Ужасный крик, полный смертельного страха, раздался вслед за этими словами.
Ничего не понимая, дрожа всем телом, я бросился вверх по ступенькам склепа и выскочил из отверстия люка.
Моим глазам представилась следующая картина.
Путилин, во всем белом, с головой черепа, направлял свет фонаря на черную фигуру высокого мужчины.
Фигура мужчины была полна непередаваемого ужаса! Лицо перекосилось, глаза готовы были выскочить из орбит, руки были простерты вперед, словно защищаясь от чего-то бесконечно страшного.
- А-а-а!.. А-а-а!.. - вылетало из его искривленного рта.
- По мертвецам заходил, негодяй! Живых людей мало тебе? - не своим, а каким-то загробным голосом продолжал греметь Путилин.
И вдруг, быстро сорвав с себя маску черепа и белый хитон-саван, он громко расхохотался и направил на обезумевшего от ужаса человека блестящее дуло револьвера.
МОГИЛЬНЫЙ КРОТ
- Ну, господин Домбровский, как вы себя чувствуетe? Нашла коса на камень? Да? Вы спрашивали меня в письме, где мы с вами увидимся? Видите - где, в самой таинственной обстановке, у двух гробов, в двух могилах, с той только разницей, что мы находились действительно у гроба, а вы… вы еще не докопались до двух гробов, лежащих "под медным змием".
- Черт… вы?! Путилин?! - раздался бешеный вопль знаменитого мошенника-убийцы, короля воров.
- Я, как видите, собственной своей персоной, а это - друг мой, доктор… Ну, а теперь - ручки ваши позвольте, господин таинственный призрак, пугающий кладбищенских сторожей и собирающийся обворовывать гробы мертвецов! Предупреждаю вас: одно движение - и я убью вас, как собаку. Таким негодяям давно было бы пора покоиться в гробу… только не с двойным дном.
Понимая, что выхода, спасения нет, король мошенников протянул великому русскому сыщику обе руки, на которые тот и одел ему железные браслетки.
Я был так поражен всем случившимся, что не мог выговорить буквально ни одного слова.
Через два часа страшный преступник был заключен под усиленную стражу.
Триумф Путилина был полный.
- Скажи, пожалуйста, Иван Дмитриевич, - спросил я его на другой день наших страшных похождений, - зачем ты плел мне всю эту абракадабру о блуждающих огнях, о фантасмагорической игре тумана и т. д.? Ведь, очевидно, ты уже подозревал кое-что?
Путилин рассмеялся.
- Конечно, подозревал. А говорил я тебе это для того, чтобы уготовить тебе неожиданный эффект. Ты знаешь мою слабость. Я люблю эффектные концы моих розысков-похождений.
- Как ты дошел до отыскания ключа к этой таинственной истории?
- Видишь ли, доктор, - начал он после паузы. - Ни на одну минуту я не верил, что тут замешаны таинственные явления загробного мира. Я ведь, как ты меня называешь, позитивист чистейшей воды да и профессия моя приучила меня считаться с фактами реальной жизни, а не оккультно-мистической. Мне сразу пришла мысль о том, что я имею дело с типами "воров-могильщиков" или же… впрочем, об этом после. Памятник "медного змия" сразу обратил мое внимание. Нужно тебе сказать, что история его мне хорошо была известна, и я старика сторожа расспрашивал о ней с целью узнать, как легенда разукрасила ее. В общих чертах он передал историю страшного памятника верно. Представь себе, что действительно и змеи были. Сын настаивал на том, что его родители упросили старика-приказчика положить все их огромное состояние в их гробы, дабы ничто не досталось их сыну, которого они прокляли за "безбожие", "разврат" и воровство. И вот у меня мелькнула догадка, не замешан ли в таинственных видениях сын, то есть не он ли желает дорыться до гробов, якобы хранящих сокровища. Я, как ты видел, очень внимательно осмотрел памятник и вдруг заметил поперечный разрез медного бассейна. Очевидно, стоило только приподнять одну из половин его, как весьма легко можно было начать подкапываться к могиле.
