году. При нем приют стал настоящим училищем-пансионом для девочек из многодетных семей и сирот. Тут они получали образование, равнозначное прогимназии. Для училища Павел Иванович выстроил новое здание. После смерти Натальи Максимовны в 1904 году все хлопоты об этом учебном заведении взяла на себя супруга Павла Ивановича – Вера Андреевна (в девичестве Бакеева). Она заботилась о своих воспитанницах до их вступления в брак, приглашала их на лето в свои усадьбы, следила за тем, чтобы они получили хорошую работу. После окончания училища они могли работать учительницами начальных училищ или помощницами смотрительниц в детских приютах. Нередки были случаи, когда опекунша после окончания училища выдавала своих выпуск ниц за служащих своего мужа. Так она помогала мужу решать "кадровую политику". Девушки, окончившие "пансион благородных девиц", как его именовали в Сумах, были за видными невестами. Ведь за каждой выпускницей Павел Иванович давал приданое в размере 50 рублей. Этот приют помогал сахарозаводчику в борьбе со своим конкурентом – Н. Терещенко, который старался "перехватить" у него толковых специалистов. В 1913 году это учебное заведение по ходатайству Веры Андреевны было превращено в частную женскую учительскую семинарию – первую и единственную в Украине. Перед Первой мировой войной она стала почетным председателем попечительского совета женской гимназии, имела право контролировать работу ее администрации и педагогов, сама принимала активное участие в организации внеклассной деятельности своих воспитанниц. Заботилась чета Харитоненко и о воспитании мальчиков. Для них Павел Иванович построил на Троицкой улице Александровскую гимназию-пансион.

Кроме гимназий сахарозаводчик проявлял постоянную заботу и об учениках 4-классного Сумского реального училища, основанного в 1873 году на средства его отца. Это учебное заведение имело два отделения: механическое и высшее химико-технологическое. Целью обучения в нем была подготовка к вступлению в высшее техническое учебное заведение. Наряду с уроками здесь практиковались разные формы внеаудиторных занятий, а кроме того, они проходили практику при главной конторе Торгового дома Павла Ивановича Харитоненко.

В январе 1896 года в Сумах начало свою деятельность Товарищество опеки над бедными. Павел Иванович, конечно, сразу же стал его членом и участвовал во многих проводимых им благотворительных акциях. Можно без преувеличения сказать, что тысячи людей находили около семейства Харитоненко безбедное существование. Но когда Павлу Ивановичу говорили, что такой-то обокрал их тысяч на сто, он благодушно отвечал: "С кого же и брать, как не с нас?!"

"БОГАТЫЙ – КАК КРЕЗ, ЩЕДРЫЙ – КАК МЕЦЕНАТ"

Современники говорили о сахарном короле России Павле Харитоненко: "Богатый – как Крез, щедрый – как Меценат". В этих словах были сосредоточены два полюса его жизни – экономика и искусство. Он еще с юности понял неразделимость экономического и культурного развития России. Внук крестьян и мещан, отпрыск богатейшей купеческой семьи, получивший европейское образование, часто бывавший за границей, вращавшийся в светских кругах, не мог не стать ценителем литературы и искусства. Тем более, что его отец тоже занимался коллекционированием произведений живописи: в 1882 году он приобрел картину А. П. Боголюбова "Вечер на берегу Алласио" и портрет С. М. Лукомской ("Малороссиянка") кисти И. Е. Репина, с которых и началась фамильная коллекция. Часто бывая по торговым делам в Москве, Павел Иванович регулярно посещал художественные выставки и салоны, где покупал произведения русских художников. В обществе П. И. Харитоненко пользовался заслуженной славой и уважением как успешный предприниматель и как серьезный коллекционер произведений искусства, которого можно поставить в один ряд с П. Третьяковым, С. Морозовым, С. Мамонтовым, А. Бахрушиным, Н. Терещенко.

Павел Иванович был страстным любителем русской живописи и никогда не жалел денег на приобретение картин. Часть из его великолепной коллекции древнерусских икон, которая по количеству раритетов и их ценности считалась третьей в стране, в 1911–1912 годах в дни празднования 300-летия Дома Романовых экспонировалась на выставке иконописи и художественной старины в Москве. В 1911 году, чтобы посмотреть уникальные русские иконы, сахарозаводчика в его московском особняке на Софийской набережной посетил Анри Матисс. Кроме того, когда известный коллекционер И. П. Лихачев продал царю свою прекрасную коллекцию икон, Павел Иванович предложил оборудовать по рисункам Щусева в Музее Александра III особую палату для их экспонирования. Наряду с иконами Харитоненко собирал и редкую церковную утварь: кадильницы, плащаницы, лампадки. Он обладал также уникальными печатными изданиями и коллекцией рукописных книг.

