Но вот трактатом Матвея Меховского Фабри не пользовался, и в этом достоинство его сочинения. Он не называл русских людей москами, а указал, что сами они приняли имя московитов, поскольку главный их город носит название Москва и через него протекает река Москва. Язык их, по мнению Фабри, был похож на богемский, хорватский или словенский. Из этого автор заключил, что русские были выходцами из Далмации (одна из областей Югославии), т. е. являлись европейцами, а не дикими азиатами, как утверждал Меховский. Русские жили на своей земле и не были пришлыми чужаками, подобными туркам и татарам, как писали поляки.
Иоганн всячески нахваливает наших предков за честную торговлю, за целомудрие, за твердость в вере и отсутствие расколов. Церковь в Русском государстве процветает, управляясь митрополитом, архиепископами и многочисленными епископами. Они получают десятую часть государственных доходов и владеют значительными земельными угодьями. В стране, по утверждению Фабри, много монастырей, и никто из мирян не имеет права вмешиваться в церковные дела. Эта информация соответствовала действительности. В дела церкви не мог вмешиваться даже государь.
После рассказа послов об искренней приверженности русских людей к православной вере, об их особом почитании икон и распятия, о соблюдении постов, автор не мог удержаться от такого пассажа: "Услышав об этом, мы были так потрясены, что, охваченные восторгом, казались лишенными ума, поскольку сравнение наших христиан с ними в делах, касающихся христианской религии, производило весьма невыгодное впечатление. Мы считали их ведущими звериный образ жизни, а они благочестивее нас".
Правда, Фабри почему-то считал, что православное духовенство признавало Римского папу викарием Христа и наследником апостола Петра и ставило его выше Константинопольского патриарха, что русские люди с готовностью присутствовали на католических литургиях и что в целом в их вере мало существенных отличий от католичества. И уж точно по благочестию превосходили немцев, попавших под влияние лидеров Реформации: "Будучи окруженными турками и татарами, русские люди чтят веру отцов и сохранили ее в целости, чистоте и святости".
Однако здесь автор "Религии московитов" во многом выдавал желаемое за действительное. Римский папа, действительно, хотел принять русских людей под свою руку под предлогом того, что Константинопольский патриарх оказался под властью иноверцев. Он соглашался даже "наияснейшего и непобедимейшего царя всея Руси короновать в кристьянского царя". Но в ответ московские государи говорили, что они "Божиею милостию государи на своей земле изначяла, от первых своих прародителей, а поставление имеют от Бога".
Фабри, подобно Альберту Кампенскому, считал, что согласие между католической и православной церквями вполне возможно и, конечно, было бы очень полезно в условиях борьбы с турецкой агрессией. Однако в действительности православное духовенство относилось к католикам с большим предубеждением. В XVI веке на территории Русского государства были запрещены и католические проповеди, и строительство костелов. Церковь внушала враждебное отношение ко всему "латинскому" и уверяла православных, что "немцы" – существа нечистые, оскверненные "латинской схизмой". Русские люди знали, что в "латинскую церковь не подобает входити, ни пить с ними из единой чаши, ни ясти, ни понагии им дати". Со временем отчуждение в вопросах веры между католиками и православными только росло.
"Религия московитов", с одной стороны, должна была убедить Василия III в том, что не все в Европе верят негативу, распространяемому Польским королем. С другой, автор уверяет читателей, что правители России так же могущественны, как Римские императоры, а русские люди целомудренны в повседневной жизни, честны в торговле, вера их во Христа – чистая и святая. И значит, нет никаких препятствий для заключения дружественных союзов. В этом главный "посыл" сочинения Фабри для Европы.
Правда, после смерти Василия III в 1533 году и при ослаблении верховной власти в России в период малолетства Ивана IV в сочинение Фабри издатели вносят свои коррективы. Из текста исчезает императорский титул Василия III и именование его старшим братом Римского императора.
Но пока Василий был в силе, он представлял интерес и для Римских пап. Их тоже беспокоила турецкая агрессия – в Ватикане даже пытались организовать против турок крестовый поход, – но еще большую опасность для католической церкви представляли реформаторские движения. В 1517 году Мартин Лютер произнес свою знаменитую проповедь с критикой католичества и призвал своих сторонников отделиться от официальной церкви. Реформация всколыхнула Германию, Данию, Англию. Между тем с Русским государством со времени брака Ивана III и Софьи Палеолог были установлены дипломатические контакты, и теперь Василий III рассматривался как потенциальный сильный союзник.
Представители католического духовенства решили собрать сведения о Московии из достоверных источников. В 1525 году по заданию епископа Иоанна Руфо Павлом Йовием была написана "Книга о московитском посольстве".
Йовий
Итальянский ученый и церковный деятель Паоло Джовио, которого по латыни называли Павлом Йовием Новокомским, родился в 1483 году в итальянском городе Комо, от которого и получил свое прозвище. Изучал в итальянских университетах философию, медицину, историю, богословие. Получив разностороннее образование, занялся литературной и общественной деятельностью. Особенно его интересовало описание событий своего времени и история различных стран и народов.
В 1512 году Павел переехал в Рим и вскоре оказался при папском дворе. Там он стал выполнять различные поручения, иногда дипломатического характера. Особую симпатию к нему испытывал Климент VII, рукоположивший его в епископы города Ночеры.
Вскоре исторические труды Павла Йовия стали широко известны в Европе. Французский король Франциск I в 1533 году даже назначил ему пенсию. Многие богатые люди посылали ему подарки в расчете на то, что писатель прославит их в своих произведениях. Из всех этих даров Павел устроил в своем доме музей, первый в Европе.
В 1551 году Павел Йовий переехал во Флоренцию, где был тепло принят герцогом Тосканы Козимо I. В декабре 1552 года прославленный писатель умер и был похоронен в церкви Сан-Лоренцо.
Главными трудами Павла считаются многочисленные "Книги истории своего времени". В них описаны события, происходившие с 1494 по 1549 годы. Правда, первых 10 книг нет. По одной версии, они погибли в 1527 году, по другой – вообще не существовали.
Перу писателя принадлежат также два сборника "Элогии" о выдающихся европейских деятелях. Они были изданы в 1546 и 1551 годах. Писал он и менее фундаментальные произведения: "Записки о делах турецких" – изданы в 1531 году, "Записки о религии и нравах эфиопов" – изданы в 1540 году. В этом ряду – "Книга о посольстве Василия, великого князя Московского, к папе Клименту VII", опубликованная в Риме в 1525 году.
"Книга о посольстве" сразу стала очень популярной в Европе. В 1527 году в Базеле вышло второе издание. Потом в 1537, 1545 и 1551 годах она там же переиздавалась. С 1532 по 1555 годы это сочинение 5 раз публиковалось в составе сборников о путешествиях. В 1545 году оно вышло на итальянском языке в Венеции, в 1559 году было включено во второй том книги "Мореплавания и путешествия". Можно назвать еще несколько изданий: в 1556 и 1571 годах – в Базеле вместе с сочинением И.Фабри, 1557 году – в Антверпене, 1578 году – в Базеле, 1600 году – во Франкфурте. Сочинение Йовия было переведено на немецкий язык и опубликовано в 1563, 1567, 1576, 1578 годах. Были переводы на английский и голландский языки.
Всего вышло более 23 изданий за один век. Для европейцев в XVI веке "Книга о посольстве" стала одним из главных источников информации о Русском государстве и его народе. С ней был знаком и С. Герберштейн, который высоко оценивал ее содержание и использовал в своих "Записках".
На русский язык это сочинение впервые перевели в 1836 году.
История "Книги о посольстве" такова. В июне 1525 года к Клименту VII вместе с итальянским купцом Паоло Чентурионе, побывавшим в России, прибыл русский посланец Дмитрий Герасимов (1465–1533 гг.) с грамотой Василия III. Герасимов, хотя и занимался дипломатической деятельностью, статуса посла не имел. Его достоинством было знание иностранных языков, в том числе и латыни. По указанию Климента VII, Павлу Йовию было поручено расспросить русского посланца о его стране, экономике, вооруженных силах, географическом положении, особенностях жизни народа. На основе этих данных следовало составить сочинение о Московии. Павел выполнял для папы Римского ту же задачу, что и Иоганн Фабри для эрцгерцога Фердинанда. Оба автора писали свои труды в один и тот же 1525 год.
Помимо рассказов Герасимова Павел Йовий использовал другие источники. В частности, сведения Чентурионе, посещавшего Москву с целью открыть новый путь в Индию через русскую территорию. Некоторые географические сведения Йовий взял из трудов античных писателей.
Работал он очень быстро, стремясь закончить и издать свой труд до отъезда русского посланника. И успел подготовить текст, но карту нарисовать вовремя не смогли, в первых изданиях ее нет.
Йовий. "Книга о великом посольстве"
"Московитская земля не производит, в общем, ни лозы, ни маслины, ни одного плодоносного дерева с несколько более сладкими плодами, кроме дынь и вишен, так как все более нежные растения истребляются весьма холодным дуновением Борея. Однако полевые посевы дают рожь, пшеницу, просо, гречиху и всякого рода овощи, но самая верная жатва получается от воску и меду. Ибо вся страна преисполнена весьма плодовитыми пчелами, которые изготовляют превосходнейший мед не в сделанных поселянами ульях, а в самых дуплах деревьев. Отсюда по лесам и весьма густым рощам можно неоднократно видеть превосходные рои висящих на ветвях деревьев пчел, для огребания которых нет никакой необходимости в медном звоне. Часто находят огромное количество сотов, скрытых в деревах, и старый мед, покинутый пчелами, так как редкие обитатели отнюдь не исследуют каждого дерева в обширных рощах; таким образом, в удивительной толщины древесных пнях находят они иногда превеликие озера меду.
Посол Димитрий, отличающийся веселым и остроумным характером, рассказывал при громком смехе всех присутствующих, что в недавнее время один поселянин, живший по соседству с ним, прыгнул сверху для отыскания меда в очень большое дуплистое дерево, и глубокая медовая пучина засосала его по грудь; два дня он питался одним только медом, так как голос мольбы о помощи не мог в этих уединенных лесах достигнуть до ушей путников. Напоследок же, когда он уже отчаялся в спасении, он по удивительной случайности был извлечен и выбрался оттуда благодеянием огромной медведицы, так как этот зверь случайно, подобно человеку, спустился туда поесть меду. Именно поселянин схватился руками сзади за крестец медведицы, та перепугалась от этой неожиданности, а он заставил ее выпрыгнуть как тем, что потянул ее, так и тем, что громко закричал.
Во всякую страну Европы московиты посылают также превосходный лен и коноплю для веревок, а также много бычачьих кож и огромное количество воску. У них нет ни жилы, ни рудников золота, серебра или других менее благородных металлов, за исключением железа, и во всей стране нет никакого следа жемчуга или драгоценных камней. Всего этого они просят у иноземных народов. Однако эта несправедливость природы, совершенно отказавшей в стольких благах, возмещается одной торговлей самыми благородными мехами, ценность которых от невероятной алчности и роскоши людей возросла до такой степени, что меха, пригодные для подбивки всего одной одежды, продаются за тысячу золотых монет".
Во вступительной части "Книги о посольстве" Павел отмечает, что ставит перед собой цель с достоверностью описать положение Московии, не известной древним авторам, дать сведения о религии и обычаях народа, населяющего эту страну. Автор отмечает, что Василий III – не какой-то баснословный царь, а повелитель весьма многочисленных народов, и что он желает "соединиться с нами всеми своими чувствами и сочетаться с нами вечным союзом".
Желая убедить читателей в достоверности полученных им сведений, Йовий дает хвалебную характеристику своему информатору – русскому посланнику Дмитрию Герасимову. И попутно замечает, что тот многократно участвовал в различных посольствах, "поэтому очистил ум от всего варварского, вращаясь при европейских дворах". Ремарка невольно выдает подлинное отношение Павла к русским. Хоть он и собирался писать в положительном ключе, выполняя задание Климента VII, но на самом деле считал их далекими от цивилизации варварами. Изменить их в лучшую сторону, по его мнению, могли только европейцы.
Йовий подробно рассказал, как в Москву ездил Паоло Чентурионе, искавший путь в Индию, как он вернулся в Италию вместе с Дмитрием Герасимовым. По его утверждению, Василий III намеревался послать своих представителей на Латеранский собор 1512–1517 годов, но этому помешали его соседи. Поляки и ливонцы не пропустили посланников датского короля с приглашением на собор. Указал он и на причину отчуждения русского государя от папского престола – после поражения русского войска под Оршей в 1514 году в Риме по просьбе Польского короля был отслужен благодарственный молебен. В тексте молитв русские люди именовались врагами Христовой веры.
По мнению Павла, Климент VII намеревался установить самые дружеские отношения с Василием III, поэтому предложил ему королевский титул в обмен на присоединение к католической церкви. Однако в сохранившейся переписке русского государя с Римскими папами нет грамот с таким содержанием.
Сравнительно недавно был опубликован черновик не дошедшей до нас ответной грамоты Климента VII Василию III. В ней нет ни слова об обещании королевского титула русскому государю, но общий тон послания исключительно дружеский. Василий III назван "возлюбленным сыном", "могущественным и великим государем, признающим господа Иисуса Христа". Климент обещает, что при заключении союза с Василием "на него распространится вся его благосклонность". В заключение он пишет: "Мы испытываем к тебе несравненную любовь и славим твои добродетели".
