На Юге после оглушительного поражения хотели сохранить свою гордость. Они воевали долго и мужественно. Им нужно было дело, достойное такого мужества. Самооправдательные мемуары бывших конфедератов описывают благородных кавалеристов, блистательных генералов и счастливых рабов, верных потерянному, но достойному делу. Классический роман Маргарет Митчелл "Унесенные ветром" и поставленный по нему чудесный фильм воспевают белых южан, ставших жертвой нахлынувших с севера проходимцев.
История не только трактует прошлое. Она раскрывает и суть нынешнего времени. И после Гражданской войны люди не были готовы согласиться с тем, что все рождаются равными. Не могли с этим примириться! Историки, писатели, а затем и кинематографисты пытались справиться с посттравматическим синдромом. Забыть – такова была цена воссоединения нации, и американцы были готовы ее заплатить. Но не получилось.
После Гражданской войны черные жители Юга голосовали за Республиканскую партию, потому что главный борец против рабства – Авраам Линкольн – был республиканцем. А партия демократов воспринималась как партия рабовладельцев.
Республиканская партия провела через конгресс тринадцатую поправку к конституции, которая делала незаконным рабство (она вступила в силу 18 декабря 1865 года, когда ее ратифицировали три четверти штатов), затем четырнадцатую, запретившую дискриминацию по цвету кожи, и пятнадцатую, гарантирующую черным право голоса. Черные получили свободу и право голосовать только потому, что Республиканская партия гарантировала это с помощью федеральных войск.
Темнокожие американцы поддерживали Республиканскую партию до тех пор, пока демократ Франклин Делано Рузвельт не заинтересовался голосами черных избирателей. Его жена Элеонор открыто выступала против белого расизма, и афроамериканцы проголосовали сначала за Рузвельта, а затем и за сменившего его Гарри Трумэна. Они вновь перешли на сторону республиканцев, когда президентом стал генерал Дуайт Эйзенхауэр.
Эйзенхауэр потратил немало сил, чтобы черные на юге получили реальное право голосовать. А сенаторы-демократы голосовали тогда против. В 2000 году, выступая на съезде Республиканской партии, Кондолиза Райс, первая темнокожая женщина, ставшая государственным секретарем Соединенных Штатов, рассказала:
– Мой отец вступил в нашу партию, потому что в штате Алабама демократы не позволяли ему голосовать на выборах. А республиканцы дали ему такое право. И я хочу, чтобы вы знали, что мой отец до конца своих дней помнил этот день! И я этого никогда не забуду!
Дело было так. Когда ее отец пошел на избирательный участок, чтобы зарегистрироваться как избиратель, чиновник показал ему большую банку с бобами и издевательски произнес:
– Скажи точно, сколько в банке бобов, тогда зарегистрирую.
Сенатор и кандидат в президенты от Демократической партии Джон Кеннеди завоевал черных американцев одним телефонным звонком. Когда борца за права чернокожих Мартина Лютера Кинга посадили в тюрьму, Кеннеди позвонил его жене, чтобы выразить свое сочувствие и поддержку. Весть о звонке Кеннеди мигом распространилась по стране, и за него проголосовали 70 процентов черных избирателей. Этого оказалось достаточно для победы над республиканцем Ричардом Никсоном.
Преемник Кеннеди президент Линдон Джонсон сделал все, чтобы покончить с сегрегацией и дискриминацией черных. Когда в 1964 году Джонсон подписал закон о гражданских правах, родители Кондолизы Райс вместе с дочкой отправились поужинать в ресторан, где обслуживали только белых. Кондолиза вспоминала:
– Когда мы вошли, все посетители замерли и перестали есть. Они долго не могли прийти в себя.
Рабство и рабовладение наложили неизгладимый отпечаток на американскую ментальность. Сказано же в романе классика американской литературы Уильяма Фолкнера, что каждый белый ребенок на Юге Соединенных Штатов рождается распятым на черном кресте и несет в себе неосознанную вину белого перед неграми.
И общество не знает, как преодолеть это прошлое.
Летом 2009 года сенат выпустил прокламацию с официальными извинениями за тяготы и страдания, причиненные рабам американского Юга. Барак Обама стал первым темнокожим президентом через сорок лет после того, как назначенная президентом Линдоном Джонсоном комиссия пришла к выводу, что страна расколота на две – на черную и белую Америку. Они не равны и существуют каждая сама по себе…
В 2004 году руководство Демократической партии искало молодого человека, способного вдохнуть новую жизнь в терпевшую поражение партию, придать ей динамизм. Сенатора Обаму попросили выступить на съезде Демократической партии и поддержать выдвижение кандидатом в президенты Джона Керри, которому предстояло сразиться с Джорджем Бушем. Для Обамы это был шанс заявить о себе. Кстати, Керри ему нравился. Став президентом, Обама сделает его государственным секретарем.
