– Третий вариант – пропустить унижение, как если бы его не было, проигнорировать. "Собака лает, ветер носит". Метод безмолвного ухода от оскорбления иногда хорош. Его недостаток в том, что наша реакция легко принимается за нашу тупость, а чаще за трусость…
Четвертый вариант – защита личного достоинства путем аргументированного отказа от защиты чести. Беря за основу прагматическую жизненную философию, человек полагает, что лучше жить настоящим трусом, не играть, как притворялся Суворов, а реально быть трусом, у которого нет никакой чести, нежели тем, кто обладает высоким личным достоинством, но мертв. Помните, как один герой Шекспира – Фальстаф – говорит: "У меня нет охоты отдавать жизнь раньше времени… Что такое честь? Слово. Что заключено в этом слове? Воздух. Кто обладает честью? Тот, кто умер. А он чувствует ее? Нет. Слышит ее? Нет. Значит, честь неощутима? Для мертвого – неощутима. Но, быть может, она будет жить среди живых? Нет. Вот почему честь мне не нужна. Она не более как щит с гербом, который несут за гробом". Таким образом, вы защищаете свое личное достоинство тем, что – с честью или без – остаетесь живы. И со спокойной душой радуетесь жизни. Тебе дали в лицо, а ты обтерся и пошел на дискотеку.
С дальнего края третьего ряда раздался чей-то протестующий тенор. Текст невнятный. Ясно было только, что говоривший не согласен…
Брат подождал.
– Дополнительные варианты спасения личного достоинства. Самые неожиданные. Первый: ты спасаешь честь того… кто тебя оскорбил. Таким образом, ты избавляешься от угрозы твоему достоинству. Поясню: однажды некий житель древних Афин счел, что его унизил и оскорбил Сократ. Оскорбленный, уязвленный афинянин в ярости заявил философу: "Пусть я умру, если не отомщу тебе". Сократ ответил: "Пусть я умру, если из тебя не сделаю друга". Сделать из врага, нанесшего тебе оскорбление, настоящего друга, – по-моему, это высший пилотаж. Это самый мудрый способ восстановления личного достоинства.
Наконец, последний вариант психологического фехтования в защиту собственной чести. Представьте себя в роли какого-нибудь знаменитого спортсмена, которого на соревнованиях несправедливо засудили. Ведь есть такое понятие, как спортивная честь. Взяли и попрали его спортивную честь.
Смысл метода самозащиты состоит в том, что, когда человека "опускают", он каким-то образом встает духовно в полный рост так, что ему практически невозможно помешать. Встает в полный рост и… не идет по головам обидчиков и оскорбителей. Дает им реальный урок благородства.
Как это можно сделать без клинка в руке? Поясню на примере. На Олимпиаде 2004 года в Афинах многократному олимпийскому чемпиону по спортивной гимнастике Алексею Немову абсолютно откровенно, по сути, убийственно, словами специалистов, занизили оценку за выступление. В ряде стран это вызвало несогласие многих российских и зарубежных экспертов, наблюдавших турнир по телевидению, и, конечно, крайнее негодование всего зрительного зала. Через двадцать минут судьи повысили оценку. Но это не спасло ситуацию, Немов не завоевал заслуженную золотую медаль, хотя гимнаст безукоризненно выполнил самую сложную программу. С явным ущербом для своей профессиональной чести бесспорный фаворит турнира, Алексей не попал даже в число призеров Олимпиады. Начался скандал – зрители неистовствовали. К гимнастическому снаряду подошел следующий участник – из США, – но люди на трибунах продолжали вопить и требовать смены судей… Немов, пораженный, я бы даже сказал, потрясенный реакцией зрителей, вышел и поблагодарил их за поддержку и ушел. Зал продолжал бушевать. Немов вышел к публике вновь. Он прижал палец к губам – дал понять, что нужно вести себя тише. Вот и все. Больше он ничего не сделал. Спортсмен сохранил и, как я покажу дальше, приумножил личное достоинство, не поддавшись соблазну натравить людскую массу на судей.
