Но бывали и экстремальные случаи, когда все возможности достать наркотик были исчерпаны, - В таких ситуациях В.В. действовал по-разному… Мог, например, остановить "скорую помощь" и так убедительно изобразить почечную колику… В одном подмосковном санатории зашел в кабинет знакомого врача, закрыл дверь на ключ изнутри, положил ключ в карман и сказал, что не уйдет, пока не получит ампулу…
Кстати, причиной клинической смерти в Бухаре был не сердечный приступ, как принято считать, а то, что Высоцкий ввел себе лекарство, которое используют при лечении зубов… Спас Высоцкого, как известно, Федотов.
Но у Высоцкого, действительно, было "бычее здоровье" (как в его стихотворении)… В 1979 году в США он прошел полное обследование (вероятно, на томографе), кроме небольших возрастных изменений в миокарде, по его словам, весь организм функционировал нормально… В. В. многим с гордостью рассказывал об этом…
Л. Абрамова: "Это было ранней весной восьмидесятого… И как- то уж очень он меня убеждал, что у него здоровый, совершенно молодой организм: в Штатах так тщательно его обследовали, просветили все на свете. Как будто ему двадцать лет… Он меня в этом убеждал, а мне совсем наоборот показалось…"
Кроме того, по словам Л. В. Абрамовой, ее поразило обилие замков и запоров в квартире… Высоцкий почему-то заперся в ванной и очень долго не мог открыть замок… Наконец выскочил потный и зеленый. Только тогда вторая жена Высоцкого и мать двух уже взрослых его сыновей поняла, что дело тут не только в алкоголе - наркотики!
В марте пытается что-то сделать Всеволод Абдулов: "К этому моменту я окончательно все понял… Постоянно думал об этом. У меня был знакомый - великолепный нарколог, которому я абсолютно доверял. Я поехал к нему… Мы говорили, разговор шел о дозах. И этот врач сказал:
- Самое страшное: чем сильнее человек, тем ужаснее картина, которую вы нарисовали… Чем сильнее человек, тем ужаснее ситуация.
Я был абсолютно в нем уверен и назвал фамилию…
- Ему осталось жить месяца два…
И добавил:
- Вот все мои телефоны, в любое время суток звоните. Сделать уже ничего нельзя, но я всегда готов помочь".
Абдулов передает этот разговор Янкловичу, тот рассказывает Высоцкому.
8 марта 1980 года. В честь праздника- Международного женского дня - газета "Советская культура" публикует статью Аллы Шишковой "Исповедь четырех сестер"… Два отрывка из этой статьи:
"Мы частые гости в России, много раз выступали по Московскому телевидению, ездили по стране с концертами, участвовали в кинофестивалях… Куда бы мы ни приезжали, нам всегда оказывали фантастический прием. Марине часто задают вопрос:
- Чем вас привлекает жизнь в Москве?
- Прежде всего, в Москве я познакомилась с моим мужем, Владимиром Высоцким. Но и до этого я не ездила бы туда так часто, если бы не была там так счастлива…
- Марина, вот уже несколько лет вы являетесь одним из президентов ассоциации "Франция - СССР", совмещаете общественную работу со съемками, разъездами, заботами о детях.
- В ассоциации я в основном занимаюсь вопросами франко-советского культурного сотрудничества. Конечно, не всегда на все хватает времени, но ограничиться только искусством и семьей я не могу…"
А в 1971 году, когда Марина Влади еще просто активист ассоциации "Франция - СССР", в Париж приезжает Леонид Ильич Брежнев. В программе визита Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР встреча с членами ассоциации "Франция - СССР"… Приглашена и Марина Влади, к этому времени - жена Владимира Высоцкого… Брежнев долго рассказывает об истории дружбы между народами Франции и СССР…
Марина Влади: "Ролан Леруа мне шепчет: "Смотри, как он поворачивается к тебе, как только речь заходит о причинах этой дружбы…" Действительно, я замечаю понимающие взгляды Брежнева. Я знаю, что ему известно все о нашей с тобой женитьбе…
Прежде чем уйти, мы фотографируемся: группа французов вокруг советского главы. Этот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и мои компромиссы, вместе взятые".