Повествование о Московии Йовий начинает с описания ее территории – она большая, равнинная и болотистая. Вследствие этого летом по ней путешествовать невозможно. Большую часть ее занимает Герцинский лес, который застроен и обитаем. В нем водится много диких зверей: буйволы, лоси, медведи и огромные черные волки. Под буйволами, видимо, понимались зубры.
Пока ничего нового по сравнению с тем, что писали о Московии Барбаро, Контарини и Перкамот. Напрашивается предположение, что сочинения этих авторов также были в числе источников Павла. Например, сведения о татарах, вероятно, были взяты из обстоятельного труда Барбаро (хотя его сочинение еще не было опубликовано в это время, но оно могло находиться в папском архиве в виде рукописи).
В "Книге о посольстве" есть данные о том, что Василию III повинуются казанские татары и ногайцы, что часть Литвы называется Нижняя Русь, а Московия – Белая Русь, что часть Пруссии и Ливонии входят в московские пределы. Можно предположить, что некоторые из этих сведений Йовий получил от Дмитрия Герасимова (о подчинении казанцев и ногайцев), другие узнал из "Трактата о двух Сарматиях" (название Белая Русь) или из сочинений ливонцев. Данные о том, что в составе Московии находятся ливонские и прусские земли, могли быть сообщены в "Прекрасной книге", ставившей цель убедить европейцев в незаконном захвате их русскими государями. На самом деле таких территорий в составе Русского государства в то время не было. Более того, именно Ливония владела русскими землями с городом Юрьевым (Дерпт, Тарту), основанным Ярославом Мудрым в 1030 году.
К числу оригинальных сведений в сочинении Павла следует отнести рассказ о диких лапландцах и различных северных племенах под властью Москвы. Они могли заинтересовать европейцев не только экзотикой, но и данными о великолепных мехах, привозимых в качестве дани. Это, вероятнее всего, было сообщено Дмитрием Герасимовым. От него Павел мог получить информацию о хороших урожаях зерновых по берегам Северной Двины и главных сельскохозяйственных культурах (рожь, пшеница, просо, гречиха, овощи, лен, конопля); о способе постройки деревянных изб и их внутреннем устройстве; о любви Василия III к охоте на зайцев; о большом количестве дичи вокруг Москвы и ловчих птицах для охоты на нее. Герасимов мог рассказать также о русских реках и промысловых рыбах, о прежних столицах Руси (Новгороде и Владимире). И точно рассказывал об изобилии меда.
Русское государство было богатым краем, позволявшим местным жителям жить благополучно и ни в чем не нуждаться. Правда, можно заметить, что Йовий вносил свои коррективы. Русский посланник не мог бы забыть, что Киев был одной из прежних столиц Руси. В "Книге о посольстве" Киев не упомянут. В XVI веке город был в составе Польско-Литовского государства, правители которого всячески скрывали права на него московских государей. Это наглядно видно из "Трактата о двух Сарматиях" Матвея Меховского. Вполне возможно, что под влиянием этого произведения Павел умышленно не включил Киев в перечень прежних русских столиц.
По непонятной причине Йовий категорично написал, что в Московии нет металлов и драгоценных камней. На самом деле добыча железа, серебра и меди началась еще с конца XV века. Сначала железную руду нашли в районе Тулы, потом у реки Цыльмы нашли серебряную и медную руду. Был широко распространен и речной жемчуг, привозимый с Северной Двины. Его использовали в вышивках и для украшения русской одежды и церковных пелен. Обо всем этом Герасимов должен был хорошо знать.
Сообщая данные о православной вере, Павел, на первый взгляд, пытался представить ее мало отличающейся от католичества. Сначала в числе различий он назвал лишь заблуждение (по его мнению) в том, что Святой Дух исходит только от Отца, использование кислого хлеба для Причастия и отсутствие понятия "чистилище". Затем он добавил, что в церквях не разрешаются проповеди и возможно только чтение богослужебных книг (это могло подразумевать отсутствие самостоятельного понимания церковных догматов). Богослужение, по его утверждению, иногда осуществляется у водоемов (это можно было расценить как языческий обряд), а похороны – вне храма, на огороженной территории (такие кладбища как бы сравнивались с языческими могильниками).
На самом деле в православных храмах произносили иногда проповеди, но они были существенно короче, чем в католических костелах. Около водоемов проводился обряд освящения воды в праздник Крещения. Умерших хоронили на территории рядом с храмом, которая считалась освященной.
Ошибался Павел и в том, что считал Константинопольского патриарха реальным главой Русской церкви. Такая информация бросала тень на православную церковь, поскольку с 1453 года Константинополь был под властью турок. Но еще с 1448 года митрополиты поставлялись в Москве с учетом воли государя.