Честь не часто бывает рентабельной. Но случается. Немов стал первым россиянином, который получил высшую награду "За честную игру", главный приз Fair Play. На эту награду претендовали сорок выдающихся спортсменов из двадцати шести стран мира. Присудив Fair Play россиянину, международное сообщество возвысило честь Алексея. Оно признало, что Немов поступил этически безупречно. Вывод: благородство поступка – один из самых надежных способов защитить личное достоинство.
Другое дело – победа требует тактики, а тактика требует хитрости. А благородство требует безупречной порядочности. В том числе по отношению к противнику. Порядочность и хитрость нередко противоречат друг другу. Иногда исключают друг друга. Часто надо выбирать между хитростью, ведущей к победе, и порядочностью, которая увеличивает возможность вашего поражения. Большинство фехтовальщиков выбирают первое. Меньшинство – второе. Я для боев выбираю комбинацию первого и второго. Такую: хитрость в поединке ни при каком соблазне победы не должна становиться подлостью. А благородство в бою не должно оборачиваться тупостью… Теперь ваши вопросы и "финишная прямая" – некоторая наша фехтовальная практика.
Сначала сидели молча. Потом стали хлопать, затем вскинулись ладони.
Марк вытянул руку с рапирой.
– Вы обратили внимание, – сказал он, высоко подняв вооруженную руку, на то, что я не ответил на конкретный вопрос: как сегодня при помощи фехтования защитить свое личное достоинство и честь? И возможно ли это? Во всяком случае, не дал вам коротких и простых решений. Только поставил проблемы и дал пищу для размышлений. Смысл нашего мастер-класса состоит не в том, чтобы вы получили готовые ответы, а в том, чтобы начали думать в предложенном направлении.
Молчание, потом опять поднялись руки.
Полненькая, симпатичная девочка в очках, очень тихо, очень застенчиво:
– Марк Петрович, можно спросить? А если… а кого берут в фехтовальщики?
– Как тебя зовут?
– Ира Смольянова. А что, нельзя спросить?
– Нужно. С твоей комплекцией, Ира, и тоже в очках блистала на фехтовальных дорожках чемпионка мира Эмма Ефимова. Она изобрела неповторимый прием, названный в ее честь "крючок Ефимовой". Эмму называли "грозой чемпионов". Так что приходи и занимайся фехтованием, уверен, что тебе будет интересно. Еще вопросы?
Из зала громко:
– Покажите этот крючок, пожалуйста!
– Прием кажется несложным. У вас может даже возникнуть ощущение, что его может выполнить любой. Но… тонкость-то в том, в какой момент вы сделаете "крючок" и попадете ли в цель. Ефимова была неожиданна, внезапна, молниеносна и точна.
Марк дает мне команду "Ан гард" и показывает прием.
– Разрешите вопрос, Марк Петрович, вопрос сложный, зато глупый, – поднялся Сергей-ботан. – Если бы мировая четверка во главе с вами фехтовала против мушкетеров Атоса, Портоса, Арамиса и д’Артаньяна, у кого больше шансов выиграть?
– Этот вопрос часто задают фехтовальщикам… Как ты думаешь, в чем отличия между человеком, который фехтует, рискуя быть раненым или убитым, и спортсменом, победа которого сводится к нанесению условных уколов условному противнику?
– Ну, думаю, что…
– За несколько сотен лет, которые прошли со времен мушкетеров, фехтовальщики забыли многие старинные приемы, но придумали множество новых. В целом, я склоняюсь к тому, что техническое превосходство было бы на стороне спортивного фехтования. Но, учитывая психологию дуэлянта, я бы не решился отдать победу спортсмену. Опасность гибели, по-моему, побуждает большинство людей особенно ценить свою жизнь и сконцентрировать все свои силы, чтобы избежать поражения. Конечно, спортсмен тоже концентрирует все силы для своей победы. Но это не сравнимо с опасностью смерти. Поэтому спортсмен-чемпион за счет блестящей техники, скорее всего, нанесет ранение мушкетеру, и, быть может, не одно. Мушкетер же, скорее, зарежет спортсмена, если тот пропустит хоть один боевой мушкетерский прием. Но, в общем-то, вопрос сложный и не такой уж и глупый, – улыбнулся Марк. – Во всяком случае, будь у меня машина времени, я бы не рвался к дуэли ни с мушкетерами, ни с гвардейцами кардинала. Лучше быть на минуточку трусом, чем на всю жизнь мертвецом.
– Марк Петрович, а вам приходилось быть трусом?
– Мне и мертвецом не приходилось. Кто еще что хочет спросить?
Из задних рядов выходит длинный переросток, в руке бумажка.
– Я из Инта кое-что скачал, можно?
– Как зовут?
– Да не важно, можно прочитать? Это про фехтование.
– Важно, важно. И как зовут, и что там про фехтование.
– Олег я.
Из зала:
– Олег – вещий он! Много вещей знает!
– Ну и? – подбодрил Марк.
Олег неторопливо расправил бумажку и прочитал:
– "Один средневековый капитан, будучи вызванным на поединок, выбил шпагу из рук противника и отпустил его с миром и добрым напутствием. Когда же победитель повернулся, готовясь уйти, пощаженный противник подобрал выбитую шпагу и заколол капитана со спины". Это же подло, Марк Петрович!
– А не поворачивайся спиной к побежденному.
– Как это не поворачивайся, Марк Петрович, не понимаю! Вот и Швабрин в "Капитанской дочке", тот же – извините – ведь мерзавец! Вы помните его дуэль с Гриневым. Когда тот обернулся на крик слуги, Швабрин этим воспользовался и нанес Гриневу смертельную рану.
– Во-первых, Швабрин нанес укол Гриневу не в спину, а в грудь, – сказал Марк. – А во-вторых, у нас разрешены уколы в спину. Правила позволяют.
– Об этом и речь! Значит, что – непорядочность разрешена?
– Ан гард! – скомандовал Марк и двумя атаками прижал меня к стене зала. Несколькими приемами заставил пригнуться и, вытянувшись во весь рост надо мной, нанес под прямым углом болезненный укол мне в спину.
Остановились. Сняли маски.
– Это называется "горбушка". Изобрел прием чемпион мира 1965 года в личных соревнованиях по рапире Герман Свешников, – Марк, поправив погнувшуюся рапиру, продолжал: – И лежачему тоже можно нанести укол до остановки боя судьей. Упал? Не падай. Или защищайся, упав! Тогда будешь молодцом. Это совсем другая мораль, чем у Пушкина, спортивная мораль. В каждое время и в каждом месте – своя мораль, свое благородство и своя низость. Есть правила, их надо соблюдать. В их границах цель – разгромить противника – оправдывает средства.
– Так все-таки считать, что сегодня фехтование – благородный спорт или нет? – с неожиданной требовательностью спросил Олег. – Вы уверены, что сегодня правила фехтования так уж благородны?.. И последний вопрос, тоже глупый и, возможно, наглый: в фехтовании в вашем исполнении есть благородство?
Не дожидаясь ответа Марка, подросток снова расправил смятую бумажку:
– Я вот еще кое-что выписал: "Чемпион по фехтованию Станислав Поздняков дает интервью: "Я ведь говорю о благородстве не ради красного словца. Как-то на чемпионате мира встречался с соперником. В эпизоде, когда мне нужен был один укол для победы, судья ошибочно присудил его в мою пользу. Я убедил судью, что укола не было, и бой продолжился". Видите – для Позднякова главное не победа, а благородство поведения. Не так ли?
Зал одобрительно загудел, подбадривая "Вещего Олега".
– Цитировать надо полностью, – спокойно ответил Марк, – во-первых, бой, о котором рассказал Станислав, он выиграл, о чем заявил в том же интервью. Не известно, как он отреагировал бы, проиграв. А во-вторых, ты внимательно читал статью? Поздняков десятикратный чемпион мира по сабле, четырехкратный олимпийский чемпион, пятикратный обладатель Кубка мира и тринадцатикратный чемпион Европы. Поздняков – фехтовальщик от Бога. Интервью таких людей надо выписывать точно по тексту. Так вот, после слов, которые ты записал на эту шпаргалку, дальше Станислав рассказал, у меня хорошая память, что на следующем турнире он встретился с тем же саблистом и проиграл. Причем решающий укол, который принес сопернику победу, был опять ошибкой судьи. И дальше Поздняков отметил: "Мой соперник промолчал, не возразил, но у меня остался противный осадок". А следующая фраза такая: "Все-таки фехтование – это благородный вид спорта". Так что Станислав Алексеевич, хоть и гений фехтования, но и гении не всегда правы. Благородно не фехтование, а – в конкретной ситуации – фехтовальщик в силу своего характера и воспитания. Не хочу указывать на конкретные проявления неблагородства на фехтовальной дорожке, но отмечу, что среди великолепных фехтовальщиков в прошлом встречалось, например, множество наемных киллеров. С незапамятных времен они делали на дуэлях себе состояние и карьеру… Подержи!
Марк отдал "Вещему Олегу" свою рапиру, вынул из фехтовального мешка, прислоненного к стене, потертую книгу, показал ее залу, открыл на закладке:
– "Капитан Фракасс". Автор Теофиль Готье. Неплохой авантюрный роман. Писатель работал по документам Франции семнадцатого века. Послушайте, как видимость поединка использовали профессиональные воры.
"На другом конце моста поднялся шум, и толпа бросилась туда. Оказалось, там фехтовальщики дрались на рапирах. Они кричали: "Бей, бей!" и с остервенением нападали друг на друга. Они сражались двое против двоих и, казалось, пылали друг к другу неукротимой ненавистью, отстраняя клинки секундантов, пытавшихся их разъединить.
На самом деле эта ссора имела целью вызвать скопление народа, чтобы карманникам легче было орудовать в толпе. И действительно, не один любопытный вмешался в сутолоку с туго набитым кошельком, а выбрался из давки, утратив, сам того не ведая, свои денежки…"
Марк аккуратно вернул книгу на место.
– Марк Петрович, – сказала Ира, – простите, а если вам нанесут укол, который судья не заметит, вы признаетесь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что моя задача драться. А дело судьи – судить. Это я о благородстве фехтования и дуэлей. Что касается фехтования, как спорта, каждый должен решать свою задачу.
– Но, Марк Петрович, – это "Вещий Олег", в одной руке рапира Марка, в другой бумажка с записью из Интернета, – я из Интернета списал: некоторые профессиональные бойцы иногда сами признаются, когда им нанесли невидимый для судьи укол. Вот так и написано: это Виктор Жданович.
– Жданович – романтический парнишка. Он следует идеалам барона Кубертена, для которого олимпийский и мировой спорт высших достижений должны быть честной игрой. Но Кубертену не удалось добиться этого, хотя барон и возглавлял организацию олимпийского спорта. Это – во-первых. А во-вторых, благородные поступки в спорте высших достижений чаще всего совершают, по моим наблюдениям, когда спортсмен может себе это позволить: например, он уже обеспечил себе все, чего добивался. Или, наоборот, когда победа в этой схватке уже его не спасет. Вот тогда он готов проявить благородство, кстати сказать, в надежде, что улучшит отношение к себе ценителей благородства в спорте.
– Значит, фехтование не благородно! – завопил кто-то из заднего ряда.
– Зато интересно! – сказал "Вещий Олег", размахивая рапирой Марка.
– Ну, конечно, – не согласился Серега Лукин, – интересно, что один одерживает над другим верх при помощи обманов.
– А в каком великом произведении сказано: "Да, умный человек не может быть не плутом?" – спросил Марк.
– В "Горе от ума", – мгновенно ответил "Вещий Олег".
– Благодарю, – сказал Марк, забирая рапиру у Олега. – В этом-то всё и дело. Фехтование – модель реальной жизни, когда приходится изобретать всё новые и новые способы достичь победы, цели и не потерять жизнь. К плутовству можно причислить множество приемов фехтовального боя, когда они только-только изобретены и до поры до времени известны единственно изобретателю.
Зал снова замолк. Ребята с интересом слушали фехтовальщика.