С большим вниманием меценат следил и за творчеством современных русских живописцев. Отдельные их работы он приобрел из коллекции Бенкендорфов, но большую часть покупал на художественных выставках. В его собрании были полотна Репина, Сурикова, Айвазовского, Поленова, Верещагина, Васнецова, Серова, Врубеля, Малявина, Коровина, Малютина, Нестерова и многих других художников. На некоторых произведениях были сделаны дарственные надписи авторов. Особой гордостью Павла Ивановича была знаменитая картина И. Крамского "Неизвестная". Этот удивительный портрет дамы полусвета, который произвел фурор при первом своем появлении на выставке в Петербурге в 1883 году, Харитоненко купил в 90-е годы XIX века. И с тех пор никогда с ним не расставался.

Меценат обладал также наибольшим количеством среди частных коллекционеров картин М. Нестерова, чем очень гордился. Первую работу этого художника – эскиз "Рождество" для росписи Владимирского собора в Киеве – Харитоненко приобрел в 1901 году на Передвижной выставке в Петербурге. Позже М. Нестеров писал в своих воспоминаниях, датируемых 1907 годом: "Павел Иванович познакомился со мной на моей выставке в Москве и, уже торгуясь, платил мне большие деньги за мои вещи, покупал и заказывал. Позднее, за границей, для "Рождества" была приобретена Харитоненками у парижского антиквара старая итальянская рама XVII века, за которую, вероятно, с Павла Ивановича взяли в несколько раз дороже, чем он, торгуясь, заплатил за мой картон". Тем не менее, впоследствии у Павла Ивановича установились дружеские отношения с М. Нестеровым: вместе с супругой он часто бывал у него в гостях. Среди приобретенных им шедевров художника были такие как "Тихая жизнь", "Молчание", "Осенний день", "Вечерний звон", "Тихие воды" и многие другие.

Еще одной страстью Павла Ивановича была французская живопись. Особенно он любил французских мастеров XIX столетия. В его коллекции было представлено свыше 60-ти полотен таких живописцев как К. Коро, Г. Робер, А. Беклин, Л. О. Лермитт, Е. Л. Изабе, Н. Б. Леписье, Ф. Деффрегер и других. А вот произведения современных французских художников его не привлекали. Некоторые меценаты, предпочитавшие авангардную живопись, довольно пренебрежительно смотрели на него как на коллекционера за его старомодный вкус. Действительно, в отличие от Сергея Щукина или Ивана Морозова, художественные вкусы Павла Ивановича не были столь смелыми. Он предпочитал жанровые картины романтиков конца XVIII – начала XIX века произведениям европейских импрессионистов и русских символистов. Видимо, именно эти незамысловатые, но очень трогательные произведения больше всего грели его душу и радовали глаз. В связи с этим князь С. Щербатов писал: "Харитоненко обожал французскую живопись, но презирал современное искусство и считался в купеческом мире vieux pompier. Он тратил огромные деньги на крошечного Мейсонье; потолок его гостиной был расписан Фламенгом. Хотя к его собранию живописи передовые московские меценаты относились несколько свысока, но искренней, интимной любви к картинам "для себя" в нем было больше, чем у них, и я очень ценил в нем эту черту, подлинную любовь к своим приобретениям. Под конец жизни он всецело сосредоточился на собрании древних русских икон, которыми увлекалась еще более его самого Вера Андреевна, его жена".

Как настоящий меценат Павел Харитоненко участвовал в финансировании различных художественных проектов (в частности, выделил деньги на постройку в Киеве памятника Богдану Хмельницкому), оказывал материальную поддержку многим известным художникам и представителям творческой молодежи. Особенно ощутимой она стала для С. Коненкова. С Харитоненко молодой еще тогда скульптор познакомился в 1909 году на VIII выставке Союза русских художников. Коненков в то время сильно бедствовал, к тому же у него родился третий ребенок. Поэтому он несказанно обрадовался, узнав, что богатый сахарозаводчик купил его скульптуру "Слепой" и передал ему 500 рублей задатка за нее. И в дальнейшем Павел Иванович старался всячески ему помочь. В своей книге "Мой век" Коненков вспоминал, как во время его пребывания в Греции, когда у него "подходили к концу средства, пришли деньги от Харитоненко". А позже тот пригласил его для создания "Распятия" в Натальевку. Описывая усадьбу, скульптор подчеркивал, что хозяйство в ней содержалось в образцовом состоянии: тут выращивали оленей, индюков, гусей, фазанов – "главным образом к барскому столу". Надо ли удивляться богатству тех обедов, которыми потчевали его и других художников хозяева: "Борщ, окрошка, галушки, вареники сменялись жареными фазанами, утками, курами. Такого изобилия я нигде никогда не видел… Около месяца пробыл я в Натальевке. Жизнь текла, как в раю".

