* * *
С началом Второй мировой войны Уинстон Черчилль был назначен на пост Военно-морского министра в правительстве. Существует легенда, что 5 сентября 1939 года, в день назначения Черчилля на эту должность, Военно-морское министерство Соединенного королевства отправило на корабли и базы британского военно-морского флота короткую депешу из двух слов: "Он вернулся".
Несмотря на формально объявленную войну, боевые действия между Германией и союзниками фактически не велись. Период с момента объявления войны до мая 1940-го получил название "странная война" (этот термин принадлежит перу французского журналиста Ролана Доржелеса, кроме того, встречаются названия "сидячая война" и "фальшивая война"). Враждующие стороны вели только бои локального значения на франко-немецкой границе, в основном находясь под защитой оборонительных линий Мажино и Зигфрида.
Единственной ареной реального противостояния было море. О состоянии дел на фронте пишет уже упоминавшийся Ролан Доржелес: "Я был удивлен спокойствием, которое там царило. Артиллеристы, расположившиеся на Рейне, спокойно смотрели на немецкие поезда с боеприпасами, курсировавшие на противоположном берегу, наши летчики пролетали над дымящимися трубами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная забота высшего командования заключалась в том, чтобы не беспокоить противника".
Тем не менее, если кампания со стороны союзников была вялой, немецким командованием период "странной войны" был в полной мерой использован в качестве стратегической паузы: перевооружалась армия, был довершен разгром Польши, готовились наступательные операции. Предвидя такое развитие событий, Уинстон Черчилль призывал правительство занять стратегически важные месторождения железной руды в Норвегии и Швеции, пока те не достались фашистам. Однако Чемберлен продолжал веровать в возможность избежать реального военного противостояния и поэтому настоял на решении отказаться от этой операции, дабы не раздражать немецкое руководство. Он отказался даже от предложенного Черчиллем минирования в норвежских территориальных водах. Вскоре правота позиции морского министра была подтверждена: немцы оккупировали Норвегию и захватили местные месторождения полезных ископаемых. В своих мемуарах Уинстон Черчилль сетовал, что, в отличие от несвязанного никакими договорами и законами Гитлера, действовавшего лишь с оглядкой на ограничения, вытекающие из превосходства военных сил, демократические страны были лишены возможности использовать превентивные меры. По словам Черчилля, если бы Англия и Франция в предшествующие годы действовали активнее, добиваясь более решительного характера работы Лиги Наций, нейтральные государства, оккупированные Германией, такие как Норвегия, Дания и Бельгия, присоединились бы к союзникам еще в начале боевых действий для создания единого фронта.
Активные боевые действия начались весной 1940 года молниеносным наступлением немцев. Французская армия потерпела сокрушительное поражение. По словам Черчилля, авторитет престарелого маршала Петена и отсутствие у французов духа реванша, который был присущ немцам, а также потери Франции в Первой мировой войне закрыли двери перед любыми новыми идеями в развитии военной мысли. Например, осталась полностью незамеченной книга молодого Де Голля о роли танков в быстрых военных кампаниях. Франция слишком полагалась на оборонительные линии, а Великобритания мало чем могла помочь своему союзнику. Черчилль с тревогой указывал на недостаточную боеготовность сухопутных сил Соединенного Королевства, отсталость в техническом оснащении. Кроме того, из-за действий немецкой авиации переправа войск велась под усиленными, иногда чрезмерно, конвоями, далеко к югу, с растянутыми коммуникациями и, как следствие, очень медленно. В итоге Черчилль делает вывод, что "в начале войны английская армия не могла играть сколько-нибудь существенной роли".
В 1940 году, после разгрома Франции стало очевидно, что проводимая Чемберленом политика умиротворения Гитлера полностью провалилась. Правительство вынуждено было уйти в отставку, и 10 мая 1940 года новым премьер-министром или, как его называли в прессе, "премьер-министром войны", становится Уинстон Черчилль.
Когда Черчилль узнал о своем назначении, он записал в своем дневнике: "Эта перспектива не взволновала и не встревожила меня. Я считал это во многих отношениях лучшим вариантом". Это, конечно, было несколько нескромно, однако в целом соответствовало обстоятельствам, в которых оказалась тогда Великобритания.
Следует отметить, что Уинстон Черчилль стал премьер-министром не как лидер партии, победившей на выборах, а в результате стечения чрезвычайных обстоятельств. На аудиенции у короля Его Величество спросил: "Вы, наверное, не знаете, зачем я вас пригласил?" – "Понятия не имею, сир", – в свойственной ему манере тут же ответил Черчилль. "Вы знаете, я хочу предложить вам сформировать правительство", – сказал король. Собственно, на этом вопрос о назначении Уинстона Черчилля премьер-министром был решен.
Сформировав коалиционное правительство, Черчилль сумел не допустить опасного в тот момент для страны возникновения оппозиции, назначив сторонников бывшего премьера на ответственные внешнеполитические посты в своем кабинете. В течение короткого срока ему удалось обезоружить почти всех своих бывших политических противников.
Главной своей задачей в военное время Уинстон Черчилль считал сохранение единства Британской империи и сплоченности перед внешним врагом. Именно благодаря его усилиям во время войны Британия превратилась в один военный лагерь: англичане от мала до велика рыли окопы, дежурили на крышах, выслеживали немецких шпионов.
"Я стою во главе правительства, представляя все партии государства, – все убеждения, классы и любую точку зрения. Все мы, такие разные, находимся под властью короны нашей древней монархии. Нас поддерживает свободный парламент и свободная пресса; но есть у нас одна общая цель, объединяющая нас всех и делающая нас единым народом, – а именно (и это становится все более очевидно), то, что мы готовы вытерпеть любые крайности, вынести их и пересилить; такова сегодня цель и в правительстве Его Величества. Только в такие времена, как эти, нации могут защитить свою свободу; и только таким образом они могут продолжать высоко нести свою честь", – говорил Черчилль в своем радиообращении к гражданам Великобритании от 14 июля 1940 года.
* * *
Несмотря на немолодой возраст (в 1940 году ему исполнилось 66 лет), Уинстон Черчилль обладал поразительной работоспособностью. Он работал по 15 часов в день, оставаясь все время свежим и энергичным. Лишь иногда он отлучался на 15–20 минут прямо с переговоров и парламентских заседаний для короткого сна. При этом премьер постоянно употреблял крепкие спиртные напитки (бренди, виски, коньяк), не переставая, разумеется, курить свои любимые сигары.
Тем временем 19 июля 1940 года, выступая в Рейхстаге, Гитлер предложил британскому народу заключить перемирие и таким образом положить конец кровопролитию. В течение часа был получен ответ "нет". Би-би-си передала этот ответ, даже не согласовывая его с Черчиллем, настолько компания была уверена в его непримиримой позиции. И действительно, когда премьер-министр узнал об этом, то полностью одобрил этот шаг.
Июлем 1940 года датировано и первое послание Черчилля Сталину (кстати, не вошедшее хронологически в официальное советское издание переписки между двумя лидерами). В нем британский премьер, находясь под свежим впечатлением от разгрома Франции, предлагал забыть былые распри и начать переговоры о совместных действиях по предотвращению "германского господства" над Европой, в том числе путем разделения сфер ответственности на Балканах. Видимо, усмотрев в этом очередную попытку Лондона столкнуть Советский Союз с Германией (надо отметить, что для этого были определенные основания), Сталин в беседе с английским послом Ричардом Криппсом уклонился от предложенного диалога. (Позже, в разговоре с Молотовым Сталин прямо сказал, что Черчилль пытается любой ценой втянуть СССР в войну, а СССР следует любой ценой в войну не вступать.) Без ответа осталось и следующее послание Черчилля (от 19 апреля 1941 года) с предупреждением о переброске германских бронетанковых дивизий из Румынии в Польшу.
Помимо поста премьера, в годы войны Уинстон Черчилль занимал и специально созданную должность министра обороны. Его друг, предприниматель лорд Бивербук, министр авиационной промышленности, за короткое время сумел наладить выпуск большого количества военных самолетов, что позволило компенсировать значительный перевес немцев в воздухе, имевший место в начале войны.