– Не принятый фехтовальным сообществом и в этом смысле "плутовской", "нечестный" – особый способ атаки или защиты действовал безотказно, пока его не "разоблачали". В то же время или несколько погодя придумывали способ защиты от "неотразимого" приема и принимались ломать голову над открытием другого нового приема. Новый обходной маневр, новая уловка опять какое-то время действовала. У Шекспира профессиональный дуэлянт, бретер Тибальт, своими непостижимыми, как сказано в "Ромео и Джульетте", "бессмертными" плутовскими действиями клинка – особыми фехтовальными уловками passado и punto reverso, – Марк показал на мне оба приема, – обрекал в поединке противников на беспомощность. У Дюма в "Графине де Монсоро" королевский шут Шико убивает учителя фехтования Никола Давида обманным секретным "ударом Крильона". Граф де Сен-Люк победил графа де Монсоро "ударом короля". Удар, от которого невозможно защититься, неотразимый укол – это мечта фехтовальщика. Время от времени мечта сбывается.
Марк обернулся ко мне:
– Ан гард! Эт ву прэ? – и надел маску.
– Прэ! – ответил я, опустив маску, и в то же мгновение на меня обрушилась атака броском, стремительная настолько, что я не успел поднять рапиру.
Марк снял маску и в зал:
– Легенда о происхождении атаки броском, которую фехтовальщики называют флеш-атакой, говорит, что первоначально флеш была новым неклассическим и поэтому "плутовским", крайне результативным, просто убийственным приемом итальянских бретеров. И вот как-то раз один такой бретер, хвастаясь собственной непобедимостью, торжественно поклялся, что оставит жизнь тому из своих противников, кто сумеет отразить его коронный удар. Этим противником оказался неопытный шестнадцатилетний юноша, который в момент неотразимой бретерской атаки всего-навсего поскользнулся на арбузной корке и таким образом "уклонился" от укола. При этом начинающий фехтовальщик оказался не только удачливым, но и наблюдательным. Он запомнил флеш-атаку и впоследствии от него флеш распространилась как прием, крайне опасный, но от которого есть контрприем – уклон, как говорят фехтовальщики, вольт. Не так давно новые молодые чемпионы придумали контрприемы, овладев которыми можно противостоять "горбушке" Свешникова и "крючку" Ефимовой… Но мы с братом не будем показывать эти приемы – пусть они будут пока что для вас секретны.
– Марк Петрович, а вы дрались на дуэли? – не выдержал Лукин.
Марк расстегнул верхние пуговицы нагрудника. Обнажился тусклый, видимо, давнишний глубокий шрам под горлом.
– Дрался, не на дуэли. Эта царапина получена в драке. Фехтовальщику все равно, что у него в руке: шпага, алебарда, дубина, вилка, палка… Или вообще ничего нет. В любом случае он имеет преимущество перед противником. Поскольку фехтование требует молниеносной реакции и атлетизма. Предмет в руке – это продолжение руки. А рука – продолжение мозга. Есть такое фехтовальное понятие – "думающая рука". Повторю, фехтовальщик в принципе может обойтись в драке без какого-либо предмета. Не случайно стойка фехтовальщика, защиты и атаки часто напоминают боксерские. Фехтование объединяет в себе тактику и стратегию бокса и шахмат, интеллектуальную глубину шахмат и динамику движений, сопоставимую с боксом. А что касается дуэли, то она один раз случилась. Моим противником был шпажист-профессионал, двукратный чемпион мира по командной шпаге… Мы дрались на подоконнике. Узкий, длинный подоконник. Причину дуэли поймете, когда вспомните одну картинку из "Войны и мира" Льва Толстого. Офицер Семеновского полка Долохов поспорил с англичанином, что он, Долохов, выпьет бутылку рома, не отводя ее ото рта и сидя на окне третьего этажа со спущенными наружу ногами. Окно было достаточно высоко, чтобы, упавши из него, разбиться до смерти. Вот так и мы с этим моим противником… Кураж!
Заминка. Школьники не знают, что такое "кураж".
Всезнающий "Вещий Олег" вспомнил: