Каждая береговая и железнодорожная батареи, корабли, развернутые н^ позициях, создали в отведенных им секторах наблю- 90 дательные посты: основной - на переднем крае и запасной - в глубине обороны. Они располагались на многоэтажных зданиях города, подъемных кранах завода Жданова, "фондовой бирже" и других сооружениях. Благодаря постам наши артиллеристы могли весьма быстро открывать огонь по начинающим стрелять вражеским батареям, заставляя их замолчать.
Многое сделали для успешного использования артиллерии балтийские связисты, которые вписали немало славных страниц в боевую летопись флота. С началом боев непосредственно за Ленинград понадобились подвижные корректировочные посты, оснащенные радиостанциями. Кронштадтский район службы наблюдения и связи в августе сформировал первые группы таких постов. По мере увеличения числа батарей и кораблей их становилось все больше (посты создавались за счет внутренних ресурсов флота и резервов промышленности), к концу блокады они исчислялись сотнями. По берегам Финского залива, Невы и Ладожского озера располагались посты с радио- и проводной связью. В их создании большую помощь оказали партийные и советские органы, предоставившие флоту городские подземные кабельные линии. Совместно с инженерами научно - исследовательского института наши связисты создавали в условиях блокады радио- и телефонно - телеграфные центры. Добрым словом хочу вспомнить тех, под чьим руководством все это делалось: начальника связи флота полковника М. А. Зернова, его помощников М. А. Келарева, А. К. Тагунова, М. С. Курченко, П. И. Пристенского, А. А. Ускова, флагманских связистов и начальников связи соединений капитанов 1 ранга П. Ф. Крысина, Д. А. Ульянова, И. А. Краснова, В. А. Куркина, С. Д. Богданова, И. С. Бузина, Г. А. Гаврилова, Е. А. Репринцева, управления артиллерией флота капитана 2 ранга Годуна, кораблей эскадры капитана 2 ранга Л. А. Глаголевского, С. В. Фабричнова, П. М. Сидоренко, Ф. Майданова, А. В. Лоскутова. Благодаря прежде всего их заботам каждая позиция корабля или железнодорожной батареи была обеспечена огневым планшетом с двусторонней связью с корабельными и общефлотскими наблюдательнокорректировочными постами.
В этот период были разработаны четкие основы использования артиллерии флота для нужд фронта. Осталось неизменным: артиллерия флота должна использоваться для борьбы с батареями противника, а также для усиления огневых средств фронта. Приказом главнокомандующего Северо - Западным направлением определялся порядок ее участия в отражении наступления врага. Флотскую артиллерию разрешалось использовать только для стрельб по крупным батареям противника, скоплениям живой силы и танков. Устанавливались максимальные нормы расхода боезапасов в сутки для орудий различных калибров. Право вызова огня морской артиллерии с 21 сентября было предоставлено командующему артиллерией фронта. На случай внезапного перехода противника в наступление были разработаны специальные планы взаимодействия с войсками, составлены таблицы и схемы ведения огня. В этом случае огонь мог вызывать также командир общевойскового соединения.
Для чего все это делалось, почему действия артиллерии флота были ограничены. Дело в том, что корабли и батареи располагали недостаточным количеством боезапаса. А каждый день боя убеждал, что главные артиллерийские сражения еще впереди. Мы знали, что наступит момент, когда огонь надо будет вести, не считаясь ни с чём.
В ходе оборонительных сражений под Ленинградом вырабатывались наиболее целесообразные формы связи и взаимопонимания между флотом и фронтом. К командующим артиллерией армии были прикомандированы для связи морские артиллеристы. Ввели единую документацию связи для командующих артиллерией армии и наших корректировочных постов. Эта организация взаимодействия сохранилась с небольшими изменениями до конца блокады.
ГЛАВА 5. НА БЛИЖНИХ ПОДСТУПАХ
Битва за город Ленина началась. Ладожская флотилия эвакуирует 26 тысяч бойцов. Подводники усиливают удары на подступах к Ленинграду. Части Ижорского сектора вступают в бой. На кингисеппском направлении опасно. Тяжелые бои 8–й армии. События на Карельском перешейке.
30 июля 1941 года гитлеровское командование издало директиву № 34 для наступающих войск, в которой обстановка на фронтах оценивалась иначе, нежели в первые недели войны. Основное внимание в директиве уделялось группе армий "Север", которой предписывалось усилить наступление на Ленинград, окружить его, соединившись с финскими войсками, и захватить как можно быстрее северную часть Эстонии, обороняемую войсками 10–го стрелкового корпуса 8–й армии и частями флота.
Для нового наступления немцы создали три крупные группировки. Северная - в составе 41–го и 38–го армейских корпусов и 4–й танковой группы - вела наступление на Ленинград из района Ивановское - Большой Сабек через Копорское плато. 56–й моторизованный корпус наступал вдоль шоссе Луга - Ленинград. Южная группа в составе 28–го и 1–го армейских корпусов пытались отрезать Ленинград с востока, перекрыв все сухопутные и железнодорожные коммуникации, связывающие его со страной. Одновременно наступали Юго - Восточная и Карельская финские армии. Противник имел значительное превосходство на земле и в воздухе. Незадолго перед наступлением врага 23 июля 1941 года командующий Северным фронтом разделил Лужскую оперативную группу на три самостоятельных участка - Кингисеппский (командующий генерал В. В, Семашко), Лужский (генерал А. Н. Астанин) и Восточный (генерал Ф. Н. Стариков) и подчинил их себе. В состав Кингисеппского участка вошли и части Лужского укрепленного сектора Балтийского флота. Этот участок укреплялся особенно серьезно, так как прорыв противника через Кингисепп грозил захватом прибрежной территории Ленинградской области, на которой находились многие части и авиация флота.
Готовились к решающему сражению за Ленинград и военные моряки. В связи с тем, что Военный совет флота продолжал находиться в Таллине и вынужден был все свое внимание сосредото чивать на его обороне, Народный комиссар ВМФ приказал организовать на базе управления военно - морских учебных заведений штаб морской обороны Ленинграда и Озерного района во главе с контр - адмиралом К. И. Самойловым и военкомом дивизионным комиссаром В. А. Лебедевым. Вначале морской обороной руководил непосредственно Нарком ВМФ, а с 16 июля 1941 года она была подчинена Военному совету Северного фронта. Фактически все задачи и распоряжения Самойлов получал из морского отдела, возглавляемого заместителем Наркома адмиралом И. С. Исаковым. Штаб форсировал развертывание Ладожской и Чудской военных флотилий, принимал меры к ускоренному вводу в действие недостроенных и ремонтирующихся кораблей для использования их в обороне города, выполнял и другую, нужную для обороны Ленинграда, работу.
…Наступление врага на Ленинград началось 31 июля. Мне сообщил об этом командир Кронштадтской военно - морской базы контр - адмирал В. И. Иванов.
- Финские войска перешли в решительное наступление по всему Карельскому перешейку, - доложил он. - Части Выборгского сектора береговой обороны поддерживают наши отходящие войска. (От города финнов отделяло более ста километров. - В. Т.)
Через неделю, закончив перегруппировку, фашисты начали наступать с плацдармов у Ивановского и Большого Сабека на Лужском направлении. Глядя на карту, можно было понять замысел немецкого командования: одновременное наступление на Ленинград с разных направлений, выход на рубеж реки Нева и соединение с финнами.
Бои разгорались на ближних подступах к Ленинграду почти одновременно на направлениях: красногвардейском - с 8 августа, луж- ско - ленинградском - новгородском, петрозаводском и на Карельском перешейке - с 8-10 августа. 5–6 августа началось наступление на территории Эстонии, а 7 августа - на побережье Нарвского залива у города Кунда.
Через два дня снова доложил В. И. Иванов:
- Положение наших войск на Карельском перешейке ухудшается, 19–й и 50–й стрелковые корпуса продолжают отступать на обоих флангах.
Учитывая затруднительное положение наших войск на северном берегу Ладожского озера, были приняты срочные меры к усилению боевого состава Ладожской флотилии за счет кораблей и авиации флота. Командующим флотилией 8 июля был назначен контр - адмирал П. А. Трайнин, человек с большим теоретическим и практическим опытом, вполне подготовленный для этого ответственного назначения. Флотилию оперативно подчинили Северному фронту, определив ей главную задачу: поддержка войск 19–го стрелкового корпуса. К сожалению, П. А. Трайнин 24 июля был ранен, в командование вступил капитан 1 ранга В. П. Боголепов, а затем был назначен капитан 1 ранга Б. В. Хорошхин. Ла дога - глубокий тыл Балтийского театра военных действий - стала его активным боевым участком.
Что же случилось на этом направлении?
Фашисты, располагавшие численным превосходством в людях и технике, прорвали на северо - восточном участке Ладожского озера оборону наших 168–й стрелковой и 198–й моторизованной дивизий 23–й армии. На направлении Питкяранта - Лахденпохья враг вышел к озеру, наши стрелковые дивизии оказались отрезанными и прижатыми к его северному побережью. Сражавшаяся в этом же районе 142–я стрелковая дивизия с боями отходила в район Кильпола. Войска оказались в исключительно трудном положении: кончались боезапас и продовольствие, много было раненых, только в 168–й дивизии 7–й армии их насчитывалось около трех тысяч. Окруженные части держались стойко и мужественно, но силы были неравны.
Военный совет фронта поставил перед Ладожской военной флотилией задачу - обеспечить фланги окруженных дивизий; создать на озере твердый и благоприятный оперативный режим, не допуская в районы нахождения наших войск катеров противника; эвакуировать все части и подразделения корпуса. Командующий флотилией капитан 1 ранга Б. В. Хорошхин разделил корабли на три группы, они действовали на флангах наших войск, осуществляя артиллерийскую поддержку, снабжение боезапасом, продовольствием, медикаментами, эвакуировали раненых, не допускали блокады районов боевых действий.
12 августа флотилия, получив приказ, приступила к эвакуации 142–й стрелковой и 198–й моторизованной дивизий. Были использованы девять транспортов, двенадцать барж с буксирами в обеспечении тральщиков. Вывозка красноармейцев и боевой техники производилась под ожесточенным огнем противника, делавшего неоднократные попытки форсировать пролив Меркатсимен - Са- ари, зайти в тыл нашим частям. Отряд катеров флотилии под командованием капитан - лейтенанта М. П. Рупышева и батальонного комиссара А. И. Федотова не позволил противнику сделать это. За мужество и отвагу, проявленные при обеспечении эвакуации, капитан - лейтенант М. П. Рупышев, батальонный комиссар А. И. Федотов, краснофлотец В. П. Кардаш первыми на Ладоге были награждены орденом Красного Знамени.
Враг прилагал отчаянные усилия, чтобы изолировать от мест погрузки хотя бы часть наших войск. На одном из участков ему это удалось - был отрезан полк. На помощь подошли две канонерские лодки и сторожевой корабль "Конструктор". Подавив огневые точки, они заставили противника отойти, затем, прорвавшись под прикрытием огня к берегу, сняли личный состав и на баржах вывезли боевую технику.
К 16 августа резко ухудшилась обстановка на участке 168–й стрелковой дивизии в районе Раута - Лахти. На ее эвакуацию было приказано переключить большую часть транспортных средств. Девят надцать кораблей, транспортов и буксиров с баржами под сильнейшим вражеским артиллерийско - минометным огнем вошли в узкую гавань Раута - Лахти, которую краснофлотцы назвали "бухтой смерти". Трое суток, день и ночь отражая удары катеров противника, ладожцы выполняли боевой приказ.
Участник этой операции командир морского охотника 201, ныне контр - адмирал П. С. Колесник, вспоминает: "Наступил рассвет. В глубине бухты между скал стал ярко выделяться зеленый луг, метрах в трехстах - домик, выкрашенный красной краской. Взглянув на луг, я не поверил своим глазам. Справа и слева от домика двигались наступающие цепи противника. Одновременно их увидел и пулеметчик старшина 1–й статьи П. Поляков. Впервые мы видели перед собой врага. Боевые расчеты пушек открыли губительный огонь. Орудие под командованием краснофлотца А. Мо- лодцова с первых же выстрелов разворотило домик, откуда вели огонь пулеметчики противника. И вот, вслед за последним буксиром с баржой, прикрывая их дымзавесой, вышел из бухты и наш М0–201….
За эти три дня и ночи мы все стали старше. Каждый из нас почувствовал себя настоящим бойцом, способным постоять за Родину. Мы поняли, что врага можно беспощадно уничтожать. Каждый из нас поклялся отомстить врагу за смерть и раны товарищей. За эти дни экипажу достались нелегкие испытания. Здесь не было каких‑то исключительных случаев героизма. Это были события рядового порядка, характерные для всей войны".
Да, он прав: это были обычные проявления героизма балтийцев. Вот еще один пример. Оборвавшийся во время обстрела буксирный конец намотался на винт транспорта "Чапаев". Судно потеряло ход и управление и каждую минуту могло взлететь на воздух от очередного артиллерийского снаряда. Транспорт стал завидной мишенью для финских артиллеристов, вокруг него кипела вода от разрывов снарядов. Краснофлотец Богданов бросился в воду и, работая под непрерывным обстрелом в течение 30 минут, освободил винт от намотавшегося конца, чем спас от гибели транспорт с находившимися на нем бойцами 168–й дивизии.