Тем не менее, положение дел союзников в континентальной Европе было безрадостным. После захвата немцами портов Кале и Булонь части британского Экспедиционного корпуса под командованием лорда Горта, французские части и соединения, входившие в 16-й корпус, и остатки бельгийских войск оказались блокированными в районе города Дюнкерк. В этих условиях 26 мая 1941 года кабинет Черчилля и британское Адмиралтейство приняли решение об эвакуации частей на Британские острова. При этом Черчилль отдал приказ военному министру Исмею эвакуировать в первую очередь французские дивизии (в это же время французский адмирал Дарлан приказал адмиралу Абриалю, чтобы первыми на суда были пропущены англичане). В условиях ожесточенного артиллерийского огня и воздушных налетов (причем немцы могли бомбить союзников постоянно, а в то время, когда английские самолеты возвращались на дозаправку – еще и практически безнаказанно) силами всех доступных судов, в том числе и малотоннажных, 4 июня армия была эвакуирована. Несмотря на потери в живой силе и технике, операцию "Дайнемо" пресса и политики называют не иначе как "Дюнкеркским избавлением". Однако Черчилль не разделял этого оптимизма: "Нам нужно… остерегаться того, чтобы не приписывать этому избавлению атрибутов победы. Эвакуациями войны не выигрывают".
* * *
Огромную роль в воодушевлении Британии и британцев на борьбу с нацистской Германией играли многочисленные речи Черчилля и его обращения к нации. Следует, однако, отметить, что Министерство информации Великобритании усиленно пропагандировало культ "национального лидера" и особое внимание обращало на то, чтобы не допустить распространения мнений – например, в вопросе о мирных перспективах, – не совпадавших с общим направлением, заданным правительством Черчилля.
Тем не менее, Уинстон Черчилль вошел в историю как один из самых выдающихся ораторов, его ораторский талант признавали и друзья, и враги. В своей речи перед Палатой общин 13 мая 1940 года, сразу после назначения на пост премьер-министра, он говорил: "В прошлую пятницу вечером я получил разрешение Его Величества формировать новое правительство. Оно, как показывает нам желание и воля Парламента и нации, должно опираться на как можно более широкую народную поддержку и должно включать в себя все партии, как те, которые поддерживали прежнее правительство, так и оппозицию. Я выполнил наиболее важную часть этой задачи. Был сформирован кабинет военных министров в составе пяти членов, представляющих, с либералами-оппозиционерами, единство нации. Три лидера партий согласились войти или в кабинет военных министров, либо в высший исполнительный комитет. Армия, флот и военная авиация получили своих руководителей. Было необходимо сделать все это в один день, принимая во внимание срочность и суровость событий. На несколько других ключевых постов были сделаны назначения вчера, а сегодня я представлю дальнейший список кандидатов Его Величеству…
Формировать администрацию такого масштаба и сложности – серьезное дело уже само по себе, но нужно помнить, что мы только на подготовительном этапе одной из самых великих битв в истории, что наши войска задействованы в Норвегии и в Голландии, что мы должны готовиться к действиям в Средиземном море, к продолжительным воздушным сражениям, и что еще очень многое должно быть подготовлено здесь, дома. Полагаю, в это тяжелое время меня простят за то, что мое обращение к Палате сегодня не будет продолжительным. Я надеюсь, что каждый из моих друзей и коллег, или бывших коллег позволит сегодняшней церемонии быть короче, чем положено. Я повторю перед Палатой то, что уже сказал присоединившимся к новому правительству: "Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота".
Нам предстоит суровое испытание. Перед нами много долгих месяцев борьбы и страданий. Вы меня спросите, каков же наш политический курс? Я отвечу: вести войну на море, суше и в воздухе, со всей мощью и силой, какую дает нам Бог; вести войну против чудовищной тирании, превосходящей любое человеческое преступление. Вот наш курс. Вы спросите, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа, победа любой ценой, победа, несмотря на весь ужас, победа, каким бы долгим и трудным не был путь; потому что без победы не будет жизни…"
Полномочия Черчилля в это время были практически полномочиями диктатора, в том смысле, который вкладывали в этот термин древние римляне: человека, которому в чрезвычайных обстоятельствах на необходимый срок переданы исключительные полномочия. Тем не менее, властный и волевой премьер-министр старался прислушиваться к окружающим, хотя и делал это иногда весьма своеобразно. Например, когда министр военного снабжения выдвинул какое-то предложение, Черчилль поначалу заявил, что "никогда не слышал большего идиотизма от министра". В ходе последовавшей дискуссии члены кабинета убеждали премьера в достоинствах этого предложения, и он, пусть и ворча, все же подытожил: "Мы с вами единодушно приняли идиотское предложение министра снабжения".
