Жорж все еще болен и совершенно извел и себя и меня кашлем. Вчера доктор посоветовал повезти на юг. А почему бы не на луну? Возможности одинаковые. Жорж просит сообщить, когда последний срок посылки статьи. Всю мою переписку он уже дважды перечеркал. Отношение к своим рукописям у него чисто толстовское. Но я, к сожалению, не обладаю талантами Софьи Андреевны - ни как переписчица произведений мужа, ни как многодетная мать. Единственную свою дочку - цветок-Наташу - и ту отослала в "Новый журнал". (Все же прошу отнестись к ней с нежностью.)
Пожалуйста, сообщите о "чеховцах". Известили нас, что опять откладывается, не указывая срока. Весело.
Посылка пришла тоже сегодня. Все те же два сакраментальных слова. Хоть и спешила, но успела убедиться, что по мерке. И очень приятного цвета.
Жорж шлет Вам сердечный привет и целует ручки О<льге> А<ндреевне>. Кстати, Жорж все еще не может успокоиться насчет неудачи рецензии о "К<оне> Р<ыжем>". Вышел ли НЖ?
Пожалуйста, ответьте мне - люблю чеки, но ценю дружеские письма.
Будьте счастливы
И. О.
15. Роман Гуль - Ирине Одоевцевой. 6 ноября 1953. <Нью-Йорк>.
6 ноября 1953 г.
Дорогая Ирина Владимировна,
Пишу второпях, из редакции. Письмо Ваше получил. Стихи тоже. Они уже сданы в набор. Но пустить мы их сможем только в 36-ой книге. В 35-ой идут стихи одного Н. Клюева (в этой же книге идет отрывок из Вашего романа). Когда сдавал этот отрывок в набор, понял, что с оплатой его мы, кажется, переборщили. В нем будет меньше страниц, чем я думал. Но это ничего. Мы не особенные "шейлоки" и живого мяса от Вас не потребуем. В доказательство сего скажите, пожалуйста, Георгию Владимировичу, что он может получить от Дома Книги 1300 франков за рецензию в книге 34-ой.
В Дом Книги Конторой "Нового журнала" одновременно послано письмо, чтобы они перевели Г. В. деньги, но, думаю, что они ленивы и нелюбопытны, и потому будет правильнее, если Вы при приезде в Париж сами зайдете в это замечательное общественное заведение...
К 35-ой книге статья Г. В. явно опоздала. Тем не менее мы ее ждем и рады будем встретить в ближайшее время.
Целую Ваши ручки и очень благодарю Вас за Ваши прекрасные стихи.
Сердечный привет Г. В.
Искренне Ваш <Роман Гуль>
Все-таки я не понимаю, почему Вы так категорически пишете о том, что Вам до Америки не доплыть. Есть ли к тому достаточно серьезные основания? Вы писали о залоге, но залог я не думаю, чтобы был непреоборим. Так, например, за Берберову внес Р. Н. Гринберг. Думаю, что он внес бы и за Вас. Ведь это чистая формальность.
16. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 16 ноября 1953. Монморанси.
16. 11. 53
Дорогой Роман Борисович,
Спасибо за письмо. Будьте добры - исполните две мои просьбы. Первая - отправьте сейчас же мне II-ую часть "Года жизни" по воздуху, т. к. она мне срочно нужна. Вторая просьба, не забудьте напечатать эпиграфом приложенные к "Г<оду> ж<изни>" стихи - "Как неподвижна в зеркале луна..."
Они составляют с "Годом жизни" одно целое. И насчет разбивки и пунктуации, как я уже просила, присмотрите. Вот и все.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Ваша
Ирина Одоевцева
17. Роман Гуль - Ирине Одоевцевой. 25 ноября 1953. <Нью-Йорк>.
25 ноября 1953 г.
И. В. Одоевцевой
Дорогая Ирина Владимировна,
Посылаю Вам рукопись (все, что не напечатано) . Этим первая просьба выполнена. Вторая просьба об эпиграфе - тоже в порядке. Книга сверстана.
Всего хорошего. Простите за краткость. Пишу второпях.
Искренне Ваш <Роман Гуль>
18 Георгий Иванов - Роману Гулю. <Конец ноября>. Монморанси.
<Конец ноября 1953>
5, civ. Charles de Gaulle
Montmorency (S et O)
Дорогой Роман Борисович,
И<рина> В<ладимировна> получила рукопись и просит поблагодарить Вас за быстрое исполнение ее просьбы. Прилагаю письмо к М. М. Карповичу. Оно не заклеено, чтобы Вы могли осведомиться, в чем дело. Очень рассчитываю и на этот раз на Вашу любезную исполнительность и скорый ответ. Я очень хотел бы прислать Вам рукопись и получить за нее просимые деньги до праздников, чтобы не сидеть без гроша в "мертвые дни" - время, когда французы веселятся, богатые русские уезжают и жить еще поганее, чем обычно.
Я болен, болен и болен. В "Кристабели", которую предлагаю, есть - символически - сходство с - ужасными - посмертными стихами Бунина 1910-1953. Мои правда "малость" повыше сортом. Но возможно, что и я сдохну ко дню, когда они появятся - тогда уж тоже на первой странице!
Хорошо. Я бы написал Вам, собравшись с силами, поподробнее. Но опыт последнего времени показал, что "дружеская переписка", завязавшаяся было между нами, Вами отклоняется. Увы, ощущаю Вас как в высшей степени внимательного и исполнительного члена редакции… Но что касается прочего, чувствую вдруг возникшую "стенку". Жалею, что так. И не знаю, чему это приписать. Т. е. какая кошка вдруг пробежала между нашей так мило и неожиданно наладившейся - чтобы оборваться - "эпистолярной дружбой".
Задал бы кое-какие вопросы - но, увы, знаю, что не получу ответа, как на множество заданных в письмах И. В. Хоть бы сообщили столь волнительные для нас, что и когда с Чеховскими кредитами.
Мы оба шлем сердечный привет Ольге Андреевне.
Ваш всегда Г. И.
Но то, что касается Карповича и "Кристабели", пожалуйста, не задержите!
1954
19 Георгий Иванов - Роману Гулю. <Начало февраля. Монморанси>.
<Начало февраля 1954>
Дорогой Р. Б.,
Не могу скрыть удивления, что не получил никакого ответа на мое письмо к М. М. Карповичу via (при посредстве, через - лат.) - Вы.
Редакция, разумеется, вольна принять или отклонить мое предложение, но сотрудникам с моим стажем и имянем следует отвечать. Чтобы не затруднять ответом лично М. М., я и послал Вам незапечатанное письмо к нему, чтобы Вы озаботились передачей мне ответа. Повторяю - удивляюсь и не нахожу объяснений. Привет.
Ваш Г. И.
20. Роман Гуль - Георгию Иванову. 5 февраля 1954. <Нью-Йорк>.
5 февраля 1954
Дорогой Георгий Владимирович, Вам должен был написать в ответ на Ваше письмо Мих. Мих. Думаю, что он Вам написал. Я же пишу в ответ на Ваше ко мне. Прежде всего простите, что так долго не отвечал. И работы много, и был нездоров, да и продолжаю, недугую, по-стариковски. Что касается "Кристаб<ели>", то М. М. Вам уже, наверное, писал, что напечатать нам ее в журнале трудно просто потому, что ведь она вышла в свое время в изд-ве "Петрополис". Мы не можем печатать вещи, уже печатавшиеся. Бывают, конечно, иногда такие проскачки, что поэт нам не скажет, что его стихотворение уже было напечатано, а мы не вспомним - и - вот появится, как у нас появилось одно в кн. 34. Но это - относится к категории неприятностей. Вводить же, как возможность, перепечатку - трудно, даже Ваших вещей. В частности, я переработал два своих романа - не оставив камня на камне от прежнего текста - но даже предложить не могу. Знаю, что у М. М. - это твердо. Жалею, но тут сделать ч<то-> н<ибудь> трудно. Давайте лучше печатать Ваши новые стихи, стихи Ирины Владимировны, Вашу новую прозу, ее новую прозу - мы готовы - дело только за Вами. В частности, в кн. 36 - Ирина Владимировна, - идут Ваши стихи, те, кот<орые> Вы прислали последними, - три ("С шумного вернувшись бала"), и в 37 - все остальные. Ваш "Год жизни" имеет большой успех и у читателей, и у писателей, даже Аронсон - писал в общей рецензии о НЖ. Знаю также, что Ваша книга у "Чехова" набирается полным ходом и скоро должна выйти.