В церковь уже начинали съезжаться приглашенные на церемонию венчания. То и дело подкатывали экипажи, все - собственные, из которых выходили представители и представительницы именитого петербургского купечества, разодетые в шелка, бархаты, сверкающие массой драгоценных камней.
- Гляди… гляди… Ишь, как сияет!.. - доносилось из толпы.
- Чего им не сиять при эдаких деньжищах…
- А что, жених-то еще не приехал, миленькие?
- Нет. Сейчас, должно, прибудет… А ты что, перехватить его у невесты хочешь, тетка?
В толпе, запрудившей собою место перед церковью, паперть и сени ее, прокатывается здоровый, веселыйсмех.
- Тьфу, тьфу! - плюется, негодует тетка. - Во-первых, какая я тебе тетка, а потом от живого мужа нешто можно за другого выходить?
- А небось хотела бы за такого миллионщика пойти? - не унимается досужий балагур-зубоскал. - Эх, жалко, что ты замужняя, беспременно влюбился бы в тебя жених.
Кругом смех усиливается… Тетка в пылу благородного негодования и оскорбленной гордости начинает уже ругаться.
- Господа! Потише, без безобразий! - решительно изрекает будочник, следящий за порядком перед церковью. - Потеснитесь! Не прите!
Экипажи, привезшие своих богатых владельцев, отъезжали в сторону.
Сквозь узкий проход между двух стен толпы-публики проходила нарядная вереница свадебных гостей.
Церковный староста, видя, что любопытных прибывает все более и более, крикнул сторожам:
- Протяните канаты! Живо, живо!
- Па-а-ди! Берегись! - доносились громкие, жирные окрики чудовищно толстых кучеров.
- Ах, милушки, уж не жених ли?
- И то как будто.
- Чего вы врете, какой это жених…
Шумит, волнуется, жужжит, судачит и злословит толпа.
- Едет! Едет! - прокатилось в ней волной.
Действительно, из роскошной кареты вышел жених, окруженный щегольскими шаферами, под руку с посаженым отцом.
- Ах, молодой, красивый! - заволновалась толпа.
- И такой миллионщик!..
В церкви уже зажжены люстры, паникадило, вся она сверкает морем огня. Блеск свечей переливается радужным светом в бриллиантах нарядных дам и девиц богатого купеческого царства.
Теперь началось ожидание невесты. Любопытство и нетерпение толпы достигли крайнего напряжения.
ПРЕРВАННОЕ ВЕНЧАНИЕ. НЕВЕСТА С УСАМИ. ЕЕ ПОХИЩЕНИЕ
Почти одновременно к церкви подъехали две кареты, запряженные дивными рысаками.
Из первой кареты вышла невеста, окруженная "подругами", вторая карета отъехала в сторону.
Те, кто ожидал прибытия невесты, чтобы посмотреть, какова она, были жестоко разочарованы: из-за плотного шелкового тюля-газа фаты лица совсем не было видно. К тому же невеста не отнимала от лица кружевного платка.
- Что это она так закрылась?
- Стыдится, может…
- Да чего ей стыдиться-то? Говорят, красавица писаная. Сопутствуемая посаженой матерью, рыхлой купчихой в богатейшем наряде, невеста вошла в храм.
Навстречу ей спешил жених, кудрявый молодой человек, во фраке, с глупой, бараньей физиономией.
- Дорогая, - тихо шепнул он ей.
"Гря-а-ди, гряди, голубица!" - грянул хор приветственный концерт.
На одну секунду невеста остановилась, вздрогнула, словно страшась идти дальше, но потом, очевидно, взяв себя в руки, она - под руку с женихом - направилась к аналою.
- Что это она платок держит у лица? Плачет, что ли?
- А как же не плакать, последний девичий денек, чай.
Сотни глаз, жадных, любопытных, устремлены на пару, которую сейчас будут венчать.
Священник, мягко, ласково улыбаясь, встречает жениха и невесту, устанавливает их у аналоя. Шафера занимают свои места за женихом и невестой. Заливаются тенора, гудит октава.
"Гря-а-ди, гряди, голубица…"
- Как она волнуется!
- Зато как ликующе весел и победоносен жених! Венчание началось.
Но не успел еще священник произнести несколько слов, как вдруг церковь огласилась безумно-страшным криком жениха:
- Ай! Господи, что это?
Храм вздрогнул. Все, как один человек, направили свои взоры на венчающихся, и то, что они увидели, заставило и их испустить возгласы, полные не меньшего страха:
- Глядите! Глядите! Что э-это такое?
Невеста стояла, откинув с лица венчальную фату.
- Усы! Мужчина!
Батюшка отшатнулся. Жених окаменел.
На лице невесты красовались весьма изрядные усы!
- Что это… кто это?.. - бормотал жених, бледный, как полотно, с выпученными глазами.
- Что такое? Что случилось?
- Мужчина… усы… невесту подменили…
Пользуясь общей паникой, вернее, общим оцепенением, невеста с усами быстро направилась к выходу.
В "сенях" храма к ней бросилась высокая мужская фигура, закутанная в широкий плащ, и схватила невесту на руки.
- Скорее! Моя! Моя! - прозвучал громкий, ликующий голос. Все как бараны шарахнулись в сторону. Держа невесту на руках, похититель выбежал на паперть, сбежал по ступенькам и крикнул:
- Семен, давай!
Карета лихо подкатила и, когда в ней скрылся похититель со своей добычей, быстро понеслась и скрылась за углом следующей улицы.
- Держи! Держи! - раздался чей-то испуганный крик.
То, что произошло затем в церкви и перед ней, не поддается описанию.
Когда миг столбняка, овладевшего всеми, прошел, начались сцены, сделавшие бы честь любой трескучей мелодраме.
- Что же это такое? - дрожащим голосом спросил донельзя пораженный священник, обращаясь к жениху, которого уже окружала толпа родственников и знакомых, как его, так и его невесты.
Тот бессмысленно хватался руками за голову.
- Ничего… ничего не понимаю… не знаю.
И бросился вдруг к посаженой матери невесты.
- Как же это так?! Кого вы привезли?! За ним наступал и его посаженый отец:
- Стыд! Позор! Бесчестие! Кого вы привезли, матушка?
- Как кого? Глашеньку Сметанину, - лепетала обезумевшая от всего происшедшего посаженая мать.
- Это - с усами-то?.. Это у Глашеньки в одну ночь усы выросли?! Да это бунт, заговор.
Купчиха, посаженая мать, сомлела и опрокинулась навзничь. Ее подхватили. Это еще более усилило общую панику.
- К родителям невесты!
- Дать знать полиции!
- Вот так история! Невесту с усами выкрали! Жених ломал в отчаянии руки и громко плакал. Его утешали шафера, родственники, знакомые.
- Да в чем дело? Как же так могло это произойти? Таких чудес еще не бывало!
- А я почем знаю, я откуда знаю? - захлебывался злосчастный жених с бараньим лицом. - Осрамили, ославили!..
- Да откуда у нее усы выросли?
- Наваждение… Диавольское наваждение и искушение. Может, это и не невеста, а оборотень?
- Так зачем же этого оборотня стали похищать?
- Скандал! Скандал! На какую свадьбу нас пригласили?
- Н-да… можно сказать, красивенькая история!.. - Батюшка уныло смотрел на диакона.
- Тридцать пять лет священствую, а такого чуда не видывал, - сокрушенно бормотал он.
- Что говорить, "душеспасительная" свадьба, отец Александр, как вы соизволили ее назвать, - насмешливо отвечал диакон. На клиросе шло не меньшее волнение:
- Вот так "голубица"! - ужасной октавой гремел бас. - У этой голубицы усы чуть-чуть поменьше моих. А еще регент говорил: и зачем это вы, Колюченко, насосались винищем? А ежели я предчувствовал, может, сие церковное поношение? А? Иван Елпамидонтович, как же вы полагаете: прав был я или нет, взявши подкрепление загодя?
Регент только руками разводил.
- Ну-ну… Пропала мзда за концертное пение…
Перед церковью шло не меньшее волнение.
- Невесту украли! Вот так фунт изюму с кисточкой!
- Слышь, паря, у невесты под венцом усы выросли!
- Ври больше…
- А ей-богу! Усы - во какие!
- А как это он ее ловко, братцы, слямзил! Молодчина!
- Это по-нашенски: орел!
- Матушки! Святители! - шамкала какая-то ветхая старушка с костылем. - Неушто правда? А где ж у ней, у поганой, усы-то выросли?
- На губе, бабушка, на губе!.. - с хохотом отвечали ей голоса зубоскалов.
Паника росла, увеличивалась.
К вечеру весь Петербург кричал о необыкновенном приключении с венчанием двух отпрысков известнейших миллионеров-купцов. Стоустая молва, конечно, разукрасила все это, и многие невесты-девицы со страхом бросались к зеркалу:
- Господи помилуй, уж не выросли ли и у меня усы?
"ОТЫЩИТЕ НЕВЕСТУ, ГОСПОДИН ПУТИЛИН!" НОВОЕ ПОХИЩЕНИЕ
Я сидел у Путилина в его служебном кабинете, беседуя с ним о необычайном происшест-вии, имевшем место в Н-ской церкви. Было часов около девяти часов вечера.
- Хочешь держать пари, доктор, что они явятся ко мне? - улыбаясь, задал мне вопрос мой талантливый друг.
- Кто "они", Иван Дмитриевич?
- Ну, потерпевшие, конечно… Честное слово, если бы я был на их месте, я сделал бы это!
- Ты говоришь о трагическом венчании? - Путилин улыбнулся еще более широкой улыбкой.
- Трагическом… Ах, мой скверный доктор, как ты любишь сгущать краски. По-моему, тут гораздо более налицо комического, чем трагического, элемента.
- Но ведь это - необычайно, как хочешь…
- Совершенно верно. И наперед тебе скажу, дело это очень трудное, но… но не мрачное…
- Что ты за удивительный человек, Иван Дмитриевич! - искренно-восторженно вырвалось у меня. - Неужели ты уже сейчас что-нибудь проводишь?
В дверь кабинета раздался стук.
- Ваше превосходительство, вас желают видеть…
- Господа Русановы? - спокойно спросил великий сыщик.
- Да-с, - удивленно ответил дежурный агент.
- Пусть войдут.
В кабинет вошли два посетителя, один - уже старик, красивый, важный, упитанный, другой - молодой человек в пиджаке, с глупым бараньим лицом.
- Господа Русановы? - обратился к вошедшим Путилин.
- Да-с, ваше превосходительство, - ответил старик.
- Прошу покорно. По делу неудачного венчания? - Миллионер Русанов-отец удивленно вскинул глазами.
- А вы… вы уже знаете?..
- Я, голубчик, начальник сыскной полиции, поэтому я все должен знать.
И, повернувшись к молодому человеку, неудачному жениху, шутливо проговорил:
- Эх, молодой человек, молодой человек! Нехорошо: из рук невесту выпустили! Проворонили!..
Молодой Русанов густо покраснел, с досадой мотая кудрявой бараньей головой.
- Как же-с… помилуйте…
- Усов испугались? Подумаешь, какая невидаль!
- Как, ваше превосходительство?! - оба в голос воскликнули они. - Как? Вы находите неудивительным, что у девушки вдруг под венцом выросли большие усы?!
- Совершенно верно: ровно ничего удивительного не вижу в этом, - бесстрастно, с улыбкой ответил мой гениальный друг.
Оба Русанова в сильнейшем изумлении уставились на Путилина. Каюсь. Я сам с не меньшим удивлением поглядел на него. "Что он говорит?" - пронеслось у меня в голове.
- Усы у девушки?!
- Усы у девушки.
- Вы как это, всерьез или в шутку, ваше превосходительство? - В голосе старика миллионера послышалась досада.
- Я не имею обыкновения шутить, любезный господин Русанов. Ну-с, в чем дело? Невеста вашего сына, дочь купца первой гильдии Аглая Сметанина действительно исчезла? Вы, конечно, из церкви бросились в дом ее родителей и что вы узнали от отца и матери?
- Да-с, поехали туда… С самой дурно сделалось… Отец - волосы рвет на голове. А узнали мы, что дочь их, Аглая, невеста моего сына, отбыла, честь честью, с подружками и с посаженой матерью в карете в церковь. А вот, что дальше произошло, это так непостижимо…
- Усов у вашей невесты не было? - повернулся Путилин к жениху.
- Что вы-с… Помилуйте… да ежели бы у нее были усы - разве я предложил бы ей руку и сердце? Слава Богу, мы и безусых девиц, при нашем капитале, найдем сколько угодно…
Фигура, физиономия молодого Русанова были настолько потешны, что я не выдержал и расхохотался.
- Кому-с - смех, кому - слезы, - недовольно пробурчал старик миллионер.
- Простите, я вовсе не смеюсь над вами… но, согласитесь, такое необыкновенное приключение, - смешался я.
- Итак, невеста вашего сына бесследно исчезла? И вы желаете…
- Чтобы вы, ваше превосходительство, помогли нашему горю, распутали эту необыкновенную историю.
- Вы никаких особых подозрений не имеете? - Старик миллионер взглянул на сына.
- Ты как, Васенька, ничего не примечал? А? - Васенька отрицательно покачал головой.
- Ничего-с особенного-с…
- Она была влюблена в вас, ваша невеста?
- Как-с сказать-с… Девицы конфузятся высказывать свои чувства.
В дверь кабинета раздался стук.
- Входите! - крикнул Путилин.
В кабинет бомбой влетела толстая купчиха, расфранченная, но со шляпой, съехавшей набок.
За ней еле поспевал помощник Путилина.
- Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! - завопила она.
- Ради Бога? Что такое? Что случилось? - попятился мой талантливый друг.
- Украли! Украли! Выкрали!
- Что украли? Да вы успокойтесь, сударыня, придите в себя, объясните толком.
- Как я приду в себя, когда я из себя вон вышла?! - еще больше завопила купчиха, бросаясь в кресло.
- В чем дело, Виноградов?
- Почти одинаковый случай… сейчас у г-жи Сосипатровой исчезла дочь-невеста. Выкрадена из кареты во время следования к венцу в церковь Спаса.
- Что?! - привскочил даже старик Русанов. - Слава те, Господи!
Радость, ликование послышались в голосе миллионера. Он даже перекрестился широким, размашистым крестом.
Это неожиданное восклицание привело в ярость прибывшую купчиху.
Она бросилась как разъяренная тигрица к Русанову:
- Как?! - взвизгнула она. - Что это вы сказали, батюшка? Слава Богу? Это слава Богу, что уменя дочь из-под венца похитили?! Да как вы, старый пес…
- Именно, слава Богу, потому, значит, не я один в конфузе, что у моего сына невесту скрали, - с чувством удовлетворенного купеческого самолюбия произнес Русанов.
Путилину пришлось вмешаться, дабы предотвратить сцену грубой перебранки взволнованных родителей.
- Что произошло?
- А то, господин начальник, что когда ехала карета с моей дочерью-невестой, вдруг поравнялась с ней другая. Не успели опомниться посаженая мать и шаферицы, как дверца той проклятой кареты распахнулась, в нашу карету впрыгнул злодей и, схватив на руки мою дочь, исчез…
- С кем должна была венчаться ваша дочь?
- С откупщиком К-вым, - всхлипнула купчиха.
- Хорошо, господа, я сделаю все, что могу, чтобы раскрыть похитителей ваших невест.
Когда мы остались одни, Путилин шутливо спросил меня:
- Скажи, доктор, медицина не знает таких случаев, когда у барышень вдруг моментально вырастают усы?
- До сих пор, мой друг, таких чудес не бывало.
- Однако видишь, они, эти чудеса, существуют… Путилин погрузился в продолжительное раздумье.
- Помилуй Бог, забавный случай! - оживленно вырвалось у него.
- Ты считаешь это дело серьезным?
- В каком смысле смотря. Если насчет крови-убийства - этого в данных случаях не имеется, но сами по себе похищения совершены ловко, и, может быть, не так-то легко будет их раскрыть.