К исходу 20 августа 10 995 бойцов и командиров, 1823 лошади, 136 автомашин, 112 орудий и минометов 168–й дивизии были вывезены из Раута - Лахти на остров Валаам. Через пять дней после эвакуации эта дивизия вела уже напряженный бой на юго - восточных подступах к Ленинграду, прикрывая участок Аналово - Колпин- ская колония. В письме, опубликованном в газете "Красный Балтийский флот", командир дивизии полковник А. Л. Бондарев выразил благодарность краснофлотцам, командирам и политработникам Ладожской военной флотилии за мужество и героизм, проявленные при эвакуации войск.
21-22 августа вывозились остатки 142–й стрелковой дивизии из района Кильпола в район Сауна - Саари. Всего из состава 23–й армии в период 15–23 августа было эвакуировано около 26 тысяч человек, более 5000 лошадей, 155 орудий, 178 пулеметов, около 800 автомашин и тракторов. Исключительную роль в решении этой задачи сыграли канонерские лодки, которые под ураганным артиллерийским и минометным огнем, под бомбами подходили к берегу и вели огонь из орудий прямой наводкой. Одновременно корабли и транспортные суда эвакуировали 13 тысяч советских граждан из Кексгольмского района, вывезли части береговой артиллерии и тылы флотилии из Сортанлахти.
Ладожцы блестяще выполнили поставленную главкомом Северо- Западного направления задачу. При ее выполнении особо отличились командиры кораблей, транспортов Н. Ю. Озаровский, К. М. Балакирев, М. П. Рупышев, В. П. Беляков, П. И. Турыгин, И. В. Дудников, Н. Д. Бабошин, И. Д. Ерофеев, П. С. Колесник, П. К. Каргин, И. А. Мишенькин, которые ежечасно показывали высокий пример отваги и стойкости.
В срыве вражеских планов молниеносного захвата Ленинграда летом 1941 года важную роль сыграли непрерывные активные боевые действия надводных и подводных кораблей и авиации флота, находящихся в Таллине, Палдиски, Моонзунде и Ханко. Через два дня после начала войны Гальдер в своем дневнике об обстановке на Балтике пишет: "Противник, почувствовав слабость и пассивность нашего флота на Балтийском море, усилит активность своих военно - морских сил. В связи с этим следует ожидать увеличения опасности для наших судов на морском пути в Лиепаю и Вентспилс. Между тем эти порты в высшей степени необходимы нам для подвоза снабжения". Нарушая вражеские морские коммуникации в Балтийском море и Рижском заливе, флот срывал снабжение наступающих на Ленинград фашистских войск группы армий "Север". По - прежнему выходили на позиции наши подводные лодки, велась борьба с минной опасностью, усиливалась минная угроза врагу.
В середине июля подводная лодка "Л-3" совершила свой удачный поход в воды противника, который заслуживает того, чтобы о нем было рассказано подробнее. "Л-3" имела задание разведать фарватеры и поставить мины на коммуникациях противника. Выйдя из Таллина, она проследовала к Данцигской бухте. Здесь наблюдатели зафиксировали несколько направлений, на которых появлялся дым судов. Надо было определить, какое направление чаще всего используется фашистами.
Командир корабля капитан 3 ранга П. Д. Грищенко, за внешней флегматичностью которого скрывались огромная выдержка и терпение, как нельзя лучше подходил для такого дела. Он долго выбирал точку для постановки минной банки, но зато поставил исключительно удачно. Не прошло и трех часов, как на ней подорвался крупный вражеский транспорт. В перископ "Л-3" был хорошо виден высокий столб дыма и пламени, в отсеках ясно слышен гул взрывов. В течение часа из района подрыва транспорта доно сились звуки разрывов глубинных бомб: гитлеровцы предположили, что транспорт атакован торпедами с подводной лодки… Позднее выяснилось, что у Данцига были потоплены не один, а два транспорта. Наши подводники, вероятно из‑за разрывов глубинных бомб, пропустили салют своей второй победы. Возвращение из похода было не столь приятным. "Л-3" обнаружил противник, началось преследование. После взрыва вражеских глубинных бомб на подводной лодке спружинил и пропустил около тонны воды рубочный люк, нарушилась расклинка батарей, топливо подзалило аккумуляторную яму. Начался пожар, погас свет…
Петр Денисович Грищенко, вспоминая эти события, пишет: "Вот когда проверялась выучка личного состава, полученная в мирное время. Инженер - механик Крастелев, возглавлявший аварийно - спасательную партию, отдавал четкие, продуманные распоряжения. Мичман Шевяков с матросами Анисимовым, Бурюком и Борисовым, надев кислородные маски, бросились в аккумуляторную яму. Они быстро ликвидировали пожар и перекрыли топливную магистраль… Личный состав четко выполнял свои обязанности и скоро нам удалось выйти из аварийного состояния…". В полдень 31 июля "Л-3" вошла в базу.