- Но у нас, пойми правильно, Гордон, не хватает времени на все. Куда бы еще ни шло, если бы от Шаха поступало несколько десятков листов, а то ведь сразу по полторы-две сотни. Это очень отвлекает нас от коммерческой деятельности, как правило, на две-три недели. А не уделять ей столько времени каждый месяц никак нельзя! В конце концов это может вызвать подозрение у моих коллег-книготорговцев: начинал, мол, дело активно, а когда добился всего - стал вдруг заниматься этим делом спустя рукава… Да это и не похоже на меня, подумают они.
- Я согласен с тобой, Пит, но придется потерпеть.
- Потерпеть-то можно, но ведь будет страдать дело. Мы тем самым подвергаем и себя, и Шаха большому риску.
Лонсдейл долго молчал, обдумывая сказанное Питером. Потом, ничем не выражая своего недовольства, заявил:
- Хорошо, Пит, со следующего месяца я буду сам фотографировать в машине получаемые от Шаха материалы. А передавать буду непроявленные пленки.
- Но это еще не все, - остановил Питер поднимавшегося со стула Лонсдейла. - Давай обсудим еще одну проблему.
- Давай, - Гордон снова уселся на стул.
- Представь себе, - начал Питер, - что через какое-то время - по истечении срока командировки или по каким-то другим причинам - нас выведут из этой страны. Возвратимся мы, скорее всего, в Союз. Ну, а дальше что?.. Разведывательная работа для нас на этом закончится, а устроиться куда-либо нам уже не удастся…
Лонсдейл внимательно следил за его мыслью, потом поглядел украдкой на Хелен: она, по всему чувствовалось, хотела что-то сказать.
- Почему не удастся? - вставил он, переключив взгляд снова на Питера.
- Да потому, что мы не знаем русского языка, - подхватила Хелен, - и не являемся гражданами вашей страны. Да и возраст у нас будет уже пенсионный.
- Ну это вы зря! Наша страна никогда не оставит вас без куска хлеба.
- Оставит или не оставит - это еще как сказать! Одной судьбе известно, что будет с нами. И потому мы хотели бы обратиться к вашему правительству с просьбой принять нас с советское гражданство. Как ты думаешь, нас могут принять?
- А почему нет? - удивился Лонсдейл. - Завтра же доведу эту информацию до наших товарищей в консульстве, а они сообщат об этом в Центр. Я полагаю, вопрос будет решен положительно.
Крогеры радостно переглянулись.
- Спасибо, ты нас успокоил, - заметила Хелен.
- А чтобы и мне со спокойной душой покинуть вас, убедительно прошу еще раз обратить внимание на более конспиративное хранение разведывательного снаряжения. - Лонсдейл вытащил из сумки светильник и, поставив его на стол, сказал: - В полости его спрячьте отработанные коды, а также расписание последующих радиопередач, - Затем он покопался в карманах и, вынув зажигалку "Ронсон", добавил: - В нее вы тоже можете кое-что упрятать.
Питер воспринял рекомендации Лонсдейла с полным пониманием, а Хелен, недоуменно пожав плечами, с иронией спросила:
- К нам что, из Центра… едет ревизор?
- Нет, не ревизор. Просто береженого Бог бережет.
* * *
Полученные через тайник материалы от Лонсдейла настолько заинтересовали Питера, что он, прежде чем заняться микрофильмированием, сначала прочел их. Это был разведывательный вопросник, состоящий их трех разделов. Первый раздел нацеливал английскую агентуру на сбор "сведений особой важности" - о плане экономического развития СССР, и прежде всего о военной промышленности - объем производства, ресурсы, новые боевые самолеты и авиационное оборудование, организация воздушной обороны. В этом же разделе английскую разведку интересовали вооружение и снаряжение Советской Армии, дислокация и номера воинских частей. Особое внимание уделялось местонахождению подводных атомных лодок и стартовых площадок для ракет.
По второму разделу, озаглавленному "Важные сведения", МИ-6 интересовали признаки изменения внутренней организации и политики советского правительства; возможное возникновение экономических затруднений и текущее положение в промышленности и сельском хозяйстве, а также конкретные сведения на крупных ученых: степень их подготовки и квалификации, разработкой каких проблем они занимаются, оплата научного труда и так далее.