А тогда он произнес ставшую знаменитой речь о том, что сила страны не в разделении по партийному признаку, а в единении, поэтому американцы и создали страну из разных этнических групп и сторонников разных идеологий. Это был голос темнокожего американца, который ценит свою страну, где всем есть место. Это был призыв к единению всех американцев, потому что все люди рождаются равными.
– Умники, – говорил Обама, – закрашивают на карте нашей страны одни штаты красным цветом, другие синим. В красных голосуют за республиканцев, в синих – за демократов. Но я скажу так. Мы, в синих штатах, тоже верим в Бога, хотя и демократы, и мы в красных штатах не любим, когда федеральные агенты суют свой нос в наши личные дела, хотя мы и республиканцы. Есть патриоты, которые против войны в Ираке, и есть патриоты, которые поддерживают войну. Но мы один народ, мы привержены нашему знамени, и все мы защищаем Соединенные Штаты! Нет белой Америки и черной Америки, нет испаноязычной Америки и азиатской Америки, есть единые Соединенные Штаты Америки!
Телекамеры показали слезы на глазах депутатов. Обама произнес удачную речь и привлек к себе внимание всей страны. Казалось, сам факт избрания Обамы сдвинет горы, перевернет страницу в расовой истории Соединенных Штатов. Обама нашел для себя образ объединителя и умиротворителя, для которого важно не врагов одолеть, а найти то общее, что важно для всех американцев.
Даже запутанная семейная история Обамы работала на этот образ. Изыскания в собственной родословной привели его к открытиям, полезным для завоевания сердец.
– Когда наша семья собирается на Рождество или на День благодарения, – говорит Обама, – это похоже на заседание Организации Объединенных Наций в миниатюре. В нашей семье есть все. Я сын белой женщины и черного мужчины. Моя сводная сестра наполовину индонезийка, а ее принимают за мексиканку. В жилах моего племянника течет китайская кровь…
Он несколько раз навещал в Кении свою бабушку по отцовской линии, что приятно темнокожим избирателям. По материнской линии его предками были фермеры, один из них стал членом Верховного суда Соединенных Штатов, он был другом Томаса Джефферсона и владел тридцатью семью рабами. Генеалогические изыскания позволили установить, что Обама – очень дальний родственник его предшественника на посту президента Джорджа Буша и его вице-президента Дика Чейни.
До того как стали известны результаты выборов, считалось, что американцы хвалят Обаму из соображений политкорректности, но проголосуют, разумеется, за белого кандидата. Похоже, американцы сами от себя этого не ожидали. И вот вопрос: они избрали тогда Обаму, потому что он лучший из кандидатов и цвет его кожи и в самом деле не имеет значения? Или же это была попытка загладить вину перед темнокожими согражданами за годы рабства, сегрегации и унижений?
Еще совсем недавно американское общество – за исключением либералов – исходило из того, что темнокожие справедливо лишены права голосовать, ходить вместе с белыми в школы и кино, ездить в поезде и трамвае, обедать вместе с белыми, плавать с ними в бассейне, сидеть рядом на скамейке в парке… Считалось, что негры – народ отсталый и генетически неполноценный. Это оправдывало расизм и сегрегацию. Темнокожий не мог пожать белому мужчине руку. И тем более не мог протянуть руку белой женщине, чтобы ей помочь, – его бы обвинили в попытке изнасилования. В больницах белые медсестры не должны были заниматься темнокожими пациентами. Черным парам было запрещено на публике не только целоваться, но и показывать свои чувства. На перекрестке белый водитель получал преимущество.
Особенно тяжко приходилось темнокожим на Юге страны, в бывших рабовладельческих штатах. В штате Алабама были утверждены жесткие правила. На автобусных остановках две кассы – для белых и для черных. В пассажирских поездах белые и черные едут отдельно. В ресторане белых и черных посетителей обслуживают отдельно, и должны быть два отдельных входа. Если в ресторане один зал, его следует разделить высокой перегородкой. И в любом учреждении отдельные туалеты – для белых и для черных.
В городе Бирмингеме, где росла Кондолиза Райс, черных детей не пускали на цирковые представления и в городской парк развлечений. Только раз в году парк открывал для них двери.
Белые сенаторы и конгрессмены от южных штатов были весьма влиятельны на Капитолийском холме, и президенты не рисковали вступать с ними в спор. Первыми сделать это рискнули братья Кеннеди. Джон был президентом, Роберт – министром юстиции.
Губернатор Алабамы Джордж Уоллес говорил:
– Я уверен, что сегрегация хороша и для негров и для белых.
В его штате белым и черным детям не разрешали учиться вместе. Федеральный суд признал законы Алабамы о сегрегации противоречащими конституции. Губернатор Уоллес призвал сограждан не подчиняться федеральной власти, не исполнять решения суда и держать оборону у школьных дверей. Местная полиция самым жестоким образом разгоняла демонстрации темнокожих. Куклуксклановцы бросали самодельные бомбы в дома черных активистов. В сентябре 1963 года взорвали церковь в Алабаме. Погибли четыре темнокожие девочки, многие были ранены.
Двоих темнокожих студентов – юношу и девушку, которых зачислили в Университет Алабамы, туда просто не пускали. Губернатор Уоллес заявил, что не позволит неграм учиться в университете. Джон и Роберт Кеннеди решили заставить губернатора выполнить решение суда, хотя понимали, что это повредит им в глазах южан. Губернатор возражал: федеральная власть не имеет права нарушать права и привилегии суверенного штата Алабама. Роберт Кеннеди попросил брата отправить в Алабаму национальную гвардию. Губернатор Уоллес отступил. Он злобно сказал журналистам:
– В следующем году выборы. Юг скажет свое слово. Югу некоторые парни очень не нравятся.
В ноябре президент Джон Кеннеди был убит.
В том же 1963 году в Вашингтоне прошел марш в защиту гражданских прав темнокожего населения. Съехались люди, черные и белые, со всей страны. Они пели: "Мы все преодолеем!" На митинге выступали многие видные американцы, в том числе известный актер Берт Ланкастер. В историю вошел взволнованный монолог Мартина Лютера Кинга, где рефреном звучали слова "У меня есть мечта".
Марш имел огромное значение для страны. Он заставил американцев понять, что они должны помочь своим черным согражданам, потому что белые виновны в их страданиях. Через двадцать лет, в 1983 году, марш повторили. На трибуне появилась сестра Мартина Лютера Кинга, которая напомнила его слова и с горечью добавила:
– У нас все еще есть мечта…
Когда Барак Обама занял место в Белом доме, казалось, совершилось то, о чем Мартин Лютер Кинг и мечтать не мог. Расовая ненависть перестала быть главным пунктом американской политической жизни в первую очередь благодаря тому, что жизнь изменилась к лучшему, и это избавило страну от предрассудков, яростных и опасных.
Общество создало черным американцам режим наибольшего благоприятствования – в получении образования, в приеме на работу. Дорогостоящие программы интеграции черного населения принесли успех. Следы сознательного самовоспитания видны во всем. Современный белый американец не позволит себе обратить внимание на цвет кожи. Неприлично даже сказать: "У меня полно черных друзей" – это равносильно признанию в расизме. Люди с темным цветом кожи заняли заметное место во всех сферах жизни общества – и на телевидении, и в кино, и в бизнесе.
Если раньше избирательные комиссии нарезали специальные избирательные участки, где гарантированно проходили в конгресс темнокожие кандидаты, то теперь в этом нет нужды. Белые избиратели голосуют за достойных кандидатов, не обращая внимания на цвет их кожи.
Число черных, принадлежащих к среднему классу, увеличилось в четыре раза за одно поколение. Люди с темным цветом кожи достигли большого успеха и стали частью истеблишмента.
– Мне, – рассказывал Обама, – помогли не только перемены среди белых, но и перемены среди черных. Первые 250 тысяч долларов, которые я собрал на выборы, дали черные бизнесмены. Меня первой поддержала радиостанция, которая принадлежит черным владельцам. Когда мне понадобился самолет, его дал черный бизнесмен. Когда-то это было невозможно, а теперь немало темнокожих людей с большими деньгами. Они владеют ресторанами, банками, строительными компаниями. Они живут в хороших районах и отправляют детей в частные школы.
Но значительное число черных в современную жизнь Америки не вписалось. Они не учатся, не работают, получают социальные пособия. Они все равно чувствуют себя людьми второго сорта. Не могут достичь уровня жизни, которого достигли белые. Полвека назад темнокожие американцы восстали против расизма и насилия. Сейчас они выдвигают экономические требования и претендуют на свою долю власти.
У черных, которые составляют 12 процентов населения страны, по-прежнему много претензий к обществу. Безработных черных больше, чем белых. Черным вдвое чаще отказывают в приеме на работу. Средняя черная семья зарабатывает в десять раз меньше, чем белая семья. Черные родители оставляют детям меньшее наследство, чем белые. Белые мужчины и женщины живут дольше. Зато черные чаще оказываются в тюрьме, чем в колледже. Они чаще, чем белые, погибают от рук преступников. И черных наказывают более сурово, чем белых. Каждый четвертый молодой черный американец находится или в тюрьме, или под следствием, или под надзором полиции. Каждый третий или осужден, или, как минимум, привлекался к суду.