Немало деятелей искусства побывало и в московском особняке Павла Ивановича на Софийской набережной. Вспоминая 1912 год, М. Нестеров, в частности, писал: "Помню званый обед у Харитоненко. Были директор Эрмитажа граф Д. И. Толстой, граф Олсуфьев и я с женой. Пили за мое здоровье. Тогда же было окончательно решено, что я буду писать образ главного иконостаса в Сумском соборе".

Меценатство было в крови у всех представителей семейства Харитоненко. В петербуржском окружения дочерей Павла Ивановича были такие выдающиеся художники как Добужинский, Серов, Петров-Водкин, а в коллекциях их почетное место занимали полотна Рокотова, Боровиковского, Каналетто, произведения французской школы барбизонцев Коро и Добиньи. В доме Елены Павловны было редкое собрание предметов мебели эпохи Людовиков XV и XVI, картины Буше и Тьеполо. Прекрасные живописные полотна находились и в перешедшем ей во владение качановском поместье.

Павел Иванович оказывал покровительство не только художникам, но и музыкантам, писателям. В частности, он спас от разорения журнал "Хирургическая летопись", издаваемый по инициативе А. П. Чехова. Одним из первых Харитоненко поддержал идею профессора И. Цветаева о создании в Москве Общества друзей Румянцевского музея (ныне – Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Не случайно именно его в 1913 году избрали первым председателем этого общества. Многие годы известный меценат был и директором Императорского Российского музыкального общества, в ведении которого находилась Московская консерватория, где на средства Харитоненко обучались 20 студентов. Это были преимущественно украинцы. К примеру, талантливому юноше из Лебедина Ивану Стешенко, которого все называли вторым Шаляпиным, Харитоненко дал возможность стать мировой знаменитостью, оплатив не только его обучение в консерватории, но и за границей. Финансировал он также учебу творчески одаренных земляков в университетах Киева, Харькова и Москвы.

Участвовал известный меценат и в проведении научных съездов и конференций, организации исследовательских экспедиций. Так, в августе 1902 года он выделил тысячу рублей на проведение археологических раскопок на Ницахском городище в Харьковской губернии (теперь – Сумская область). Кроме того, для участников проходившего тогда в Харькове 12-го Археологического съезда он организовал туда экскурсию, чтобы желающие смогли ознакомиться с находками, обнаруженными в восьми курганах на территории городища. Позднее при дальнейших раскопках, спонсированных Харитоненко, вблизи села Ницахи было обнаружено поселение эпохи поздней бронзы, городище скифских времен и два древнерусских, а также большой курганный могильник.

Узнав, что капитан Седов снаряжает экспедицию в 1912 году на Северный полюс, Павел Иванович выделил значительную сумму на освящение его судна "Святой Фока" и устроил в своем московском особняке в честь мореплавателя званый завтрак, куда пригласил многих представителей интеллигенции и крупной буржуазии, которые по его инициативе также помогли с финансированием научной экспедиции.

НАТАЛЬЕВСКИЙ РАЙ

Среди поместий, принадлежавших семейству Харитоненко, Натальевка занимает особое место. Она является их настоящим родовым гнездом, над благоустройством которого трудилось каждое поколение рода. Это имение было заложено еще Иваном Герасимовичем на специально купленных им для этого землях и названо в честь жены – Натальи Максимовны. Он завещал сыну Павлу построить на этих землях усадьбу. И тот великолепно справился с этой задачей, превратив расположенное в удаленном от города и дорог лесистом уголке Харьковской губернии поместье в настоящий рай. Хотя многие современники называли Натальевку образцом американской виллы, имение и особенно уже упоминавшаяся находящаяся в нем Спасская церковь были пронизаны поистине русским духом.

Вся усадьба делилась рекой Мерчик на две части: в верхней, на возвышенности, располагался особняк, а нижняя была засажена деревьями экзотических пород и плодовым садом.

Этот пейзажный парк больше напоминал заповедный лес, где свободно обитали олени, дикие козы, белки и фазаны. Въезжали в усадьбу, как в средневековый замок – через проездную арку в стиле модерн со старинными фигурами, сооруженную из больших камней. Она была сделана по проекту академика А. В. Щусева. От арки вела широкая каштановая аллея. Окружавший усадьбу парк славился дубовыми и сосновыми аллеями, яркими экзотическими цветами и архитектурными объектами малых форм: мраморными скамейками, декоративными вазами, беседками. На его аллеях были установлены скульптурные произведения известного русского скульптора Марка Антокольского. Уже от въездных ворот сквозь кроны вековых деревьев хорошо просматривалась крыша господского дома – она была сделана из цветного аспида и обошлась владельцу усадьбы в 40 тысяч рублей. Не менее дорогостоящим было и внутреннее убранство дома.

Назад Дальше