Немецкая армия продвигалась вперед умело и быстро, не встречая сопротивления. В занимаемых немцами городах власть брали в свои руки австрийские отряды СС и СА, а также прибывшие на несколько часов раньше из Германии части полиции и гестапо.
Ранним утром 12 марта австрийские аэродромы заняли эскадрильи германских ВВС. Весь гражданский авиационный персонал был немедленно распущен и заменен немецкими солдатами.
В тот же день в 13.00 подразделения 98-й горнострелковой бригады под командованием подполковника Фердинанда Шернера дошли до перевала Бреннер, где произошла торжественная встреча с офицерами итальянской армии и заверение их в добрых намерениях Вермахта. Такое предупреждение было весьма кстати, т. к. Бенито Муссолини был серьезно встревожен событиями в соседней Австрии.
В Вену немецкие части вступили 12 марта в 22.00, но еще раньше там появились крупные подразделения немецкой полиции, СС и гестапо. Были закрыты все банки, приостановлены все платежи. Многие министры и высшие функционеры правительства Курта фон Шушнига были арестованы. Редакции всех газет были заняты отрядами СА. Главная же немецкая сила – 2-я танковая дивизия генерала Хайнца Гудериана – вступила в Вену после полуночи. На следующий день, 13 марта на венском Ринге он принял парад своих танковых войск.
Таким образом, операция "Отто" была в основном проведена в течение 24 часов. Немецкая оккупационная армия, насчитывавшая, по англо-французским оценкам, около 100 тыс. пехоты, 800 танков и 700 боевых самолетов, заняла за это время все важнейшие населенные пункты Австрии, не встретив сопротивления ни австрийской армии, ни гражданского населения Австрии. Давно ожидая эту минуту, местные нацисты встречали вступающие немецкие части цветами, лесом гитлеровских знамен и колокольным звоном.
Сразу же после вступления немецких частей в Зальцбург на одном из близлежащих больших соляных рудников отряд СС расстрелял 60 рабочих – коммунистов и социал-демократов.
Когда в украшенную флагами со свастикой Вену вступали немецкие танковые части, на одном из балконов пожилой седовласый мужчина вывесил черно-желтый флаг с двуглавым орлом Габсбургов. Это был руководитель монархической "Народной партии верности императору" полковник Отто Вольф. Тотчас же в его квартиру ворвались шесть эсэсовцев и несколькими выстрелами оборвали жизнь старого монархиста. Флаг Габсбургов рухнул под колеса немецких бронемашин.
Аншлюс Австрии не вызвал энергичных возражений западных держав. Правда, Франция намеревалась сказать "нет", но ввиду отсутствия поддержки со стороны британского правительства отказалась от этого намерения. Западные державы выразили лишь устный протест, с которым Берлин не собирался считаться.
Участие Отто Скорцени
В своих мемуарах главный герой нашей книги подробно описал свое участие в операции "Отто". Вернее, в ее постфинальной части, когда все уже свершилось и требовалось выполнить лишь задание технического характера: арестовать, желательно без стрельбы, президента Вильгельма Микласа. Тем более что последний фактически уже утратил власть. И единственный, на кого он мог теоретически рассчитывать, был охранявший его отряд батальона гвардии.
Отто Скорцени весь день 12 марта находился на площади перед резиденцией канцлера. Ближе к полуночи, когда всем стало ясно, что власть в стране сменилась, он и его товарищи по Гимнастическому союзу начали расходиться по домам.
"Я в окружении моих товарищей шагал по маленькой улочке, расположенной за ведомством канцлера – недалеко был припаркован мой автомобиль…
В этот момент из каких-то ворот на тротуар улочки медленно выехал черный лимузин. Мы посторонились, чтобы дать ему проехать. Тут я услышал, что издалека меня зовет какой-то человек, вышедший из дворца в окружении нескольких мужчин. Он подошел быстрым шагом, и я узнал в нем Бруно Вайсса – председателя нашего Немецкого гимнастического союза. Он казался расстроенным и спросил, имею ли я в своем распоряжении автомобиль. Я ответил.
– Очень хорошо, – сказал Вайсс. – Это счастье, что я Вас нашел. Нам необходим спокойный и рассудительный человек! Видели ли Вы большой черный лимузин? В нем находится президент Миклас. Он возвращается в свой дворец на улице Рейснерштрассе, охраняемый отрядом батальона гвардии. Только что мы узнали, что именно сейчас отряд СА из Флорисдорфа получил приказ выехать на Рейснерштрассе, так как новое правительство должно охранять президента. Любой ценой необходимо избежать столкновения между этими двумя подразделениями. Вы меня понимаете?"
Как мы видим, Отто Скорцени получил это задание случайно. Просто оказался в нужное время в нужном месте. К тому же у него был и свой автомобиль – редкость по тем временам. Правда, при этом он попытался отвертеться от него, что-то начав говорить про отсутствие полномочий. В ответ услышал приказ:
"– От имени нового канцлера поручаю Вам отправиться на Рейснерштрассе и спокойно, но решительно контролировать ситуацию с целью избежания какого-либо конфликта. Соберите нескольких товарищей, но, пожалуйста, не теряйте ни минуты. Я предупрежу канцлера, что именно Вам поручил эту миссию. Я попробую решить этот вопрос по телефону, хотя было бы лучше, чтобы Вы оказались на месте. Когда Вы туда приедете, пожалуйста, позвоните в ведомство канцлера. А теперь – езжайте, мой дорогой, дорога каждая минута…
Так и случилось! Я сразу же собрал десять надежных товарищей, которые разместились в нескольких автомобилях или же последовали за нами на своих мотоциклах. Мы двинулись в путь через толпу и прибыли ко дворцу точно в момент приезда президента. Проехав за ним, я приказал запереть главные ворота".
Пикантная ситуация – главный герой и его спутники были без оружия, не имели нарукавных повязок СА и были одеты в гражданскую одежду. Поэтому сцена на парадной лестнице президентского дворца была трагикомичной. На верхней лестничной площадке – лейтенант и человек 20 гвардейцев, которые готовы стрелять. Посреди лестницы – президент и его супруга. Внизу – Отто Скорцени и его 10 товарищей. А за их спинами разъяренная толпа "штурмовиков" пытается сломать ворота.
"– Спокойствие, господа! – я крикнул еще раз. – Господин президент, пожалуйста, выслушайте меня…
Миклас повернулся и удивленно посмотрел на меня:
– Кто Вы и чего хотите?
– Разрешите представиться – инженер Скорцени. Я являюсь посланцем федерального канцлера, дабы защитить Вас, господин президент. Могу ли я позвонить канцлеру? Он засвидетельствует, что я нахожусь здесь по его поручению.
– Да, конечно. Однако скажите мне, пожалуйста, что означает этот шум снаружи?
Ясное дело, что я знал причину шума, но пока не мог ее открыть. У меня было ощущение, что люди из СА хотят взять дворец штурмом, а это могло означать перестрелку.
– Прошу прощения, господин президент, я сейчас же узнаю.
Вместе с моим другом Герхардом и товарищами из Гимнастического союза нам удалось успокоить обе стороны. В присутствии доктора Микласа я позвонил в ведомство канцлера, и вскоре меня соединили с доктором Зейсс-Инквартом. Бруно Вайсс сделал все, что обещал, и новый канцлер несколько минут говорил с федеральным президентом, который позже передал мне трубку. Канцлер поблагодарил меня за решительность, проявленную в данной ситуации. Он также попросил меня остаться во дворце до получения новых приказов и взять в свои руки командование батальоном гвардии, обеспечивающим безопасность внутри резиденции. Отряд СА должен был обеспечить порядок снаружи".
