- Ваш личный врач. Он арестован.
- Вы уверены? - королева высказывала свое недовольство все больше. - Я не сомневаюсь в этом человеке.
- Пойманный испанский шпион Тиноко рассказал всю правду, - Эссекс подошел к королеве ближе и практически шептал ей на ухо, - буквально вчера в Тауэре мы услышали правду. Ваш личный врач был нанят испанцами, чтобы отравить вас.
- Я хочу лично поговорить с ним, - Елизавета встала, - приведите его ко мне.
"Странно, - королева, сощурившись, внимательно посмотрела близорукими глазами на графа, - не нравится мне эта прыть. Эссекс явно ведет какую-то игру".
Вскоре в комнату, где находилась Елизавета, привели пожилого врача. На нем была разорванная одежда, он сильно хромал, а на лице явно виднелись следы запекшейся крови.
- Я предан Вашему Величеству, - с трудом проговорил он, - и не участвовал ни в каком заговоре.
- Пойманный недавно испанский шпион Тиноко рассказал, что ты состоял с ним в заговоре против королевы, - прорычал Эссекс - ты обещал отравить ее, пользуясь бесконечным к себе доверием.
Елизавета встала с трона. Она прошлась по комнате, сжав тонкие бескровные губы.
- Необходимо произвести дополнительное расследование всех обстоятельств, - наконец произнесла она, - пока, граф, в качестве доказательства мы имеем лишь слова испанского шпиона. А он может пытаться переложить вину на другого.
- Я не виновен, - произнес еле слышно врач, - я не знаю человека по имени Тиноко.
- Мы разберемся, - обратилась к нему королева, - и тебе не о чем беспокоиться. Если ты не замышлял ничего худого, тебя оправдают.
Затем она обратила свой взгляд на графа:
- Продолжите расследование. Я благодарна вам за беспокойство по поводу моего здоровья, но вы не должны заходить в поисках виновного слишком далеко, - и с этими словами королева вышла из комнаты.
- Она слушает врача, который, несмотря на пытки, настаивает на своей невиновности. - Эссекс сидел в гостиной у Саутгемптона и рассказывал ему последние новости. - Тиноко признался сразу. Он надеется на то, что его оставят за это в живых.
- Ты же не будешь этого делать? - уточнил Генри.
- Нет, конечно. Но пока он нам нужен в качестве основного свидетеля.
- Постарайся выбить из врача признание. Иначе Елизавета сумеет его оправдать.
- Лекарь оказался непрост, - вздохнул граф, - но у меня появилась еще одна идея. Сейчас мои люди ищут второго шпиона. Если против врача будут давать показания двое, то наша задача упростится. У королевы не будет выбора.
- Что мы имеем? - голос становился все более глухим, французский акцент - все более отчетливым. - Нас торопят.
- Двор напуган. Граф Эссекс озаботился поиском шпионов. Хочет выделиться перед королевой не военными подвигами, а заботой о ее безопасности.
- Я слышал. Они заключили личного лекаря Елизаветы в Тауэр.
- Говорят, будто его наняли испанцы, чтобы отравить королеву.
- Какого черта им это нужно? - старик нахмурился. - Если испанцы хотят отравить королеву, значит, они нашли кого-то, кто может в случае ее смерти занять трон. Плохо. Нас опережают. Французский король нам этого не простит. Похоже, испанцы знают больше, чем мы. Неужели они раздобыли доказательства? Ведь тот человек, который выдавал себя за сына королевы и графа Лейстера, скрылся с корабля с помощью испанцев. Филипп хочет посадить его на английский трон.
- Не исключено. Только откуда взялись доказательства? Мы их ищем много лет…
- Вот именно. Мы ищем, а находят испанцы! Что там с драматургом?
- Ничего. Наверное, королева не передавала ему секретные бумаги. Все, что мы обнаружили в его доме и доме его друга, были пьесы или стихотворения самого Шекспира.
- Хм, - старик откашлялся, - предположим. Вам придется лично проверить бумаги в шкатулке. Проникните в спальню Елизаветы под любым предлогом. Вы же с ней достаточно близки для того, чтобы это сделать?
- Она никому не доверяет. А я не так уж молод, как остальные фавориты.
- Бросьте! Елизавета падка на сладкие комплименты. Она стареет, и ваше внимание будет ей лестно. У нас нет другого выхода. Нужно просмотреть бумаги, а лучше их выкрасть. Потрачено непростительно много времени.
Казнь была назначена на седьмое апреля. Елизавета не верила в виновность собственного врача. Попытки Эссекса разоблачить заговор и вновь завоевать признательность королевы большого успеха не имели. Елизавета сидела в своей спальне и раздумывала над происходящим.
- Два шпиона, и оба показывают против Лопеса.
Врач, которому я доверяла много лет, вдруг оказывается предателем. Да если бы он хотел меня отравить, то сделал бы это давно. Эссекс плетет интриги, - она посмотрела вокруг, - тишина и одиночество. Не с кем поговорить, некому довериться. Вокруг трона одни только завистники и желающие занять мое место любым путем. Им придется подождать. Так легко я не сдамся.
Елизавета устало вздохнула.
- Казнь нужно отменить. Пускай еще раз проверят все показания. Пытками можно добиться многого. А мне нужна правда.
На следующий день королева действительно отменила казнь врача и двух испанских шпионов. Эссекс в негодовании ворвался в ее комнату.
- Вы делаете из меня посмешище! - воскликнул он. - Я раскрываю страшный заговор, затеянный против вас испанским королем. Близкий к вам человек, ваш врач, пытается вас отравить, чтобы испанцы могли посадить на английский трон нужного им человека. И что? Вы отменяете казнь, словно ничего страшного не произошло. Разве я заслужил такое недоверие? Мои поступки ничего не значат для вас? Поимка двух шпионов, предотвращение убийства - все это ничто?
- Вы ведете себя, как вздорный мальчишка, Роберт, - холодно произнесла королева, - я всего-навсего требую провести дополнительное расследование. Вы считаете, что имеете какое-то право врываться ко мне в спальню и оспаривать мои решения? - Елизавета встала и показала пальцем на дверь. - Идите и подумайте над тем, что вы делаете. Если у вас есть намерение испортить отношения с королевой, то продолжайте поступать, как прежде.
- Она отменила казнь! - Эссекс бушевал в доме Саутгемптона. - Обозвала меня вздорным мальчишкой, а сама поступает бездумно и опрометчиво!
- Роберт, ты организовал это дело, а Елизавета просто чувствует, что здесь не все чисто. Ее врач отрицает связь с испанскими шпионами. Ей хочется ему верить. Поэтому, несмотря на представленные тобой факты, она откладывает казнь, желая докопаться до истины, - возразил Генри.
- На чьей ты стороне? Ты защищаешь Елизавету? - возмутился граф.
- Нет, я пытаюсь объяснить тебе, что происходит. Королева стара, но не глупа. Тебе не удалось ее обыграть.
- Посмотрим. Слишком многим непонятно ее решение. На моей стороне доказательства, и не важно, каким способом они получены, - Эссекс ударил кулаком по столу, - я добьюсь казни, чего бы это мне ни стоило. Сейчас поздно отступать назад…
Через два месяца казнь все-таки состоялась. За это время Эссекс предпринял все меры, чтобы уговорить королеву отправить врача на виселицу. Вместе с ним казнили и двух шпионов, которые давали показания против лекаря. Они надеялись, что ложь будет для них спасением и они останутся в живых. Но граф посчитал их слишком опасными свидетелями его игры против Лопеса, и все трое были казнены в один день.
- Клянусь всем святым, я был предан королеве и никогда ничего не замышлял против нее плохого, - прокричал перед казнью врач, но толпа над его словами лишь посмеялась.
Елизавета наблюдала за казнью из своего окна. Тоска сжала ей сердце. Люди, которые окружали ее, уходили один за другим. И порой не по доброй воле. Остававшийся рядом Эссекс слишком настойчиво расчищал себе дорогу к сердцу королевы. Ей хотелось любви и преданности, спокойствия и стабильности. А вокруг становилось все больше врагов.
- Они ждут моей смерти, - проговорила она, глядя из окна на свершавшуюся несправедливость, - чтобы тут же начать драться за власть. А может быть, они хотят и раньше решить эту проблему. Вот уж чего они не дождутся - пока я жива, трон останется за мной.
Королева вспомнила об очередном предложении руки и сердца, поступившем совсем недавно в который раз из Франции.
- Как наивны мужчины. Как они примитивны в своих поступках, - она засмеялась, но смех ее был не весел, - какого ответа они ожидают от меня? Неужели всерьез рассчитывают на согласие? - Елизавета отошла в глубь комнаты. - Только сам Господь Бог, посадивший меня на этот трон, может меня с него сместить. И никто другой!
В дверь раздался настойчивый стук.
- Ваше Величество справедливость восторжествовала, - объявил Эссекс, заходя в комнату, - ваше окончательное решение показывает, что вы признали мои доказательства убедительными. Я благодарю вас за оказанное доверие.
- Я более никому не доверяю, граф. Это вы напрасно, - ответила Елизавета холодно, - но враги наши должны видеть, как мы будем поступать с каждым, кто хоть на минуту заставит нас усомниться в их верности, - она пристально посмотрела на Эссекса, - и запомните, граф, вас это тоже касается. В той же степени, что и других.
- Клянусь, в моей верности вам не придется сомневаться, - графу стало не по себе от слов королевы, но он постарался взять себя в руки и не показать ей своих чувств, - разве я вам это не доказывал?
- Пожалуй. Но также вы доказывали и обратное.
Иногда Елизавета вспоминала о стихотворениях, которые отдала Шекспиру. Ей хотелось посмотреть на то, что у него получилось с ними сделать, но более важные дела все откладывали и откладывали его визит во дворец. Кому-то показывать стихи она не собиралась. Они были памятью о ее любви к Дадли, ее личной тайной, доверенной Уильяму. Отчего-то королева доверяла сочинителю пьес и сонетов, совершенно не опасаясь, что он сделает стихотворения достоянием гласности.
Елизавете становилось все сложнее удерживать власть. Многочисленные фавориты плели интриги за ее спиной. Да и постоянная угроза со стороны Испании и Франции не давала ей спокойно встретить старость. Каждый день королева надевала свой рыжий парик, сильно пудрилась и выходила навстречу новому вызову, который ей бросала судьба.
Очередным вызовом стала новая экспедиция Эссекса. Он продолжал пользоваться расположением к нему королевы. А она не могла противиться его обаянию.
- Ваше Величество, доход от кампании превзойдет все ваши ожидания, - обещал граф, - я возьму на себя командование флотом. Только велите снарядить в путь корабли. Я планирую идти в сторону Азорских островов. Угрозы для Англии сейчас нет. Поэтому можно было бы воспользоваться затишьем у берегов королевства.
Королева согласилась: уж больно заманчивым казалось ей предложение Эссекса. Она нуждалась в деньгах, а морские вояжи обычно приносили в казну немалый доход.
Тем не менее, шпионы при английском дворе по-прежнему не дремали. Воспользовавшись отсутствием большей части королевского флота, испанцы снарядили новую армаду к берегам Англии.
- Граф должен срочно вернуться, - требовала Елизавета, понимая, однако, что Эссекс никак не успевает на выручку. Его враги злорадствовали: план графа по захвату добычи у Азорских островов провалился. Испанцы чудом не высадились у берегов Англии - им во второй раз помешала буря, разметавшая их корабли по морю.
Возвратившегося Эссекса во дворце приняли холодно. Королева не желала его видеть, проводя большую часть времени со своим крестным сыном Джоном Харрингтоном, который за время отсутствия графа снова приблизился к Елизавете.
