Наша, невзрачная на вид речушка Ащелисайка, берущая начало от бурановских родников, за тысячи лет, пробираясь по соленой балке и, набирая силу из родников, постепенно нашла "слабое" место на стыке гор и степи, и, обходя стоящую на пути возвышенность, промыла глубокое каменистое ущелье, чтобы потом, соединившись с текущей поперек её пути, тоже небольшой, но постоянно текущей речкой Чаушкой, вместе нести свои воды, сквозь нагромождения отрогов Уральских гор, к реке Урал.
Это длинное, глубокое, и широкое ущелье, как продолжение (ответвление) описываемой балки, всего в 2–3 километрах от села, – просто чудо природы. В Ащелисае всегда называли это место обобщенно – СКАЛЫ. Ущелье это походит на мифическую "Землю Санникова". Идешь, идешь по полю – вдруг, после небольшого возвышения – пологий, но довольно крутой спуск совсем в другой мир, другой климат! Противоположная сторона ущелья – высокие щеристые отвесные скалы. По дну бежит веселый прозрачный поток ледяной воды. Глубина – в среднем – до колен, есть местами глубокие ямы, промоины. По левой стороне виляющего ужом ущелья, берег более пологий, местами даже низкий, заросший всевозможной растительностью, деревьями, со скрюченными стволами, во время весенних половодий, когда ущелье наполовину заполняется бушующей водой, разнообразными кустарниками и сочной изумрудной весь летний сезон, травой. Когда опускаешься вниз и идешь по дну ущелья, забываешь, где ты находишься – на Кавказе, в Альпах, но только не посредине окружающей степи.
В прозрачной родниковой воде, весело бегущей по плоским камням, можно увидеть разнообразную живность: – раки разных размеров, неторопливые черепахи, юркие разнообразные рыбки, и неподвижные, как подводные лодки в засаде, – щуки, готовые молнией сорваться с места, чтобы проглотить какого-нибудь зазевавшегося сородича. Много было представителей других видов горной фауны и флоры.
В прежние времена, когда в селе не было ни велосипедов, ни мопедов-мотоциклов, тем более машин, то есть, не было круглосуточного, как ныне, посещения этих мест любителями чем-то полакомиться, мы приходили в скалы пешком, с сумками через плечо и стальной вилкой в руке. Поднимаешь тихонько камень, чтобы не сильно мутить воду, а там – или рак, или налим. Налим летом впадает в летаргический сон и, когда ты его обнаруживаешь, он начинает медленно так шевелиться и пытаться уйти. Ну, приходилось помогать ему с помощью руки или вилки…Охота – есть охота (Здесь главное – "Есть (кушать) охота"). Весной в этом ущелье полно рыбы, вода бурлит, рыба (любая) заходит с Урала по течению вверх, но это несколько дней в году, потом все речки входят в свои прежние уровни, хотя в отдельных ямах попадаются самые экзотические по нашим местам, виды рыб. Но так как сегодня рыбаков во много раз больше, чем рыбы, то все, что пришло к нам, в том числе случайно, через пару недель после половодья – выгребается различными снастями.
Старожилы рассказывали, сколько было раньше здесь всякой дичи, они первые годы охотой и жили. Да и мы еще застали то время, когда по нашим степям важно шагали огромные Дрофы (птицы такие вкусные по мясу), по берегам рек и оврагов, часто видели барсуков, заходили от Урала лоси, кабаны дикие. К середине лета с юга поднимались в поисках пищи и воды, огромные стада сайгаков, их сегодня вообще мало где встретишь, повыбивали их что ли. Пересыхающие к лету многие реки, образовывали местами большие естественные озера, кишащие рыбой. Сегодня эти балки перекрыли дамбами, где постепенно вода портится, а рыба болеет и дохнет.
