Спустя какое-то время мужа снова положили в больницу. Там от него все врачи открестились, не помогли, мне сказали: "Всё, забирай домой, готовь домовище". У мужа сахарный диабет протекал в очень тяжёлой форме. Нога до колена была красная. Я забрала его домой и еле уговорила съездить к Вере Алексеевне. Приехали, он её спрашивает: "Вера Алексеевна, я со своими ногами в гроб лягу?" – "Саша, со своими, со своими". Спрашивает: "Сколько я лет поживу?" – "До отцовских-то лет доживёшь", – Вера Алексеевна сказала. Потом, когда он на мосты вышел из комнаты, она меня спрашивает: "Оль, ты веришь?" Я ответила: "Вера Алексеевна, ничего не говорите мне, а то я не выдержу".
Незадолго до смерти врачи направили мужа в Архангельск. Вера Алексеевна ему говорила: "Может, Саша, никуда не поедешь?" – "А как не ехать? Я же на инвалидности". А она видела, что не стоит ему ехать: бесполезно уже. Дважды съездил и третий раз должен был ехать в начале сентября, а 12 августа умер.
Накануне я уже предчувствовала, что всё. Приходит Валя (Валентина Павловна Зашихина. – А. П.): "Я у Веры Алексеевны была. Вера Алексеевна тебе велела передать, что Саша у тебя сегодня помрёт. Сказала: "Я уже ничего не могла сделать. У него уже нечего было чистить: у него вместо крови уже одни лекарства бегут по кровеносным сосудам". Я сказала: "Я знаю". И он в тот день к вечеру умер.
Иногда я предчувствую некоторые события, вижу сны. Например, накануне смерти младшей сестры я увидела сон, будто умершая старшая сестра наряжает её невестой, в подвенечное белое платье.
У сестры уже был рак поджелудочной, IV стадия. Вера Алексеевна не могла ей помочь: видимо, обратились поздно. Когда мы были у неё и сестра вышла, Вера Алексеевна спросила: "Наташа-то замужем?" – "Нет, она разведена, у неё двое детей". – "Ну, пусть идёт с Богом".
Вера Алексеевна знала всё без слов. Она всё видела, что происходит в моей жизни. У меня мама лежала парализованная; приходилось мне нелегко.
Бывает, я ещё только-только хочу рот раскрыть, а Вера Алексеевна говорит: "Да, знаю, Оля, знаю я, всё знаю…".
Однажды она мне сказала: "Ой, девка, судьба у тебя – не позавидуешь. Но зато Ангелов-хранителей у тебя много".
Она видела болезни. Первое время просила разуть обувь и просматривала ноги руками. А потом она уже могла это делать и так: разуваться было не нужно. Она мне сказала: "Ведь у тебя – летучий ревматизм, болят суставы, да? Мне его не вылечить; облегчить я могу". А диагноз у меня и был такой: деформирующий остеоартроз суставов.
Иногда я рассказывала Вере Алексеевне свои сны.
Вижу однажды такой сон: будто дом у Веры Алексеевны пополам разделён. Одна половина жилая, а вторая вроде как магазин. И там, где магазин, все ушли, а меня попросили: "Ты постой за прилавком". Я согласилась. А Вера Алексеевна меня зовёт: "Ты заходи, чаю попей". Я захожу, а от неё выходит женщина. Вера Алексеевна мне говорит: "Вот видишь, чего приходить к нам? Грешат-грешат… Я ведь не Господь Бог, чтобы их грехи отпускать. И моё лечение им не поможет. И ничьё не поможет". Я так и не поняла, кто была та женщина: лица её не увидела, видела только со спины.
Однажды, это было уже после смерти мужа, я поехала к Вере Алексеевне со знакомым. Этот мужчина за мной ухаживал, поддержал меня в трудный момент. Вера Алексеевна ему сказала: "Ты ведь не знаешь, какую женщину хочешь себе взять". Он ей в ответ: "Знаю. Я её с детства люблю".
Спустя какое-то время приходит ко мне Валя и говорит: "Вера Алексеевна велела, чтоб ты приехала". Поехала. Приезжаю, она меня спрашивает: "Ну, как твои дела с Валерием Ивановичем?" – "А никак, – говорю. – Саша, муж, его увёл". – "Как увёл?" – "Мне сон приснился: стоим мы втроём у нашего дровяника, и Саша сводит наши руки с Валерием Ивановичем… И когда уже какой-то сантиметр остаётся, муж его руку отводит и уводит его". Вера Алексеевна говорит: "Это тебе такой сон приснился? Надо же, значит, это он и оттуда тебя оберегает. Не оставь парня безо всего. Он непростой человек".