Несколько раз парламент был буквально в шаге от того, чтобы вынести Черчиллю вотум недоверия. К примеру, это могло произойти после того, как тридцатитысячный гарнизон крепости Тобрук в Африке, снабженной всеми видами припасов на три месяца, сдался вдвое меньшим по численности и гораздо хуже снабжаемым войскам Роммеля; естественно, что нацистская пропаганда всячески муссировала этот удар по военной чести и престижу Великобритании. Однако Черчиллю неизменно удавалось своим красноречием переубедить парламентариев.
Битва за Британию представляла собой крупнейшую на тот момент в истории человечества военно-воздушную операцию. В качестве "прелюдии" к планируемому Германией вторжению на остров немецкая авиация атаковала подразделения английской береговой обороны, радарные станции и морские порты. "Когда позволяет погода, германские бомбардировщики под эскортом истребителей, часто по 300–400 самолетов одновременно, волнами налетают на наш остров", – вспоминал об этом Черчилль. Он регулярно выезжал на места бомбежек, встречался с пострадавшими, его выступления по радио слушали более 70 процентов британцев. Популярность Черчилля как премьера была беспрецедентно высока, в июле 1940 года его поддерживало 84 процента населения, и этот показатель сохранился практически до конца войны.
24 августа 1940 года основное направление ударов люфтваффе было перенесено в глубь страны: немцы пытались уничтожить британские ВВС, разбомбив аэродромы и авиазаводы. Когда этот план не удался, немцы перешли к ночным бомбардировкам Лондона. Но в конце концов из-за огромных потерь им пришлось прекратить свои воздушные атаки: за все время битвы за Британию – с августа по октябрь 1940 года – они потеряли почти 3000 самолетов, в то время как британские ВВС – менее тысячи. "В разгар событий наши стойкие и доблестные летчики-истребители не дрогнули и выдержали все испытания… Никогда раньше столь многие не были столь обязаны стать немногим", – сказал Уинстон Черчилль о британских пилотах. Значительную роль в успехе британской обороны также сыграло использование радаров для обнаружения самолетов врага (недаром в своих мемуарах использованию радаров и систем оповещения Черчилль посвятил целую главу). Кроме того, британские авиаконструкторы заботились о спасении пилотов. Используя разработанные ими катапульты, многие сбитые летчики могли вернуться обратно в строй, в отличие от немецких, большинство из которых погибало, поскольку, даже успешно воспользовавшись парашютом, они оказывались на вражеской территории или в холодных волнах Ла-Манша.
15 сентября 1940 года английская авиация совершила массированный налет на немецкие суда, находившиеся между Булонью и Антверпеном. Несмотря на не такие уж большие потери немцев, Черчилль назвал 15 сентября "переломным моментом в битве за Англию". Это было первой военной неудачей Гитлера. Одержав победу в битве за Британию, англичанам удалось устранить опасность вторжения на остров – кошмара Туманного Альбиона во все времена его истории, от похода Непобедимой армады до наполеоновских войн. Операция "Морской лев" (вторжение сил Германии на территорию Британии) была отложена на неопределенный срок – "когда будет завершена русская кампания". Несмотря на то, что люфтваффе продолжало совершать разрушительные налеты на Лондон и другие английские города, сосредоточение немецких военно-воздушных сил было уже не столь значительным, и 13 февраля 1942 года в беседе с адмиралом Редером Гитлер дал согласие на прекращение подготовки к операции "Морской лев".
Однако военные действия Британии не ограничивались войной в воздухе над Англией. Черчилль вспоминал, что Великобритания стремилась "создать против неминуемого наступления немцев Балканский фронт, объединяющий Югославию, Грецию и Турцию… Нам показалось, что если бы по мановению нашей руки Югославия, Греция и Турция стали действовать совместно, то Гитлер либо временно оставил бы Балканы в покое, либо настолько бы увяз в схватке с нашими объединенными силами, что на этом театре войны возник бы важный фронт". Английское командование подготовилось к атаке на Балканах: в Грецию были переброшены большая часть Нильской армии и авиация из Северной Африки.