Еще при мне, было закупорено направленным взрывом то скальное ущелье, правда, в самом его начале. Там образовалось целое море – глубокое, чистое, и рыба была крупная. Слышал, что это место стало очень популярным, и в нашей области, и в соседней Оренбургской – значит можно ожидать, что и его скоро не будет. Потребителей много, а хозяина настоящего – нет, поэтому и опасаюсь за него сегодня. Без должного контроля и ухода – все может быть.
Хотя, получая информацию из Ащелисая, я все чаще начинаю думать, что может придти такое время, что ту плотину в скалах, придется снова взрывать, как бы в обратном порядке. Спускать воду и восстанавливать все, как было раньше. Теперь понятно, что хотели как лучше…, а получилось такое грубое вмешательство в сложившийся тысячелетиями водный баланс соленой балки, что теперь (вдумайтесь!) – в засушливой степной зоне! – вода заливает село. Заливает подвалы, а на кладбище проваливаются подмытые могилы… Скорее всего вопрос Природа поставит так: – или плотина в скалах – или село. Вместе они не выживут, кто-то должен уйти. Если останется плотина – разрушится село, я не провидец, но опасность такая уже существует. Нет природного сброса воды, почва не промывается, как раньше, остатки воды собираются, растворяют различные, в том числе вредные соли (напомню – рядом – никеле – кобальтовые, радиоактивные рудники), которые еще больше накапливаются в почве и, естественно, в воздухе, в траве, которую едят наши коровы. Оттуда кстати, от тех рудоносных зон, и вода по балке идет, да и по водопроводу тоже…
Но мы продолжаем разговор о нашей "соленой балке" в не сегодняшнее время, а во время её "сладкой" жизни. А ведь она была реально, и многие еще есть тому живые свидетели. Именно период шестидесятых-семидесятых годов прошлого века и был вершиной, "Пиком" такой жизни.
Некоторые люди называют тот период – "периодом застоя". Если то был застой, то, что тогда называть подъемом, рывком!? – Сегодняшние реформы на селе? Когда вокруг Ащелисая, уже нет соседних сел – Лушниковки, Преображенки, Айтпайки, Рождественки, Бугумбая, Кайракты и почти – Кайрактысая, на ладан дышат Велиховка и Анастасьевка (все называю по старым именам, так как описываем период до 2009 года, года переименований), да и в самом Ащелисае (Григорьевке), уже по улицам больше холмиков на местах домов, чем самих жилых домов, а большинство людей, живших в тот "плохой" застойный, ащелисайский период, переселилось из села на кладбище…
Пройдет время, уйдут те, кто жил в те счастливые годы, придут новые люди. Через пару поколений, забудут всех и всё. Те, новые, кто придет, если конечно от Ащелисая к тому времени не останутся одни холмики, так вот они, будут думать, про то, что увидят (тогда). А увидят они (возможно) – голую иссушенную соленым ветром степь, а их современники, продвинутые будущие ученые, будут "научно" доказывать, что в этих местах, и в этой балке тоже, после походов Чингиз-хана, еще не ступала нога человека и те, новые, – будут этому верить, как верят нынешние молодые, болтовне о том, что в СССР, и в том же Ащелисае, полвека назад, был полный застой.
Ну, все это неинтересно, ни для нас, ни для будущего. А интересно для меня лично то, и я горжусь этим, что именно в эти цветущие для нашего места, годы, мне повезло не только жить здесь, но и непосредственно участвовать во всех главных происходящих тогда процессах. Именно на моих глазах и при непосредственном участии, был достигнут тот наивысший уровень производства и экономической эффективности основных видов продукции, были построены главные производственные объекты и объекты социальной структуры, остатки которых, сохранились по сегодняшний день. Примечательно, что после моего отъезда из Ащелисая, ровно сорок лет назад, больше в селе ничего солидного построено не было. В этом нет ничего плохого – значит все, что было необходимо, было построено тогда, при мне. А ведь главное-то в том, что ничего в селе и в колхозе за сорок лет не было построено только потому, что никто все эти годы и не собирался ничего строить. В предыдущие 25 лет, совсем другими мыслями были заняты головы всех ащелисайских руководителей, снизу доверху. Выходит, что они в эти годы, работали только на вынос, развал, разбазаривание, раздачу всего, что возможно, своим людям и никто ни о колхозе, тем более о селе и его людях, не думал. Разрушается – пусть разрушается, надо просто успеть, что-то выхватить. Люди разъезжаются – пусть разъезжаются – надо успеть прибрать то, что после них остается. Переселяются на кладбище от нужды и болезней – пусть переселяются, надо пустить бульдозер и сравнять с землею опустевшие и разрушенные дома. И так – каждый день.
Да ладно, нынешнюю жизнь соленой балки пусть изучают и описывают другие, после нас, а я, завершаю эту главу, где пытался просто застолбить в виде своеобразных "пазлов"-фотографий отдельные моменты нашей жизни, с тем, чтобы потомки наши, помнили и знали, что они не первые и не последние на этой земле, и надо что-то делать, иначе скоро уже – ничего не надо будет делать… Я не стал рисовать какую-то общую картину жизни прошлого нашего села и его людей, это сложно. Я просто высыпал для тебя, читатель, ворох тех самых "пазлов" (фигурные детали, из которых потом собирают картины) и предлагаю тебе (при желании, естественно), самому складывать всю картину или её фрагменты, как сам понимаешь и чувствуешь. Под общим заголовком: "Были из нашей жизни".
Во второй главе, мы будем говорить только о людях, ащелисайских людях, ибо, все то, о чем уже было сказано – сделано их руками, прошло через их души, и без них никогда бы не появилось. И они не какие-то там – Герои, они герои-Люди!
Говорят, что не место красит человека, а человек красит место…Возможно. Но, что я тебе скажу, дорогой читатель, – знаешь, наверняка, красивое место – в определенной мере, делает по большому счету, более красивыми людей, в нем проживающих. Где-то так и получилось у людей, отдавших нашей соленой балке, все, что они имели, даже саму свою жизнь. И я бы очень хотел, чтобы те, кто прочитает эти строки, по достоинству оценили все их посильные подвиги, за эти прошедшие сто лет! Они это заслужили! Помни об этом, пожалуйста!
Глава вторая
ЛЮДИ
Я долго думал с чего (или с кого) начать разговор о живших и ныне живущих в Ащелисае, людях. И решил, что самое правильное будет, если начать с "Корней", то есть с тех, с кого это начиналось и потом развивалось. И раньше знал это, но не придавал этому особого внимания, – почему, кто и как. Текущая жизнь не всегда оперативно и объективно анализируется, вроде бы как некогда вдаваться в подробности, текучка "заедает". Но по прошествию времени – приходится оценивать людей и события, как бы "со стороны". Более внимательно, с какими-то выводами и объяснениями.
Ты, уважаемый читатель, таких данных не найдешь ни в статистических, географических, экономических, да и в энциклопедических словарях и пособиях, по той простой причине, что их (таких данных), официально просто не существует. Это данные о конкретных людях, объединенных в семьи или одиночках, живых или уже отсутствующих на этом свете, неважно. Важно то, – что они – Были, а отдельные живут и сегодня, что налагает на меня, как автора, дополнительную высокую ответственность за каждое написанное слово.
То, что я буду говорить дальше – результат большой проведенной работы, как с теми немногочисленными источниками информации по нашей соленой балке, так и многочисленных бесед и встреч с людьми разных возрастов, живущих ныне в Ащелисае и вне его, а также (и это, скорее всего, главное для этой книги) – перелопачивание, обработка и выстраивание в памяти, моих личных наблюдений, связанных с этим, дорогим для меня местом. При этом – прошу учесть, – все мои какие-то выводы и характеристики людей и их действий – это то, как я сам думаю и понимаю ту или иную ситуацию; никому не навязываю своего мнения. Ибо это только мнение, а не утверждение.
Любой и каждый, кто хоть как-то причастен к этой теме, имеет полное право высказать свое мнение, возможно даже противоположное – моему; главное, – чтобы оно было объективным и справедливым. С удовольствием познакомлюсь с любыми материалами, связанными с ащелисайской жизнью за предыдущие сто лет, независимо от авторов и используемых источников. Так сложилось, что источником большинства материалов, представленных в данной книге – являюсь я сам, так что не обессудьте, – то, что видел, знаю и как понимаю, – тем и делюсь. Как уже было сказано – я не рисую общую картину, я высыпаю вам мешок "пазлов" и каждый волен сложить рисунок под себя. Итак – с Богом!.:
В моем сознании постепенно созрел общий вывод – как объяснение Ащелисайского феномена: – Основой, фундаментом, всего этого векового действа, сутью этого мощного корабля, если хотите, – "ковчега", под названием "Ащелисай", который появился на голом месте, зацепился за эту землю, вознесся по нашим сельским меркам до небес и уже три десятка лет, потеряв управление, без руля и ветрил, с заглохшим движителем, и полным отсутствием внимания со стороны, продолжает двигаться по инерции в беспросветное непонятное, теряя по пути членов своей команды, – всегда являлись его КОРНИ.
Именно в этом, все эти годы, годы взлетов и падений, была его связующая, цементирующая сила. В его Корнях. Долгие годы, работая в сельском хозяйстве, мне довелось видеть многие села, в разных зонах бывшего Союза. Были они и меньше Ащелисая по размерам и населению, и больше, даже в десятки раз, как например, село Слободзея, где я родился. Но, поверьте, – такого количества этих самых человеческих корней (семей, династий, родственников) на единицу площади, как говорится, – нигде не видел, в том числе и вокруг Ащелисая, хотя все окружающие его села, все, подчеркиваю, были основаны такими же переселенцами и примерно в одно и то же время.
Ну, будем считать, что нашей соленой балке просто повезло…Что ни корень, так настоящее мощное семейное гнездо. Из тех первопоселенцев, что я еще застал в молодости, никаких там Ильей Муромцев или Алешей Поповичей – не было. Обычные украинские крестьяне, как правило небольшого роста, добродушные, крепкие, выносливые и, как оказалось, – "всемогущие", как в плане адаптации к незнакомым и сложным местным условиям, так и в плане воспроизводства, по-русски – производства потомства.
Иметь в семье меньше пяти детей, – считалось тогда даже неприличным. И дело здесь не в том, что не было электричества, что ночами нечего было делать, пойти некуда, холодно было и люди грелись больше друг от друга. Да, это тоже присутствовало, но главная задача была – сохранение и увеличение семьи, как необходимость с любой точки зрения, а это – появление новых рабочих рук, укрепление и защита семейного гнезда, и, что тоже было немаловажным, – получение прав на расширение выделенного земельного надела.
Поэтому, даже в самые трудные годы освоения соленой балки, первые поселенцы буквально врастали в землю и образовывали настоящие семейные гнезда, которые цеплялись своими корнями за новое для них место, одновременно давали новые побеги и разрастались, за счет новых поколений.
Постепенно, из таких многочисленных "гнезд", путем всевозможных меж семейных переплетений, составивших как бы арматурный каркас (фундамент) будущего поселения, со временем заполненного бетоном жизненной плоти, – и явилось миру то, что мы сто лет подряд называли-АЩЕЛИСАЙ.
Еще раз подчеркиваю – Освоение, заселение и расширение этого поселения, в основном осуществлялось за счет собственных человеческих ресурсов. Все остальные пополнения людьми со стороны, и группами, и в одиночку, или растворялись в общей массе, или отторгались. Они не в состоянии были влиять на сложившуюся демографическую обстановку по соленой балке, тем более, как-то изменять её.
Предыдущие 5–6 поколений ащелисайцев, а это уже дети, внуки, правнуки и т. д., первых поселенцев, переплелись на разных уровнях настолько прочными нитями, и такими разнообразными и запутанными сплетениями, что вряд ли даже компьютер, смог бы выстроить их в какую-то зримую линию, тем более – самый вооруженный знаниями исторических местных событий, человек.
А я и не ставлю перед собой такую задачу. Мы с тобой, уважаемый читатель, просто пройдемся для иллюстрации всего вышесказанного, по отдельным семейным корням. Да, все такие корни имеют право на освещение и память, но у нас на всех просто не хватит времени и места. Поэтому – давай остановимся на отдельных из них, наиболее значимых и знаковых (по моему мнению), как наиболее характерных, в плане именно примера. Не будем отнимать хлеб у других потенциальных авторов, обратившихся к этой теме. Пусть каждый добавит что-то свое, если, конечно, есть что добавить. Итак:
Корни.
К тому времени, как я появился в Ащелисае, то есть, в первой половине пятидесятых годов прошлого века, из тех первопоселенцев, что приехали, как главы семейств, в живых оставалось не так много. Но еще много оставалось их детей. И тех, которые родились еще на Украине и приехали вместе с родителями, и тех, кто родился уже в Ащелисае. Напоминаю, что для меня Ащелисай– (да и для многих, тоже) – это весь конгломерат – от Лушниковки (ащелисайской заимки) и до Бурановки. Их не разделишь…
Не удивляйся, дорогой читатель, это я сегодня сам удивляюсь тому, что волею судьбы, пересекался практически почти со всеми теми "Первыми", которых застал. Так получилось. Начнем с этих самых первых; называем только главу семейства и даем краткую характеристику:
Лакшенко.
Мощнейшее гнездо, во главе с Гавриилом Лакшенко; жили в Лушниковке. Для тех степных мест, это село находилось, можно сказать в особых привлекательных условиях. Образованное на пересечении двух небольших, но постоянно текущих рек, с чистейшей родниковой водой, защищенное с трех сторон (кроме южной) высокими холмами от прямых холодных ветров, на пологом восточном берегу приличного озера со всякой водной живностью, ограниченного с запада длинной красивой скалистой стеной, это село, построенное на плодороднейшей лессовой долине, тянущейся вдоль речки Чаушки, было наилучшим местом во всей ащелисайской округе. Там хорошо росли не только различные овощи, картофель, ягоды и фрукты, но и…дети. В семье Лакшенко, их было – восемь, трое ребят и пятеро – девочек. Семья более, чем достойная. Три сына – все стали крупными военными, а внук Гавриила (сын Филиппа), Борис Филиппович, доктор военных и отдельно – космических наук, дослужился до должности начальника Управления космической разведки Генерального штаба Министерства Обороны СССР. Я был хорошо знаком со всеми сыновьями деда Гаврила (Филиппом, Николаем и Иваном), а с семьей Бориса Филипповича, мы долгие годы, поддерживали дружеские отношения, ездили друг к другу в гости, пока он был жив. Примечательно, что все дети-мужчины в этой семье, носили Фамилию – Локшенко, с ударением на первое "О", все остальные, в том числе и Гавриил, – были – Лакшенко.
Вторая ветвь рода Лакшенко, пошла по Григорьевке, там был основателем гнезда – Петр Лакшенко, брат Гавриила. Его я уже не застал, но хорошо знал сына – Лакшенко Иосифа Петровича, много лет рядом работали. Знал и его детей – Николая и Виктора, дочек– Нину и Марию. И эта ветвь – была достойна общей "лакшенковской" фамилии.
Род Лакшенко, по моему мнению, – один из самых ярких и характерных примеров для характеристики внутри ащелисайских родственных связей. Одна из дочерей Гавриила – Наталья (Наля), вышла замуж за Ивана Нода, они поселились рядом с отцом и очень оперативно образовали свой корень, с Десятью детьми. Мы на них остановимся отдельно. Четверо девушек Лакшенко, пошли в другие семьи Ащелисая и за его пределы. Мы на них тоже остановимся, там, где это будет уместно. В той же Лушниковке, недалеко от лакшенковского корня, закрепилось похожее семейное гнездо – Свистуненко.
Свистуненко.