Действительно, когда наступает критический момент - Высоцкому в первый раз отказывают в визе для поездки во Францию, - потребовалось вмешательство самого Брежнева… Марина Влади звонит в Париж Ролану Леруа, тот связывается с Жоржем Марше - генеральным секретарем французской компартии. "Позже мы узнали, что Жорж Марше хлопотал за нас перед самим Брежневым…" (Марина Влади.)
Вообще, тема "Высоцкий и Брежнев" достаточно интересна сама по себе… В стихах В.В. есть строки, напрямую посвященные Леониду Ильичу:
Какие ордена еще бывают?" -
Послал письмо в программу "Время" я. -
Еще полно- так что ж их не вручают?!
Мои детишки просто обожают, -
Когда вручают - плачет вся семья.
***
Мою страну, как тот дырявый кузов,
Везет шофер, которому плевать…
А как относился Брежнев к Высоцкому и его песням? Существуют только несколько косвенных свидетельств… Один из летчиков правительственного авиаотряда рассказывал В. И. Туманову:
"Когда мы летели с Дальнего Востока - вдруг в салоне зазвучали песни Высоцкого! Мы- к стюардессам: "Вы что, с ума сошли!?" А они говорят, что кассету передали из окружения Брежнева…"
Из воспоминаний зятя Брежнева Ю. Чурбанова мы узнаем противоположное: "А когда внуки крутили кассету с песнями Высоцкого, и его голос гремел по всей даче, Леонид Ильич кривился…"
Но после смерти В. В. в Москве говорили, "что сам Брежнев посочувствовал общему горю и слушал в день похорон на ялтинской даче Володины песни, особенно "Протопи ты мне баньку, хозяюшка…" (Чижков Д. Отражения).
Высоцкий был знаком с личным переводчиком Брежнева Виктором Суходревом и его женой Ингой Окуневской. И когда, после смерти В. В., решался вопрос о передаче квартиры на Малой Грузинской матери Высоцкого - Нине Максимовне - надо было обратиться лично к Брежневу. В. Янклович позвонил Суходреву, и вопрос был решен очень быстро.
Кстати, Высоцкого хоронили в правительственном гробу (изделие номер шесть, или "шестерка") - в таком же гробу через два с лишним года уронили в могилу тело Л. И. Брежнева…
Но вернемся к 8 марта 1980 года. Реакция Высоцкого на статью А. Шишковой неизвестна, а Марина Влади давно уже неоднозначно относится и к Москве, и к Советскому Союзу, о чем достаточно много сказано в ее книге "Владимир, или Прерванный полет". Что касается четырех сестер Поляковых - Марины, Элен, Татьяны и Ольги, - то наиболее тесные отношения у В. В. с Татьяной - Одиль Версуа. К этому времени она смертельно больна - рак. И. Бортник: "Это Володя продлил ей жизнь, много лет он возил ей мумие…" В особняке Одиль Версуа Высоцкий впервые попал на великосветский прием (муж Одиль Версуа, по одним сведениям - французский, по другим- итальянский аристократ). Вот как сам Высоцкий рассказывал об этом своей тетке - Александре Ивановне: "Бронзовые ручки, мраморные львы, изысканная публика, - а я в курточке и джинсах. И слышу за спиной отчетливый шепот по- русски: "Боже мой, и что она в нем нашла…" Марина это слышит тоже… На следующий день мы с Мариной обошли все лучшие парижские магазины. Самые модные вещи, туфли на платформе… И дальше - все было в порядке".
В этом же особняке происходит знакомство Высоцкого с Михаилом Шемякиным… Вспоминает Ревекка Шемякина: "…Нас всех вместе погрузили в машину, и мы поехали к сестре Марины - Татьяне, к Одиль Версуа. Володя много пел в этот вечер. <…> Володя пел, я ревела. Миша тоже был совершенно потрясен. <…>Очевидно, на следующий день Володя с Мариной были у нас дома…"
Михаил Шемякин: "Нас познакомил Михаил Барышников. Миша жил тогда в роскошном особняке у Одиль Версуа. <…> И я прослушал несколько песен Высоцкого, и меня прежде всего потрясла "Охота на волков". Одной этой песни было достаточно для меня, чтобы понять: Володя - гений! Все, баста! В этой песне было сочетание всего, - как говорят художники: есть композиция, рисунок, ритм, цвет- перед тобой шедевр. То же самое было в этой песне: ни одной фальшивой интонации. Все было, как говорили древние греки, в классической соразмерности. Полная гармония, да плюс к этому- все было на высоченном духовном подъеме! Это гениальное произведение, а гениальные произведения никогда не создают мелкие люди".
Во время гастролей Театра на Таганке в Париже (ноябрь 1977 года) Высоцкий устраивает для труппы сюрприз. В. Смехов: "И вдруг подговорил знаменитую сестру своей знаменитой жены - и мы попали в огромный дом в Латинском квартале… все чинно, просто, великолепно… вот-вот почувствуем себя "месье и мадам"… и тут объяснилось Володино нетерпение, его совершенно детское плутовство в глазах… мы ждали посреди великолепия, что приплывут на столы невиданные, непробованные яства… ночью, после "Гамлета", на левом берегу Сены, на втором этаже старинного замка в честь русских, то бишь иностранных артистов, торжественно внесли два гигантских блюда - горячую гречневую кашу и гору "московских" котлет… И вкусно, и весело, и экзотично…"
В середине марта в Ижевске начинается суд над организаторами концертов Высоцкого, Хазанова, Толкуновой…
В. Янклович: "…окончательно назначена дата суда, - требуют присутствия Высоцкого. Телеграфируем в Ижевск, что выехать не можем, все свои показания подтверждаем. Суд вроде бы это понимает. Но одного нашего приятеля - Николая Тамразова - все-таки заставляют туда приехать".
Н. Тамразов: "…И когда меня в качестве свидетеля вызвали в Ижевск, то на скамье подсудимых были организаторы концертов Высоцкого… Меня просили помочь, а на самом деле "выбросили на гвозди". Но как ни странно, я и в Ижевске показал то же самое, что Высоцкий и Янклович в Москве. Другого и не могло быть, хотя меня и не предупреждали… Не сошлась только одна деталь.
А судья орал на меня как резаный:
- Сейчас вызову охрану, - и вы получите три года тюрьмы!
И я вынужден был, превышая свои голосовые возможности, напомнить ему, что я - не мальчик…
- Я - руководитель и коммунист, и отвечаю за свои слова!
То есть вынужден был обидеться… Когда судья разрешил мне покинуть зал, один администратор, стоя за барьером, кричал:
- Передайте Высоцкому, чтобы башли привез сюда! А то я выйду и взорву его вместе с "Мерседесом"!
То есть они играли в такую игру: мы - люди честные, а все деньги, которые воровали, отдавали Высоцкому и другим артистам".
Из Ижевска идут повестки в Театр на Таганке и на Малую Грузинскую- суд требует явки Высоцкого и Янкловича "для дачи свидетельских показаний".
В. Янклович: "Мы поехали посоветоваться с одним знакомым юристом… Когда Володя разбил первую машину- не по своей вине, - то он судился с каким-то закрытым предприятием. И это дело мог рассматривать только закрытый суд. Мы поехали и там познакомились с судьей - очаровательной женщиной… И вот в марте мы решили с ней посоветоваться. Володя спросил у нее: "Надо нам ехать или нет?" Она ответила: "Никуда ехать не надо. По закону, если им надо, пусть привозят суд в Москву". И вот на основании ее совета мы с Володей решили не ехать".
Напомним, что интересы Высоцкого и Янкловича на суде в Ижевске представляет Генрих Павлович Падва. Суд продлится много месяцев - Высоцкого и Янкловича оправдают только в самом начале июля… А в марте еще неизвестно, как может повернуться дело, - система давит…
Отношение Высоцкого к системе, разумеется, менялось, но в последние годы это отношение не могло не быть резко отрицательным…
Очень точно поняла отношение В. В. к этой самой системе американка Барбара Немчик. Она описывает сцену в аэропорту Шереметьево:
"…Володя поставил машину у входа- там можно стоять десять минут. Но тут же подъехал милиционер и в свой мегафон кричит:
- Здесь нельзя ставить машину! Уберите!
Толпа людей, много иностранцев… Володя вышел, а милиционер продолжает орать:
- Уберите машину!
И Володя - такой небольшой человек - громко говорит:
- Твою мать! Здесь написано, что я имею право стоять десять минут! И ровно десять минут я буду здесь стоять!
Это была потрясающая сцена. На него все так смотрели! Особенно советские. Все как будто остолбенели. И тогда я поняла, что Володя за каждого из них это сказал. Каждый хотел бы крикнуть милиционеру:
- Твою мать! Я имею право это сделать. И я это сделаю!
Когда мы вышли, милицейской машины уже не было".
Но это уже 1980 год - к этому времени у Высоцкого и высокий общественный статус, и, разумеется, чувство собственного достоинства, которое он умел и смел отстаивать…
Прием на роскошной даче одного замминистра… На фамильярное: "Ну-ка, Володя, спой нам!" - Высоцкий реагирует резко… Рассказывает В. Янклович: "У Володи каменеет лицо, и он говорит:
- Мне немедленно надо домой!
- Володя, да ты что…
- Я же сказал, мне немедленно надо домой!
Мы сразу же уехали".
Марина Влади: "…Твоя всенародная популярность, как бы она ни была велика, не компенсирует в твоих глазах отсутствие официального признания. Я часто удивляюсь, почему тебя это так беспокоит, но ты с горечью отвечаешь:
- Они делают все, чтобы я не существовал как личность. Просто нет такого - и все!"
В 1973 году Высоцкий пишет письмо кандидату в члены Политбюро, секретарю ЦК КПСС тов. Демичеву П. Н. Это письмо было косвенным ответом на публикацию в газете "Советская культура" статьи М. Шлиффера "Частным порядком" (март 1973 года) и соответствующих негативных комментариев…
"Мне претит роль "мученика", этакого "гонимого поэта", которую мне навязывают… Я отдаю отчет, что мое творчество достаточно непривычно, но также трезво понимаю, что могу быть полезным инструментом в пропаганде идей не только приемлемых, но и жизненно необходимых нашему обществу".
Никаких позитивных последствий это письмо не имело: у Высоцкого до конца жизни так и не было ни одного афишного концерта в Москве…
Запись в дневнике Золотухина (22.01.75):
"Высоцкий с Мариной были у Демичева. Очень имели приятную беседу. Будет пластинка".
Сам Высоцкий позже так описывал этот прием (пересказ Янкловича): "Демичев, действительно, поднимал трубку и в присутствии Володи и Марины "давал разнос" кому-то из руководителей "Мелодии":
- Почему до сих пор не вышла пластинка Высоцкого?!
Ему что-то объясняли…
- Чтобы немедленно! И доложить!"
Но, скорее всего, это был отрепетированный ритуал, запланированная сцена, а потом следовал "отбой"…
Кроме того, "система" - это еще и незримая давящая атмосфера, которую В.В. называл "влажной ватной стеной".
Марина Влади:
"Ты всегда говоришь, что на Западе люди ослеплены историями, которые публикуют газеты, то есть делами Сахарова, отказников, известных диссидентов. Но никто не знает о ежедневном изматывающем давлении на людей. Ты называешь это "борьбой против ватной стены"… Эти непрерывные притеснения изматывают тебя душевно".
Одесский писатель Аркадий Львов, давно живущий в США, вспоминает о встрече с В. В. после концерта в Нью-Йорке: "Я дал ему книжку своих рассказов "Большое солнце Одессы" и. спросил, как написать: Одесса- Москва- Нью-Йорк? Он сказал: "Нью-Йорк". И добавил: "У меня два дома - в Москве и в Париже. Книга будет у Марины". Я невольно оглянулся. Он поморщился: "Плевать мне на них (сексотов). Но как душу мотают, как душу они мотают мне".
С другой стороны, В. В. прекрасно знал, "в какой стране нам повезло родиться", очень хорошо знал правила игры, которые предлагала система. А в то время многое решалось на уровне грузчиков, носильщиков, кассиров, которые знали и любили Высоцкого. А в последнее время у В.В. были связи на очень высоком уровне…
Один замминистра подписывал документы на беспошлинный ввоз автомобилей из-за границы. Другой - помогал в строительстве дачи… Один из руководителей московского ОВИРа способствовал быстрому оформлению выездных документов…
Каким образом Высоцкий выходил на этих людей? Чаще всего, они сами находили его- знакомство с легендарным Высоцким было престижным. Кроме того, нескольким близким людям В. В. сказал одну фразу: "Меня любят все дети". Он имел в виду детей партийной верхушки. Например, В. В. неоднократно встречался с Галиной Брежневой, был знаком и с Юрием Брежневым…
В последние годы, пожалуй, не было случая, чтобы система ставила Высоцкого в зависимое или униженное положение. Вот только - болезнь, зависимость от людей, которые доставали наркотики… Фальшь и лицемерие системы сказывались еще и в том, что в стране развитого социализма не могло быть ни алкоголиков, ни наркоманов, ни самоубийц… Кроме того, система насквозь была пропитана халтурой… Приведем очень колоритный рассказ Марии Васильевны Розановой - жены Андрея Донатовича Синявского:
"…И магнитофон мы купили исключительно ради Высоцкого - на моих пленках тогда ничего, кроме Высоцкого и не было.
А когда Синявского арестовали и начался обыск, то решили изъять все эти пленки. <…> Я подняла невероятный крик! Я доказывала, что обыск по делу Синявского, а мои пленки к этому делу никакого отношения не имеют!..
И тем не менее эти пленки они забрали. А потом я очень долго скандалила, чтобы мне эти пленки вернули - ив один прекрасный день я "доскандалилась"! Мне эти пленки вернули. Но предупредили, что один из рассказов Высоцкого стерт, как антисоветский. Это был рассказ, который мы называли "Рассказом о двух крокодилах". На самом деле было не два, а три крокодила - и один из них стал секретарем райкома КПСС… На этом основании рассказ был стерт.
Как только я пришла домой, сразу же поставила пленку и ожидала "дырку" на месте этого рассказа… И вдруг слышу совершенно нормальное звучание. То есть у них там техника барахлила…
Вот тут я поняла, что мир един и что все в этом нашем мире связано… В стране, где никто не умеет работать, не умеют работать даже в КГБ".
Март - месяц интенсивных телефонных разговоров, Высоцкий звонит в Париж практически ежедневно. 21 и 23 марта два телефонных звонка в Италию, там снимается Марина Влади. Вероятно, после первой неудачной попытки вылечиться Высоцкий решает все рассказать Марине… Прямого рейса в Венецию нет (В. В. давно хотел побывать в Венеции - и это служит "официальным" предлогом), он летит через Париж. Его провожают В. Янклович и Иван Бортник…
В. Янклович: "Я хорошо помню, что мы поехали провожать Володю вместе с Ваней Бортником… Обычно Высоцкого не досматривали, во всяком случае, при мне это было в первый раз… Таможенник спросил его:
- Владимир Семенович, вы везете что-нибудь, не внесенное в декларацию?
Володя ответил:
- Нет.
- Вы точно это знаете?
- Да.
Таможенник вздохнул и сказал:
- Откройте чемодан…
Володя открывает чемодан. Наверху лежала шкурка соболя и картина, кажется, Тышлера. Кроме того, он вез Марине кольцо ленинградской работы. Шкурку он смог отдать мне. А картину и кольцо конфисковали. Еще у Володи в кармане был наркотик в пузырьке из-под сердечных капель… Его отправляют на личный досмотр, и он рукой прямо в кармане раздавил этот пузырек. Порезался, потекла кровь…"