Фактически президент оказался блокированным в своей резиденции. А вот что произошло дальше:
"В течение трех дней и ночей я, ко всеобщему удовлетворению, добросовестно выполнял свою миссию. Не произошло пи одного инцидента, и все закончилось горячим рукопожатием с канцлером Зейсс-Инквартом".
А вот судьба Вильгельма Микласа сложилась трагически. Он был посажен под домашний арест и отстранён от политической жизни страны. Умер 20 марта 1956 года в Вене.
Часть вторая
На фронтах и в тылу Второй мировой войны
Сражаясь на передовой
Летом 1939 года Отто Скорцени сдавал экзамены, чтобы получить лицензию пилота. Когда началась Вторая мировая война, его призвали в армию. Первоначально зачислили в ВВС, но вскоре выяснилось, что для начала карьеры военного летчика он староват – ему тогда исполнился 31 год. Поэтому он добился перевода в войска СС.
Курс молодого бойца
В основе концепции обучения военнослужащих войск СС была реализована такая идея. Вместо плотных цепей пехоты, наступавших под пулеметным огнем на позиции противника по окончании артиллерийской подготовки, нужно применять тактику ударных штурмовых отрядов, вооруженных автоматическим стрелковым оружием, гранатами и ножами. Под прикрытием артиллерийского огня эти отряды должны были приближаться к окопам противника и врываться в них сразу после окончания артподготовки. Такая тактика позволяла резко снизить потери наступавших, но требовала наличия решительных, инициативных, бесстрашных и безжалостных солдат-разрушителей, способных действовать и в составе штурмовых групп, и самостоятельно. Идея штурмовых групп была придумана в Германии еще во время Первой мировой войны.
Вот что о методике подготовки военнослужащих войск СС рассказал историк Виктор Шунков в своей книге "Солдаты разрушения":
"Она (методика. – Прим. ред.) предусматривала постепенное усложнение выполняемых курсантами упражнений. Сначала новобранцы знакомились с устройством винтовок по учебным плакатам. Затем их учили разбирать, чистить и собирать винтовку, причем благодаря бесчисленному повторению этих операций действия солдата доводились до автоматизма.
Следующим этапом выступала учебная стрельба по мишеням, расстояние до которых постоянно увеличивалось. Патронов на выполнение этих упражнений не жалели, но если было ясно, что из солдата хороший стрелок не получится, его переводили в штабное или саперное подразделение.
Обязательным элементом боевой подготовки являлся рукопашный бой. Отрабатывалось ведение боя винтовками с примкнyтыми штыками, саперными лопатками, ножами. С этой же целью солдат обучали приемам самообороны без оружия и боксу. Благодаря такой подготовке эсэсовская пехота, в отличие от армейской, как правило, не уклонялась от ведения рукопашного боя с советской пехотой.
Занятия в классах и на стрельбищах чередовались со спортивными занятиями, в ходе которых с помощью специальных упражнений развивались ловкость и быстрота реакции солдат. Большой объем занимали физические упражнения, направленные на формирование выносливости, выдержки и бесстрашия.
Лучшим способом выработки выносливости и стойкости считались марш-броски и пробежки по пересеченной местности с полной выкладкой (нормативом являлось преодоление с полной выкладкой дистанции в 3 км за 20 мин.).
Важное место занимали ориентирование на местности и работа с картами, скалолазание, преодоление водных преград, в том числе весной и осенью, с грузом, имитирующим боевое снаряжение…
В отличие от методов обучения солдат в Bepмахте, эсэсовцы не менее трех раз в неделю посещали политические занятия, где им преподавали основы нацистской философии, разъясняли идеи национал-социализма и исподволь формировали сознание расового превосходства над "недочеловеками", населяющими соседние с Германией страны.
После прохождения начальной физической и боевой подготовки солдаты переходили к отработке боевых действий в составе отделения. Занятия проводились в полевых условиях днем и ночью вне зависимости от метеорологических условий. Таким образом достигалась боевая слаженность отделений, а солдаты учились приспосабливаться к любым условиям…
Прошедшие обучение отделения участвовали в ротных учениях, во время которых отрабатывались приемы владения имеющимся на вооружении роты тяжелым пехотным оружием: пулеметами, минометами и противотанковыми ружьями. Бесстрашие и умение владеть собой в боевой обстановке отрабатывалось на расширенной и усовершенствованной штурмовой полосе под огнем боевыми патронами, среди взрывов имитационных зарядов, в пламени пожаров и облаках дыма. И хотя это иногда приводило к несчастным случаям, солдаты получали навыки действий в реальных фронтовых условиях, что в конце концов сохраняло им жизнь на поле боя…
Завершали процесс обучения батальонные и полковые учения".
Обычно процесс обучения занимал от 4 до 6 месяцев.
Правда, об этапе обучения главный герой нашей книги, по непонятным причинам, предпочел не вспоминать. Зато он написал о другом виде подготовки, которую проходили кандидаты в младшие офицеры.
"В феврале 1940 года меня перевели во вторую роту резервного батальона полка лейб-штандарте СС "Адольф Гитлер" в Берлине-Лихтерфельде. Я был инженером, кандидатом в офицеры. Мне предстояли шесть недель интенсивных тренировок в обществе семнадцати– и восемнадцатилетних парней. Так же, как и другие призывники моего возраста – врачи, фармацевты, юристы и инженеры, – я сжимал зубы, чтобы выдержать темп подготовки роты, которую заслуженно называли "лунной". Название это появилось в связи с явным пристрастием командира роты к ночным занятиям, которых у нас было сверх всякой меры", – напишет много лет спустя Отто Скорцени в своих мемуарах. Впрочем, в "лунной" роте он не задержался надолго. Он был переведен в резервный батальон полка войск СС "Германия" в Гамбурге-Лангенхорне, чтобы пройти специальную подготовку. В начале мая 1940 года в Берлине он сдал все экзамены и был зачислен кандидатом в офицеры.
Снова обратимся к воспоминаниям Отто Скорцени.
"Однако в мае 1940 года я оказался в серой полевой форме с орлом на плече на дорогах Голландии, Бельгии и Франции вместе с артиллерийским полком дивизии резерва СС – будущей дивизии "Рейх", находящейся под командованием "папы" Гауссера. В нее входили артиллерийский полк, состоящий из трех дивизионов легкой и дивизиона тяжелой артиллерии, в котором я служил, и три полка моторизованной пехоты: "Германия", "Фюрер", "Дойчланд". Дивизия очень хорошо зарекомендовала себя как в Брабанте, так и во Фландрии и Артуа. 6 и 7 июня мы с упорными боями перешли реку Сомму: линия Уиганда была добыта".
Впрочем, непосредственно в боях Отто Скорцени летом 1940 года не участвовал. Самое яркое его воспоминание того времени:
"Во время боев и походов по такой прекрасной стране, как Франция, меня поразило отвратительное лицо войны. Руины, брошенные дома, опустевшие деревни с разграбленными магазинами, гниющие трупы, наконец, достойные жалости толпы беженцев: стариков, женщин и детей, – часто прибывших еще из Бельгии, мимо которых мы проходили и проезжали, а иногда кормили их во время привалов. Война между людьми Запада была абсурдом, поэтому перемирие, подписанное с французским правительством 22 июня, показалось мне началом надежного мира в Европе….
В начале декабря 1940 года наша резервная дивизия СС ("SS-Verffigungsdivision") переименована в дивизию "Рейх" ("Das Reich"). Ее организационную структуру изменили, омолодили личный состав частей и весной 1941 года приступили к смотру боевой техники. Мы прошли маршем – даже несколько раз – через Германию, Голландию, Бельгию, Францию, Австрию, Венгрию, Румынию и Югославию".
30 января 1941 года Отто Скорцени было присвоено первое офицерское звание – унтерштурмфюрера (лейтенанта).
Боевое крещение
В марте 1941 года дивизия была переброшена на юг Румынии. Именно здесь началось участие главного героя нашей книги в Балканской кампании. Вот как он описал свой первый бой.
"Мы начали атаку в воскресенье 6 апреля в 5.59 после пятиминутной артподготовки. Сербы ответили огнем, подорвали одну из наших разведывательных машин и сражались, укрывшись за широким противотанковым рвом, но они были не в состоянии помешать нам перейти его.
Боевое крещение я принял в обществе хауптштурмфюрера Нойгебауера, ветерана Первой мировой войны. Перед началом стрельбы внутри у меня все сжалось, как перед дуэлью на шпагах. Нойгебауер подал мне флягу со шнапсом и сказал:
– Сделайте глоток, Скорцени. Холодно…
Преодолев противотанковый ров, оставляя позади убитых и раненых, мы неудержимо рвались вперед к Панчева. Там стало известно, что наша дивизионная разведгруппа под командованием хауптштурмфюрера Клингенберга первой вошла в Белград, неожиданно для противника.
Меня послали в разведку во главе двух небольших механизированных групп, насчитывающих 24 солдата. Мы прошли через Вршац, настоящий старый австро-венгерский городок. Когда мы осторожно приближались к Карлсдорфу, нас вышло встречать восторженное население: это были местные немцы.
Мне сообщили о появлении сербских подразделений. Миновав населенный пункт, мы вступили с ними в бой на пересеченной местности, поросшей кустарником. Неприятель вел интенсивный, но не прицельный огонь, и все-таки следовало опасаться окружения. Я побежал на правый фланг моей группы, где солдаты удерживали позиции, несмотря на яростные атаки противника. Бой продолжался минут пятнадцать, когда я увидел человек тридцать вражеских солдат, появившихся передо мной из зарослей. Я сразу же приказал прекратить огонь и крикнул сербам, как мог громче: "Стой!"
Застигнутые врасплох, они подчинились моей команде и начали выходить со всех сторон. От неожиданности у меня мурашки побежали по спине. Я думал, что же делать: стрелять или не стрелять? К счастью, часть моих солдат обошла сербов с тыла, и тогда враги бросили оружие и подняли руки вверх.
Мы вернулись в Карлсдорф со взятыми в плен пятью офицерами и более чем шестьюдесятью солдатами, но затем сами оказались в плену у этого населенного пункта на добрых три часа. Перед ратушей местный бургомистр произнес приветственную речь, и мы обменялись рукопожатиями, после чего он торжественно заявил, что местное население никогда не забывало своей немецкой родины. Позже нас пригласили на банкет, организованный в нашу честь в здании школы. Думаю, что ни Брюгелю (Питер Бригель – нидерландский художник и график. – Прим. ред.), ни Тенерсу (Давид Тенерс – один из наиболее значимых художников и гравёров фламандской школы. – Прим. ред.) никогда не приходилось изображать подобное пиршество".
Было и еще одно радостное событие по окончании этого боя. За проведенную разведку Ото Скорцени было присвоено очередное воинское звание – оберштурмфюрер (старший лейтенант).
Участвуя в операции "Барбаросса"
В середине июня 1941 года дивизия, где во 2-м артиллерийском дивизионе артиллерийского полка служил Отто Скорцени, была передислоцирована к советско-германской границе. На вооружении его подразделения находились 105-миллиметровые легкие полевые гаубицы образца 1918 года. Почему на этот факт следует обратить особое внимание? Дело в том, что дальность обстрела – от 3,5 до 12,5 км (в зависимости от типа заряда и модификации орудия). И в своих мемуарах главный герой нашей книги явно приукрасил свое участия в боях против защитников Брестской крепости. Вот что он пишет: