Наташа Гвоздикова Жарикова в кино не видела, зато ее сестра Люда была очарована юным артистом еще по роли Леля в кинофильме "Снегурочка". Она пропела все уши сестре про небесную красоту нового кинокумира, но Наташа слушала ее снисходительно - она сама была хороша до невозможности, и толпы воздыхателей буквально увивались за ней. И вот надо же такому случиться - они встретились на съемках фильма, который сегодня уже никто не помнит, - что-то там про окна и поезда. Причем Наташа опаздывала на пробы, а Женя ее ждал. Но он считался звездой, а она так, выпускничка неопытная, и он злился, что приходится какую-то фитюльку ждать, а она злилась, что опаздывает…
Эту историю они сто раз рассказывали в интервью - и газетам, и журналам, и ТВ. Оба, кстати, были к тому времени несвободны, ну еще бы, красота такая не залежится! - и оба прошли через непростой развод. А дальше грянула "Рожденная революцией" - один из первых советских очень удачных сериалов-детективов, и их популярность сравнялась. К красоте прибавилась слава, а склонные к шаблонам журналисты назвали их самой Красивой Парой советского кино. Отчасти это было правдой - несущие этот титул Алла Ларионова и Николай Рыбников к тому времени сильно постарели, а остальные - такие, как Абдулов и Алферова, - красивые пары не выдерживали долгих браков.
Надо признать, им не очень повезло с кино - ролей было мало, звездных или заметных не было вообще. Особенно у Наташи - не любят у нас красивых актрис! Та же божественная Ларионова не так уж много сыграла, хотя и приписывали ей романы чуть ли не с самим Брежневым, Элина Быстрицкая - три роли в кино при ее-то феноменальной внешности! А Ирина Алферова! Она и сейчас по опросам обгоняет всех молодых в номинации. Самая Красивая, а тридцать лет назад поистине русская, невероятная красота просто сражала с ног. Но только не режиссеров: Захаров продержал ее в мимансе пятнадцать лет!
Но Наташа, кстати, не унывала. Для нее центром вселенной была семья - Женя и сын Федька. Она благоустраивала дом, создавала условия своим мужичкам для учебы и работы, а уж когда у них появилась квартира на Юго-Западе (Жариков много снимался в Германии и заработал на кооператив), она вообще свила гнездышко - образец уюта и комфорта.
Я попала к ним на интервью и почему-то задружилась. Жариков пригласил меня на фестиваль "Созвездие", он к тому времени уже возглавлял Гильдию актеров советского кино, фестивальная жизнь всех делает родными и близкими - общая гостиница, поездки, встречи, пьянки по вечерам… Я бывала у них дома, на днях рождениях Жени, которые всегда пышно отмечались в Доме актера. Я таскала их на редакционных встречи. Даже если мы не виделись, то постоянно перезванивались и были, что называется, в курсе жизни друг друга. Так я считала…
А потом случился скандал. Для моих Жареных Гвоздей (???????) - катастрофа, свергнувшая их с постамента самой счастливой пары отечественного кино. Некая журналистка Секридова (вот еще одно доказательство продажности нашей профессии) на весь мир объявила, что у нее с Жариковым семилетний роман и как свидетельство - двое детей, так сказать, плоды этого романа.
Журналистку Секридову, самое смешное, я тоже знала. Я сама позвонила в газету "Совершенно секретно", где появлялись ее неплохие интервью с известными актерами (помню замечательный материал про Людмилу Чурсину), мне нужны были авторы, я пригласила ее в "Декамерон". Она пришла… Помните лыжницу Галину Сметанину? Вылитая Секридова. Она, кстати, тоже лыжным спортом увлекалась, сама мне об этом рассказывала.
Мы с ней поговорили немного, она обещала пописывать для нас - самоуверенно сказала, что достать любого актера для нее не проблема. Я подивилась, а она ответила, что хорошо знает Жарикова и даже дружит с ним. Меня это немного покоробило, но я и представить не могла, что эта дружба зашла так далеко!
Историю своего романа (рука не поднимается назвать это любовью) она легко продала телепрограмме Малахова то ли за три, то ли за пять тысяч долларов. И за такие же деньги дала интервью богатому журналу "Караван историй", снабдив все это еще и совместными фотографиями - вот они с Жариковым на отдыхе в Испании, вот они же с детьми где-то в Диснейленде… Абсолютно откровенно она рассказала при этом, что мотивом, побудившим ее вывалить все это на страницы масс-медиа, послужил тот факт, что Жариков перестал давать деньги на детей. Вот семь лет давал, а тут перестал.
Я сама - прожженный журналист циничной желтой прессы. Но, прочитав и прослушав все это, буквально впала в ступор. Мне стало физически больно и душевно очень плохо - как будто это мне, а не Гвоздиковой с Жариковым журналистка Секридова так прилично насрала (СИНОНИМ) в карман.
Зная о дружбе с Гвоздями, добрые коллеги подзуживали меня позвонить Наташе и взять у нее интервью, что называется, по горячим следам. Я позвонила ей недели через две только для того, чтобы промямлить что-то невразумительное в смысле: держись, я с тобой. Наташа отвечала настороженно и сухо или как-то подобострастно бормотала "Спасибо. Спасибо…"
Я хорошо представляла, какие громы и молнии летают в их доме и не хотела лезть. Несчастного Женю показали в передаче Малахова на экране в записи - он еле говорил, нес что-то нечленораздельное - наверное, у него уже начинался инсульт, который вскоре уложил его надолго в больницу.
Он хоть и хорохорился всю жизнь, а сам-то давно и тяжело болел. В молодости на съемках неудачно упал с лошади. Сначала вроде встал и пошел, а потом оказалось - смещение позвонков. Лечить не лечил, потому что если и болело, то терпимо. А с годами стало болеть все сильнее, однажды он просто не смог встать… И начались больницы, операции, реабилитационные центры - и вечная палочка у него в руках, без которой он уже не мог ходить. Я так и запомнила его - он поднимается на сцену очередного фестиваля - в смокинге, седой, с лучезарной улыбкой на лице - и с тростью, которая, впрочем, не скрывала его хромоты.
Выскажу крамольную мысль: не обаяние и талант Жарикова привлекли журналистку Секридову, а именно эта лучезарная улыбка, в которой было все: и успех, и победа, и благосостоятельность, которой, казалось, хватит еще на одну семью.
Я до сих пор не знаю тонкостей, при которых его переизбрали с поста президента Гильдии актеров кино. Он говорит: сам попросился из-за ухудшающегося здоровья. Но с такой хорошей сытой должности по собственному желанию так просто не уходят - это я тоже, к сожалению, знаю. Его бывшие коллеги по Гильдии намекали, что зарвался, что перестал отчитываться за финансы, то да се - этому можно и верить, и не верить. Власть, даже маленькая, меняет человека часто до неузнаваемости. А уж власть в совокупности с деньгами…
В общем, совершенно больной Жариков банально ушел на пенсию. В кино его перестали снимать - не так уж часто встречаются в сценариях хромые герои. Допускаю, что он и вправду стал мало платить Секридовой по элементарной причине: денег не было. Но та прознала, что Наташа с Женей строят дом - и закусила удила. Но дом тот - далеко от Москвы, в Калужской области. Старый дом в маленькой деревеньке, который Жареные гвозди немного перестроили и утеплили.
Наташа больного Жарикова не выгнала. Наоборот, они вместе как-то удачно поменяли старую квартиру на новую - поближе к центру. Но покой и уют, который всегда можно было встретить в их доме, теперь отсюда ушел. Я совсем недавно побывала у них и поразилась запустению, которое царило в новой и недавно отремонтированной квартире, какое-то РАВНОДУШИЕ в семье, где прежде всегда было весело, тепло и счастливо.
Наташи и сына Феди не было дома. А меня встретил глубокий старик, в котором не сразу можно признать былого красавца и любимца женщин. Он еле ходил: сумки, которые поднял из гаража, так и бросил у лифта, зная, что я приду в гости и помогу их донести. Но главное даже не физическая немощь, а именно абсолютная душевная пустота. Я от изумления и жалости к этому больному человеку даже забыла, зачем пришла. Разобрала сумки, которые он принес из магазина, - сосиски, хлеб, бутылка водки…
- Ты хоть на машине ездил в магазин? - спросила я. Хотя и так было понятно, что пешком он да него бы и не дошел.
- На машине, - равнодушно кивнул Жариков. - Но она записана на Федьку. Она вообще все переписала на сына - и у меня теперь ничего нет. Ничего…
Так это горько прозвучало…
Мне стало жалко их обоих. Но все же Наташу, пожалуй, больше…
Перед катастрофой
Летом накануне кризиса Костылин снова пригорюнился у меня в кабинете. Его мучили личные проблемы, и он жаждал ими поделиться. Он тяжело вздохнул и сообщил, что с Лялькой разъехался по разным квартирам.
- Шо, опять? - ахнула я, как герой мультика про волка и собаку.
- Ну, задолбала, просто задолбала меня упреками! - выкрикнул Костылин.
- А ты что хотел - чтобы они с Женькой стали подружками?
- Это было бы хорошо…
- …Но нереально.
- Ты еще главного не знаешь, - обрадовал меня он.
- Чего еще? - насторожилась я.
- У Женьки будет ребенок, - и добавил для пущей убедительности, - она беременна.
В том, что двадцатисемилетняя очень симпатичная женщина - да еще благодаря костылинским усилиям хорошо обеспеченная - собралась рожать, не было ничего удивительного. Странно только: этот нахальный тип абсолютно уверен, что от него. Дело в том, что после семейного скандала у Костылиных глава семьи поклялся жене, что порвет с любовницей, Лялька на время успокоилась. А Женька обиделась и улетела куда-то в далекие жаркие страны. Говорят, что не одна, а с давним своим поклонником, молодым и горячим, не то что изрядно потрепанный Костылин.
Костылин перешел почти на шепот:
- Я ведь даже в храм ходил. Исповедовался.
Ну почему всех подонков и негодяев всегда тянет в святое место? Чуть что - сразу за свечку хватаются. Как будто от этого они станут лучше!
- И что?.
- Батюшка сказал, что нельзя нести два креста.
- В смысле, нельзя жить с двумя женщинами? - уточнила я.
- Нет, он сказал именно про кресты.
- А это не одно и то же?
Костылин задумался. И мне вдруг стало так жалко Ляльку, пополнившую армию стареющих брошенных жен, что даже глаза зачесались в предчувствии слез. Но что поделать - мужики хотят всегда молодого тела, это закон природы.
Но вслух сказала совсем другое:
- И что же ты - женишься на Женьке?
Костылин пожал плечами:
- До тебя может дойти слух, что это не мой ребенок.
"Ха-ха-ха", - сказала я сама себе.
- Так вот, даже если и так, я от Женьки не откажусь.
Какое благородство! А сам, значит, сомневается в своем отцовстве. Иначе не плел бы тут кружева.
- Давай-давай, - подбодрила я его, - в сорок лет жизнь только начинается.
И добавила:
- Если про личную жизнь у тебя все, расскажи что-нибудь про Хозяина.
Костылин вздохнул:
- А что рассказывать? Скорее всего, закроет "Вим", наверное, даже в ближайшие дни.
- Что случилось? - деланно изумилась я, - наигралась уже Юлечка в дочки-матери?
- Да ладно, не юродствуй. Давно пора было это сделать. Мы на пороге финансовой катастрофы! Один "Вич-инфо" уже не в состоянии прокормить издательский дом. Наверное, к новому году придется сокращаться.
- Ну, у нас есть, что сокращать - все эти логистики, маркетинги, подписки.
- Если начнутся сокращения, то они всех коснутся.
- Что - и редакцию? Эту курицу, несущую золотые яйца?
- Ну, если ты внимательно присмотришься, обязательно найдешь резервы. Обязательно.
- Что-то я не пойму, - у меня внутри слегка похолодело, - ты уже сокращал малые издания - в результате они все закрылись.
Костылин меня как будто не слышал:
- Вот, например, зачем (он сказал грубее) тебе три заместителя? Две недели они занимаются выпуском номера, а потом две недели отдыхают. Это сейчас слишком расточительно. Не те времена.
Так. Не просто он все говорит. Значит, уже обсудил с Хозяином. Скорее всего, Хозяин предложил своему ближайшему сатрапу подумать о путях экономии в издательском доме. И доблестный Костылин придумал, кого и как сокращать. Других бездельников здесь, конечно, нет.
- А нельзя начать с других подразделений? - пыталась я вразумить его.
- За другие подразделения отвечает Уткин, а они с Хозяином - что? Правильно, из одной песочницы. Уткин всегда найдет аргумент, зачем ему нужны логистика или маркетинг, прости Господи. А вот зачем тебе три зама, ты даже сама себе не можешь объяснить.
- Может, стоит начать с машин и водителей? - жалобно покосилась на него я, хотя догадывалась: они уже все решили без меня. А Костылин тем временем продолжал.
- Ты пока подумай хорошенько, кого бы еще могла сократить. Все равно этого не избежать. Пока они там примут решение - ты уже подготовишь списки, так сказать, предупредишь их возможные действия.
Про водителей я сказала совсем не зря. Была в издательском доме - кроме секретарш - еще одни каста неприкасаемых - водители персональных автомобилей. Я никогда точно не знала, сколько на балансе издательства числилось машин, но вот сколько мужчин одного сословия и примерно одного возраста каждый день в обед приходили в столовую и выстраивались в длинную очередь, знаю - около тридцати. Не в каждом гараже не каждого авто-предприятия насчитается столько водил, сколько их было у нас. Для них было оборудовано специальное помещение - комната отдыха в цокольном этаже с телевизором, видео, бильярдом и даже компьютерами. Персональные машины полагались всем маломальским начальникам, включая всех заместителей, руководителей всяческих служб, коих, как я уже говорила, здесь была просто прорва. Отдельные машины с парой сменных водителей предназначались для семьи Хозяина, для семьи генерального директора Уткина, ну а когда все учредители еще гостили в России, наверное, для их семей тоже. Машина под задницей полагалась начальству и их домочадцам круглосуточно, поэтому на каждой работали по два водителя посменно.
Я тоже получила машину, как только стала редактором газеты "Успех". Водителя можно было подбирать самой, но у меня не нашлось подходящей кандидатуры, я положилась на удачу. И не зря. Мне достался замечательный человек по имени Женя, с которыми мы не расставались все 12 лет. Но поскольку я - азартный водитель, люблю ездить за рулем, то выпросила у Хозяина право самой возить себя на работу на служебной машине. Хозяин разрешил, но сказал:
- Для вашей безопасности я бы вам этого не советовал.
Меня еще так тронуло тогда, что он заботится о моей безопасности!
Эти два попугая - Жилин и Костылин - тоже сразу побежали просить доверенность на служебные машины. Каждому из них положены "рено", покруче моей "шкоды". Им надо было ездить на левые дела - к девкам да на гулянки, и свидетель в виде водителя явно их не устраивал. Хозяин и им дал право руля.
И началась счастливая жизнь! Я на машине ездила, а Женечка ее мыл, заправлял, менял колеса, проходил ТО и забирал ее в тех редких случаях, когда на каких-то мероприятиях мне приходилось выпивать.
Когда мы ушли на Поликарпова и стали не просто бедными - нищими, я честно сказала Жене, что платить мы ему не сможем, и если у него есть предложения, пусть он ими воспользуется. Но Женечка мужественно остался с нами, жил практически без зарплаты, помогал развозить тираж и ездить по редакционным нуждам. Жилин, а потом и Костылин разбили свои служебные тачки, и ездили на своих машинах. После этих аварий Хозяин уже больше не дал мне "права руля", ссылаясь на ту же мою безопасность.
Надо ли говорить, что Женя стал членом моей семьи! Особенно его полюбила мама, которую он иногда подвозил в ветеранскую поликлинику или аптеку. Мама кормила Женечку пирожками, поила чаем, а Женя таскал ей сумки и не позволял поднимать тяжести. Но основное время он, естественно, проводил в комнате отдыха, потому что чаще всего я приезжала на работу и сидела в офисе весь день. Вечером он вез меня домой.
Летом дорога до дома удлинялась за счет дачи в Поповке, но по выходным я предпочитала ездить туда самостоятельно - за рулем собственной машины. Между прочим, у меня всегда были "Жигули" - я переездила практически на всех моделях. Первую свою скромную иномарку я приобрела уже на посту редактора "Вич-инфо".
И вот представьте мое изумление, когда вместе с машиной "ауди", положенной вроде бы по статусу как главному редактору газеты, мне назначают еще одного водителя! Да у меня Женя не всегда загружен и свободен по выходным, зачем мне второй?
Я была так возмущена, что понеслась на второй этаж к Уткину. Я просила вместо водителя разрешить нам взять на работу фотографа - вы можете представить, что такое издание, как "В-И" не имело в штате ни одного приличного фотографа? Зато в издательском доме была собственная студия, выхлопотанная и созданная еще тогда, когда Жилин и Костылин ходили в обнимку с фотоаппаратами. Фотостудия, конечно, дело хорошее, только большую часть времени она пустовала. Сидел один замороченный фотограф для дежурной съемки, а вот настоящих фотомастеров здесь никогда не было. Поэтому снимки приходилось заказывать в фото-банках и у известных фотохудожников - благо, гонорары позволяли купить практически любую иллюстрацию. Но собственный мастер - это нечто другое. Эх, Серега-Серега - работали мы с ним еще в "Успехе", как часто я вспоминаю его! В любую секунду был готов схватить свой кофр и мчаться в любую точку снимать, а утром уже приносил готовые классные карточки. Серега погиб при странных обстоятельствах - его нашли в озере близ какого-то пансионата, куда он приехал судить очередной фотоконкурс…
Уткин вежливо меня выслушал. Обещал подумать (читай: поговорить с Хозяином). Следом ко мне прискакал Костылин:
- Чего ты возмущаешься? Плохо тебе что ли - два водителя?
- Да я возмущаюсь, потому что не могу лишней ставки выпросить, чтобы взять достойного журналиста на работу, а здесь два водителя на одну машину.
- Ты же не последняя дурочка, понимаешь, что учредители держат водителей для себя: вот они приедут, и кто-то должен их возить.
- Да они раз в сто лет приезжают! А зарплату водители получают побольше, чем корреспонденты.
- Тебе какое дело? Ты что - из своего кармана платишь? Я тоже предлагал Хозяину отказаться от такого огромного парка, гораздо дешевле будет брать самую пафосную машину в ренту на время его пребывания, хоть кадиллак, хоть мерседес. Но он человек консервативный, хочет, чтобы все было так, как он привык. А ты успокойся, это не та тема, чтобы орать на всех углах.
Вообще-то он прав. Чего это я раскудахталась? Какое мне, право, дело, на что эти богатые люди тратят деньги? Сиди на своем шестке и помалкивай.
Я и помалкивала.