Каждое великое государство несчастно по-своему. Несчастье Соединенных Штатов состоит в трудности соединить своих белых и черных граждан в одно общество. Американцам можно только посочувствовать.
Радикально настроенные темнокожие американцы первоначально ухватились за левые идеи. Боевики из организации "Черные пантеры" обещали оказать вооруженное сопротивление социальной несправедливости. Лозунг "Черных пантер" гласил: "У вас есть оружие, но и у нас есть оружие". В 60-х годах XX века радикально настроенные черные американцы сражались с армией и национальной гвардией и полицией по всей стране. Силы порядка подавили десятки мятежей, пустив в ход огнестрельное оружие. Полиция арестовала тысячи темнокожих бунтовщиков. В Детройте погибли сорок три человека, там сражения шли восемь дней.
Потом темнокожие американцы стали активно принимать ислам в знак протеста против белой Америки и приобщаться к политическому исламизму. Началось строительство мечетей – в основном на деньги, которые давали Саудовская Аравия, Ливия, Ирак и другие разбогатевшие на нефти исламские государства. В мечети потянулись черные – по всей стране, от хлопковых плантаций Юга до городских гетто Севера. Черным американцам пришлись по душе принципы равенства, проповедуемые исламом. Они отвергли христианство как религию, которая оправдывала рабство, – ведь Иисус Христос изображается в образе белокурого человека с голубыми глазами.
Иммигранты, приезжающие в Америку из других стран, стараются как можно скорее сменить свои имена на чисто американские. Черные американцы, напротив, отказываются от своих американских имен, данных им при рождении, и принимают имена арабские. Как сделал это знаменитый боксер Мохаммед Али, который родился Кассиусом Клеем. Некоторые черные мусульмане вместо фамилии стали писать знак Икс – Неизвестный. Это означало, что их подлинная фамилия неизвестна, потому что белые рабовладельцы заставили их предков забыть ее.
Черных американцев, ненавидящих Америку, объединила организация "Нация ислама". Ее руководители объясняют черным, что они – избранный, изначальный народ, который когда-то был властелином всей земли. Но эту власть у них украли белые и низвели черных до положения рабов. Теперь Аллах решил вернуть потерянный народ в рай. Произойдет это в два этапа. На первом черные должны выучить родной язык – то есть арабский, вернуться к прежней религии – исламу, отказаться от имен, которые им дали рабовладельцы, и принять настоящие исламские имена.
Все сущее – творение интеллекта черных людей. Они создали все, включая и белых людей, которых изобрел чернокожий ученый по имени Якуб. Это был выдающийся ученый, но он был не согласен с исламскими порядками, поэтому решил создать нацию зла, дьявольскую расу, способную только к разрушению. И вывел дьявольскую расу белых, не способных ни к чему разумному. Белая раса породила нищету, рабство, колониализм, войны, гетто, безработицу. Но время белого господства кончается. И не надо жить вместе с белыми. Напротив, надо отделиться от них.
"Нация ислама" требует создать суверенное государство черных американцев. Вождем "Нации ислама" стал Луис Фаррахан. Прежде его звали Луисом Уилкотом. В пять лет он начал учиться играть на скрипке и оказался одаренным музыкантом. Выступал в ночном клубе.
Фаррахан сделал стремительную карьеру благодаря своему ораторскому дару. Проповедник и актер в одном лице, он мастерски владел аудиторией, заставляя слушать себя часами. Объясняя происхождение белого человека, Фаррахан рассказал своим слушателям, что когда-то белые ходили на четырех конечностях и занимались любовью с собаками.
– Кто лучший друг белого человека? – вопрошал Фаррахан. – Вы? Нет, собака. Потому что они любят друг друга.
Приехав в Иран, Фаррахан заявил, что исповедующим ислам предстоит уничтожить Соединенные Штаты:
– Эту почетную миссию Аллах доверил мусульманам. И я во всеуслышание заявляю: если Соединенные Штаты не изменят свою политику, Аллах их уничтожит.
Белые американцы боятся черных. Белые считают, что черные кварталы – рассадник насилия и наркомании. Но черные с порога отвергают эти обвинения. Преступность и наркомания порождены расовой дискриминацией, угнетением черных. Белые сами породили то, от чего сейчас страдают.
Вот что говорят темнокожие:
– Я получил ученую степень. Но когда я иду по улице, белые меня сторонятся. Когда я вхожу в лифт, белая женщина смотрит на меня в ужасе. Ночью ни одно такси меня не повезет.
Темнокожим не так просто избавиться от ощущения своей второсортности. А белые считают, что афроамериканцы поставлены в привилегированное положение. В какой степени расовый вопрос влияет на настроения и выбор американцев? Отвечая на вопросы социологов, люди не всегда говорят то, что они действительно думают.