Третий раздел - самый короткий - назывался "Выяснить по возможности". По нему требовалось добыть информацию об именах, фамилиях, должностях и личных качествах офицеров всех родов войск в чине от майора и выше.
Встретившись в следующий раз с Лонсдейлом в своем офисе, Питер в осторожной форме завел с ним разговор об этой акции английских спецслужб:
- Вопросник МИ-6, который я получил от тебя, заставляет меня думать, что английское руководство готовится к войне против СССР. Я правильно это понял?
- Да, правильно. К сожалению, Пит, в мире всегда существовали и существуют не только миролюбивые государства, но и страны, перед секретными службами которых всегда стояла и стоит задача не предотвращать войны, а, наоборот, собирать сведения о потенциальном противнике для подготовки или возможного нанесения внезапного ядерного удара. Перед советской разведкой стояла и стоит совершенно иная задача. Я бы сформулировал ее так; всеми доступными методами и средствами, в меру сил и возможностей, предотвратить угрозу нашей стране. Ты, конечно, можешь не согласиться: мол, как это разведка может предотвращать войны? Но ты вспомни, что недавно писали в "Таймс" читатели ее главному редактору. В письмах прямо говорится, что разведчик - это самый ценный, но не признанный еще слуга общества, что он достоин всяческого восхваления за то, что помогает избегать возникновения войн и даже предотвращать их. Ты можешь опять спросить: как он может это сделать? Отвечаю: в кармане у меня дочти всегда находится крохотный передатчик. Он способен выстрелить в эфир за одну секунду около ста слов. Этот радиопередатчик необходим мне только для исключительной цели: моментально послать в Москву информацию-молнию о готовящемся атомном нападении на Россию. Получив такой сигнал, там могут успеть принять необходимые меры для ответного удара… Вот почему мы, Пит, должны быть абсолютно точными и уверенными в правоте своего дела.
- Когда я прочитал разведывательный вопросник СИС, то никак не мог понять, зачем англичанам-то влезать в подобные военные авантюры? Ведь если начнется опять война, то я могу себе представить, что может стать с этим островным государством при такой высокой плотности населения. Это все равно что сунуть гранату в бочку с рыбой.
- Да, это так Потому мы здесь и работаем. Каждый из нас добывает частички нужной информации, и когда они сходятся в Центр из многих загран-точек, то получается мозаика, из которой складывается полная картина. Она-то и помогает нашему правительству принимать правильные решения или даже делать политические прогнозы на будущее… Кстати, информацию по подводным лодкам вы отослали в Центр?
- Я физически не мог этого сделать. Обработать полторы тысячи листов не так-то просто…
- А разве Лона не помогает тебе?
- Помогает, но сейчас у нее много своих забот. Осваивает новую радиостанцию "Мэрфи".
- А "Астру" куда спрятали?
- Закопали в саду.
- Это вы неплохо придумали… А как обстоят дела с "Мэрфи"?
Вспомнив о накладке при первом выходе в эфир на новой радиостанции, Питер ответил не сразу;
- Все нормально, но однажды Лона приняла радиограмму, которую до сих пор расшифровать не удалось… Попросила радиоцентр повторить текст сообщения, а оттуда ответили, что никакой передачи на той неделе для нее не было.
Лонсдейл побледнел.
- Как же это могло получиться?.. Может, она работала на чужой волне?
- Вполне возможно. Но Лона в тот день ничего не передавала, и поэтому запеленговать ее никак не могли. К тому же вчера нам уже поменяли и позывные, и дни выхода в эфир. Так что ничего страшного не произошло, - успокоил его Питер.
В это время зазвонил телефон. Поняв по первым фразам, что у Питера начался деловой разговор с кем-то из клиентов, Лонсдейл жестом попрощался с ним и покинул его офис.
* * *
Хелен продолжала работать на радиостанции "Мэрфи". Среди принятых ею радиограмм были и такие, которые грели душу, что было очень важно в условиях нелегальной работы:
Передайте поздравления "Дачнику" в связи с днем рождения. Желаем ему счастья, доброго здоровья, а его фирме дальнейшего процветания.
Передайте "Бену" поздравления с получением "Большой Золотой Медали" за лучший британский экспонат на Международной выставке в Брюсселе.
17 октября 1960 года Центр радировал Крогерам и Лонсдейлу о необходимости загрузки тайника с подробным описанием его местонахождения недалеко от поворота на кладбище Хайгейт-хилл. Указывалось также, что для закладки контейнера в тайник надо выкопать ямку размером 20x20 сантиметров.
Через неделю Хелен получила от Гордона Лонсдейла контейнер с секретнейшей продукцией Портонской лаборатории по изучению биологических методов ведения войны. Это был небольшой термос, в котором находилась пробирка с бактериями. В тот же день Хелен выехала на Хайгейт-хилл. При подъезде к месту закладки тайника она заметила тренировавшихся на пустыре солдат из территориального подразделения английских войск, и напротив них, на обочине дороги, стояли два крытых военных "студебекера". Впервые за время проведения тайниковых операций ей стало страшно, она чувствовала себя так, словно на нее надвигается неотвратимая опасность. Невольно возникла мысль: не связано ли это с деятельностью английской контрразведки? В самом деле, не слишком ли много случайных накладок за столь короткое время? Дважды в районе расположения тайников она уже столкнулась с посторонними людьми. Винить в этом Лонсдейла она никак не могла, потому что знала, что Гордон в подборе мест для тайников был безупречен, конспиративность их была всегда стопроцентной. А тут вдруг дважды уже - то дорожные рабочие, то теперь вот - солдаты. С чего бы это? Положение было хуже некуда. И посоветоваться даже не с кем. Но надо было что-то предпринимать: или идти на риск - оставлять контейнер в тайнике, или выставлять сигнал опасности в Лондоне, чтобы разведчик посольской резидентуры не выходил на тайниковую операцию. Она еще раз просчитала: ей надо пройти от дороги до тайника тридцать метров и столько же обратно - на это уйдет самое большее полминуты, столько же потребуется на закладку тайника. Всего получается минута. "За минуту "студебекеры" не успеют даже развернуться, а мне главное - лишь бы успеть сесть за руль", - подумала Хелен и тут же вспомнила давний совет Абеля о том, что машина придает разведчику чувство уверенности, что если и подстерегает его опасность, то он будет укрыт в ней со всех сторон - будет находиться, можно сказать, на своей территории. Что ему останется лишь нажать на газ, и десятки лошадиных сил унесут его от противника… А Хелен умела лихо водить машину.
И все же она не пошла в этот раз на закладку тайника, не стала подвергать опасности разведчика, который должен был прибыть на его изъятие. На другой день, когда на пустыре никого не было и никто не вызывал у нее никаких подозрений, она положила упаковку в углубление, прикрыла ее землей и пожухлой осенней травой, а затем как ни в чем не бывало вернулась в Лондон. На одной из улиц в условленном месте она поставила мелом метку, сигнализировавшую о загрузке тайника, потом условной фразой сообщила Лонсдейлу по телефону о выполнении задания…
* * *
Из дела № 13 676
Совершенно секретно.
Председателю КГБ при СМ СССР т. Шелепину А Н.
РАПОРТ
В нелегальной резидентуре Бена в Англии с 1955 г. работают в качестве связников-радистов разведчики-интернационалисты, граждане США, нелегалы Леонтина и Моррис Коэны.
Помимо выполнения основной своей роли, они оказывают постоянную помощь Бену в вербовочных акциях и в проведении различных разведывательных операций, связанных с получением и обработкой секретной информации.
В 1950 году в связи с возникшей угрозой провала они были выведены из США в СССР, оставив все свое имущество в Нью-Йорке.
Коэны давно уже посвятили свою жизнь работе на советскую разведку. Недавно они обратились в Комитет с ходатайством о приеме их в советское гражданство.
Принимая во внимание, что у них сейчас нет никаких сбережений, считали бы целесообразным установить им зарплату в размере 800 рублей в месяц и выйти в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством о принятии их в советское гражданство.
Просим рассмотреть.
Начальник Первого Главного Управления КГБ при СМ СССР генерал-лейтенант А. М. Сахаровский.
.
На рапорте синим карандашом наложена резолюция:
Согласен. Прошу подготовить проект записки в инстанцию с ходатайством о приеме Коэнов в сов-гражданство.
А. Шелепин.
Такой документ был вскоре подготовлен и направлен в ЦК КПСС. В Комитет госбезопасности он возвратился с резолюцией секретаря ЦК:
Вопрос о Коэнах поставлен преждевременно. Они могут еще предать нас. Вот когда вернутся в Советский Союз, тогда и будем рассматривать их ходатайство.
М. Суслов.
* * *
В конце 1960 года генеральный директор МИ-5 Роджер Холлис получил из ЦРУ материалы допроса перебежчика - одного из руководителей польской разведки полковника Михаила Голеневского, сообщавшего о том, что у русских есть в Англии два очень ценных агента: один в Интеллидженс сервис, другой завербован восемь лет назад в Варшаве польскими и советскими органами госбезопасности. По данным Снайпера (такая кличка была присвоена Голеневскому), первый агент находился в плену в Северной Корее, а второй - работал в посольстве Великобритании в Варшаве шифровальщиком военно-морского атташе.
В тот же день шифровальщик был установлен по картотеке английского МИДа. Им оказался Гарри Фредерик Хаутон, 1905 года рождения, родился в г. Линкольне. В 16 лет ушел служить на флот.
Во время II мировой войны ходил с конвоями на Мальту и в Мурманск. В 1952 году был направлен в Польшу в качестве сотрудника военно-морского атташата. Работая в этом аппарате, Хаутон занимался махинациями на Варшавском черном рынке, злоупотреблял "выборовой" и "житневой", за что и был отправлен в Англию до окончания срока служебной командировки…"
А вот что сообщалось о нем в документах, приобщенных к делу № 13 676:
1. "…Особую ценность представляют переданные "Шахом" в последние два месяца шифры и инструкции. Используя их, разведка получила возможность проникнуть во многие тайны Адмиралтейства и военно-политического блока НАТО…"
2. "…После того как "Шаха" отозвали в Англию, он устроился на работу в учреждение, занимавшееся испытанием подводного оружия и различным гидроакустическим оборудованием для обнаружения подводных лодок. Учреждение это располагается на территории военно-морской базы в Портленде. С "Шахом" восстановлена связь сотрудником посольской резидентуры.
В процессе сотрудничества он передал советской разведке большое количество чертежей и документов различных видов оружия и приборов, которыми оснащаются английские подводные лодки.
В целях безопасности полагал бы целесообразным передать его на связь опытному разведчику-нелегалу Бену…"
3. "…C санкции Центра Бен взял на связь "Шаха" от имени Алека Джонсона - капитана второго ранга военно-морского флота США…"
Получив полные данные на Хаутона, Роджер Холлис дал указание:
1. Установить за Хаутоном плотное наружное наблюдение.
2. По месту службы изучить все его связи и возможности по сбору информации.
3. Взять под контроль его телефонные разговоры.
4. Провести негласный обыск по месту работы и жительства.
Через некоторое время на стол генерального директора МИ-5 поступило первое сообщение:
.. Лаутон работает на Портлендской военно-морской базе. На ее территории расположен закрытый особо режимный научно-исследовательский центр по разработке электронной, магнитно-акустической и тепловой аппаратуры для обнаружения подводных лодок, морских мин, торпед и других видов противолодочного оружия. Там же работает его любовница - Этель Элизабет Джи. Она занимает должность старшего клерка бюро учета и размножения секретных и совершенно секретных документов. Происходит из довольно респектабельной семьи. На государственную службу в Портленд направлена в 1940 году. С Гарри Хаутоном - роман с 1955 года. Не замужем.
При проведении обыска по месту жительства Хаутона найдены папки с секретными документами Адмиралтейства и план базы в Портленде…
В следующем донесении шефу службы госбезопасности Роджеру Холлису сообщалось: