* * *
По возвращении из Франции Питер и Хелен, по рекомендации Бена, активизировали свою работу: они чаще стали посещать аукционы - почти ни один аукцион не проходил без них, там они завязывали нужные знакомства, устанавливали полезные контакты с известными в Лондоне книготорговцами. Питеру со свойственным ему упорством и терпением удалось сломать ледок недоверия и преодолеть характерную для англичан сдержанность по отношению к новым знакомым. Способствовали этому и необыкновенные природные данные Питера вызывать к себе чувство уважения и симпатии. Он всегда строго следил за своим внешним видом: носил светлый клетчатый пиджак и дорогие сорочки с пуговками на воротничке, золотой перстень и часы с золотым браслетом. И почти никогда не расставался с толстой курительной трубкой, как у Уинстона Черчилля. Стройный, сухопарый, как настоящий англичанин, и моложавый, несмотря на солидный возраст, он своими благовоспитанными манерами и независимостью суждений производил самое благоприятное впечатление на окружающих. Умея прятать личные амбйции, он всегда довольствовался своей скромной ролью в тени крупных лондонских бизнесменов. Те в свою очередь, проникаясь к нему доверием и уважением, начали приглашать его на книжные аукционы Ходсона и Ченсери-Лейна, а затем и на Сотби. Одновременно с этим англичане с присущей им хитростью делали все, чтобы этому скромному, деликатному "новозеландцу" не доставались редкие фолианты. И невдомек им было, что у Питера Крогера не было тогда даже денег для закупки дорогостоящих книг. Невдомек им было то, что он и его несколько экзальтированная супруга являлись советскими разведчиками-нелегалами. Да и могли ли они так подумать об этих совершенно не похожих на суперменов-шпионов обыкновенных людей, ничем не выделяющихся из уличной толпы?!
Впрочем, все так и должно было быть: сила разведчика-нелегала в его незаметности, в неброскости, в умении маскироваться и растворяться среди обычных людей.
В радиограмме, поступившей из Центра после встречи с Беном, Хелен предписывалось прибыть в Берн для связи с курьером из Москвы. Но Хелен к тому времени была больна и потому поехать в Швейцарию не смогла. В Берн вылетел Питер. В тот же день он встретился в обусловленном месте со связником. Тот передал ему толстый сверток в фирменном пакете и предупредил, что в свертке находятся деньги в закамуфлированной упаковке.
Вернувшись в гостиницу, Питер закрыл номер на ключ, развернул сверток и не смог сдержать улыбки: "камуфляж" явно предназначался для его супруги, поскольку представлял собой розовый дамский корсет, размер которого был рассчитан на маленькую, изящную Хелен. Что же делать: корсет есть, но нет Хелен? Распороть и вынуть деньги? Или положить корсет в чемодан и открыто везти его в Лондон, а в случае досмотра в аэропорту сказать, что купил в Берне подарок жене? Но на корсете нет ценника, да и по его внешнему виду вполне можно было догадаться, что он не местного производства. Естественно, это могло вызвать подозрение у таможенников и сотрудников службы безопасности. Выход один: попробовать надеть корсет на себя. Он долго вертел его в руках, потом разделся до пояса, просунул в корсет голову, затем левую руку, а вот правая не шла: корсет был явно мал и на его теле начал потрескивать.
Нервничая, Питер решил надеть его снизу: разулся, снял брюки, натянул чуть выше колен, а дальше пришлось прилагать немалые усилия. Сопя и кряхтя, он начал подтягивать корсет то с одной, то с другой стороны, но делать это с каждым разом становилось все труднее. В сердцах рванув его на себя, Питер дернулся от резкой боли в паху. Застонав, он выругался и со злостью стал стаскивать его с себя: "Черт побери, почему их начали делать без шнуровки! То ли дело раньше: взял бы да и расшнуровал на сколько надо!"
Когда корсет наконец сполз, Питер плюхнулся в кресло. В этот момент в дверь постучали. Вскочив, он спрятал корсет под подушку и начал торопливо надевать брюки и рубашку. Пока одевался, стук прекратился и кто-то отошел от двери. Снова раздевшись, Питер опять задумался: что же делать с этим несчастным корсетом? Потом догадался: "Вспорю-ка я его по шву, наложу на грудь лифом назад, а затем перемотаю бинтом!" Так он и сделал. Упаковавшись, Питер подошел к зеркалу и стал разглядывать себя с разных сторон. Чувствовал он себя в этой "упаковке" весьма неудобно: жесткие пластины, вшитые в корсет, сдавливали бока, затрудняли дыхание, делали его неуклюжим, как рыцаря в тяжелых доспехах, а чаши корсета, выпиравшие в районе лопаток, напоминали прорастающие ангельские крылышки. Но что поделаешь: зато так было намного безопаснее.
Благополучно доставив деньги в Лондон, Питер использовал их на закупку редких букинистических книг, а также на изготовление собственных рекламных каталогов. Понимая, что для закрепления своей легализации надо вступить в пользующуюся мировой известностью Ассоциацию букинистов Великобритании, Питер для начала оформил членство в клубе британской национальной книги. Лишь после этого асы книжного бизнеса, оказывавшие снисходительное покровительство Питеру, стали включать его фамилию в торговые каталоги. О появлении нового магазинчика на Стрэнде сообщили некоторые лондонские газеты.
В Центре это расценили как успешное выполнение "Дачниками" первого этапа легализации. В сообщении, исполненном тайнописным текстом и направленном Крогерам из Вены, говорилось:
…Из вашего отчета о проделанной работе мы поняли, что коммерческие дела у вас развиваются успешно. Для упрочения легализации, на наш взгляд, необходимо ускорить приобретение собственного дома, в котором вам предстоит оборудовать радиостанцию для внутренней связи с Центром, а также добиться, чтобы ваша книготорговая фирма "Эдип и Медея" работала рентабельно. Это помогло бы в глазах английских налоговых и полицейских органов и в обществе респектабельных бизнесменов завоевать репутацию благонадежных, заслуживающих полного доверия книготорговцев, а главное - позволило бы более успешно вести разведывательную работу.
Считаем возможным приступить теперь к выполнению второго этапа легализации. Необходимая для этого финансовая помощь вам будет оказана. Не скупитесь на расходы. Делайте все возможное для выполнения основного вашего поручения - обеспечение надежной радиосвязи с Центром.
Артур.
29 марта 1956 года.
Через месяц Крогеры направили в Вену тайнописный ответ:
.. На окраине Лондона приобретен приличный кирпичный коттедж, отвечающий требованиям конспирации. Расположен он в двух-трех милях от военного аэродрома Норхолт. Его радиостанции работают круглосуточно, и поэтому запеленговать кратковременный выход в эфир постороннего быстродействующего передатчика в нашем доме будет практически невозможно.
Перед тем как дать нам ссуду на покупку собственного дома, представители ипотечного банка проверили нашу платежеспособность и пришли к выводу, что мы вполне можем погасить кредит, не закладывая нашу недвижимость.
Наш адрес: 45 Крейнли Драйв, Руислип, графство Миддлсекс, Лондон.
Крогеры
В связи с ограниченными возможностями изложения всех деталей в тайнописном сообщении донесение Крогеров нуждается в соответствующем пояснении. Особенно та его часть, где говорится, что коттедж отвечает требованиям конспирации. Что это означает? Во-первых, автомобильной дороги к нему не было, а все подходы просматривались из окон со всех сторон. Во-вторых, в случае обнаружения слежки из коттеджа можно было скрыться через запасный выход в сад, за которым находился пустырь, а за ним небольшой лесок. Был и еще один путь отхода: поскольку дом находился в тупике, перекрываемом полутораметровой кирпичной кладкой с узким проходом в стене, то можно было "нырнуть" в него и сразу же затеряться на соседних улицах или на конечной автобусной остановке.
* * *
В мае 1956 года Крогеры наконец-то получили сообщение о том, что в последний вторник в пятнадцать часов тридцать минут на третьем этаже Корнер-хауза "Лайонс" они должны встретиться с назначенным на должность руководителя лондонской нелегальной резидентуры Гордоном Лонсдейлом.
Закрыв свой офис на Стрэнде в три часа, Питер и Хелен доехали до Пикадилли-Серкус, а затем прошли до Корнер-хауза пешком. Как всегда тщательно проверившись, они только после этого вошли в холл ресторана "Лайонс". Опасаясь, что в зале может оказаться кто-то из знакомых бизнесменов, Питер у входа придержал шедшую впереди супругу, оглядел сидевших за столиками клиентов - их было всего шесть, - и вдруг Хелен, резко повернувшись к нему, обрадованно воскликнула:
- Бобзи! Ты смотри, кого я вижу в дальнем левом углу! Это же Арни!
Питер, крепко сжав ее локоть, полушепотом сердито процедил сквозь зубы:
- Лона, ты что, с ума спятила? Мы же не на книжном аукционе! Нельзя же так! Кто знает, может, он прибыл сюда для того, чтобы проконтролировать нашу встречу с Лонсдейлом. Ты же видишь, Арни не обращает на нас никакого внимания. Уткнулся глазами в газету и видеть никого не хочет. Пойдем в конец зала, - тихо добавил он, несколько озадаченный поведением Бена. - Мы ведь тоже его не замечаем?! Вот и договорились. Будем ждать от него сигнала. Не подаст - значит, так надо. А пока пройдем в уголок, займем столик и будем ждать прихода нашего Лонсдейла.
Не успели они дойти до середины зала, как Бен вскинул голову, бросил на стол газету и, вскочив, громко воскликнул:
- Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим.
Он обнял Хелен, пожал руку Питеру.
- Вот уж, действительно, пути Господни неисповедимы. Прошу к моему столу!
- Может, не так громко? - забеспокоился Питер.
Не обращая внимания на его реплику, Бен продолжал тем же неестественно развязным, громким тоном:
- Что будем пить: мартини или джин?
- Если можно, джин со льдом, - улыбнулась Хелен.
После того как принявший их заказ официант отошел от столика, Бен наклонился к сидевшему напротив Питеру:
- Это я умышленно озвучивал сцену нашей встречи. Подобных встреч тут ежедневно происходит сотни, а то и тысячи. Наша тоже не должна ничем выделяться. Так что, товарищи, все пока развивается точно по сценарию…
Питер пожал плечами. Закурил. Скрывая волнение, он произнес:
- Может, я ошибаюсь, Арни, но мне кажется, Центр не совсем доверяет нам…
- С чего ты это взял? - вскинул брови Бен.
- Видимо, ты в курсе, что мы получили указание встретиться с неким Гордоном Лонсдейлом… А приехал почему-то опять ты…
Бен расхохотался. Успокоившись, наклонился к столу и тихо произнес:
- Перед вами и есть тот самый Гордон Лонсдейл! Да, да. Не гляди на меня так, словно видишь в первый раз. Чтобы вы убедились в этом, сообщаю мой пароль: "Извините, мы не встречались с вами в Мексико-сити?" Ваш ответ должен быть таким: "Нет, в Мексико-сити мы никогда не были, а встретить нас вы могли только в Оттаве". Ну как?..
Глаза Хелен от удивления буквально округлились, а Питер, так тот словно язык проглотил.
- Подведем некоторый итог, - улыбнулся Бен. - Поскольку теперь мы будем работать вместе, прошу называть меня впредь Гордоном, а не Арни. Это, как вы понимаете, в наших общих интересах. Под фамилией Лонсдейл мне предстоит теперь легализоваться в Англии.
Вдавив окурок в пепельницу, Питер спросил:
- А как нам представлять тебя, если кто-то вдруг увидит нас вместе?
- Говорите всем, что я ваш знакомый бизнесмен, занимающийся организацией новой фирмы, - пояснил Бен.
- Какой именно фирмы?
- По продаже автоматов-продавцов.
Крогеры недоуменно переглянулись.
- Чепуха какая-то! - выпалила Хелен.
- Ну почему же? Мои автоматы будут торговать бутербродами, фломастерами, лекарствами, которые не требуют рецептов врачей. Со временем они наводнят весь Лондон и дадут мне миллионные прибыли. Это позволит открыть собственный банк! А вы говорите - чепуха…
Увидев направлявшегося к столу официанта с подносом, Хелен жестом дала знать об этом Лонсдейлу. Тот, быстро сориентировавшись, перевел беседу на бытовую тему, а когда официант закончил сервировку стола и оставил их одних, сказал с наигранной патетикой:
- Я буду трудиться в поте лица, не зная ни сна, ни отдыха, но обязательно стану миллионером!
- Зачем вам это нужно? - невольно перешел на "вы" Питер. - Вы же сами не раз предупреждали нас, что коммерческая деятельность не самоцель, а лишь средство для обеспечения условий ведения разведработы. Или перед вами поставлена теперь другая задача - заработать валюту для страны?
- Нет, Пит, основная Цель моего приезда сюда - тоже разведывательная. Хотя мои миллионы действительно пригодятся моему народу!
Возбужденная его патриотическим пафосом, Хелен негромко зааплодировала.
Питер укоризненно посмотрел на нее.
