Сближение теоретических исследований с практическими задачами промышленности, а нередко и перенос научного эксперимента непосредственно на производственную базу способствовали сокращению сроков внедрения научных открытий и достижений в производство. Так, ученые Института автоматики и телемеханики АН СССР, который после эвакуации развернул свою работу на одном из патронных заводов, в короткий срок создали 18 автоматических устройств и станков-автоматов. В.А. Трапезниковым, в ту пору профессором, был полностью автоматизирован процесс быстрой и точной дозировки пороха – один из основных на заводе. Внедрение автоматов позволило перевести производство на машинный способ, полностью отказаться от ручного труда и уменьшить число рабочих, занятых на вспомогательных операциях. Это дало возможность только на одном этом заводе высвободить около 600 человек и достичь экономии в 2,5–3 миллиона рублей в год.
Работы этого института помогли улучшить технологию производства в промышленности вооружения в целом. Доклад директора института был заслушан на техническом совете наркомата. Был издан приказ о широком внедрении результатов научных исследований в производство, организован серийный выпуск станков-автоматов. Это сыграло заметную роль в переводе производства оружия на поток.
Сближению научной работы всех подразделений Академии наук СССР с производством содействовало включение многих крупных ученых в состав технических советов наркоматов. Планы внедрения передовой техники в производство и главные направления развития научно-технической и конструкторской мысли рассматривал и утверждал совет научно-технической экспертизы. Его с 1943 года возглавлял академик А.А. Байков.
Постоянное наращивание выпуска оружия для фронта диктовало необходимость всемерного увеличения производительности труда и удешевления продукции. Отсюда вытекала кардинальная научно-техническая задача разработки и освоения в массовом производстве таких конструкций вооружения, которые позволяли бы применять самую передовую, наиболее эффективную технологию. Ввиду неизбежного снижения в условиях войны уровня квалификации основного контингента рабочих и резкого уменьшения их количества эта технология должна была быть как можно более простой с точки зрения как ее оперативного освоения, так и обеспечения высокого качества продукции.
При этом собственно разработку вооружения – проектирование, изготовление и испытание опытных образцов вплоть до запуска их в серию – нужно было так уплотнять по времени, чтобы новые системы оружия без малейшей задержки поступали на фронт. Очевидно, что без четкой организации опытно-конструкторских работ эта задача вряд ли могла быть решена.
Война потребовала более жесткой централизации руководства опытно-конструкторскими работами, сосредоточения усилий на самых актуальных задачах, решение которых имело жизненно важное значение для обеспечения успешных боевых действий армии и флота. С учетом этого планирование опытно-конструкторских работ по всей номенклатуре изготовляемых промышленностью видов вооружения сосредоточивалось в наркомате. Технический отдел составлял согласованный с заинтересованными организациями план, в котором определялись конкретные исполнители и сроки выполнения заданий, ориентировочная стоимость образцов и источники финансирования. Это позволяло эффективно использовать наличные силы и средства, исключить дублирование работ и обеспечить действенный контроль за их ходом. Технический совет наркомата повседневно осуществлял этот контроль, рассматривал и утверждал технические проекты новых образцов вооружения, программы их заводских испытаний и давал заключения по их результатам. На основе заключения техсовета принимались решения о предоставлении того или иного образца на государственные полигонные испытания. Обязательным было требование, чтобы каждый образец подавался на испытания вместе с полным комплектом документов, запасных частей и инструментов.
Вообще говоря, полигонные испытания всегда были серьезным экзаменом для нас. В них, как правило, участвовали разработчики и другие представители промышленности, главного артиллерийского управления Красной армии, ответственные сотрудники Наркомата вооружения, крупнейшие артиллерийские специалисты. Полигонные испытания обычно завершали все предыдущие этапы проверки, начиная с заводского стенда и тира, и имели целью определить соответствие вооружения рабочей конструкторской документации и заданным тактико-техническим требованиям.
Вершиной испытаний были боевые стрельбы. По их результатам решалась судьба данного образца: принимать его на вооружение или дорабатывать. Стрельбы проводились в самых разнообразных условиях – в мороз и жару, в дождь, при сильной запыленности воздуха, днем и ночью. Материальная часть артиллерии проверялась на марше по различным дорогам: шоссе, проселку, гатям, по снежной целине. Не случайно один из представителей союзных армий, которому довелось побывать во время войны на нескольких полигонных испытаниях нашего вооружения, заметил: если русский образец оружия успешно прошел все проверки в тылу, то фронт ему не страшен!
Строгая и надежная система разработки, производства, испытаний и при необходимости доводки опытных образцов вооружения способствовала оснащению войск добротной артиллерийской техникой. Может быть, некоторые из наших орудий были не столь красивыми, как иные иностранные (хотя мы и стремились к хорошей внешней отделке), но в высоких боевых качествах советской артиллерийской техники сомневаться не приходилось.
В связи с усилением централизации опытно-конструкторских работ возрос объем задач соответствующего сектора технического отдела наркомата. Я поручил Н.П. Карасеву и Э.А. Сателю укомплектовать его высококвалифицированными работниками по всем специальностям и видам вооружения, изготовляемым на наших заводах. Возглавлял сектор всю войну заместитель председателя техсовета, талантливый ученый и конструктор, автор ряда оригинальных научных трудов, доктор технических наук, профессор, военный инженер 1-го ранга, затем генерал-майор Алексей Александрович Тол очков. Под его руководством коллектив сектора работал слаженно и целеустремленно и многое сделал для развития отечественного вооружения.
Важную роль в совершенствовании организации опытно-конструкторских работ сыграло создание Центрального артиллерийского конструкторского бюро. До войны артиллерийские конструкторские организации были у нас только на заводах. Они занимались и серийным производством, и разработкой опытных образцов. В целом это себя оправдывало, так как обеспечивалась специализация артиллерийских предприятий и конструкторских бюро по видам изготовляемых систем. Кроме того, благодаря тесной связи с производством достигалась их достаточно высокая эффективность.
Вместе с тем такая система конструкторских организаций не исключала дублирования работ и не обеспечивала полного использования научно-конструкторского потенциала. Война усугубила этот недостаток. В условиях острого дефицита времени разрозненные и к тому же недостаточно мощные заводские конструкторские бюро не всегда могли оперативно и в полном объеме решать усложнившиеся задачи, зачастую не располагали возможностями для обобщения, анализа и использования опыта боевого применения оружия, следить за развитием военной техники противника, изучать и учитывать потребности армии и флота и совершенствовать на этой основе материальную часть, создавать ее новые образцы.
Ухудшились и условия конструкторской работы. Опытные цеха на ряде предприятий были перенацелены на серийное производство, и конструкторские бюро вынуждены были выдавать заказы на изготовление разработанных ими деталей опытных конструкций цехам валового производства. А там такие заказы являлись своего рода пасынками. Их выполнение затягивалось, а порой и срывалось.
Наконец, война потребовала привлечь к изготовлению тех или иных артиллерийских систем ряд заводов, которые ранее этим не занимались. Например, производство 76-мм дивизионных пушек в 1941–1942 годах стало основной задачей не одного, как прежде, а еще пяти заводов. Так же было организовано производство танковых и 45-мм противотанковых орудий. Поэтому важно было, чтобы все артиллерийские заводы, привлекавшиеся к выпуску одной системы, работали по единым чертежам, единой технологии, применяли стандартные и унифицированные детали.
Словом, существовала объективная потребность в создании в наркомате такой конструкторской артиллерийской организации, которая могла бы восполнить пробелы действующей системы опытно-конструкторских работ.
После детальной проработки и согласования вопроса с Н.А. Вознесенским мы в августе 1942 года вошли в Государственный Комитет Обороны с предложением о создании Центрального артиллерийского конструкторского бюро (ЦАКБ) при Наркомате вооружения. Вскоре решение о создании такого бюро было принято. Основу ЦАКБ составили конструкторы завода, возглавляемого А.С. Еляном. Кроме того, в него переводилась часть сотрудников конструкторских отделов ряда других предприятий и из научно-исследовательского института наркомата, а также выделялись необходимое оборудование и материалы.
Возглавил ЦАКБ Герой Социалистического Труда Василий Гаврилович Грабин, главный конструктор завода – крупный специалист в области проектирования и производства артиллерийского вооружения. Под его руководством были созданы прославившиеся в годы войны противотанковые орудия. В.Г. Грабину принадлежит большая заслуга в разработке и применении скоростного проектирования артиллерийских систем, суть которого – в соединении создания новой конструкции с одновременной разработкой технологии ее производства и подготовкой необходимых для этого оборудования, оснастки и инструмента, иначе говоря, в совместной, одновременной работе над системой конструкторов, технологов и производственников.
Первым заместителем начальника и главного конструктора ЦАКБ был назначен Илья Иванович Иванов, а помощниками главного конструктора – Дмитрий Емельянович Брилль, Петр Михайлович Назаров, Евгений Георгиевич Рудяк, Дмитрий Иванович Шеффер. Опытные, талантливые инженеры возглавили и конструкторские отделы.
В ЦАКБ в качестве самостоятельного подразделения вошло проектно-конструкторское бюро завода "Большевик". Оно занималось вопросами артиллерийского вооружения для Военно-морского флота и береговой обороны. В начале войны по решению правительства это КБ было эвакуировано на сталинградский завод "Баррикады". Там его хотели было расформировать, но мы с таким недальновидным шагом согласиться не могли. Ленинградцы остались самостоятельной конструкторской организацией – КБ-2. Это бюро подчинялось непосредственно директору завода. Когда гитлеровцы подошли вплотную к Сталинграду и возникла угроза захвата города, ГКО принял решение об эвакуации КБ-2 в Сибирь. Теперь же, когда было создано Центральное артиллерийское конструкторское бюро, КБ-2 вошло в его состав. В 1944 году КБ-2 возвратилось в Ленинград и продолжало работать как филиал ЦАКБ.
Главной задачей Центрального артиллерийского конструкторского бюро было проектирование, изготовление и всестороннее испытание новых и усовершенствование существующих образцов всех видов артиллерийского вооружения. На него возлагалась разработка рабочих чертежей, технических условий и прочей технической документации, а также стандартов и нормалей на узлы и детали артиллерийских систем в целях организации в минимальные сроки валового производства принятых на вооружение образцов орудий. Оно же оказывало непосредственную техническую помощь заводам в налаживании такого производства. Все задания и планы работ бюро утверждались наркомом. В установленном порядке через техсовет наркомата представлялись мне и разработанные в бюро проекты и образцы артиллерийского вооружения.
Разместилось ЦАКБ на территории филиала артиллерийского завода, где директором был Б.А. Фраткин. С помощью Наркомата обороны создали вблизи завода артиллерийский полигон, на котором отрабатывались и испытывались новые образцы вооружения. Представители бюро поддерживали постоянную и тесную связь с фронтами, что позволяло оперативно учитывать их требования при конструировании и совершенствовании артиллерийских систем.
По-новому были организованы опытно-конструкторские работы в области минометного вооружения. До 1942 года в наркомате не было конструкторского бюро по этому виду вооружения. Работы велись в одном из научно-исследовательских институтов и в конструкторских бюро заводов, изготовлявших минометы, и нацелены были главным образом на обеспечение их серийного производства. Но резкое увеличение выпуска минометов с началом войны, необходимость постоянного совершенствования их конструкции, а также разработка новых образцов минометного вооружения потребовали создания специальной, хорошо укомплектованной опытно-конструкторской организации.
Решением Государственного Комитета Обороны от 11 апреля 1942 года такая организация – Специальное конструкторское бюро гладкоствольной артиллерии (СКВ) – была создана. Основу СКВ составили кадры научно-исследовательского института и минометной группы конструкторов одного из заводов. Возглавил СКВ выдающийся конструктор минометного вооружения Борис Иванович Шавырин, впоследствии Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий. Под его руководством и при непосредственном участии были разработаны и приняты на вооружение 50-мм ротный, 82-мм батальонный, 107-мм горно-вьючный и 120-мм полковой минометы, прекрасно проявившие себя на фронтах Великой Отечественной войны.
Специальное конструкторское бюро разместилось на площади эвакуированного завода, который возглавлял Я.А. Шифрин. Здесь было создано опытное производство, а на одном из полигонов – отдел для обеспечения испытаний новых образцов минометов, разработанных СКБ. Усилиями бюро в короткий срок были модернизированы 82, 107 и 120-мм миномет, завершены работы по созданию 160-мм миномета – самого мощного в период Второй мировой войны, ряда других образцов вооружения.
Не претерпела радикального изменения в годы войны система конструкторских организаций авиационного вооружения. Разработкой новых образцов авиационного вооружения занималось и Центральное артиллерийское конструкторское бюро. Кроме того, в системе наркомата в 1944 году был создан научно-исследовательский институт, который занимался научно-теоретическим обоснованием конструирования стрелково-пушечного вооружения авиации. Осуществлял он и самостоятельное проектирование и изготовление новых образцов оружия и боеприпасов.
Необходимость решения конструкторских задач с применением последних достижений науки и техники в самое короткое время вынуждала поручать проектирование некоторых систем оружия одновременно нескольким конструкторским организациям, которые работали на конкурсных началах. Это, как правило, ускоряло процесс создания новых образцов вооружения и позволяло предлагать для принятия на вооружение наиболее качественные из них. Вообще говоря, уже в первом периоде войны был накоплен значительный опыт скоростного проектирования. Надо было осмыслить, обобщить этот опыт, а заодно и попытаться заглянуть хотя бы в ближайшее будущее, в завтрашний день.
С этой целью в апреле 1943 года мы провели расширенный пленум технического совета Наркомата вооружения.
Впервые за время войны собрались вместе наши лучшие научные, конструкторские силы, представители производства и заказчиков – Главного артиллерийского и Главного бронетанкового управлений Красной армии, чтобы обсудить назревшие проблемы в области создания нового оружия и наметить пути их решения. Маршал артиллерии Н.Н. Воронов, а также другие генералы и офицеры – представители фронтов рассказали об опыте боевого применения вооружения. Высокую оценку, в частности, получили 37-мм и 85-мм зенитные пушки. Фронтовики предъявили претензии к противотанковой артиллерии. 45-мм пушка, по их мнению, из-за малой мощности не могла вести достаточно эффективную борьбу со средними танками противника. Среди орудий полевой артиллерии лучшими были признаны 76-мм дивизионная пушка, 122-мм и 152-мм гаубицы. 76-мм полковую пушку образца 1927 года предлагалось модернизировать, сделать более легкой и маневренной. Этого требовал и изменившийся – теперь по преимуществу наступательный характер действий наших войск. Мы услышали похвальное слово в адрес противотанковых ружей, а также 82-мм и 120-мм минометов. А вот 50-мм ротный миномет вызвал нарекания из-за малой дальности и низкой мощности мины. К тому же обслуживание миномета при заряжании демаскировало расчет.
После пленарного заседания, на котором с основным докладом выступил Э.А. Сатель, началась работа по секциям. Почти двухлетний боевой опыт позволил детально проанализировать, как действуют артиллерийское и стрелковое вооружение и приборы управления огнем в сложных климатических условиях, при большой запыленности воздуха, повышенной влажности, при особо низкой температуре и резких ее перепадах. Богатый материал дала практика и по работе различных систем оружия с повышенной нагрузкой в условиях возрастающей напряженности боевых действий и увеличения интенсивности огня. Все это позволило выработать требования к развитию вооружения по всему спектру его тактико-технических и эксплуатационных характеристик. Особое внимание было, в частности, уделено вопросу создания более мощных, чем имевшиеся на вооружении, но в то же время достаточно подвижных орудий полевой артиллерии.
Некоторое время спустя этот вопрос был вынесен нами и рассмотрен на заседании ГКО. Государственный Комитет Обороны принял решение создать облегченную 152-мм гаубицу и начать ее серийное производство. Срок изготовления опытных образцов был установлен небывало жесткий – немногим больше двух недель.
Заседание ГКО закончилось поздней ночью 12 апреля. Возвратившись из Кремля в наркомат, я сразу же позвонил на Урал главному конструктору завода Федору Федоровичу Петрову. Еще там, на заседании ГКО, я решил, что задача, поставленная перед нами, под силу только конструкторскому бюро Ф.Ф. Петрова, наиболее мощному из заводских артиллерийских конструкторских коллективов. К тому же именно оно имело самый богатый опыт конструирования тяжелых артиллерийских систем.
Петров, несмотря на поздний, а по уральским меркам и вовсе предрассветный час, оказался на месте.
– Здравствуйте, Федор Федорович.
– Здравствуйте, товарищ нарком.
– Государственный Комитет Обороны поставил перед нами новую задачу – дать армии облегченную 152-мм гаубицу.
– Какие установил сроки?
– Сроки такие, что к первому мая мы должны представить на государственные испытания пять опытных образцов.
– Но ведь у нас нет даже рабочих чертежей! – воскликнул Петров.
– И все же нам придется уложиться в установленный срок. Решение принято, а вы сами прекрасно понимаете, что это значит. Будем работать сообща. Вся возможная помощь вам будет оказана. Через два дня жду ваших предложений.
Я хорошо изучил стиль работы Ф.Ф. Петрова и знал, что он сейчас же соберет свой "боевой расчет" – конструкторов А.Н. Булашева, Н.Г. Кострулина, Д.А. Рыженко, П.А. Комиссарова, В.Д. Семенова, В.Н. Сидоренко. Они будут неотрывно колдовать над чертежами до тех пор, пока не выработают приемлемые контуры будущей конструкции. Им предстояло разрешить извечное противоречие между мощностью орудия и его подвижностью, маневренностью.
Следует сказать, что отличительными чертами конструкций, разработанных под руководством Ф.Ф. Петрова, являлись как раз значительно меньшая в сравнении с аналогичными зарубежными образцами металлоемкость, высокая технологичность, унификация многих деталей и даже целых узлов. В условиях военного времени все это имело огромное значение.