Через какое-то время мне снова снится сон: на вокзале в Котласе Валерий Иванович то ли куда-то меня провожает, то ли мы с ним вместе ехать собрались… Появляется Саша и уводит его в совершенно чёрный вагон. А мне – светлая дорога, и я в поезд сажусь и уезжаю. Этот сон – вновь как предостережение. И Вера Алексеевна мне не раз говорила: "Оля, научись разгадывать свои сны". Тогда я и подумала: "Нет уж, мне не по пути с этим человеком: не зря мне такие сны снятся".
Однажды Вера Алексеевна мне сказала: "Видела-видела, что в церковь ходила, свечку ставила…" И теперь, когда я за неё ставлю свечку, свеча начинает трещать, и пламя поднимается, словно Вера Алексеевна чувствует. Прихожу на кладбище, говорю с ней мысленно: "Ну, вот, Вера Алексеевна, я пришла к вам на могилу. Теперь вы – мой Ангел-хранитель, который направляет меня…"
Последний раз я была у Веры Алексеевны с сыном. Я за него очень переживала: сын учился в ВДВ. Однажды при учебном прыжке он спутался стропами с другим парашютистом. Они приземлились на одной запаске. Один – левую ногу сломал, другой – правую. Ещё у сына был случай: парашют не раскрылся, и его бросило на купол другому парню. Сын как закричит: "Тяни правые стропы, сбрось меня, а то – два трупа!" Оба чудом остались живы… Сын приехал, и мы пошли с ним к Вере Алексеевне. Она уже не принимала: у неё сильно болели ноги. Я пошла вокруг дома, а Тима постучался в окошко. Она вышла: "Кто?" Сын сказал: "Это я, Тимоха". Я ему ещё говорю: "Да, Вера Алексеевна так тебя и помнит: были-то в детстве!" Говорю: "Вера Алексеевна, это я, Ольга". – "С Борку?" – "Да". – "Заходи. Я ждала. Я знала, что ты приедешь". Она уже слаба была. Последнее время я редко её беспокоила. И всегда, когда от неё уходила, ей в ноги кланялась. Я сказала ей: "Я не знаю, как выразить вам свою благодарность, в ноги кланяюсь! Вера Алексеевна, мне было очень тяжело к вам прийти: знаю, что вы тратите такие силы, и самим вам тяжело. Но если с сыном что-то случится, я сойду с ума". Она говорит: "Я знаю". Я рассказывать ей ничего не стала про Тиму. Сижу, про себя молитву читаю. Она сына спрашивает: "Ну, так что, Тимофей, просил Бога-то?" Он не понял сначала, о чём идёт речь. Вера Алексеевна уточняет: "Когда парашюты спутались, просил Бога о помощи?" – "Да…". Она мне сказала: "Не переживай, Оля. Всё будет хорошо. Закончит учёбу, и всё будет у него хорошо".
Я всё хотела у Веры Алексеевны спросить: "Своих-то внуков понянчу?" Спросила. Она говорит: "Всё будет хорошо. И сын женится, и внучата будут. Но много понянчиться не дадут, но увидеть – увидишь своих внуков".
Я спросила ещё: "Долго ему учиться?" – "Да, – говорит. – Единственное, ты приедь ко мне, когда он закончит учёбу. Я ему помогу. – И вдруг спохватилась: – Нет, мне, вообще-то, уже две бани осталось… Одну-то баню я сама помоюсь, а вторую, наверное, меня уже вымоют… Придёшь на могилку, зажжёшь свечки, попросишь, о чём хочешь, и я тебе оттуда помогу". Я на колени встала и в пол ей поклонилась: "Как же люди будут без вас жить?" – "Да всё будет нормально".
Обратно мы с сыном шли потрясённые: откуда она могла знать про парашюты?! Тиму я водила к Вере Алексеевне всего два раза: в пять лет и в двадцать два года.
