Кстати, о хамеже. Есть - элегантный, хорошего тона хамеж - вот, напр., посвятить Тырковой "кенгуру и камбалу". А есть - грубее. Гораздо грубее. Расскажу Вам пример грубого хамежа, которому никогда не надо следовать. Рассказывал мне Костя Федин, с которым очень дружили, о том, как Алешка Толстой принимал гостей в Детском. Гости - в гостиной. Самые разные. Много дам. Хозяина нет. Вдруг хозяин выходит, и все в ужасе переглядываются. Алешка быстро входит. Из ширинки у него торчит палец. Он прорезал карман и высунул палец. Идет быстро к дамам, с каменным лицом, здоровается, цалует ручки и бормочет, представляясь: "Василий Андреич Жуковский"...
Вот так хамить, конечно, не надо. Тут уж не до смеха. Тут прямо - в обморок...
Пишу Вам перед самым отъездом в деревню. Едем рано утром завтра. А сейчас - укладка и пр. Стихи Ваши сдал в набор. Корректуру пришлю. Если б статейку Вы бы написали, то были бы, как Вы говорите, душка. Срок даю Вам - до 10 августа - 6 недель. Куда же больше? Пишите, пожалуйста, мы дадим ее как статью в отделе "Литература и искусство". Книга НЖ уже к Вам ушла. Но я просил секретаршу, если на этих днях придут оттиски моей статьи о Цвет<аевой> из типографии - чтоб она Вам послала оттиск по воздуху. Там затронуты небезынтересные темы, и, м. б., это Вас тоже к чему-нибудь подтолкнет. Я тоже говорю об Ульянове - и считаю очень нужной - такую перекличку и взаимоподдержку - против пришедшего хама. Причем сей хам - совершенно неэлегантен. Ему в голову не придет изобразить Вас. Андр. Жуковского так, как Алешка. Уж если он изобразит - то воображаете как? Далее. Финпрорыв произошел, конечно, чудовищный. Вот присылайте все, что можно, мы будем его залатывать. И так - чтоб Вас очень уж не обижать. Это все старик этот, не умеющий пить, наворочал, ну его к Ее величеству королеве-матери...
Далее. Посылка ушла дня три-четыре назад. Перечислю вещи: пальто-драп (черное), костюм синий летний (его, мне думается, придется покрасить, он слегка выгорел, но костюм цельный); ботинки-лоферы черные, какие-то носки, платки; ботинки белые для Ир. Вл., для нее костюм летний, явно требующий переделки, ибо размер, кажется, не ее и еще какая-то мелочь для Ир. Вл. Вот, по-моему, все. Только давайте - по простоте. Вы понимаете, что посылать ношеные вещи - неприятно. Было бы приятно - прийти к Бруксу - и заказать посылку на 1000 дол. всяких "уникумов". И поэтому - Вы просто пишите, то-то, мол, никуда не годится, то-то, мол, - ничего, то-то выкинули, то-то пришлось. А мы будем рыскать. Из деревни, м. б., ч<то>-н<нибудь> приглядим. Там есть в одном городке, куда мы ездим с миссис Хапгуд часто, такое симпатичное заведение. Прошлогодние вещи были оттуда.
Ледерплекс - пришлю просто по почте. Я сам его ел. Но сейчас ем другое - "Клювизол" - канадское какое-то средство - комбинешен витаминов с железом и пр. До Америки не ел никаких "вайтаминс", а тут все жрут, даже неприлично, если не жрешь. И действительно, вещь стоющая, прекрасная. Пришлю. Ну, кажется, на все серьезное ответил. Сейчас обрываю, ибо надо укладываться.
Итак, до свиданья! Дружески Ваш
Роман Гуль.
Ир. Вл. цалую ручки. Читал отзыв о НЖ Андреева. И ругнул его за Ир. Вл. - это уж отзыв, так сказать, "изнутри" редакционных дел, от Андр<еева> я этого не ожидал, хотя его никогда не видал. Если на что не ответил - доотвечу в след. письме из деревни. Адрес простой:
39. Георгий Иванов - Роману Гулю. < Начало июля 1954>. Париж.
<Начало июля 1954>
Дорогой Роман Борисович!
Не сразу отвечаю на Ваше – очень милое – письмо. Ах, я все дохну. Особенно, когда приходится взять что-нибудь письменное в руки. Базар, стирка, это все ничего. Но даже на простое письмо какое-то разжижение мозга. Отчасти это от разных хворей и более-менее адской жизни последних лет, но также от неприспособленности к умственному труду. Я – серьезно – выбрал не то "метье" . Я по недоразумению не стал художником. Делал бы то же самое, что в стихах, а платили бы мне по 300 000 франков за ту же самую "штуку" . И жил бы я счастливо и безбедно, думая "руками и ногами" , как все художники, и читал одни полицейские романы.
Хорошо. Во-первых, спасибо за посылку. Она еще не пришла, но спасибо авансом. И откровенно говорю – если у Вас есть "летняя" возможность – используйте ее и, если не трудно, пришлите вторую, набрав что попадется. Хорошо бы какие ни есть пижамы и тряпки для Одоевцевой. Что не подойдет, а что и весьма подойдет. Если можно выбирать, то мы оба охочи до всего, что отдает Америкой, – чего здесь нет. Покупать мы ничего просто не можем. И, как писали одесситы, "заранее благодарю" .
Ну и лекарства, раз решили, так вышлите. М. б. не в этой жизни, так в той - отблагодарю как-нибудь Вас.
Прилагаю стишок. Скоро еще пришлю – до 20. Статью обязательно пришлю до того.
Нов. Журнал пришел позавчера. Ну, по-моему, Сирин, несмотря на несомненный талант, отвратительная блевотина. Страсть взрослого балды к бабочкам так же противна – мне – как хвастовство богатством и – дутой! – знатностью. "Не те Рукавишниковы" из отрывка в "Опытах" . Вранье. Именно те. И хамство – хвастается ливреями и особо роскошными сортирами, доказывает, что заведено все это не на купеческие, а на "благородные" деньги. Читали ли Вы часом мою рецензию в № 1 "Чисел" о Сирине "Смерд, кухаркин сын…" ? Еще раз под нею подписываюсь. И кто, скажите, в русской литературе лез с богатством. Все, кто его имел, скорее стеснялись. Никто о своих лакеях и бриллиантах и в спокойное время никогда не распространялся. Недалеко ходить – моя жена выросла приблизительно при таких же условиях со всеми возможными гувернерами, автомобилями и заграницами. Не только не найдется ни строчки об этом в ее книгах, но и можете дружить с ней двадцать лет, - разве случайно узнать об этом. Интересно знать Ваше мнение, тошнит ли Вас от Сирина или не тошнит. Мне кажется, что должно тошнить. Черкните два слова не для распространения, конфиденциально. Любопытно.
Ну Ваша статья о Цветаевой просто прекрасна. Не льщу. Лучше просто нельзя было написать. Я очень "уважал" Вас за многое, не догадываясь, как Вы разбираетесь в поэзии и как можете о ней говорить. Так или иначе коснусь Вашей статьи в своей. Все верно, под всем подписываюсь. Пассаж о лунатиках – проснулась, петля – поразителен. Мы оба прочли, каждый отдельно, восхитились, потом я прочел всю статью с расстановкой вслух. Ай да Гуль. И значит, я не спроста лезу к Вам с дружбой, не зная Вас почти, чувствую в Вас своего человека. На что Вы мне отвечаете: послал тебе чек, чего тебе еще от меня надо? Это шутка. Теперь сообразил, что в летнем виде <Вы> один, а в зимнем другой. Но отвечайте мне тогда хоть летом – тогда зимой не буду обижаться на молчание.
Так в ответ на это письмо жду как бы краткого подтверждения. Тогда напишу Вам разные разности и поставлю кое-какие вопросы с просьбой на них ответить.
Живется мне скорее тяжко.
Ну значит, "Камбала" идет. Пусть идет, и уж тогда именно в этом "Дневнике" , и если Вам она нравится, то с удовольствием Вам ее посвящу – не от озорства, а в знак дружбы. Только как – Р. Б. Гулю или Роману Гулю?
В этом ли № будет рецензия Юрасова? Поддайте ему малость жару, чтобы рецензия была лестной. Денежно это важно. Здесь был довольно триумфальный вечер, посвященный "Оставь надежду…" и с "массой" по нынешним временам публики. A Ваше – откровенное – мнение? Или все еще не читали?
Жму Вашу руку.
И. В. очень кланяется. Она Вам приватно выразится о Вашей – Цветаевской – статье.
Распыленный мильоном мельчайших частиц
В ледяном, безвоздушном, бездушном эфире,
Где ни солнца, ни звезд, ни деревьев, ни птиц,
Я вернусь - отраженьем - в потерянном мире.И опять, в романтическом Летнем Саду,
В голубой белизне петербургского мая,
По пустынным аллеям неслышно пройду,
Драгоценные плечи твои обнимая.
( С "Камбалой" 16-е?)
* "Metier" (фр.) - "ремесло".
40. Роман Гуль - Георгию Иванову. 18 июля 1954. <Нью-Йорк>.
18 июля 1954
Дорогой Георгий Владимирович,
Ваше интересное письмо (и одно стихотворение - прелестное) получил в глуши Массачузетса. Большое спасибо. Стих ушел в набор вместе с "Камбалой".Поразмыслив, думаю, что не надо "Камб<алу>" мне посвящать я секретарь редакции, Вы писали обо мне отзыв, я писал о Вас - не стоит дразнить гусей. Повременим, так будет лучше.
Понимаю от души Вашу нелюбовь к "умственному труду". Я жене все твержу, что хотел бы "собак разводить" - чудесная промышленность и оч<ень> симпатичная, но ничего не поделаешь,надо "в общество втираться", хоть и тяжело. Статью Вашу жду к 10 авг. Напрягитесь уж. А то - опять опоздаем. Корректуру стихов пришлю из Н<ью> И<орка>, куда прибуду 26 июля.
О посылке, как получите, напишите совершенно просто и толком: то-то, мол, подошло, то-то, мол, нет - мало, велико, не годится, чтобы знать. Мы постараемся о второй посылке обязательно и обязательно хотим не забыть Ир. Вл. Кстати, сегодня в своем лесном "стюдьо" - взял "Оставь надежду" и насмерть зачитался, оч. завлекательно построено и здорово написано. Прочту запоем. Рецензию устроим хорошую. Если Юрасов не напишет (он хотел), то сделаем иначе - м. б., "своей собственной рукой". Простите, что не выслал еще Ледерплекс. Это потому, что все не были еще в нашем уездном городе - Атол. А тут в глуши нет этих веществ. Но в первый же выезд - я куплю и вышлю.