- Ничего, ничего, Пит. Это, кстати, тоже входит в сценарий нашей встречи, - защитил ее Лонсдейл. - Что же касается моих будущих миллионов, то я исхожу из реалий нынешнего дня. Автоматы по продаже мелких товаров очень нужны Англии, задыхающейся от нехватки рабочих рук. И еще учтите: я очень удачливый человек. А удачливым всегда везет!
Тут уже не выдержал и Питер:
- Тогда тост за первый миллион бизнесмена Гордона Лонсдейла.
Осушив бокал, Лонсдейл, обращаясь к Питеру, спросил:
- Ну, а теперь о том, как у вас дела?
Возникла пауза.
Гордон терпеливо ждал, зная неторопливую манеру Питера отвечать на вопросы.
- Общая картина выглядит неплохо, - медленно начал Питер. - Осталось сделать, как выразился бы художник, лишь несколько заключительных мазков…
- Ну, а если чуть-чуть поконкретнее?
- Это можно… Должен сказать о главном: мы научились правильно делать дело. Уже закупили много редких книг. Недавно оформили заказ в Нидерландах на изготовление собственного каталога, который разошлем потом по всему миру. Это позволит заполучить расположение клиентов весьма высокого международного уровня…
- Но они уже и есть у нас, - вставила Хелен.
- Кто же? - заинтересовался Гордон.
- Двое американцев, бельгиец и два француза. Так что фирму Крогеров знают уже не только в Англии.
- Это совсем неплохо, - удовлетворенно заметил Лонсдейл.
Питер засветился горделивой улыбкой:
- В Лондоне нам уже поступило предложение о вступлении в Ассоциацию букинистов Великобритании. А это весьма престижно!
Гордон налил в рюмки джина:
- За ваши успехи, друзья!
- Спасибо, Гордон. Мы очень рады, что ты будешь теперь нами руководить.
Отпив глоток джина, Питер откинулся на спинку стула и надолго ушел в себя.
- Ты чего задумался, Пит? - прервал его размышления Гордон, знавший эту его особенность.
На сей раз на губах Питера появилась блуждающая виноватая улыбка.
- Да так… Вспомнил отца… Пять лет назад я сказал ему, что уезжаю по заданию партии на два-три месяца. Он, как сейчас помню, кивнул тогда головой, а потом сказал: "Я буду ждать тебя, Моррис. Буду крепиться до тех пор, пока снова не увидимся…" А теперь, выходит, я обманул его, - Губы Питера задрожали. Но он нашел в себе мужество проглотить слезу, вспомнив при этом наказ отца: "Когда тебе станет невыносимо тяжело от тоски и горечи, то ущипни себя!" - Как ты считаешь, Гордон, - твердым голосом продолжил он, - я имею право получить за пять с лишним лет хотя бы короткий отпуск, чтобы слетать на денек к отцу?
Вопрос застал Лонсдейла врасплох. Что сказать на это? Он долго молчал. А Питер настаивал:
- Ты понимаешь, мне надо навестить его, пока он жив…
Хелен тоже поддержала его просьбу, несколько раз кивнув головой.
- Я, Пит, разделяю твое беспокойство за отца, - наконец отозвался Лонсдейл. - Но ехать в Штаты тебе никак нельзя… Вас могут там разыскивать обоих… Я, конечно, доложу твою просьбу Центру и попрошу через возможности Марка навести справки о его здоровье.
- Неплохо было бы, если бы Марк попросил отца, как я уже говорил тебе однажды, собственноручно написать мне письмо в несколько строк, чтобы я мог убедиться, что он жив.
- Хорошо, Пит, я попрошу его и об этом, - заверил Гордон.
- И все же я не хотел бы терять надежды когда-нибудь посетить отца, - упрямо продолжал Питер. - Я, конечно, понимаю, что появляться нам в Штатах опасно, но мы готовы даже изменить свою внешность…
Эти слова несколько ошеломили Лонсдейла. Отрицательно покачав головой, он твердо заявил:
- Нет, Пит, на такой шаг, как пластические операции, Центр никогда не пойдет!
- Почему?
- Да потому, что вас все равно могут узнать. Поверь мне, Пит, не стоит рисковать.
Ничего не сказав в ответ, Питер подлил себе джина в бокал, поднял его и, оперевшись локтем на стол, с нескрываемой тоской и печалью стал разглядывать его на свет.
Лонсдейл, долив джина в бокалы себе и Хелен, предложил выпить за здоровье присутствующих.
Настроение у Питера после выпитого бокала немного улучшилось. Он понимал, что Лонсдейл прав: Центр действительно откажет им в поездке в Америку. Переключившись на деловой тон, он спросил: