Эта первая операция на бедре - она была сделана на следующий день в 67-й больнице- помогла (26 февраля В.В. играет "Гамлета"), но ненадолго: в апреле- новое обострение, еще одна операция… Но об этом- в свое время…
В. Янклович: "Были же и светлые моменты… Я помню, как приехал наш хороший знакомый Алик Степанян, привез сухого вина. Очень хороший был вечер, но когда же это было?"
А. Степанян: "Это зима восьмидесятого года, сразу после Володиного дня рождения… Самое начало февраля. Я приехал. Действительно, была очень хорошая атмосфера…
В это время я уже жил в Москве, а познакомились мы с Володей в Тбилиси. И у меня дома он всегда нормально себя чувствовал. Никто его не теребил, никуда он не спешил - все было безо всяких комплексов и без претензий…"
Во второй половине февраля Высоцкий часто звонит в Париж. О чем он говорит с женой? Скорее всего, мы об этом никогда не узнаем точно. Если что-то помнит Марина Влади, вряд ли станет говорить об этом - у нее теперь другая жизнь… Так что мы можем только предполагать, о чем говорили 16, 18, 19 и 21 февраля Владимир Высоцкий и Марина Влади… Марина собирается на съемки в Италию, там они предполагают встретиться… И только там Высоцкий, наконец, расскажет жене все…
Для лечения ноги нужен сильный антибиотик - "кефлекс", его производят только в США… Вспоминает Барбара Немчик, в это время невеста В. Янкловича: "Возможно, что такое лекарство доставала жена Леши Зубова… (Алексей Зубов - известный музыкант, когда-то он работал в оркестре Гараняна и делал аранжировки некоторых песен В. В. - В. П) Но я лично получила "кефлекс" от врача американского посольства. Вообще, без рецептов такие препараты не выдают, но когда он узнал, что это лекарство для Высоцкого, то дал без лишних разговоров".
21 февраля - первый после долгого перерыва концерт: Московский физико-технический институт в подмосковном городе Долгопрудном… Концерт был под угрозой срыва… Афишного концерта с билетами в театральных кассах в Москве Высоцкий так и не дождался, он выступал главным образом в закрытых НИИ, учебных заведениях и в различных "секретных" учреждениях… И большинство этих концертов (кроме "лекций" по линии общества "Знание") были договорными. То есть заранее оговаривалась сумма, которую должен был получить Высоцкий, - обычно никаких билетов не было… В начале 70-х годов случилось так, что концерт проходил в одном из институтов, где училась дочка работника московского ОБХСС. Она пришла домой и рассказала, что у них был замечательный концерт Высоцкого и что на билеты собирали по рублю. Папа тут же заинтересовался сколько получил Высоцкий… Могли быть крупные неприятности, но тогда все обошлось…
Итак, 21 февраля Высоцкий, Янклович вместе с другом В. В. - капитаном дальнего плавания Феликсом Дашковым - подъехали к зданию МФТИ. Вспоминает Валерий Янклович: "Я помню этот концерт… Мы договаривались, что они не будут продавать билетов… Они платят, а как будут собирать деньги - их дело. А когда мы приехали, я увидел, что билеты продают… Я говорю: "Володя, не работаем. Они продают билеты". Но организаторы стали биться в истерике: то да се… Мы даже повернули назад, но потом вернулись…"
Ф. Дашков: "Мы подъехали, стоит огромная толпа. Кое-как мы протиснулись через это скопление людей. Многие просто не смогли попасть в зал…
Тогда меня просто поразили студенты, - поразили своими лицами… Были прямо-таки фантастические лица - Такие бывают у итальянских "тиффози".
А вот версия Высоцкого - почему концерт начался с небольшим опозданием, - это он сказал в самом конце выступления: "Я ехать не хотел, потому что мне улетать в восемь утра совершенно неожиданно, и, в общем, получилась масса нарушений каких-то. Я думал, что еду совсем в другое место, куда поехали мои друзья - несколько человек, приехавших издалека. Я их бросил, оставил, приехал к вам - вашему товарищу удалось меня убедить. И я не только об этом не жалею, а наоборот - очень рад".
Вообще, концерты были, пожалуй, главным источником существования для В. В. Тем более что в 1980 году у него образовались крупные долги. Об этих долгах мы расскажем позже- сейчас о концертах…
Первым сольным концертом В. В. стало выступление в Институте русского языка в 1966 году. А через некоторое время, как вспоминает Людмила Абрамова, после репетиций и спектаклей Высоцкого на служебном входе постоянно ждали… Приглашений было много, но в этих выступлениях не было никакой системы. Первыми "официальными" концертами (с билетами!) были выступления по путевкам общества "Знание". За одно выступление, если билеты были проданы (а все билеты были проданы всегда!), В.В. получал по 75 рублей. Эти концерты организовывал В. П. Янклович, тогда - администратор Театра на Таганке: "Иногда оформляли по две путевки… И за первый месяц Володя получил 450 рублей. В "Знании" был даже небольшой скандал: "Как так, у нас даже академики столько не получают…"
С конца семидесятых годов концертные выступления становятся основным источником доходов… Владимир Гольдман - администратор из уже известной нам группы Кондакова- рассказывает:
"Концерты - это был для Володи практически единственный способ заработать деньги. В театре он получал копейки, за пластинки в Союзе- ничего, ну, может быть, - кино… Но главное - концерты…"
В. Янклович: "Все деньги, которые Высоцкий получал в театре, он отдавал своим детям".
В последние годы Высоцкий, конечно, "знал себе цену" - и в высоком человеческом смысле, но знал и цену своей работы… Владимир Шехтман: "Очень много дали Володе поездки за рубеж. Он приобрел не только знание мира, но и чувство собственного достоинства, ценности своей работы. Он мне говорил:
- Понимаешь, на Западе звонит репортер: "Запись будет шестьдесят минут, - это стоит три тысячи долларов".
Скорее всего, В.В. имеет в виду запись популярной передачи компании Си-би-эс "60 минут"…
В 1979 году Высоцкий записывался для итальянского телевидения. Вспоминает В. Янклович: "Последнее время Володя понимал свою величину и очень точно знал, "сколько он стоит". Его пригласили сниматься на итальянском телевидении, спрашивают:
- Сколько стоит Ваш съемочный день?
- А сколько получали за день работы Мастроянни, Пол Ньюмен?
- Примерно тысячу долларов…
За эту съемку Высоцкий получил тысячу долларов".
Мы не знаем, сколько получил В.В. за концерт в МФТИ, но этот концерт оказался не совсем обычным… Как правило, В.В. редко и очень коротко отвечал на вопросы из зала, но здесь он разговорился…
Итак, 21 февраля 1980 года, концерт в МФТИ. Вопрос из зала: "Какова роль жизненного опыта в художественном творчестве?"
В.Высоцкий: "Большая роль. Но это - только база. Все-таки человек должен быть наделен фантазией для того, чтобы творить. Он - творец. Если он, основываясь на фактах, что-то там рифмует или пишет… В общем, реализм такого рода был и будет, но это не самое интересное. Я больше за Свифта, понимаете? Я больше за Булгакова, за Гоголя, и поэтому… Жизненный опыт - я прекрасно понимаю… Но вы представьте себе: какой был такой уж гигантский жизненный опыт у двадцатишестилетнего Лермонтова? Однако он - творец, настоящий, великий. Правда? Прежде всего, мне кажется, должно быть свое видение мира. В общем, все опять сводится к одному: личность, индивидуальность. Вот что главное. Можно создавать произведение искусства, обладая повышенной чувствительностью и восприимчивостью. Можно и не имея жизненного опыта. Можно… Но лучше иметь его. Немножко… Под жизненным опытом вы, наверное, понимаете больше всего то, что жизнь нас била молотком по голове, а если говорить серьезно- страдания. Верно? Конечно, искусства без настоящего страдания нет. Необязательно, чтобы человека притесняли, стреляли в него, мучили, забирали родственников и т. д. Нет, если даже в душе, даже без этих наших проявлений - испытывал вот это чувство сострадания за людей, за близких, за ситуацию и т. д., то уже очень много значит. То есть база- это создает жизненный опыт, а страдать могут даже очень молодые люди, и очень сильно. Это я так думаю. Другие, может быть, - по-другому. Это не постулат".
На этом же концерте был задан и такой вопрос: "Имеют ли смысл пластинки, которые издаются "там" и не доходят сюда?"
В. Высоцкий: "Они очень доходят, и если доходят, то только сюда. Безусловно, они мало интересны французам, но не настолько мало, как вы думаете. Они интересны некоторым людям, которые вообще интересуются искусством, Россией. Они им интересны, они их беспокоят, волнуют так же, как и нас. Поэтому они так просят перевода слово в слово. Единственное, что, конечно, для них непонятно: почему человек так тратится, даже в маленьком узком кругу? Вы знаете, я ведь одинаково пою, что в компаниях, где два-три человека, что на гигантских аудиториях. Они никак не могут понять, почему человек с набухшими жилами сидит дома перед несколькими людьми… Что это? Почему? Что его так беспокоит? И когда ты им переводишь… Конечно, очень многое до них не доходит, не знают они этих проблем, вернее, они их не волнуют. Особенно они не понимают, зачем песне заниматься этими проблемами, - вообще, поэзии. Она должна заниматься прекрасным…"
Высоцкий записывал французские диски с разными музыкантами, но чаще всего аранжировщиками были Костя Казанский и Клод Пави… Об этом гитаристе (в другом концерте) В. В. говорит так: "…Клод Пави приехал в своем фургоне, там у него было семнадцать гитар. Он заставил меня полностью перевести все песни, которые предстояло записать. Трое суток на это ушло.
Иногда он не понимал смысла: почему я, собственно, так волнуюсь по поводу того, что "идет охота на волков"? Мы ему объясняли, он говорил: "А-а-а!" И записывал каждую строку. Он был обескуражен - как это можно в песне говорить о таких вещах, - и сидел совершенно пришибленный… Так получилась, на мой взгляд, удачная обработка - чисто гитарная, с наложениями. Он прекрасно играл, мне редко приходилось видеть что-либо подобное…
Мы тоже можем заинтересовать их, только нужно дать им идентичные образы и - чтобы они поняли, о чем в песне поется. Французы считают, что песня не должна заниматься проблемами - это развлекательный жанр, хотя сами больше всего любят настоящих поэтов: Брассенса, Лео Ферре, Максима Лефорестье…"
Кстати, Максим Лефорестье не только знал и ценил песни Высоцкого, но и перевел две из них на французский язык… Марина Влади: "Эти песни перевел Максим Лефорестье - наш очень известный певец. Он перевел их, чтобы сделать Володе сюрприз. Но потом получилось так, что Володя их спел на одной из пластинок. Спел по-французски, ведь в последние годы он хорошо владел французским языком".
И, заканчивая эту тему, приведем совершенно уникальное свидетельство друга Высоцкого - знаменитого польского актера Даниэля Ольбрыхского… Ольбрыхский снимался в одном фильме вместе с Шарлем Азнавуром и однажды поставил ему запись Высоцкого "Две гитары":
"Я внимательно наблюдал за Азнавуром, слушавшим "Две гитары"… Этот невысокий, очень говорливый мужчина, которого невозможно было прервать, молчал целых пять минут! Столько длится произведение Высоцкого. Потом он встал, налил себе стопку водки. Выпил, по-прежнему молча. И ушел. Я проводил его до самого номера. Прощаясь, он сказал, выдвигая характерным образом нижнюю челюсть: "Он не поет. Он выблевывает! Лучше, чем я".
И в последний раз вернемся на концерт 21 февраля, слишком много важного было сказано на нем… Очередной и очень серьезный вопрос: "Собираетесь ли вы выпустить книгу стихов? Если - да, то как она будет называться?"
В. Высоцкий: "Вот что я вам отвечу на этот вопрос. Это не только от меня зависит, как вы понимаете. Я-то собираюсь. Сколько я прособираюсь, - не знаю. Сколько будут собираться те, от кого это зависит, - тем более мне неизвестно. Как будет называться, - пока даже разговора об этом нет серьезного. Хотя есть предложения и по поводу книги, подборок и т. д.
Вы знаете, чем становиться просителем и обивать пороги редакций, выслушивать пожелания - как переделать строчки, лучше сидеть и писать. Вместо того чтобы становиться неудачником, которому не удается напечататься. Зачем? Можно писать и петь вам. Это - то же самое… А вы не думаете, что магнитофонные записи - это род литературы теперешней? Ведь если бы были магнитофоны при Александре Сергеевиче Пушкине, то я думаю, что некоторые его стихи были бы только на магнитофонах".
Конечно, Высоцкий хотел напечататься, но при жизни его стихи и песни появлялись в малоизвестных и малотиражных- местных- газетах. Все знают, что одно стихотворение Высоцкого "Из дорожного дневника" появилось в "Дне поэзии" 1975 года. Менее известно, что подборка песен В. В. вошла в сборник "Песни русских бардов" - т.4, (Париж: Имка-пресс, 1978). Гораздо больше известно об участии Высоцкого в знаменитом альманахе "Метрополь" (Ардис, 1979)
К участию в "Метрополе" В. В. привлек Василий Аксенов. Вспоминает Марк Розовский: "Помнится, Василий Палыч говорил со мной о "Метрополе", особо упирая на участие в нем Высоцкого. "Мы их "умоем" Володей!" Имелось в виду, что все его стихи известны благодаря магнитофонам, - а ведь не печатают, суки!"
Что касается подбора стихов, то об этом рассказывает В. Янклович: "Когда Аксенов попросил разрешения опубликовать стихи в "Метрополе", Володя сказал: "Пожалуйста!" Но новых стихов не дал. Дал старые со словами:
- Отбери, что хочешь…
И подборку для "Метрополя" они сделали на свой вкус".
Виктор Ерофеев вспоминает, что Высоцкий несколько раз приходил на встречи участников "Метрополя":
"Звонил в дверь Владимир Высоцкий, на вопрос "кто там?" отзывался: "Здесь делают фальшивые деньги?" Мы хохотали, понимая, что получим за свое дело по зубам…"
Более того, по мнению Ерофеева, была песня, посвященная "Метрополю", что, впрочем, маловероятно. "Метрополь" вышел за границей, начали реагировать официальные инстанции и лица.
М. Розовский: "Аксенов информировал нас, участников, о том, как Союз писателей совместно с КГБ доблестно громит наше общее детище. Решаем, что и как делать, как вести себя дальше. Высоцкий держится тихо и скромно, он не был членом Союза писателей, исключение лично ему не грозило, а поверить, что его будут журить в его родной Таганке было невозможно. Он посидел, послушал, а после исторического фотографирования на память ушел от нас первым в морозную ночь".
Евгений Попов рассказывает, что один известный поэт долго колебался: публиковать свои стихи в "Метрополе" или нет, "быть или не быть":
"Это же было опасно! И Высоцкий, когда узнал об этом, сказал:
- Ну, конечно, не быть! Не быть!
И своими руками вырвал страницы со стихами этого поэта".
Дополнительную прекрасную подробность приводит Василий Аксенов: "Мы были в унынии после очередного погрома, подташнивало от мерзостей секретаришек, наших же бывших товарищей… Володя спел тогда две песни: старую про Джона Ланкастера и совсем новую "Мы больше не волки". Все переменилось волшебно: волна братства и вдохновения подхватила нас".
25 февраля концерт в 31-й больнице (так называемой олимпийской поликлинике). Вспоминает Игорь Шевцов: "Мы поехали в больницу на проспекте Вернадского. Там что-то напутали, разминулись, и когда, наконец, разобрались и нашли конференц-зал в полуподвале, там уже было битком народу. Мы трое, что были с ним, еле протиснулись, когда Володя уже начал выступление…
Спел первую вещь, вторую, потом вдруг разволновался:
- Моих там устроили?
Увидел нас, успокоился.
- Ну, хорошо…
Пел много, больше обычного, и про больную ногу как будто забыл. Среди ответов на записки запомнился такой: "Что вы думаете о других наших бардах: Окуджаве, Киме и… (назвали какое-то третье имя, которого я не знал, поэтому и не запомнил)? Расскажите о них".
Володя сказал, что с большим уважением относится к Окуджаве и Киму. К сожалению, они сейчас меньше стали работать в этом жанре (авторской песни). Окуджава, как вы знаете, пишет прозу. Ким закончил пьесу в стихах. О Фаусте. Говорят - очень интересная. А третьего - он назвал фамилию - я не знаю, кто он такой. Но раз не знаю, то, наверное, и не нужно. И Володя улыбнулся".
Приведем точный текст ответа Высоцкого:
"Как вы относитесь к творчеству самодеятельных авторов, которые работают несколько в другом ключе - Визбор, Ким, Егоров и другие?
- Я не знаю Егорова. К Визбору отношусь с симпатией, хотя, в общем, я думаю, что он сейчас уже не пишет никаких песен. То, что он делал раньше, одна песня, я довольно хорошо к ней относился, песня про Серегу Санина… И к Киму с большим уважением отношусь. Что я о них знаю, обо всех? Знаю, что Визбор на радио работает, что он там - как режиссер и как корреспондент, возможно. Юлий Ким пишет мюзиклы, пишет пьесы в стихах по известным сюжетам. Например, последняя у него есть такая пьеса - он написал по "Доктору Фаусту" мюзикл, в котором есть и стихотворный текст, и масса песен и музыкальных номеров. Ну а Егорова я не знаю совсем. Кто это такой? Если вы мне расскажете потом, буду вам благодарен".
Высоцкий всегда с уважением говорил о "бардах". Приведем одно из ранних высказываний: "Продолжает работать Булат, который уже больше двадцати лет работает с авторской песней. С большим уважением отношусь к Юлику Киму. Юра Кукин, который сначала занимался этим так, левой ногой, потом увидел, что к этим песням есть большой интерес, и даже стал с ними выступать. И Визбор, я слышал, возобновил свои выступления, понемножечку стал работать. И песни Анчарова всплывают вдруг в каком-то другом исполнении, - значит, все это не забывается, это дело живучее…"
А что касается личных отношений, то близкой дружбы не было, да, наверное, и не могло быть… Во-первых, все "барды" начинали примерно в одно время, а потом появился Высоцкий и "резко вырвался вперед". Скажите, кому могло быть приятно, если на твоем авторском вечере - треть вопросов о Высоцком, - но это уже после смерти В. В. Второе: Мандельштам писал, что в поэзии - всегда вражда, живая вражда, а мир наступает в эпохи общественного идиотизма…
И вся эта ситуация касалась не только "бардов", но и ведущих советских поэтов- "старших братьев" Владимира Семеновича…
В. Янклович: "Помню, как на одном из юбилейных спектаклей "Антимиров"- было, кажется, пятисотое представление… Так вот, я Сидел в зале (мы с Володей были еще мало знакомы), Вознесенский читал свои новые стихи. И вдруг в зале раздались крики:
- Высоцкого! Пусть Высоцкий выступит!
Вознесенский насторожился, замолчал… Высоцкий вышел на сцену:
- По-моему, тут происходит какое-то недоразумение. В афишах сказано, что это пятисотый спектакль "Антимиры" ВОЗНЕСЕНСКОГО, а не концерт ВЫСОЦКОГО!
Гром аплодисментов. Вознесенский продолжает читать…"
Отношения Высоцкого и Вознесенского ("младшего" и "старшего" братьев) - тема отдельной статьи. Но что касается восьмидесятого года, то в июле Вознесенский отдыхал в Пицунде, на похороны Высоцкого не приехал - прислал телеграмму…
А вот что сказал Любимов после первых прогонов- и общественных просмотров спектакля "Владимир Высоцкий": "Я от многих наших крупных поэтов слышал… и даже видел, что они были немного растеряны. Они говорили: "Вы знаете, мы не ожидали, что он такой необыкновенный поэт".