Осматриваясь по сторонам, я увидел в решетке склепа комья земли. Решетка была закрыта старым ржавым замком. Я попробовал его открыть, и… он оказался взломанным. Спустившись в склеп, где стоит гроб, я увидел свеженабросанные кучки земли. Для меня стало несомненным, что могилу под памятником "медного змия" подкапывают. Но кто? Вот вопрос.
Этот таинственный свет, это появление призрака был фокус, устраиваемый с целью устрашить сторожа и иных, дабы никто не решился ночью подходить к страшной могиле и тем самым мешать страшной работе. Вчера, вернее, сегодня я навел справки о сыне погребенных под "медным змием". Оказывается, десять месяцев тому назад он умер от тифа в одной из больниц. Вчера я получил письмо от Домбровского.
"Не он ли?" - мелькнула у меня мысль. И, как видишь, я угадал…
КАЛИОСТРО XIX ВЕКА
ВЕЛИКОСВЕТСКИЕ ПОСЕТИТЕЛИ
Как-то в разгаре зимы 18** года, особенно памятной мне по массе трудных дел-розысков, выпавших на голову моего гениального друга И. Д. Путилина, сидели мы с ним в его кабинете и вели задушевную беседу.
Разговор, в котором мы вспоминали удалые и жаркие схватки с только что пойманными мошенниками и страшными злодеями-преступниками, вдруг перешел на масонство, на массу лож тайных обществ.
Путилин оживился.
- Знаешь, доктор, с каждым днем наше высшее петербургское общество все более и более увлекается масонством, этим иноземным фруктом.
- Помилуй Бог, Иван Дмитриевич, - шутливо заметил я, - уж не собираешься ли ты сам вступить в какую-нибудь ложу масонов?
Путилин рассмеялся.
- Благодарю тебя за столь важное мнение о состоянии моих умственных способностей! Нет, доктор, дело не во мне, а в том, что все эти тайные общества "белых", "красных", "фиолетовых" братьев, с их таинственными ритуалами, с их Великими Жрецами и Великими Магистрами, кажутся мне гораздо опаснее победного шествия скопческого и хлыстовского учений. Эти последние - более явны, и цель их - прямее. Не то - масонские ложи. Ясно, что все эти "белые" и "фиолетовые" братья таят в себе какую-то невысказанную тайну, и, каюсь, меня это сильно интригует.
- Но позволь, Иван Дмитриевич, ведь все эти "братья" у нас, в Петербурге, - представители хорошего общества, набросившиеся просто на эту модную забаву-игрушку с таким же несерьезным, легкомысленным жаром, с каким они вообще набрасываются на все, что идет с пленительного Запада, начиная с модных брюк, духов, перчаток и кончая французскими романами.
Путилин задумчиво покачал головой.
- Боюсь, что ты не прав, доктор… Наши "братья" - винтики, поршни и иные части очень сложной масонской машины. Но… кто главная пружина? Где та сила, которая питает и приводит в движение эти винтики, поршни?..
- Учение. Известный культ. Абстрактная теория.
- Не облеченная в плоть и кровь? Не на двух ногах?
- Ну, разумеется, есть более яркие, сильные прозелиты, адепты-фанатики, организующие все эти различные тайные ложи-общества.
Путилин не успел ответить мне, как в кабинет вошел агент и подал визитную карточку.
- "Граф Александр Сергеевич С." - прочел вполголоса Путилин.
Это была громкая фамилия известного аристократа-богача.
- Попросите графа! - отдал он приказ агенту и пошел навстречу важному посетителю.
Вошел граф С.
Это был блестящий тип истого аристократа, холодного, надменного и, разумеется, самовлюбленного au bout de ses ongles до конца своих холеных ногтей, лет сорока пяти-шести.
- Я к вам, любезный господин Путилин, - начал он, небрежно подавая руку моему другу, и вдруг осекся.
Взгляд его красивых, холодных серых глаз остановилсяна мне.
- Это, граф, неофициальный, но неизменный и энергичный мой помощник, доктор Z. Если вам угодно было пожаловать ко мне по делу, вы можете не стесняться доктора и говорить так же спокойно и откровенно, как если бы его не было, - невозмутимо проговорил Путилин.
- А-а, - процедил сквозь зубы великолепный экземпляр из породы тех господ, которые верят в преимущество белой кости и голубой крови.
Он слегка кивнул мне головой и, сев в кресло у письменного стола, обратился к Путилину:
- Да, я к вам по делу…
- Я - весь внимание, ваше сиятельство.
- В сегодняшнюю ночь из моего письменного стола неизвестно каким таинственным образом исчезли восемьдесят тысяч рублей, - начал граф С. - Около часу ночи я приехал из клуба, прошел на свою половину, вернее, в свои три комнаты: кабинет, спальню и умывальную. Графиня еще не спала. Она пришла ко мне, рассказала, как дивно сегодня пел Тамберлик, и скоро ушла. Я по своей всегдашней привычке запер дверь кабинета на ключ и остался один, впрочем, не совсем один, а с моим верным догом Ральфом. Мне понадобилось письмо. Я открыл ящик письменного стола. Деньги лежали так, как я их положил: четырьмя пачками поверх бумаг. Я пришел в спальню, разделся и скоро заснул. Проснулся я довольно рано, встал и сел за письменный стол, чтобы проглядеть отчет управляющего одного из моих имений. Открыл ящик стола, и крик удивления вырвался из моей груди. Деньги исчезли. Тщетно я перерыл все до последней бумажки, денег не было, они пропали.
- Скажите, граф, ваша половина имеет только один вход, именно ту дверь, которую вы заперли на ключ?
- Только одну.
- И в нее ночью никто не мог войти?
- Безусловно, никто. Нужно вам сказать, что мой чуткий дог Ральф охраняет меня превосходно. Если бы кто-нибудь из прислуги или воров попытался бы даже пошевелить ручкой двери, он поднял бы такой громовой лай, что я, конечно, сейчас бы проснулся.
- Где спит ваша собака?
- Как раз в кабинете, на ковре у письменного стола.
- Ваша собака здорова сегодня? Выничего не заметили в ней болезненного?
- Абсолютно ничего. Ральф весел и радостен, каквсегда.
- А вы не допускаете мысли, что кто-нибудь… ну, хотя бы из вашей прислуги спрятался с ночи в вашем кабинете или в иных комнатах?
- Нет, не допускаю. Во-первых, дог учуял бы врага, а во-вторых, я после страшного убийства австрийского военного агента при нашем дворе, преступления, раскрытого вами же, господин Путилин, взял себе за правило, прежде чем ложиться спать, внимательно осматривать все, буквально все в моих комнатах. Я осматриваю драпи, гардины, заглядываю под шкафы, под кровать. Все это проделал я и вчера.
- Вы сообщили в вашем доме о случившемся?
- Никому, за исключением жены.
- Графиню, конечно, это поразило?
- О да! С ней чуть дурно не сделалось. Вы, конечно, понимаете, господин Путилин, что мы взволнованы не пропажей этой незначительной суммы, а таинственностью этой пропажи. Мы, стало быть, не защищены в нашем доме от появления неведомых злодеев, проникающих через запертые двери. Вот я и решил обратиться к вам с большой просьбой расследовать это темное дело.
Путилин несколько минут помолчал, что-то обдумывая.
- Хорошо, граф, - нехотя проговорил он. - Я не считаю себя вправе по долгу службы отказывать вам в этом, хотя…
- Что "хотя"? - удивленно поднял брови граф С.
- Хотя… я страшно занят в настоящее время. Я должен посетить ваш дом, чтобы лично осмотреть место преступной кражи. Вы позволите приехать к вам вдвоем с доктором?
- О, пожалуйста! - вставая и прощаясь, ответил аристократ.
Когда мы остались одни, я обратился к Путилину:
- Не правда ли, случай не из обыкновенных?
- Сверхъестественный, доктор, - усмехнулся он. Не прошло и получаса, как тот же агент подал Путилину новую карточку.
На ней стояло: "Князь Владимир Андреевич Д***".
- Ого! - вырвалось у Путилина.
- Что это сегодня за сиятельные посещения? - прошептал я, сильно заинтересованный.
Вошедший князь Д. являлся полной противоположностью графу С. Чрезвычайно милый, любезный, с добрым, открытым лицом, живой до удивительности, несмотря на изрядную толщину.
- К вам, дорогой господин Путилин, к вам - краса и гордость русского сыска! - затрубил он, протягивая руку сначала Путилину, а потом мне. - Черт знает что такое!
- Садитесь, князь. Успокойтесь… В чем дело? Что случилось?
- Да пакость, говоря откровенно, преизрядная. Сегодняшней ночью…
- Вас обокрали, князь?
Симпатичный толстяк вытаращил на Путилина глаза.
- А… а вы почему это знаете?
- Я должен знать всего понемногу. Что же у вас похищено, князь?
- Собственно, не у меня, а у моей жены. У нее украдены бриллианты и другие драгоценности на очень солидную цифру.
- Благоволите, князь, рассказать мне, как было дело, все подробно.
- Вчера мы возвратились с бала около трех часов ночи. Жена направилась к себе, я - к себе. Вдруг я вспомнил, что забыл ей передать одно важное известие. Когда я вошел в будуар, камеристка уже помогла жене раздеться и облачиться в пеньюар. Я застал жену за тем, как она складывала свои драгоценности в футляры. Передав ей то, что было надо, я пожелал ей покойной ночи и ушел. Я слышал, как она заперла изнутри дверь на ключ. Утром, часов в двенадцать, только что я собирался ехать на экстренное заседание Совета, как вдруг является ко мне княгиня. Она была страшно взволнована, бледна, растеряна.
"Мой друг, - сказала она мне, - у нас несчастье. У меня исчезли бриллианты". - "Как? - воскликнул я. - Когда? Каким манером?" - "Я проснулась и, прежде чем позвонить камеристке, подошла к туалетному столу… футляры были пусты".
Толстяк князь в волнении прошелся по кабинету Путилина.
- Так как ночью войти к моей жене никто не мог, ибо дверь была заперта на ключ, то выходит, что единственным человеком, на кого может пасть подозрение в похищении бриллиантов.
- …Являетесь вы, князь, - улыбнулся Путилин.
- Честное слово, дорогой господин Путилин, это так! - с шутливым пафосом воскликнул симпатичный князь Д. - Но так как все-таки бриллианты своей жены я не похищал, то…
- …То я должен помочь отыскать настоящего вора. С большим удовольствием сделаю это для вас, князь.
По уходе князя я обратился к своему славному другу:
- Однако какое странное совпадение: в одну и ту же ночь две таких крупных кражи.
- Две? Я не поручусь, что сегодня или завтра ко мне не поступят новые заявления, - усмехнулся он.
- Признаюсь, тебе предстоит трудная задача - раскрыть эти преступления. Сколько я понимаю, они совершены чертовски ловко, таинственно.
- Ты прав, но только отчасти, доктор. Самое легкое в этом деле - отыскать похитителей…
- Как?! - перебил я Путилина. - Ты находишь очень легким делом отыскать похитителей?
- Прошу не перебивать меня, доктор… Да, говорю я, самое легкое - отыскать воров, но самое трудное - отыскать то место, то лицо, куда попали деньги и бриллианты.
Я ровно ничего не понял из этого объяснения моего друга.
- Бог с тобой, друже, ты постоянно любишь угощать меня загадками!..
О КАБИНЕТЕ И БУДУАРЕ
Надменный аристократ граф С. провел нас в свой роскошный кабинет.
Прежде чем войти в него, Путилин стал внимательно осматривать дверь.
- Я попросил бы, ваше сиятельство, дать мне какой-нибудь высокий стул.
Рука графа потянулась к сонетке.
- Нет, в ваших личных интересах я предпочел бы, чтобы вы не звали прислугу, а дали стул мне сами, граф. Вы ведь говорили, что пока никто еще в доме, за исключением вашей супруги, не знает о случившемся. Зачем же нам посвящать прислугу в наши предварительные розыски?
Великолепный граф передернул плечами и из соседней залы принес дорогой полисандровый стул.
Честное слово, я хохотал в душе! Наверно, этот гордый барин впервые подает стул мужчине.
Путилин встал на него и стал что-то осматривать в верхней части высокой двери.
Через несколько секунд он слез со стула, и мы вошли в кабинет.
- Деньги похищены из этого письменного стола? - спросил он.
- Да.
- Покажите, пожалуйста, из какого ящика. - Граф С. указал на верхний правый ящик. Путилин открыл его и низко-низко наклонил к нему свое лицо, так что его нос касался края ящика. Прошло несколько секунд.
- Скажите, пожалуйста, граф, какими духами вы душитесь? - вдруг задал он быстрый вопрос графу. Тот удивленно поглядел на моего друга.
- Пардон, monsieur Путилин, - иронически произнес граф, - но… неужели это имеет какое-либо отношение к исчезновению денег?
- Я никогда не задаю пустых и ненужных вопросов, - холодно ответил Путилин. - Если я вас спрашиваю об этом, граф, стало быть, для меня это важно знать.
- Мои постоянные духи - "Опопонакс".
- Других вы никогда не употребляете?
- Нет.
Путилин захлопнул ящик письменного стола.
- Теперь, граф, я попросил бы вас дать мне возможность повидать вашу супругу, чтобы задать ей несколько вопросов.
Облако неудовольствия пробежало по лицу надменного аристократа.
- Вам это необходимо, monsieur Путилин?
- Необходимо, граф.
- Мне очень неприятно впутывать мою жену в какие-то полицейские допросы, дрязги.
В голосе графа С. послышались брезгливые ноты.
Путилин вспыхнул.
Этот пренебрежительный, презрительный тон взорвал его.
- Я совершенно не понимаю, для чего в таком случае вам угодно было обратиться за моей помощью, - почти резко отчеканил он. - Если допросы, как вы изволили их назвать - "полицейские", вас так коробят, то мне остается только откланяться. Имею честь кланяться.
И Путилин, сделав сухой полупоклон, направился к двери.
Граф опешил.
- Ради Бога, monsieur Путилин… вы, кажется, обиделись… вы не так меня поняли… Я хотел только сказать, что графиню может все это расстроить… она такая нервная… Я сейчас узнаю, дома ли она, и попрошу ее сюда.
- Пожалуйста, - холодно бросил Путилин.
- О, мы скоро поменяемся ролями, голубчик! - тихо прошептал он вслед графу.
Минут через пять в сопровождении своего великолепного супруга, шурша шелком роскошного выездного туалета, в кабинет вошла графиня С., высокая, стройная красавица с холодным лицом античной камеи.
- Вот, Lili, monsieur Путилин, звезда сыска, был так любезен, что согласился помочь моей маленькой неприятности, - проговорил граф.
Графиня любезно протянула руку "звезде сыска".
- Это так мило с вашей стороны, monsieur Путилин…
Путилин пожал крошечную аристократическую руку.
- Я хотел, графиня, задать вам всего два вопроса, - начал он. - Скажите, пожалуйста, когда вчера ночью, после концерта, вы входили кабинет графа, вы не заметили случайно, раскрылась ли вся дверь, то есть обе ее половины, или же только одна?
- Право, не помню… Это такая мелочь, на которую я не обратила внимания…
- Мерси. Теперь последний вопрос: ваши драгоценности все целы?
- Все. У меня ничего не пропало, - холодно ответила графиня.
Путилин поклонился и, прощаясь, бросил графу:
- Лишь только что выяснится, я не премину уведомить вас.
От графа С. мы тотчас отправились к князю Д.