Благодаря принятым мерам в войне наступил перелом: полки Красной Армии начали освобождать захваченные поляками территории Украины и Белоруссии. Однако это не устраивало страны Антанты и США, и они оказали сильнейшее давление на правительство РСФСР, требуя остановить наступление. Англия направила советскому правительству ноту, в которой предложила немедленно заключить перемирие с Польшей по так называемой "линии Керзона". 17 июля советское правительство отвергло "ультиматум Керзона", но заявило о готовности начать с Польшей переговоры о перемирии. Одновременно распоряжением Троцкого Западному фронту было приказано не позднее 12 августа овладеть Варшавой. Им же было утверждено предложение командующего Юго-Западным фронтом об освобождении Львова. Именно тогда Михаил Тухачевский отдал знаменитый приказ № 1423:
"Бойцы рабочей революции! Устремите свои взоры на Запад. На Западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству! На Запад! На Вильну, Минск, Варшаву - марш!"
13 августа 1920 года Красная Армия оказалась в 12 километрах от Варшавы. К этому времени полякам удалось перехватить и расшифровать переписку Тухачевского с Буденным. Из нее стало ясно, что армия Тухачевского осталась без боеприпасов и амуниции. Французские советники в армии Пилсудского генерал Максим Вейган и маршал Фердинанд Фон организовали оборону Варшавы. После того как Советская Россия отвергла британский ультиматум, США, Англия и Франция оказали Польше существенную материальную и военную помощь, изменив соотношение сил в ее пользу. 16 августа польская армия перешла в контрнаступление...
Война обернулась тяжелым поражением Советскою государства. Красная Армия потеряла 150 тысяч убитыми, 66 тысяч ее бойцов попали в польский плен и в дальнейшем практически все погибли, 30 тысяч красноармейцев были интернированы в Восточной Пруссии.
12 октября 1920 года в Риге начались российско-польские переговоры о перемирии. В 1921 году был подписан весьма невыгодный для Советской России Рижский мирный договор, в результате которого она потеряла более 52 тысяч квадратных километров территории к востоку от "линии Керзона", а также признала независимость Литвы, Латвии и Эстонии, провозглашенную ими в условиях германской оккупации.
Война с Польшей, сложный комплекс взаимоотношений с Эстонией, Латвией, Литвой и Финляндией со всей остротой поставили вопрос о необходимости более полного и качественного обеспечения руководства страны разведывательной информацией.
В сентябре 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение о кардинальной реорганизации внешней разведки, в котором, в частности, говорилось:
"Слабейшим местом нашего военного аппарата является, безусловно, постановка агентурной работы, что особенно ясно обнаружилось во время польской кампании. Мы шли на Варшаву вслепую и потерпели катастрофу. Учитывая ту сложившуюся международную обстановку, в которой мы находимся, необходимо поставить вопрос о нашей разведке на надлежащую высоту. Только серьезная, правильно поставленная разведка спасет нас от случайных ходов вслепую".
В соответствии с этим решением председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский издал 20 декабря 1920 года приказ № 169 об организации Иностранного отдела ВЧК как самостоятельного разведывательного подразделения. Этот приказ явился административно-правовым актом, оформившим создание советской внешней разведки, правопреемницей которой в наши дни является Служба внешней разведки Российской Федерации.
* * *
В Екатеринбурге Глинский прослужил почти два года. В сентябре 1920 года он как польский коммунист был откомандирован в распоряжение Центра. Только что закончилась война с панской Польшей, и в тылу Красной Армии, а также вблизи российско-польской границы осталось множество польских агентов. Станислав получает новое назначение - он становится помощником начальника Особого отдела 16-й армии по агентурной работе.
Значительной частью белогвардейской вооруженной эмиграции являлись военнослужащие армий генералов Пермикина и Булак-Булаховича, находившиеся в Польше. После подписания Рижского договора польские власти ввиду отсутствия средств согласились взять на свое содержание только часть этих войск. Председатель Русского политического комитета в Польше Б. Савинков пытался найти у западных союзников деньги на содержание русских беженцев, но безуспешно.
3 ноября 1921 года в честь 4-й годовщины Октябрьской революции ВЦИК объявил амнистию отдельным категориям русских военнослужащих, находившихся за границей и желавших возвратиться на родину. Репатриация бывших русских солдат и офицеров стала принимать массовый характер. Но еще 22 февраля 1921 года в Новороссийск из Константинополя прибыл турецкий пароход "Решид-паша", па борту которого находились 3600 бывших военнослужащих армии Врангеля. Всего в 1921 году в Россию возвратилось около 120 тысяч человек.
Однако главнокомандующий Русской армией генерал Врангель противился возвращению беженцев. Он вынашивал планы крестового похода против большевиков и считал, что имевшихся у белой эмиграции сил-около 100 тысяч человек-для этого недостаточно. Разведывательные структуры Врангеля, а также Англии, Франции и Польши проводили активную работу по подготовке восстаний и мятежей в Советской России. К этой работе привлекались такие крупные специалисты своего дела, как британский разведчик Сидней Рейли, начальник контрразведывательной службы Врангеля на юге России действительный статский советник Владимир Орлов, Борис Савинков и его брат Виктор.
На английского разведчика Рейли возлагалась задача координации деятельности русской, украинской (эмигрантских) и польской военных разведок. С этой целью в ноябре 1920 года он прибыл в Варшаву, ще установил тесные контакты с представителями белой эмиграции. Одновременно русской военно-морской разведкой в Лондоне разрабатывались совместные с Англией и Францией планы по организации восстаний в Кронштадте и Петрограде в марте 1921 года.
В мае 1921 года чекисты вышли на след контрреволюционной организации "Народный союз защиты Родины и свободы" (НСЗРС) во главе с Борисом Савинковым. Ему удалось создать "Западный областной комитет" союза на Украине и в Белоруссии. Для борьбы с савинковскими террористами Артузов разработал операцию "Синдикат-2", в которой принимал активное участие и Станислав Глинский.
Касаясь участия Глинского в операции "Синдикат-2", необходимо подчеркнуть следующее: в архивах внешней разведки России сохранились сведения о том, что именно Станислав Мартынович персонально обеспечивал переход Савинкова и его сподвижников на нашу территорию на участке российско-польской границы. Он выдавал себя за члена легендированной чекистами антисоветской организации "Либеральные демократы". По перехваченным явкам Глинский посещал отряды организации Савинкова на территории Белоруссии и Польши, принимал непосредственное участие в ликвидации одного из таких отрядов, который укрывался на глухом хуторе в Горецком районе Могилевской губернии и насчитывал более 500 человек.
В дальнейшем "либеральный демократ" Глинский встречался в районе Слуцка с представителем атамана Булак-Булаховича и обсуждал с ним планы организации антисоветского восстания в Белоруссии и захвата Минска. Благодаря предпринятым чекистами мерам эти планы бандитов не были реализованы. Таковы основные сведения об участии Глинского в чекистском мероприятии по борьбе с контрреволюцией.
Следует отметить, что деятельность чекистов по ликвидации савинковских террористов была весьма эффективной.
В ходе проведения операции "Синдикат-2" Станислав Глинский сменил несколько должностей и мест службы. Это было продиктовано соображениями оперативной необходимости. Так, в июне 1921 года он становится начальником особого отделения при Белорусской ЧК, а в июле того же года - уполномоченным Ударной группы по разработке иностранных миссий в Белоруссии. За активное участие в оперативных мероприятиях на белорусской земле Станислав Глинский был награжден орденом Красного Знамени.
Через год следует новое назначение - 16 июня 1922 года Глинского переводят на должность начальника Заславльского пограничного особого отделения. Это было связано с продолжением оперативной игры чекистов с савинковцами. Здесь он прослужил до 1923 года. Прощаясь с разведчиком, отбывавшим к новому месту службы, друзья-пограничники преподнесли ему приветственный адрес, в котором писали (сохранен стиль оригинала):
"Дорогой Станислав Мартынович! Расставаясь с Вами после долгой совместной службы на поприще охраны границы Республики трудящихся от проникновения наймитов Европейских акул, поставивших себе целью разложение трудящихся масс и подрыв экономической мощи Воскресающей Советской Республики, мы, оставшиеся здесь, наученные совместным опытом, будем с тем же рвением и успехом продолжать свою работу, осуществляя наш лозунг "Смерть контрреволюции и шпионам"".
В дальнейшем, до конца 1924 года, Глинский работает заместителем начальника минского Особого отдела ОГПУ. В августе
1924 года нелегальная боевая группа Глинского совершила налет на помещение польской службы безопасности в Столбцах и освободила двух делегатов V конгресса Коминтерна, арестованных охранкой Пилсудского.
В конце 1924 года Станислав становится помощником (вторым заместителем) председателя ГПУ Белоруссии, а в начале 1925 года переводится в центральный аппарат ОГПУ в Москву и в течение нескольких месяцев работает в его контрразведывательном отделе.
Однако вскоре руководство ОГПУ принимает решение о переводе Глинского в Иностранный отдел, так как внешняя разведка органов государственной безопасности испытывала в то время острую нужду в опытных сотрудниках, особенно владевших иностранными языками.
Уже в начале 1926 года руководство ИНО ОГПУ направляет Глинского в Данциг в качестве помощника резидента внешней разведки. К тому времени политическая ситуация в Польше изменилась. Если раньше правительство Юзефа Пилсудского придерживалось откровенно враждебной политики в отношении СССР, то к концу
1925 года появились реальные перспективы налаживания нормальных дипломатических отношений между двумя странами.
Глинский проработал в "вольном городе" Данциге несколько месяцев, в том же 1926 году был переведен в Варшаву и назначен резидентом внешней разведки в Польше.
В Варшаве, остававшейся одним из наиболее активных центров белогвардейских заговоров против Советской Республики, Глинский продолжает борьбу с антисоветской эмиграцией. Он принимает непосредственное участие в разработанной начальником контрразведывательного отдела Артузовым и руководством внешней разведки операции "Трест". Проводившиеся в рамках операции мероприятия, в которых участвовал Глинский, привели к выводу в СССР и аресту известного агента британской разведки Сиднея Рейли, который еще в годы Русско-японской войны занимался в Маньчжурии шпионажем в пользу Японии, а в 1918 году был одним из организаторов "заговора послов". С основными деталями этой операции Глинский был знаком, еще будучи сотрудником контрразведывательного отдела.
В Варшаве перед Глинским стояла также задача по дезинформации польских спецслужб относительно состояния вооруженных сил нашей страны и выявлению их связей с вооруженной белогвардейской эмиграцией. До польской "двуйки" (разведки) по оперативным каналам доводились преувеличенные сведения о боевой мощи Красной Армии. Эта "информация", получаемая польскими спецслужбами, служила основанием для соответствующих расчетов польских штабов в планировании агрессии против СССР. В результате мероприятий советской внешней разведки по дезинформации противника польские власти отказались от новой интервенции против нашей страны. Справедливости ради следует отметить, что польское правительство не отказывалось от своих планов по разгрому СССР, надеясь их осуществить либо совместно с Англией и Францией, либо даже с гитлеровской Германией. И только разгром Польши Германией в 1939 году и бегство "правительства полковников" в Румынию положили конец этим планам.
В феврале 1927 года операция "Трест" была завершена. За активное участие в ее реализации Глинский был награжден Почетной грамотой коллегии ОГПУ. Он возвратился в Центр. Однако уже в декабре 1928 года руководство ИНО направило его в новую служебную командировку, па этот раз в Финляндию.
Под руководством Глинского резидентуре удалось приобрести солидные источники секретной информации в финском правительстве и в руководстве политических партий страны. Советские разводчики смогли также проникнуть в вооруженное белогвардейское "Братство русской правды", террористические молодежные организации городов Хельсинки и Выборга, а также в антисоветский "Особый русский комитет". Это позволило предотвратить многие террористические акты, подготавливаемые против советских представителей за рубежом и на территории СССР.
В Хельсинки Станислав Мартынович провел два года.
В 1930 году Глинский уже руководил резидентурой ОГПУ в Латвии, с позиций которой в то время активно действовала против СССР британская разведка. Проникновение в планы английских спецслужб в отношении СССР, выявление связей СИС с белогвардейской эмиграцией, тайных каналов финансирования британской разведкой подрывных акций против нашей страны-вот далеко не полный перечень задач, которые стояли в те годы перед рижской резидентурой ОГПУ.
В 1931 году Глинскому поручается возглавить резидентуру внешней разведки в Праге. Он работает рука об руку с видным революционером Антоновым-Овсеенко, назначенным Сталиным советским полпредом в этой стране. С одной стороны, чехословацкое правительство выступало за развитие дружеских отношений с СССР, за расширение чехословацко-советских торговых отношений. С другой -на территории страны вольготно себя чувствовали различные организации непримиримой белогвардейской эмиграции.
Используя свой богатый оперативный опыт, Глинский ведет в Праге активную работу но проникновению в белогвардейские организации генерала Кутепова. Москва регулярно получает из столицы Чехословакии шифровки Глинского, подписанные оперативным псевдонимом "Петр". В них, в частности, сообщается о подрывной антисоветской деятельности таких белоэмигрантских организаций, как Русский общевоинский союз (РОВС), "Галлинолийцы", "Крестьянская Россия". Из содержания телеграмм следует, что белогвардейцы не отказались от попыток новой военной интервенции. Руководство РОВС рекомендовало своим членам в Праге, Варшаве, Софии, Париже, Берлине, Белграде и других европейских столицах готовить "тройки", "пятерки", а также индивидуальных боевиков для проведения терактов против советских дипломатов и заброски диверсионных групп на территорию СССР.
Информация резидента "Петра" неизменно получала высокую оценку в Центре. Сотрудникам его резидентуры удалось также проникнуть в Организацию украинских националистов (ОУН) и постоянно быть в курсе их террористических планов.
ОУН была создана еще в годы Первой мировой войны на деньги австрийского Генштаба. До своего разгрома в 1918 году австрийская военщина вынашивала планы отторжения от России ряда районов Волыни, Подолии, Бессарабской губернии и Русской Польши. На реализацию планов создания "самостийной", а па самом деле зависимой от Вены Украины австро-венгерский Генштаб выделил 50 миллионов крон. После краха Австро-Венгерской империи украинские националисты нашли покровителей сначала в лице Англии и Франции, а затем - нацистской Германии. Проникновение советской разведки в штабы ОУН позволяло ей постоянно быть в курсе их подрывных и террористических планов в отношении СССР и успешно противодействовать созданию "независимой" Украины под протекторатом Германии. Октябрьская революция сорвала планы германского блока по расчленению России, но, как показала история, только на время.
В первые годы работы Глинского в Праге в соседней Германии активно набирал силу фашизм. В Москве понимали, что Гитлер - это война. Но куда он направит свой первый удар - на Запад или на Восток? Начальник внешней разведки Артузов принимает решение о проведении операции по проникновению в верхушку нацистской партии. Главным исполнителем операции становится секретный сотрудник Экономического управления ОГПУ Александр Матвеевич Добров, работавший под прикрытием старшего инженера текстильного директората ВСНХ РСФСР.
Наша справка
Александр Матвеевич Добров родился в 1879 году в Москве. В 1906 году окончил Московское высшее техническое училище, после чего продолжил учебу в Швейцарии. Получил диплом инженера по химической обработке текстильных изделий, некоторое время работал инженером-химиком на красильной фабрике в Базеле. После Октябрьской революции вернулся в Россию и трудился в текстильной промышленности. С1929 года-секретный сотрудник ОГПУ. По роду работы был связан с представителями германской фирмы "Фарбен-верке", имевшей свои интересы в России. Считался отличным специалистом, был хорошо известен в немецких кругах в Москве. Данное обстоятельство и было использовано Иностранным отделом, чтобы попытаться внедрить Доброва в верхушку нацистской партии.
В июне 1931 года советская внешняя разведка организует выезд Доброва для "лечения" в Карловы Вары. Оттуда он должен был неофициально посетить Берлин, чтобы через свои связи решить три основные задачи: выйти на руководство нацистской партии; установить связь с британской разведкой и "предложить" ей свои услуги; установить связь с белогвардейской эмиграцией в Берлине и получить от нее явки в Советском Союзе.
В Москве для Доброва была разработана легенда, согласно которой он являлся руководителем некой контрреволюционной группы, решившей создать фашистскую партию в России и нуждавшейся в финансовой поддержке Берлина. Поездка на курорт проходила через Берлин.
В германской столице Добров связался со своим еще дореволюционным знакомым из фирмы "И.Г. Фарбениндустри". Несколько дней он провел в доме у немца, рассказывая ему о жизни в "советском аду". В ходе бесед Добров дал попять своему знакомому, что представляет некую подпольную антисоветскую организацию и хотел бы установить личный контакт с Гитлером, как с руководителем партии, близкой ему по своей направленности.
Через некоторое время Александр Матвеевич вновь приехал в Берлин, уже из Карловых Вар. На сей раз берлинский знакомый
Доброва представил его профессиональному немецкому разведчику Гаральду Зиверту. Зиверт был из прибалтийских немцев, служил в абвере и сблизился с нацистами. После прихода к власти Гитлера стал руководителем русского отделения Иностранного отдела нацистской партии. Зиверт был близко знаком с идеологом национал-социализма и основоположником расовой теории нацизма Альфредом Розенбергом, который в годы войны стал министром Восточных территорий. Зиверт и Розенберг вместе учились в Риге и состояли в одном студенческом союзе.
Зиверт предложил Доброву поселиться у него на время пребывания в Берлине. В беседах с немецким разведчиком Добров аккуратно сообщил ему о своих антисоветских настроениях, довел до него легенду о существовании в СССР подпольной контрреволюционной организации и подвел собеседника к мысли о необходимости установления прямого контакта с кем-либо из руководящих деятелей нацистской партии.
Интересно, что об этих беседах Доброва с Зивертом советской разведке довольно подробно сообщил источник берлинской резидентуры А/270 (барон фон Поссанер). В своем сообщении он, в частности, указывал: