Георгий Иванов Ирина Одоевцева Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953 1958 годов - Георгий Иванов 5 стр.


8. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 16 июля 1953. Монморанси.

16. 7. 1953

Дорогой Роман Борисович,

Начинаю сразу, без всякого вступления с неприятного. Что поделаешь? Раз иначе нельзя, печатайте сколько, как и когда хотите. Не скрываю я огорчена, но

Нам ли, брошенным в пространстве, Обреченным умереть,

и к тому же столько пережившим, огорчаться из-за таких, в сущности, пустяков?

Утешением является чек, очень и очень срочно мне нужный. Будьте милым, вышлите его мне с той же сказочной быстротой, как Г<еоргию> В<ладимировичу> за стихи.

Ну, и довольно об этом, хватит. Мимо. мимо...

Теперь только о приятном. Большое спасибо Ольге Андреевне и Вам за посылку и желание приодеть нас.

Пижама, да еще и пестрая, мне, безусловно, придется по вкусу. Предчувствую, что я в ней если и не буду похожа на колибри, летающих под Вашими окнами, то на "попугая с Антильских Островов", что тоже не плохо. Она, во всяком случае, внесет в мои сны что-то крылатое, перистое, экзотичное, о чем я давно мечтаю. Для меня, страдающей бессонницей, сны важны и дороги.

И я действительно очень благодарна Вам и Ольге Андреевне. Как жаль, что мы с ней не знакомы и что мне даже не пришлось увидеть ее. Но я прекрасно представляю себе очаровательную светловолосую Олечку Новохацкую в институтском платье.

Не знаю, что Вы думаете о "ряде волшебных изменений милого лица"? Мне это кажется вздорным, как и

"Но Я боюсь, изменишь облик ты".

Нет во мне этой боязни и не верю я "изменениям". Для меня люди - "настоящие" люди, о других и говорить не стоит - не меняются и не меняют "облика", ни при каких обстоятельствах - никогда. Снаружи, конечно, посыпаются солью времени, изнашиваются, морщинятся, но это по существу значения не имеет. Для меня одним из подтверждений этого являетесь именно Вы.

Ведь "Конь Рыжий" пронес Вас через все Ваше "земное странствие" из Керенска до Нью-Йорка абсолютно не изменившегося. Возможно, что Вы со мной не согласны. Вам изнутри виднее, чем мне со стороны - читательскими глазами.

Впрочем, еще и до "Коня Рыжего" Вы для меня были именно таким, каким оказались в действительности. И меня - не в пример Г. В. - ничуть не удивило Ваше "необычайно" дружеское отношение к нам. Обратно девочке из анекдота" которая увидела льва, но нашла что он "не похож". Лев разочаровал ее несходством. Но Вы оказались совершенно "похожим". И совпадение с моим представлением о Вас не удивило, но все же очень порадовало меня.

Я ведь Вас давно знаю. Я с увлечением читала и "Скифов", и "Генерала Бо", и "Тухачевского". Еще до войны мне очень хотелось познакомиться с Вами. Но благодаря всяким "он, она, оно, они сказали" из моего желания ничего не вышло.

Впрочем, я никогда не жалею о прошлом и всегда смотрю не назад, а вперед. И сейчас уже думаю о встрече с Вами. Оттого, что мы действительно решили ехать в Америку.

Решили, несмотря на все трудности. Для Г. В. это просто необходимо. Для него это, выражая<сь> "высоким стилем", вопрос жизни и смерти (без преувеличения, увы!). Здесь он, несмотря на комбинированные усилия доктора и меня, "медленно, но верно" сходит на нет. Он физически поправился и совсем здоров, но потерял всякий интерес к жизни и заскучал. За последние месяцы только переписка с Вами его немного задела и встряхнула. Он сам захотел ехать в Америку, на что прежде не соглашался. И если нам это действительно удастся, то этим мы отчасти будем обязаны Вам. Но поездка даже с туристической визой все же дело сложное. О проекте ее напишу Вам следующий раз, а то боюсь, что пропущу "почту". Я, которая терпеть не могу писать письма, вдруг неожиданно расквакалась и раскудахталась: из желания "вступить с Вами в контакт".

Шлю Вам обоим самый сердечный привет. Ирина Одоевцева.

И пожалуйста, кланяйтесь от меня белкам, пробирающим к Гудзону. Сколько я читала описаний Нью-Йорка, а о них никогда не слышала, хотя для меня они важнее небоскребов.

Г. В. благодарит и просит сказать, что скоро пошлет отзыв о "Коне Рыжем"

"Жизнь" двигается. Ворот его рубашек 38-39, размер ботинок 42.

Аванс пришлите, пожалуйста, таким же чеком, как Г. В., это самое удобное. На имя М-me F. Ivanoff, как у меня проставлено в carte d'identite.

Пишу, лежа в саду, чем и объясняется корявость почерка.

Теперь буду ждать от Вас очень большое письмо.

9. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 25 июля 1953. Монморанси.

25. 7. 53

Дорогой Роман Борисович,

Ну до чего приятно быть с Вами в "деловых отношениях". Даже не верится, что такое бывает. Ведь обыновенно, чуть только коснется денег, начинается извод и канитель.

Итак, спасибо. Спасибо и "за это и за то". Это - для понятливости - чек, то - посылка, которую Вы мне так мило обещаете. В сущности мне более или менее ничего не надо - конечно, менее, чем более - научилась обходиться и приспосабливаться. Но отказываться не буду. Я с детства сохранила страсть к праздникам и подаркам. К тому же ине никто не посылает американских подарков. Так что Вашей посылке буду, и уже начинаю, очень радоваться.

Г. В. написал о "Коне" рецензию и вышлет ее на будущей неделе - "Жизнь" подвигается

С сердечным приветом от нас обоих, Ирина Одоевцева.

10. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 13 августа 1953. Монморанси.

13-го. августа. 1953

Дорогой Роман Борисович,

Действительно, до чего все "неладно получилось". В особенности для меня - ведь переписывать "Жизнь, которая снилась" Г. В. придется мне, а мне сейчас моей реальной собственной жизни за глаза и за уши. Я кончаю свой французский роман, работаю целый день и избегаю не только писать, но даже и думать по-русски. Но делать нечего, завтра же начну "раскопки" черновиков Г. В. Задача эта нелегкая, чтобы "соединить в создании одном прекрасного разрозненные части", придется зря ухлопать много времени и сил. Сам автор только рычит и злится. Он ненавидит всякий род коллаборации, даже переписку его рукописей, все желает делать сам. Но сейчас он чувствует себя так мерзко, что ничем, кроме рычанья и перечеркиваний моей переписки, участвовать в работе не может. До чего досадно, что рукопись не дошла! Выслана она была авионом, но не застрахована, на Ваш домашний адрес. Г. В. не хотел верить мне, что она не дошла, а теперь всполошился. Оказывается, что я не переписала целой страницы рецензии (букв 1500), и он очень просит Вас прислать ему корректуру. Он вернет ее Вам немедленно, т. е. в тот же день. Он считал моей излишней предосторожностью посылку дубликата рецензии и отнесся к нему "без должного внимания". Очень, очень прошу Вас, пришлите корректуру, а то Г. В. рвет и мечет, хотя "свидетель Бог, не я тому виной".

Теперь о "Годе жизни". Мне очень нравится названье, но, отличаясь сговорчивым характером, спорить не хочу. Предлагаю на выбор "Театр призраков" или "Маскарад". Во всяком случае прошу сохранить стихи в виде эпиграфа. Но к названию вернемся еще. Ведь это не к спеху, не то, что это письмо, которое должно быть на почте через час - сегодня суббота, в воскресенье у нас почта не действует. Сознаюсь Вам все же, что "Год жизни" не повесть, а роман. Так и печатайте, пожалуйста - Отрывок из романа. Повестью я сделала его лишь в Вашу честь - т.е. попросту отрезала от него целую часть. Но, сознаюсь, и в тайной надежде, что Вы, начав его печатать и узнав, что у него есть еще и конец, напечатаете и его. Я, видите ли, очень избалованный писатель, привыкший к читательской любви, поэтому я для начала была даже немного "поражена".

Но все это пустяки. Теперь о посылке. Еще раз спасибо, так она нас обрадовала. В особенности меня, не ждавшей ничего кроме пижамы - кстати, она очаровательна, - у нас с Вами общий веселый вкус. Действительно, она похожа на персидскую колибри (если бывают в Персии колибри). Но платье, блузки и т. д. никак не ждала. Г. В. сам виноват, что синий костюм ему велик и, главное, широк. Он так размахнулся, давая мерку, потому что любит длинные пальто, как здесь носят. Но Ваше пальто ему по мерке, как и светлый костюм, доставивший ему большое удовольствие. Курточка и полосатая пижама ему очень подошли Лучше и желать нельзя. Мне же не пришлось даже перешивать ни одной пуговицы - все отлично сидит. Теперь буду с нетерпением ждать серый костюм. Очень люблю серый цвет.

Спасибо за желание написать о нас. В следующий раз пришлю "сведения", сейчас некогда. К тому же я как не любительница воспоминаний не помню даже, где был напечатан мой "Извозчик", да и вообще ничего о себе не помню или вернее - не знаю. Так что биографию свою написать никак не могла бы.

В Америку мы по всей вероятности никак не соберемся. А жаль. Хотя бы из-за Вас. Но все это слишком трудно и сложно. Не стоит и стараться.

Ольге Андреевне напишу следующий раз. Пока же сердечно ей кланяюсь.

Всего Вам хорошего. Кончаю, а то письмо не уйдет. Пришлю Вам свои стихи вместе с рукописью. Г. В. просит забронировать за ним для отзыва "Антологию" Иваска. До свидания. И. Одоевцева.

<Дальше - рукой Георгия Иванова :>

Дорогой Роман Борисович, спасибо за все. Извините, что сам не пишу, т. к. действительно вроде как дохну. Непременно пришлите мне набор заметки о Вас - не буду спать спокойно, пока не наведу порядок. Верну сейчас же. Целую ручки и благодарю очень Ольгу Андреевну. Ну Елагин ошибается - я очень высоко ставлю его талант. Это я когда-то писал, зная его только по имени, в пику колхозному духу. Но он-то, как я потом убедился, совсем другого сорта.

11. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 31 августа 1953. Монморанси.

31-го августа. 1953

Дорогой Роман Борисович,

Получили ли Вы статью и рецензию Г. В., которые он выслз Вам 6-го августа? Не получая от Вас ответа, очень боимся, что нет - ведь из-за забастовки пропала масса писем. На всякий случай я переписала рецензию - простите, что так грязно, но черновики у Г. В. такие, что переписка их является огромным трудом, и я действительно потрудилась - Вам на славу, отечеству на пользу - до головной боли. Конечно, если статья уже Вас, печатайте и рецензию по экземпляру Г. В., она, насколько помню, более обстоятельна. Но Г. В. нездоров, писать сейчас не в состоянии и только черкает то, что я переписываю. Так что, извините. Вашу посылку получили - восторги и благодарности! Все, за исключением синего костюма, совершенно по мерке и к нельзя более кстати. Напишу еще о посылке, пока что шлю лишь Вам и Ольге Андреевне благодарности от нас обоих. Кстати, получила ли она "Контрапункт"? Вы обещали мне написать, но письма от Вас я еще жду.

Г. В. совершенно расхворался. Главным образом от гнусных матерьяльных условий, еще увеличившихся забастовкой, - даже лекарства ему купить не на что. Мы все ждем мой контракт "Ч<еховского> фонда". Сообщите мне, пожалуйста, получили ли они наконец кредиты.

Г. В. Вам очень кланяется и просит: если рукопись до Вас дошла, выслать сейчас же ему чек, если же нет, то пришлите, пожалуйста, сейчас же 20 дол<ларов>. Получив их, я Вам сейчас же отошлю дубликат рукописи par avion. Без денег, к сожалению, этого сделать не могу.

Кончаю, чтобы не опоздать на почту. И еще раз спасибо. И. Одоевцева.

Назад Дальше