Сергей Никитич Хрущев, сын советского лидера, вспоминает, что когда Сергей Королев обсуждал с его отцом дату запуска, последний попросил (не приказал, а попросил!) главного конструктора осуществить его не позднее 10 августа. Королев с готовностью согласился. Таким образом, полет "Востока-2" приурочили к возведению знаменитой Берлинской стены, которое началось в ночь на 13 августа. Новый космический прорыв должен был сгладить негативное впечатление от сомнительной внешнеполитической акции.
Жарким утром 6 августа 1961 года Герман Титов (позывной – "Орел") поднялся на лифте в кабину космического корабля и в 9:00 по московскому времени стартовал. "Восток-2" вышел на орбиту с высотой 257 км в апогее и 178 км в перигее. Сообщение ТАСС о запуске передали через 20 минут – лишь после того, как убедились: системы корабля работают нормально, а космонавт чувствует себя хорошо. Тогда же прозвучало и предполетное заявление Титова, записанное заранее.
На первых витках самочувствие Германа Титова и впрямь было превосходным. Как и Гагарин до него, Титов прежде всего проверил работу радиоаппаратуры, выходя на связь с наземными измерительными пунктами. На втором витке космонавт продиктовал подготовленное приветствие "Центральному Комитету КПСС, Советскому правительству и лично Никите Сергеевичу Хрущеву". С Земли ему зачитали радиограмму за подписью Хрущева. Тогда же Титов впервые провел съемку земной поверхности с помощью кинокамеры "Конвас" и продолжал ею заниматься в течение всего полета небольшими сеансами. Впоследствии превосходные цветные снимки были опубликованы в советских журналах.
На третьем витке Герман Титов пообедал. В меню входили 150 граммов супа-пюре с хлебом, мясной и печеночный паштеты в тубах, черносмородиновый сок. Космонавт отметил, что никаких неприятных ощущений при приеме пищи не возникает.
На четвертом витке Герман Титов впервые в истории провел процедуру ручного управления ориентацией корабля. Космонавт убедился, что корабль хорошо слушается, а подготовленный пилот способен быстро сориентировать его "по-посадочному". Позднее журналисты, рассказывающие о "Востоке-2", внесли сумятицу, утверждая, будто бы Титов не просто ориентировал корабль, а "маневрировал" на орбите. На самом деле маневрировать корабль не мог в принципе – для этого на нем не было соответствующих систем.
На пятом витке информационное агентство ТАСС сообщило, что Герман Титов чувствует себя превосходно, однако это уже было неправдой. Хотя космонавт бодрился и докладывал, что нормально переносит невесомость, врачи, получающие данные о его организме по телеметрическим каналам, заподозрили неладное. И действительно – на четвертом витке, вызывавшем наибольшие опасения у специалистов, космонавта начало сильно тошнить, закружилась голова. Особенно неприятные ощущения возникали при резких движениях головой – Титов старался медленно поворачивать ее или держать неподвижно.
Несмотря на растущее чувство дискомфорта, космонавт продолжал осуществлять программу полета. На шестом витке выполнил простые физические упражнения и воспользовался ассенизационным устройством, доказав его эффективность. Тогда же ему передали радиограмму от Юрия Гагарина, который узнал о запуске "Востока-2", находясь в гостях у канадского промышленника с просоветскими взглядами Сайруса Итона.
На седьмом витке Титов попытался заснуть. Молодость взяла свое – космонавт не только уснул, но и умудрился проспать сеанс связи, назначенный на 2:00 по московскому времени. На двенадцатом витке измерительные пункты начали вызывать "Орла", но целых 37 минут Титов молчал, спровоцировав легкую панику среди специалистов. Во избежание повторения инцидента тут же было решено сконструировать космический будильник. Зато сон прогнал плохое самочувствие – организм адаптировался к невесомости. И тем не менее к еде Титов больше не прикоснулся, до конца полета принимая только витаминные таблетки и воду. На тринадцатом витке его опять начало мутить, постоянно накатывала дремота.
На семнадцатом витке был выдан тормозной импульс, и корабль пошел вниз. При этом повторилась ситуация, которая уже была отмечена при полетах собак, – отсеки "Востока-2" разделились с большим опозданием. Позднее конструкторы провели тщательное расследование и наконец-то установили причину сбоя – ошибку при монтаже электроцепей, обеспечивающих разделение. В следующих кораблях серии "Восток" она была устранена.
Из-за сбоя спускаемый аппарат вновь приземлился в нерасчетном районе – на поле сельхозартели "40 лет Октября", в 13 км от поселка Красный Кут Саратовской области. При этом после катапультирования Германа Титова на парашюте понесло прямо на идущий поезд. Но удача сопутствовала космонавту – он сел в десятке метров от железнодорожного полотна. Поезд остановился, а его пассажиры стали первыми людьми, приветствовавшими изможденного пилота.
На заседании Государственной комиссии, состоявшемся 8 августа, Титов честно доложил о своих ощущениях, в том числе о тошноте и головокружении. На основании его показаний врачи разработали дополнительную методику тренировки вестибулярного аппарата, которая впоследствии продемонстрировала очень хорошие результаты.
Засекреченный "Восток"
При составлении планов первого пилотируемого полета почти сразу встал вопрос о том, насколько глубоко придется засекречивать его подробности. Ведь к событию будет привлечено внимание всего мира, журналисты начнут задавать неудобные вопросы, ученые потребуют исчерпывающего описания ракеты, корабля, его систем. Если отказаться давать технические детали, то полет не получит мирового признания. Если рассказывать все начистоту, то неизбежно всплывет и будет обсуждаться вопрос истинного назначения полигона, ракеты и корабля. СССР в то время позиционировал себя как миролюбивое государство, которое резко выступает против переноса гонки вооружений в космическое пространство, а тут раньше или позже был бы сделан вывод, что как раз Советский Союз и является лидером процесса.
Как мы помним, окончательное решение по этому поводу было принято 8 апреля 1961 года на закрытом заседании Госкомиссии. Мнения участников заседания разошлись, но в конце концов они постановили соблюдать секретность и в дальнейшем, ограничив распространение информации о технических деталях проекта "Восток". Кажется странным, но под цензуру попали и любые сведения о членах первого отряда космонавтов, хотя после 12 апреля стало ясно, что в нем состоят военные летчики.
Чтобы понять, почему такое положение дел выглядело противоестественным, достаточно взглянуть на аналогичную американскую программу, известную как "Mercury". Научно-технические подробности этого проекта публиковались с весны 1959 года, когда его облик обрел хоть какие-то определенные черты. Тогда же в печати появились и фотографии семерых будущих астронавтов – летчиков-испытателей, отобранных из 508 претендентов. Двое из них были ветеранами Второй мировой войны, еще двое – войны в Корее, что опять же не скрывалось. В сентябре 1959 года номер журнала "Лайф" был посвящен отряду астронавтов и деталям их подготовки. В следующем номере рассказывалось о женах и семьях астронавтов. Обе публикации сопровождались массой прекрасных снимков. В конце года журнал "Популярная механика" напечатал большую статью Джозефа Белла "Я жил с астронавтами", в которой приводились не только исчерпывающие сведения о семерых пилотах "Mercury", но и о самом космическом корабле с картинками, иллюстрирующими его устройство. Больше того, в 1960 году журнал "Лайф" рассказал об отважной женщине Джерри Кобб, которая решилась бросить вызов общественному мнению и стать первой американкой в космосе. Представить себе нечто подобное в советской печати того времени было просто невозможно! Но для западного мира открытость их собственной космической программы для публики стала уже в порядке вещей.
После того как Юрий Гагарин вернулся на Землю и его имя прозвучало на весь мир, практически сразу начали появляться статьи и книги, посвященные историческому полету. Однако при всем желании и упорстве их авторы не могли отыскать главного – как выглядел корабль "Восток". В советской прессе печатали размытые снимки, где были изображены сигара взлетающей ракеты и конус головного обтекателя, закрывавший настоящий корабль. Такие материалы ничего не могли дать ни экспертам-профессионалам, ни пытливым умам, интересующимся космонавтикой. Основываясь на опубликованных данных американских проектов пилотируемых кораблей "Mercury" и "Gemini", эксперты пытались составить описания возможных вариантов конструкции корабля Гагарина. Все эти варианты в конечном итоге оказались очень далеки от оригинала.
Прежде всего смущала форма "Востока". Эксперты знали, что внешняя форма космического корабля должна быть довольно причудливой за счет размещения на нем тормозной двигательной установки и баков с топливом. Простой конус, растиражированный в печати, наводил на мысль о подлоге, о стремлении выдать за космический корабль головной обтекатель ракеты-носителя. Некоторые сведения о корабле получили, изучив модель "Востока", которая демонстрировалась в июле 1961 года во время воздушного парада в Тушино. Конус обтекателя по-прежнему скрывал детали конфигурации, однако экспертам удалось увидеть входной люк. Впрочем, макет добавил и вопросов. Так, к задней части конуса был прикреплен аэродинамический стабилизатор, что привело к самым различным толкованиям его назначения в подлинной компоновке "Востока".
Дополнительную путаницу внес и полет корабля "Восток-2" с Германом Титовым. Среди фотоматериалов, сопровождавших некоторые публикации, посвященные этому событию, западные эксперты увидели знакомый конус с "хвостовым стабилизатором". Но теперь на корабле появились два небольших крыла, идентифицированные как органы рулевого управления при полете корабля в атмосфере. На вопросы журналистов о крыльях советские должностные лица отвечали, что корабль "Восток-2" отличается от "Востока". Мол, в ходе длительного 17-виткового полета он опускался в пределы атмосферы и маневрировал, возвращаясь на орбиту. Газеты писали: "В течение часа майор Титов производил испытания системы ручного управления кораблем-спутником. После окончания испытаний он доложил о хорошей управляемости корабля-спутника при маневрировании". Титов действительно первым из космонавтов опробовал систему ручной ориентации корабля, но никаких маневров схода и возвращения на орбиту не производил – для "Востока" подобная эквилибристика невозможна. Тем не менее из-за политики умолчания многие поверили в такую полуправду. А некоторые западные издания даже поместили статьи, в которых утверждалось, что советские конструкторы разрабатывают крылатый космический корабль военного назначения.
Только 30 апреля 1965 года макет "Востока" в его подлинном виде выставили на ВДНХ. Наибольшее удивление у западных экспертов вызвал тот факт, что Юрий Гагарин и другие первые космонавты, оказывается, совершали свой орбитальный полет внутри шарообразного спускаемого аппарата.
Страшная тайна
К каждому юбилею исторического полета Юрия Алексеевича Гагарина в космос на страницах периодических изданий вновь и вновь появляются "разоблачительные" статьи о том, будто бы Гагарин не был первым советским космонавтом. Обычно сводятся они к перечислению слухов и пересказу невероятных подробностей о пилотах, которые полетели на орбиту до Гагарина, но погибли там, поэтому их имена были засекречены. При советской власти подобного рода публикации были недоступны нашему читателю, но теперь никаких цензурных ограничений на разного рода сенсации нет. Откуда же возник миф о жертвах советской космонавтики?
Впервые обвинения против Советского Союза в сокрытии факта гибели космонавтов были выдвинуты еще до полета Юрия Гагарина. В дневниках Николая Каманина читаем запись от 12 февраля 1961 года: "После пуска ракеты на Венеру 4 февраля многие на Западе считают, что мы неудачно запустили в космос человека; итальянцы даже будто бы "слышали" стоны и прерывистую русскую речь. Все это совершенно беспочвенные выдумки. На самом деле мы упорно работаем над гарантированной посадкой космонавта. С моей точки зрения, мы даже излишне осторожны в этом. Полной гарантии успешного первого полета в космос не будет никогда, а некоторая доля риска оправдывается величием задачи…"
Старт 4 февраля 1961 года действительно нельзя назвать удачным. Это была первая попытка отправить исследовательский аппарат к Венере. Ракета "Молния" вывела его в космос, однако не прошло включение разгонного блока, и аппарат остался на околоземной орбите. Советское правительство, по заведенной традиции, не захотело официально признавать неудачу, и в сообщении ТАСС на весь мир было объявлено о запуске тяжелого спутника и выполнении поставленных при этом научно-технических задач.
Именно неоправданная во многих случаях завеса секретности, окружавшая советскую космическую программу, порождала огромное количество слухов и домыслов – и не только в среде западных журналистов, но и среди собственных граждан. Писатель Александр Александрович Бушков рассказывал историю, услышанную им в молодости: будто бы между полетом Германа Титова (6 августа 1961 года) и полетом Андрияна Николаева (11 августа 1962 года) состоялся еще один старт – многоместного корабля с тремя космонавтами на борту. Дескать, этот корабль потерпел аварию и упал в глухом уголке Татарской АССР, а пилоты погибли. Соответственно, инцидент был засекречен, а все нечаянные свидетели дали подписку о неразглашении.
Небольшое расследование показало, что первое известное сообщение, посвященное "жертвам красного космоса", действительно было опубликовано итальянцами: в декабре 1959 года агентство "Континенталь" распространило заявление некоего высокопоставленного чешского коммуниста о том, что в Советском Союзе осуществлен, начиная с 1957 года, ряд запусков пилотируемых баллистических ракет. Один из пилотов по имени Алексей Ледовский погиб 1 ноября 1957 года в ходе такого суборбитального запуска. Развивая тему, журналисты называли еще три фамилии "погибших" космонавтов: Сергея Шиборина (погиб 1 февраля 1958 года), Андрея Миткова (погиб 1 января 1959 года) и Марии Громовой (погибла 1 июня 1959 года). При этом указывалось, что пилот Громова нашла свою смерть не на баллистической ракете, а в результате аварии прототипа орбитального самолета с ракетным двигателем.
Примечательно, что совершенно независимо от итальянцев, но в то же самое время немецкий основоположник космонавтики Герман Оберт заявил, что располагает данными о пилотируемом суборбитальном запуске, состоявшемся на полигоне Капустин Яр в начале 1958 года и закончившемся гибелью пилота. Информацию он якобы получил, работая на американскую космическую программу. Однако если Герман Оберт был весьма осторожен в своих высказываниях, подчеркнув, что знает о "космической катастрофе" с чужих слов и не может ручаться за правдивость сведений, то агентство "Континенталь" выдавало на-гора одну сенсацию за другой. Итальянские корреспонденты рассказывали то о "лунном корабле", взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома "Спутникград" (?!!), то о готовящемся секретном космическом рейсе двух советских пилотов… Поскольку ни одна из сенсаций не была подтверждена, сообщениям "Континенталя" перестали доверять. Но у "фабрики слухов" (так называли в то время подобные агентства на Западе) вскоре появились последователи.
В октябре 1959 года в журнале "Огонек" была опубликована статья об испытателях авиационной техники, в которой упоминались Алексей Белоконев, Иван Качур, Алексей Грачев, а газета "Вечерняя Москва" в заметке на аналогичную тему рассказала о Геннадии Михайлове и Геннадии Заводовском. Журналист "Ассошиэйтед Пресс", перепечатавшей материалы, почему-то сделал вывод, что в статьях и на прилагаемых к ним фотоснимках изображены будущие советские космонавты. Поскольку впоследствии названные фамилии так и не появились в официальных сообщениях ТАСС, был сделан "логичный" вывод о гибели этих пятерых в результате ранних стартов, закончившихся катастрофами. Больше того, буйная фантазия журналистов так разыгралась, что для каждого из них придумали отдельную версию гибели с огромным количеством совершенно невероятных подробностей.
Так, после запуска 15 мая 1960 года первого корабля-спутника "1КП" западные СМИ утверждали, что на его борту находился пилот Заводовский, погибший из-за сбоя в системе ориентации, выведшей корабль на более высокую орбиту.
Мифический космонавт Качур нашел свою смерть 27 сентября 1960 года во время неудачного запуска очередного корабля-спутника, орбитальный полет которого должен был состояться во время визита главы советского государства Никиты Хрущева в Нью-Йорк. Якобы тот имел при себе демонстрационную модель пилотируемого космического корабля, которую должен был с триумфом показать западным журналистам после получения сообщения об удачном полете и возвращении космонавта.
Тут следует сказать, что советские дипломатические службы сами создали нездоровую атмосферу ожидания какого-то громкого "события", намекнув американским журналистам, что 27 сентября произойдет нечто "потрясающее". При этом разведка сообщала, что корабли слежения за космическими аппаратами заняли позиции в Атлантическом и Тихом океанах. Советский моряк, сбежавший в описываемый период, подтвердил, что готовится космический запуск. 13 октября Никита Хрущев покинул Америку, но ничего так и не произошло. Официальных заявлений от ТАСС также не поступало. Разумеется, подобная "тактика замалчивания" немедленно принесла свои плоды: журналисты тотчас раструбили на весь мир о новой катастрофе, постигшей советскую космическую программу.
Только теперь, когда многие архивы открыты, стало известно, что очередной запуск и в самом деле планировался на 26–27 сентября 1960 года, только в космос должен был лететь не космонавт, а "1М" – первый аппарат для изучения Марса. Однако попытки отправить два идентичных аппарата хотя бы на околоземную орбиту, предпринятые 10 и 14 октября, закончились бесславно: в обоих случаях запуск сорвался из-за аварии ракеты-носителя "Молния" на участке выведения.
Следующая "жертва космической гонки" – пилот Грачев погиб, по утверждению западных СМИ, 15 сентября 1961 года. О его ужасной смерти поведала все та же фабрика слухов "Континенталь". В феврале 1962 года агентство обнародовало информацию, поступившую от "пражского корреспондента", из которой вытекало, что в сентябре 61-го на космическом корабле "Восток-3" были запущены два советских космонавта: якобы этот старт был приурочен к XXII съезду КПСС и в ходе полета корабль должен был облететь Луну, но вместо этого "затерялся в глубинах Вселенной".
Неудавшийся запуск "венерианской" станции 4 февраля 1961 года породил новую волну слухов. Тогда впервые заявили о себе два брата-радиолюбителя Ачилле и Джованни Юдика-Кордилья, построившие под Турином собственную радиостанцию. Они утверждали, что им удалось перехватить телеметрические радиосигналы биения человеческого сердца и прерывистое дыхание умирающего советского космонавта. Этот "инцидент" связывают с именем мифического космонавта Михайлова, якобы погибшего на орбите.