Там он писал колонку для журнала "Оп" о независимом американском роке, в 1980 году начал выпускать фэнзин "Сабтеррэйниан поп", посвященный той же тематике. Это продолжалось года два, после чего вышли несколько сборников на кассетах. В 1983 году Брюс переехал в Сиэтл и начал писать ежемесячную колонку для журнала "Рокет" и вести радиопередачу, которая выходила раз в две недели – и то, и другое называлось "Sub Pop".
– "КАОS" обладало самой полной коллекцией независимой музыки – ни у одной радиостанции в США не было ничего подобного. – рассказывает Пэвитт. – Во многом это стало результатом политики Джона Фостера, музыкального директора радиостанции, который предлагал особые условия для независимых звукозаписывающих лейблов. Благодаря этой коллекции музыки издавался журнал "Оор", посвященный независимой музыке. Таким образом, начиная с конца 70-х годов Олимпия стала центром притяжения для инди-групп.
Процесс был строго организован, панк-рок рассматривался практически с научной точки зрения. Именно это я изучал в колледже Эвергрин-Стейт. Я тусовался в библиотеке "КAOS", слушал их кассеты и диски и получил за это зачет в колледже. Практически все, кто жил в то время в Олимпии, так или иначе сталкивались с Кэлвином Джонсоном или делали материалы для "КAOS" – или, как в случае Курта Кобейна, давали интервью Кэлвину Джонсону на радио "КАОS". Хотя Курт и был из Абердина, сам факт того, что он сидел в библиотеке "КАОS", не мог не повлиять на его отношение к музыке.
– В музыке групп из Олимпии была особая чистота, высокая преданность искусству, – продолжает Пэвитт, – тогда как в Сиэтле группы больше ориентировались на извлечение прибыли. Курт был воспитан в Олимпии. В Сиэтле он зарабатывал деньги. Я бы так сказал. И еще Курт, возможно, тусовался в Такоме. Но когда речь заходит об Олимпии, нельзя не сказать об особенном отношении к женщине. Такие женские панк-группы, как "The Slits", "The Raincoats" и, безусловно, "The Marine Girls", высоко ценились, и именно они предвосхитили появление групп, образовавших движение "Riot Grrrl". Это на самом деле ключ к пониманию личности Курта – его боготворение женщины. Если выражением духа Абердина был хард-рок – металл или панк, – в Олимпии все зачастую сводилось к следующему: "Сейчас мы пороемся во всяком хламе и найдем женские панк-группы, которые не очень-то популярны".
Я не согласен с определением, согласно которому Олимпия город модов, а Сиэтл – город рокеров. Другое определение гласит, что Олимпия – это хардкор, как его понимали Иэн Маккей и лосанджелесские группы начала 80-х, а Сиэтл – скорее панк, как его видели "The Sex Pistols" и британские группы конца 70-х. Поскольку суть панка в разрушении, то панк-группы хотят оставаться внутри мейнстрима, тогда как хардкорные команды не видят никакого смысла заключать себя в его рамки. Панк – это отношение к жизни. Хардкор – образ жизни. Панк стремится разрушить общество. Хардкор не хочет иметь к нему никакого отношения.
– Именно, – соглашается Брюс. – Мы с Кэлвином поняли это уже давно. Когда "Sub Pop" был еще просто журналом, там работали только мы с ним. Я задумывал "Sub Pop" как некое средство связи. Я был заинтересован в том, чтобы существовало множество региональных музыкальных сообществ, мне всегда была интересна синергия, которая возникает при объединении людей или сообществ. Поэтому был образован журнал "Sub Pop", в котором все альбомы и синглы рассматривались с региональной точки зрения. А затем я стал издавать кассеты с записями музыкантов со всей страны, в том числе и сборник "Sub Pop 100".
"К" задумывался исключительно для записи "Beat Happening", лейбл вырос именно из этого. В обоих случаях наши с Кэлвином персональные пристрастия и интересы отражались в том, что мы делали. Целью "К" было создание в Олимпии мощного альтернативного сообщества. И хотя "Sub Pop" был основан в Олимпии и затем переехал в Сиэтл, это более общенациональный проект, целью которого являлось объединение музыкальных сообществ по всей стране. "Sub Pop" превратился в лейбл, который продвигал музыку, создававшуюся в Сиэтле. Для этих целей был создан "Singles Club", а затем лейбл стал сотрудничать с группами со всей страны.
На Курта очень повлияла работа Кэлвина с неизвестными независимыми музыкантами, и Торстон Мур [гитарист "Sonic Youth"] оказал на него схожее действие. Однажды я пришел к Курту, когда тот жил в Олимпии, чтобы попытаться убедить его подписать расширенный контракт с "Sub Pop". Я провел восемь часов у него дома. В качестве дипломатического жеста я принес копии записи "The Shaggs" и диск Дэниела Джонстона. Я хотел дать ему понять таким образом, что "Sub Pop" поддерживает альтернативную музыку. Пару лет спустя я увидел в журнале "Роллинг стоун" фотографию Курта в футболке с изображением Дэниела Джонстона.
– я: Это была моя футболка!
– Твоя? – восклицает удивленно Брюс. – В общем, я познакомил его с творчеством Дэниела Джонстона. Я оценил тот факт, что Кобейн использовал свою популярность, чтобы прорекламировать одного из самых странных и независимых музыкантов в стране. Даже если это и не всегда находило отражение в его музыке. Но одно то, что он надел эту футболку, – уже было круто!
я: Да, после этого с Дэниелом заключил контракт лейбл "Atlantic".
– Да, но на самом деле этот жест означал: "Хоть я и самая крутая рок-звезда мире, я помогу самому недооцененному музыканту на этой планете".
я: В свое последнее турне по США они взяли с собой "Half Japanese" на разогрев …
– Это здорово, – говорит Брюс, улыбаясь. – Настоящая демонстрация духа Олимпии. "Half Japanese" очень сильно повлияли на нас с Кэлвином. В Сиэтле их не слушали. В Олимпии слушали. Это важно: конфликт между желанием Курта быть самой крутой рок-звездой в мире и желанием быть абсолютно независимым музыкантом, полностью контролирующим свою карьеру. Это можно увидеть и в отношениях между Олимпией и Сиэтлом. В Олимпии ценилась честность, в Сиэтле главным был успех. Эти трения видны и на примере "Sub Pop". Потому что "Sub Pop" был основан в Олимпии, но раскрутился в Сиэтле.
в начале 1987 года Крист и Курт начали репетировать с Аароном Буркхардом.
Аарон был очень "местным" парнем: он зависал с "Melvins", работал в "Бургер Кинг", носил усы, жил с разведенной матерью, получавшей пособие по безработице. Аарон играл на барабанах хотя в установке было несколько его собственных инструментов, другие принадлежали Дэйлу Kpоверу. Вообще-то Буркхард был прямолинейным металлистом, которому интереснее напиться, чем репетировать, что невероятно раздражало Курта. Он все больше бесился с каждой репетицией. "Делать было особенно нечего,говорит Буркхард, – кроме как пить пиво, курить травку и репетировать. Каждый вечер мы прогоняли наши песни по три или четыре раза".
В это время Крист уже курил травку, носил "вареные" футболки и слушал психоделику 60-х – музыку хиппи. Одним из его любимых альбомов был "Shocking Blue At Home" диск 1969 года голландской рок-группы "Shocking Blue". Курт решил сделать кавер на их песню "Love Buzz"; в этой версии чувствуется влияние любимых им в то время команд, таких как "Butthole Surfers" и "The Meat Puppets". Это была не первая попытка записать кавер-версию: ранее Курт с Кристом играли множество других известных песен, в том числе "Heartbreaker" группы "Led Zeppelin" и эпическую балладу "Bad Moon Rising" группы "Creedence Clearwater Revival". И они даже образовали группу для исполнения каверов на песни "Creedence" под названием "The Sellouts" – но она вскоре распалась, после того как ребята поняли, что этим не заработаешь.
Домашние вечеринки тогда были в моде. Поэтому казалось естественным, что первый свой концерт трио должно сыграть на подобной вечеринке.
В марте 1987 года Курт, Крист и Аарон отправились в Реймонд, крошечный городок в 30 минутах езды от Абердина. Группа была решительно намерена произвести впечатление на аудиторию, которая, по их мнению, целиком состояла из деревенщин (только Буркхард, возможно, в соответствии со своим представлением о мире, называл их яппи); и зрители из Реймонда в своих футболках "Def Leppard", клетчатых рубашках и с прилизанными волосами были шокированы внешним видом команды. Парни из Абердина казались жителям Реймонда "городскими". "Мы напугали их до чертиков, – смеялся Буркхард. – Курт лазал по мебели, разливая повсюду ПИВО".
Крист намазался поддельной кровью и, выпив порядочное количество пива, выпрыгнул из окна, продолжая играть на басу; Шелли и Трэйси делали вид, что занимаются с ним сексом, в то время как Курт объявлял песни. Среди прочих тогда были исполнены "Downer", "Pen Cap Chew", "Hairspray Queen" и "Heartbreaker". Если не считать того, что Крист мочился на машины, стоя на крыше фургончика группы, а Шелли подралась с одной из местных девиц из-за испорченного ожерелья, то можно сказать, что концерт прошел хорошо.
Подобная экстремальная музыка всегда находит какой-то отклик. В апреле 1987 года состоялось первое выступление "Nirvana" по радио – живой концерт в ночном эфире радио "КАОS" (Олимпия), продюсер Джон Гудмансон. Джон вел по понедельникам четырехчасовые ночные рок-концерты вместе с Донной Дреш. За неделю до этого он видел, как играет Курт, – тот выступал на разогреве группы Джана и Донны "Danger Mouse" на концерте, посвященном закрытию клуба "GESCCO".
– "Nirvana" меня просто потрясла, – говорит Гудмансон. Настоящая группа из Олимпии. Они были, безусловно, лучшей рок-группой на всем Северо-Западе – они оставили позади весь этот мачизм глэм-метала сиэтлской музыки 70-х годов. В общем, мы их позвали на радио.
На передаче они особенно не шутили, – он продолжает. И после каждой песни спрашивали: "Мы все еще в эфире?" У Курта был маленький фендеровский усилитель – такие обычно дядюшки покупают в музыкальном магазине своим племянникам. Он играл с педалью дилэй "ВОSS", как и у меня, – совсем не панковская вещь. Выступление было очень непродолжительным, песен одиннадцать. Я не мог позволить себе расходовать пленку, поэтому мы часто ее отключали, когда они начинали обсуждать, где можно купить газировки.
Раньше "Nirvana" часто выступала в "Community Wortd Theatre" на юго-востоке Такомы. "CWT" размещался в переоборудованном порномагазине в спальном районе и держался только на энтузиазме местных панк-рокеров. Чаще всего группам ничего не платили.
– Я был на всех ранних концертах "Nirvana" в "Community Wortd", – вспоминает бывший вокалист группы "Seaweed" Аарон Cтофер. – Они были похожи на металлистов из "Scratch Acid". Курт рассказывал, что обожает смотреть фильмы из серии "Лики смерти", объевшись грибов. Эти грибы называли таблетками свободы, и осенью они росли повсюду – поэтому любой настоящий панк на протяжении октября был обеспечен бесплатным кайфом.
Это была, наверное, самая крутая рок-площадка из всех, где я побывал, – продолжает Стофер. – На своих первых выступлениях там я читал стихи, пока брат владельца не сказал, что не будет никакого толку, если я не выучу пару аккордов. Я и многие другие местные панки приходили туда и работали бесплатно посыпали песком пол, красили стены, – лишь бы клуб открылся! В конце одного из концертов "Melvins" Крист вылез на сцену и спел кучу классических рок-песен ("Kiss", "Judas Priest"). Едва выйдя на сцену, он заорал в микрофон: "Панк-рок мертв, а рок-н-ролл будет жить!"
На сцене Курт щеголял в рваных бархатных клешах, гавайской рубашке и туфлях на платформе и несколько раз пытался совершать прыжки – как это делали "Danger Mouse".
– Впервые я увидел "Nirvana" на концерте в "Community World", – вспоминает Иэн Диксон. – Я пошел туда со Слимом и Диланом. Всего на концерте было восемь человек. Но, черт возьми, у всех, когда они вышли на сцену и начали играть – вроде бы это была "School", – у всех челюсти отвалились. "Боже мой! Вот оно!" Мы видели "Melvins", "Green River", "The U-Men" – но с первой же долбаной ноты первого концерта "Nirvana", которую я тогда видел в первый раз, я понял – вот это охрененно.
Именно в 1987 году У Курта начались резкие боли в желудке весьма вероятно, обостренные употреблением наркотиков, викодина (болеутоляющего) и кодеина. "Все горит, меня выворачивает наизнанку – это хуже любого расстройства желудка, которое вы можете себе представить, – рассказывал он Азерраду в книге "Come As You Are". – Я чувствую пульсацию – как будто в желудке у меня сердце. Особенно сильная боль во время еды". В подобном состоянии Курт пребывал до конца своей жизни.
Переезд Курта и Трэйси в Олимпию совпал с переездом Криста и Шелли в Такому – там Крист устроился на работу маляром, красить авиационные и бумажные заводы. Группа ненадолго распалась – после чего Курт послал Кристу письмо, в котором призывал, чтобы тот не пустил всю их упорную работу псу под хвост. По воспоминаниям Криста, письмо было достаточно сухим: "Приезжай играть в группе, – цитировал Крист письмо местному журналисту. – Никаких обещаний. Никаких обязательств (ну, какие-то есть)".
Такома – это рабочий городок на полпути между Сиэтлом и Олимпией; Такома похожа на Абердин, только этот город "более жестокий" (Курт). Хотя в Такоме и есть что посмотреть – например, можно проехать на поезде вдоль тихого Пьюджет-Саунда – город имеет дурную славу, по большей части из-за "аромата Такомы", едкого запаха жженой резины, который начинает разъедать ноздри, как только город появляется на горизонте. Также здесь находится самый грязный залив на Западном побережье – Kommehcmeht-Бэй.
– Все дело в лесопильном заводе, – смеется Кэндис. В Олимпии тоже было очень плохо – в воде плавало дерьмо. В Такоме в воздухе чувствовались опасность или разложение – чего не было в Олимпии, хотя и там в то время хватало гадостей. Я бы предпочла жить в Такоме, но там не было хорошей работы. Такома очень панковский город, уровень жизни там ниже среднего. "Girl Trouble" была нетипичной группой. В подростковом возрасте мы были очень бедными, но это другая бедность, сам город не был бедным. Это больше проявлялось в музыке и в вечеринках, проходивших там в то время. Это был намного более традиционный панк.
– Такома в середине 80-х пользовалась большим уважением со стороны жителей Олимпии, – говорит участник группы "Pigeonhed" Стив Фиск – Если Сиэтл – это Нью-Йорк, то Такома – это Нью-Джерси. Нью-Джерси не нуждается в Нью-Йорке. Люди там говорят по-другому и меньше озабочены выплатой кредитов. Может быть, именно поэтому с "Girl Trouble" было проще общаться, чем с "Soundgarden", – если вы были из Олимпии.
Две группы существовали в одно время.
– "Girl Trouble" – это и есть Такома, – объясняет музыкант из Сиэтла Джеймс Бердишоу. – Они обожают гаражный рок 60-х. Они слушают "The Ctamps", "The Sonics", "The Wailers" и смотрят глупые телешоу типа "The Banana Splits".
А "Soundgarden" образовались в середине 80-х, когда гитарист Ким Тэйл переехал в Олимпию специально, чтобы стать частью сообщества "КAOS" и "Оор". Странно, учитывая, какое сильное влияние на "Soundgarden" оказали "Led Zeppelin". И менее странно, учитывая, насколько "холодной" – особенно в отношении женщин – группой были "Soundgarden", особенно для команды, игравшей хеви-метал.
– Но Курт переехал в Такому, – говорит Кэндис, – потому что. там жила Трэйси. Потом Трэйси переехала в Олимпию – там было дешевле. Парни принимали решения в зависимости от того, где находились их девушки. Я не думаю, что нужно искать какую-то философию в их выборе. Такова была жизнь.
я: Итак, Курт и Трэйси стали жить вместе в одной квартире. Она находилась по соседству с квартирой, в которой жили вы с Диланом?
– Эта был дом, в котором сделали три отдельные квартиры,поправляет Слим. – Да этого мы жили с Диланом в местечке под названием Аламо. Я жил на террасе, потом у меня была своя квартира, которую я снимал только ради Джин Смит, а когда она бросила меня, я снова поселился с кучей людей под одной крышей. "Nisqually Delta Padunk Nightmare" распались после того, как Дилан послушал первый альбом "Melvins", – он заявил, что, больше никогда не притронется к гитаре, и в отчаянии уехал в Сиэтл. Я организовал новую группу – "Lush", – потом вернулся Дилан, у нас нашлась пустая комната, и он стал жить там.