Когда Веру Алексеевну привезли из больницы домой, мне приснился сон: будто мы с Валей пришли к ней в гости, она сажает чай пить. У неё белая скатерть постелена, и сахар колотый, кусочками. Валя говорит: "Я домой пойду". Я тоже засобиралась: "Ну, и я с тобой". А Вера Алексеевна говорит мне: "Останься. Мне надо с тобой поговорить". А я заотнекивалась: "Ой, Вера Алексеевна, далеко идти" – и вышла вместе с Валей. Слышу, Вера Алексеевна стучит в окно и мне рукой машет: вернись обратно… Вижу в окне её лик – так явно – и слышу: она стучит, машет рукой… А я не вернулась! Так и неизвестно осталось, о чём в том сне она хотела со мной поговорить…
И вскоре то ли сон, то ли явь… Вижу, лики святых в цветном изображении проплывают по небу в сторону деревни Середовины, где жила Вера Алексеевна. Проплывают по голубому небу! А через какое-то время обратно – плывут храмы… И хорошие храмы, и обветшалые… Я тогда подумала: "Наверное, в каком храме какая икона показано". А с обеда Валя говорит: Вера Алексеевна умерла. Сколько жить буду, не забуду эти два сна… И после смерти она мне снится, когда о чём-то предупреждает…
Каждый год я хожу к ней на могилу. Приду и спрашиваю: "Вера Алексеевна, зачем вы меня звали?" А иногда смотрю на её портрет, а когда поднимаю глаза к небу от памятника, происходит такое, что я и объяснить не могу: на небе появляется лик Веры Алексеевны… Небольшой, как икона. Лицо – в платочке, как она всегда ходила, и как будто она на меня смотрит…
"Никогда не молись о плохом…"
РАССКАЗ ЛЮДМИЛЫ НИКОЛАЕВНЫ БОРИСОВОЙ, С. КРАСНОБОРСК
"Вера Алексеевна жила в пяти километрах от своей работы. К пяти утра и к пяти вечера ей надо было идти на дойку коров. Она была простой, отзывчивой, доброй женщиной; ни с кем никогда не ссорилась.
В 1995 году у меня после родов очень заболело сердце. Врачи назначили капельницы, уколы, таблетки… Мне ставили диагноз "предынфарктное состояние". Весь год я жила на одних лекарствах. Мама предложила сходить к Вере Алексеевне.
Я до сих пор помню, как пришла к ней первый раз: кругом – чистота, в доме уютно, светло. Она сидит – спокойная, читает. Спросила, как мы живём, про родителей, а потом начала меня смотреть, лечить. И каково было моё удивление, когда оказалось, что боли у меня не от сердца, а "сорван" пупок. "Забудь про таблетки, – сказала Вера Алексеевна. – Вот сейчас тебе пупок поправлю, и забудешь про боли в сердце".
Поначалу к ней ходило не так много народа, и мы могли просто побеседовать. Вера Алексеевна рассказывала, что, когда у неё ещё были овцы, одна овечка не могла родить. Говорит: "Вижу, два ягнёнка идут хорошо, а третий – больной, никак не развернётся. Вот и решила помочь". А я спрашиваю: "Как?" А она: "А руками взяла да выправила".
Потом про кошку рассказала: "Принёс сын котёнка: передними лапами чапается, а задняя часть раздроблена. Оказывается, котёнок под машину попал. Жалко стало. Стала косточки складывать. Целые сутки с ним работала. Кишечник зашила. Несколько операций сделала. Смотри, вон как прыгает!" И правда, только она это сказала, я увидела, как очень красивая кошка, величаво сидевшая на диване, через минуту соскочила и начала играть с бумажкой, да так резво, что даже трудно представить, что каких-то шесть месяцев назад она чуть не погибла!
Рассказывала Вера Алексеевна интересно, неторопливо; смеялась заразительно, от души. Я бывала у неё часто: то детей привозила, то мужа, то с мамой ездила.
Однажды у мамы заболела корова: на вымени и ногах появились нарывы. Корова слабела, ей становилось хуже и хуже, и уже она даже плохо вставала. Мы взяли сметану и поехали к Вере Алексеевне. Мама плачет. А Вера Алексеевна прямо с порога спросила: "Что? Корова болеет?" Взяла сметану, стала что-то шептать. Потом повернулась к нам и говорит: "Кому в руки молоко дала? Кто приходил за молоком?" Мы вспомнили, что один раз приходила женщина с трясущимися руками и попросила банку с молоком дать в руки, и больше ни разу не бывала, будто растворилась, хотя в деревне она ещё жила долго… Ну, да Бог ей судья!.. Коровушка мамина через неделю уже на лугу паслась, а до этого мы её чем только не лечили!
Саму Веру Алексеевну охраняла сила. Ей не страшен был тот, кто приходил с плохими намерениями: его не пустят.
Эта сила хранила её и от природных явлений… Как-то летом Зашихины решили перекрыть крышу на доме, в котором она принимала. Крышу разобрали, а ночью пошёл дождь. Вера Алексеевна взмолилась: "Господи! Там же иконы… Давайте укрывайте, ребята". И услышала голос: "Не волнуйся: всё будет хорошо". А утром приходит: все иконы сухие, как будто над домом был зонт.
Однажды Вера Алексеевна мне сказала: "Ты первый раз коснулась Божьего благословения, когда церковь была разрушена и там был склад… А вот тогда, девушка, Боженька тебя по головке погладил".
И так странно мне было это слышать… Я вспомнила, что когда-то зашла в старую, полуразрушенную церковь. В советское время в ней устроили склад. Я увидела исписанные стены, и мне стало от этого больно… Мне так было жаль этих стен, икон!..
Вера Алексеевна говорила про Иисуса Христа, что она с Ним общалась. Говорила, что Он не такой, каким Его пишут, изображают, что Он небольшого роста, светлый, глаза у Него светлые. Рисуют Его не таким" и что наиболее похож на Него образ, который находится в летней красноборской церкви. Описывая Иисуса Христа, она прежде всего подчёркивала, что Он добрый.
Рассказывала, что впервые Его увидела, ещё будучи в девках. "Идут два парня. Один сказал: "Давай познакомимся". Я ответила: "А чего мне знакомиться, у меня жених есть". А когда выходила замуж, вновь появился Тот парень, такой рыжеволосый. Думала, все его видят. И куда ни пойду, Он рядом ходит". Когда она начала лечить, обращалась к иконе Матери Божьей, а потом – напрямую к Иисусу Христу. Однажды Он ей явился в видении и сказал: "А помнишь тех двух парней? Один был Я". Рассказывала это мне и вдруг заулыбалась: "Ой, ну-ка, говорит, всё разболтала". – "Кто говорит?" – "Иисус Христос".
С Иисусом Христом она постоянно общалась. Он у неё Проводником был.
Она говорила: "Я сейчас подключусь". Объяснила: "У каждого человека есть своя звезда, и я подключаюсь к той звезде. Одна женщина приехала, спрашиваю имя. Говорю: тебя не так зовут".
Делилась со мной: "Как-то я проснулась ночью и заговорила стихами. Прёт и прёт из меня, прямо стихами. Дома кто-то из детей был. Говорю: записывайте за мной". И тогда же ей голос был: "Иди на чердак и найди икону". Она рассказывала: "Пошла на чердак – ну нигде нет. Не знаю, где искать. Мне говорят: "Ищи там". И она нашла картонку в окладе, пришла домой, протёрла её и увидела, что там оказался не образ, а стихи. И это были стихи, которые она читала наизусть. И она прочитала мне несколько строк. Необычные стихи.
Рассказывала, что там, в высшем мире, собираются святые на какое-то мероприятие. И она всё видит. "Меня туда приглашают". Я говорю: "Вера Алексеевна, вам ещё рано…" – "Нет, – говорит, – я дверь немножечко приоткрываю и смотрю".
Мы с ней поговорим-поговорим, потом Вера Алексеевна спохватится: "Меня там ждут". Ведь у её дома очередь с полночи занимали.
Как пришёл к Вере Алексеевне её дар? Ей было видение Иисуса Христа. Он сказал: "Будет тебе дано травами лечить". Вера Алексеевна знала каждую травинку: какая что лечит. А на каждый большой церковный праздник Господь добавлял ей силушки, знаний в лечении. На Ильин день ей дано было лечить зрение. Она рассказывала: "Прихожу в храм, Иисус Христос сказал: "Посмотри на Меня. Видишь, на иконе – здоровый Ребёнок, чистые очи! Вот теперь и ты будешь лечить глаза. И у людей будут становиться светлые очи!"
За свой труд она брала немного продуктов, а иногда перекрестит и отдаст обратно. А когда пойдёт домой, часто находила в коридоре пакеты с гостинцами. Люди оставляли сознательно. Один мужчина после того, как она его вылечила, заявил: "Давай я тебе, Вера Алексеевна, машину кирпича привезу?" – "Зачем мне?" – засмеялась она.
Рассказывала, что её невестка долго не верила в её дар. "Ну, не верю! Ну, не верю и всё. Вот я поверю, если ты того-то вылечишь". "Ну, вот я вылечила". Сложно, конечно, было поверить.
Вера Алексеевна показывала мне фото оперного певца из Москвы, которому она вернула голос: у него было что-то не в порядке со связками.
Она была безотказной. Однажды мы приехали к ней под осень. Она убирала в огороде листву. Говорит: "Просила Господа дать мне сегодня выходной, не присылать никого". Но приняла всех. Мы предложили ей помочь: весь двор вычистить, пока она людей принимает, а она в ответ: "Сама всё сделаю" – и даже грабли унесла с собой.
Вера Алексеевна была против разводов и против супружеских измен. Раз пришла к ней женщина, которая встречалась с женатым мужчиной. Только она зашла к ней, Вера Алексеевна и говорит: "А ты чего пришла сюда? С чужим мужиком живёшь! Уходи обратно". Та – в слёзы.
В 1999 году, летом, я очень сильно заболела. Плеврит. Мама поехала к Вере Алексеевне: "Девка, наверное, умрёт у нас". Она говорит: "Всё нормально будет".
А я больная лежу и вижу в простенке икону: будто наклоняется Младенец. Потом всё потемнело, как звёздное небо. Я понять ничего не могу. Открыла глаза, очнулась, поняла, что лежу на раскладушке. Значит, жива…
А в этот вечер Вера Алексеевна молилась за меня, чтобы выздоровела. Это было 28 августа, в день Успенья Пресвятой Богородицы. И я поклялась, что, когда поправляюсь, найду эту икону.
Меня увезли в Архангельск, откачали жидкость, и я выздоровела. Вернувшись домой, пришла в церковь. Мне иконы показывают: одну, вторую, третью – и всё не та, не та, не та… Собралась уходить уже, и вдруг сотрудница мне маленькую иконку достаёт: "Не эта?" – "Да! Она". – Я обрадовалась. Это был такой точно образ, как я видела. Образ Владимирской Божьей Матери.
Маме моей Вера Алексеевна много раз помогала. Раньше они вместе работали, у них были общие темы, было о чём поговорить, что вспомнить… "Мы с тобой ещё поскрипим", – говорила баба Вера и, благословив, провожала нас.
Однажды моему старшему брату предстояла сложная операция, а к Вере Алексеевне он ехать не хотел. Мы не могли его уговорить и поехали к ней сами. "Что вы волнуетесь? Он ещё пять лет проживёт", – сказала Вера Алексеевна.
Но тогда этим её словам мы не придали значения, так как волновались только о том, чтобы нормально прошла операция. Операция прошла успешно.
А спустя несколько лет брат погиб в лесу. Мы стали считать и поняли, что прошло ровно пять лет! Видимо, от судьбы не уйдёшь.
А одному мужчине Вера Алексеевна сказала: "Если бы ты не пришёл, ты бы сейгод утонул". А он тонул не раз. В какой-то мере она была властна над судьбой, хоть и не всегда могла помочь.
Отец этого мужчины однажды забрал перину, на которой кто-то умер. Вера Алексеевна сказала: "Все мужики, кто спал на этой перине, будут тонуть". И его отец утонул, и ему такая же участь.
Как-то раз моего младшего брата скрутил радикулит. У него были адские боли. Лежачего, его доставили к Вере Алексеевне. Он даже в дверь не мог зайти. Она стала перед ним на колени, поводила руками вдоль тела. "Ну, что ты так себя довёл?" – ворчала незлобно… Он лежал минут тридцать. Потом она сказала ему: "Вставай, вставай!" Он встал и обратно уже сам за рулём поехал.
А впереди нас тоже привезли лежачего. Его два мужика занесли к Вере Алексеевне. Он побыл там, и мы его потеряли из вида, а обратно едем, видим – этот мужик идёт и руками машет. И идёт так бойко, без носилок.
Жена брата тоже ездила к Вере Алексеевне: когда была беременна около двух месяцев, хотела узнать, кто родится. Вера Алексеевна сказала: "Парень родится". Родился мальчик Валера.
Вера Алексеевна дважды сама мне звонила: "Приходи ко мне, надо с тобой поработать", то есть полечить меня. "Иди, я тебя успокою. Иди, я восстановлю твои силы".
Прихожу. Сажусь на стул напротив её. Она зажигает свечу, закрывает глаза и начинает работать. Смотрю, а она плачет. Спрашиваю: "Что, всё так плохо у меня?"