- И что мне остается? - спрашивал Эссекс Саутгемптона. - Сидеть в своем поместье. Я не буду больше унижаться перед королевой. Пока я пытался раздобыть для нее деньги, все эти мельтешащие при дворе люди чернили меня в ее глазах. Она им раздавала титулы и награды, а я обвинен в том, что, забрав с собой большую часть флота, поставил безопасность Англии под угрозу.
Генри нечем было утешить друга: он сам, давно отлученный от двора, прозябал в фамильном замке. Элизабет снова ожидала ребенка, и ему оставалось довольствоваться скромными семейными радостями.
- У меня много сторонников, Генри. Я думаю воспользоваться своей популярностью в народе и устроить переворот. Ты со мной? - неожиданное предложение застало Саутгемптона врасплох. Одно дело - плести интриги против врача королевы, совсем другое - против нее самой.
- Ты уверен в своей победе? - осторожно спросил он. - Если ты проиграешь, королева никогда тебе не простит измены.
- Ты трусишь, мой друг, - усмехнулся Эссекс, - все, на что ты был способен, - это устраивать спектакли и представления.
- Я верен тебе. Напрасно ты пытаешься оскорбить меня, - возразил Генри, - я просто призываю подождать немного. Быть может, у тебя будет еще возможность вернуть расположение Елизаветы другим путем.
Глава 6
Заговор. 1601 год
Заказы сыпались один за другим - театр пользовался высоким спросом. Уильям едва успевал съездить к семье в Стрэтфорд, как снова оказывался на сцене. Несмотря на удрученное состояние, к удивлению его друзей, из-под пера Уильяма выходили в основном комедии. Актеры не возражали: публика сменила свои предпочтения и вместо кровавых исторических драм требовала что-нибудь посмешнее. Тем более что жизнь в последние годы и сама предлагала их вниманию одну сплошную историческую драму, и довольно кровавую.
Относительно спокойные годы правления Елизаветы к концу ее жизни превратились в клубок постоянно раскрываемых заговоров, измен и неудачных пиратских набегов английского флота. Бедность соседствовала с роскошью, так же как в театре комедии следовали за трагедиями. Уильям пытался найти себя в новых обстоятельствах, в которые ставила его жизнь, но былого удовлетворения от своих успехов не получал.
Однажды вечером вернувшись домой, Уильям обнаружил на столе записку: "Уильяму Шекспиру" было выведено сверху знакомым почерком. Сердце забилось быстрее. Он открыл листок. Письмо было от Элизабет. Она писала, что на следующий день будет ждать его после спектакля на том самом месте, где она впервые назначила ему свидание, - у Бишопского моста.
Остаток дня Уильям провел в прекрасном настроении. "На что я надеюсь? - спрашивал он себя, примеряя одну рубашку за другой. - Наверняка Элизабет хочет меня видеть по какому-нибудь пустячному делу. Может, пригласит театр в чей-то замок или поместье. Или просто узнает, как у меня дела, и спокойно уедет обратно к мужу". Но, несмотря на мысли, призванные охладить его пыл, Уильям не мог сдерживать радость. Он снова увидит ее - героиню своих сонетов, невысокую, хрупкую, красивую темноволосую женщину, навсегда привязавшую его к себе.
Уильям слышал, что графиня Саутгемптон родила второго ребенка.
- Как она теперь выглядит? Наверное, уже не так тонка ее талия, как прежде. Изменилась форма груди, лицо потеряло выражение беззаботной юности, свойственное лишь незамужним, бездетным девушкам, - он вспомнил Анну, - да, женщина меняется, выйдя замуж и родив детей. Быть может, я увижу Элизабет и разлюблю ее? Надеюсь, она мне разонравится. - Уильям понимал, что пытается убедить самого себя в том, что на деле вряд ли случится. Но он упорно размышлял о ее внешности так, что в итоге в его воображении Элизабет стала похожа на Анну, превратившись в высокую, дородную женщину с убранными под чепец волосами.
Спектакль он отыграл, не помня ни одного произнесенного слова. В тот день они давали "Гамлета". Уильям играл призрака. Собственную пьесу он знал назубок, поэтому напрягать память ему не приходилось. На протяжении всего спектакля он думал только об Элизабет и о предстоящей встрече.
- Ты сегодня играл великолепно! С таким вдохновением! - похвалил его Джеймс после того, как в зале стихли аплодисменты. Сам Джеймс стоял в костюме главного героя, опираясь на шпагу. - Все-таки мы тебя недооцениваем в качестве актера.
"Вот так и бывает, - подумал Уильям, - чем больше я стараюсь сыграть роль убедительно, тем меньше у меня это получается. Чем меньше я думаю о том, что произношу со сцены, тем громче аплодисменты в мой адрес".
Он вышел из театра и пошел к мосту. Народу было так же много, как и несколько лет назад. Но он сразу увидел карету с гербом графа. Уильям остановился на минуту, чтобы перевести дыхание. Он снова видел все вокруг живым и ярким: распустившиеся цветы, теплое солнце, безоблачное небо. И даже город будто стал чище, а неприятные запахи перестали мучить обаяние. Люди не толкались - толпа, словно обтекала его со всех сторон. Уильям улыбнулся и направился к ожидавшей его карете.
Дверца распахнулась - внутри по сравнению с залитой солнцем улицей царил полумрак. Напротив него сидела Элизабет, рядом с ней примостилась симпатичная маленькая девочка лет трех.
- Я рада, что ты смог прийти, - проговорила Элизабет, - мне так хотелось тебя увидеть.
Ее голос стал более глубоким, но черты лица остались прежними. И волосы вовсе не прятались под чепцом, а, как и раньше, задорно выбивались из-под шляпки. "Корсет", - подумал Уильям, глядя на осиную талию Элизабет, но ему было плевать. Она была хороша. Она была даже красивее, чем прежде.
- Почему ты молчишь? - снова обратилась к нему Элизабет. - Расскажи, что ты делал все это время, что писал. Генри сказал, ты получил дворянский титул.
- Да, - пробормотал Уильям. Все, что он делал эти годы, проведенные без Элизабет, теперь казалось ему никчемным, неважным и недостойным того, чтобы тратить время попусту, рассказывая об этом.
- Как твоя семья? Ты часто бываешь в Стрэтфорде? - продолжала задавать вопросы Элизабет.
- Стараюсь почаще. Ты знаешь, после смерти сына я пообещал себе навещать детей. Я купил для семьи большой дом с садом, - Уильям говорил, не меняя интонации, запоминая каждую минуту этой встречи.
Элизабет кивнула. Она тоже замолчала.
- Ты счастлива с Генри? - вдруг спросил Уильям. - Тогда ты так неожиданно вышла замуж. Тайно. В Париже.
- У меня не было другого выхода, - глаза Элизабет стали грустными, - я ждала ребенка, Уильям.
- Я знаю, - у него вертелся на языке вопрос, который не давал ему покоя, но он промолчал.
- Ты хочешь знать, чей это ребенок? - Элизабет сама произнесла это вслух. - Если бы даже я знала точно, то это ничего бы не изменило. Генри хотел на мне жениться, несмотря на недовольство королевы. А она была не просто недовольна, Уильям. Когда мы вернулись, она посадила нас в Тауэр. Я была на последних сроках беременности. Меня разлучили с мужем, и я сидела в тюрьме.
- Я знаю, - повторил он. Уильям видел слезы в ее глазах, но понимал, что успокоить Элизабет не может ничем.
- Королева смилостивилась, и нас выпустили. Но мы не появляемся при дворе: ни я, ни граф.
- Ты счастлива с ним? - повторил вопрос Уильям.
- Разве это имеет для тебя значение? Все трое мы были счастливее когда-то. Только не понимали до конца насколько. Вот ты. Ты счастлив? - она посмотрела прямо ему в глаза.