- Я, в отличие от тебя, Витька, и в штрафниках умудряюсь ходить и одновременно хет-трики делаю - почти сорок шайб уже наколотил, - улыбнулся на слова коллеги Балдерис.
- Хватит вам, ребята, скандалить, - пресек эту тему Петр Воробьев. - Давайте я вас лучше научу, как надо автомобиль на два колеса ставить и таким макаром ехать. Меня этому недавно чемпион мира по автогонкам Карамышев научил.
- Воробей, успокойся - после двух бутылок шампанского, которые ты сегодня в себя вольешь, ты даже на четырех колесах с трудом отсюда уедешь, - сострил Хатулев.
И весь динамовский стол взорвался дружным хохотом. Услышав его, девушки на сцене снова пустились в пляс, энергично потрясая своими едва прикрытыми сценическими одеждами женскими прелестями.
1 марта 1977 года, вторник, Москва, Федерация хоккея СССР
Генерал-майор Леонтий Скурлатов, один из начальников Спортивного комитета Министерства обороны СССР, сидел в кабинете руководителя судейского корпуса Антона Новожихина и, помешивая ложкой чай в граненом стакане, терпеливо ждал, когда хозяин кабинета закончит разговор по телефону. Наконец, Новожихин положил трубку на аппарат и воззрился на гостя, приглашая его продолжить оборванный на полуслове разговор.
- Антон Макарыч, я понимаю, что ваши полномочия не безграничны, но войдите и в наше положение, - оставив в покое ложку, возобновил разговор Скурлатов. - Если Тихонов возглавит ЦСКА, это значит, что и вашему корпусу придется не сладко. Это же не наш человек. Тихонов из Риги, к тому же всегда себе на уме, что хорошо было видно, когда он руководил еще второй сборной. Нам надо сообща сделать так, чтобы он остался в своей Риге и сидел там до скончания века.
- Леонтий Ильич, ну откуда у вас такая информация, что Тихонова собираются переводить в Москву, да еще в ЦСКА? - спросил Новожихин. - У Локтева дела ладятся более чем - команда, после прошлогоднего фиаско, наконец-то вернет себе золотые медали. После таких триумфов тренеров не меняют.
- Как говорится, вашими бы устами… Но если бы это было так, я бы здесь перед вами сейчас не сидел. У меня сведения из надежных источников - из таких, которым доверяют безоговорочно.
- Но если это правда, то могу себе представить, кто стоит за этим переводом. Вы не боитесь связываться с людьми такого ранга?
- Вы забываете, что и мы не лаптем щи хлебаем, - лишний раз напомнил собеседнику о статусе своего ведомства генерал-майор. - Но дело даже не в этом. А в дальнейших перспективах нашего хоккея, который нам обоим не безразличен. Ну посудите сами, что может дать ЦСКА какой-то Тихонов, который девять лет тренирует клуб-середняк, да еще за тридевять земель от Москвы? Мы же видели, что он наруководил на Кубке Канады в прошлом году.
- Там у него команда была экспериментальная.
- Вот он и из ЦСКА соорудит нечто подобное. Но на кой черт нам сдались его эксперименты? А если ему, не дай бог, доверят руководить первой сборной? А это вполне может произойти, если он возглавит главный клуб страны. Представляете, во что это может вылиться?
- Леонтий Ильич, вы разрешите задать вам вопрос начистоту? - глядя в глаза собеседнику, спросил хозяин кабинета.
- Конечно, Антон Макарыч - мы же с вами знакомы добрый десяток лет, - и Скурлатов отодвинул от себя стакан с уже остывшим чаем.
- Вы от себя лично это говорите или за вами стоят определенные люди?
- Стал бы я в одиночку затевать этот разговор? - искренне удивился генерал-майор. - Ну, конечно же, за мной стоят люди, которые не хотят, чтобы в ведущий клуб страны приходил варяг, да еще из Прибалтики.
- Но Тихонов коренной москвич.
- Был когда-то. За эти почти десять лет он стал прибалтом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Его перевод в Москву потянет за собой целую цепочку других назначений, которые могут всерьез взбаламутить уже устоявшийся здесь порядок. Начнут перетряхивать близкие к хоккею структуры - нам это надо?
- Хорошо, но что вы от меня хотите?
- Я же говорю - помочь нам не допустить перевода в Москву Тихонова.
- Каким образом?
Прежде чем ответить Скурлатов грудью навалился на край стола и, буравя собеседника глазами, произнес:
- Надо сделать так, чтобы его команда потерпела фиаско в этом чемпионате. Его рижское "Динамо" нацелилось на бронзовые медали, что в случае успеха этой затеи лишний раз подтвердит его тренерские амбиции. Ведь вхождение в тройку лидеров нашего хоккея позволит ему на всех углах декларировать, будто он выдающийся тренер. Значит, надо этой "бронзы" его лишить. После этого вряд ли у тех людей, кто задумал перевести его в Москву, останется такое желание.
- Вы думаете, что все дело в этой "бронзе"?
- Естественно, не в ней одной, но это поражение выбьет почву из-под его ног. А нам это не помешает, а только даст лишний козырь в борьбе против Тихонова и его сторонников.
Выслушав это признание, Новожихин достал из лежащей на столе пачки "Мальборо" сигарету и отправил ее в рот. Гостю закурить он не предложил, зная, что тот недавно бросил эту вредную привычку. Щелкнув зажигалкой и сделав глубокую затяжку, Новожихин задал очередной вопрос:
- Как вы представляете себе наши действия?
- Очень просто: надо не дать команде Тихонова выиграть те принципиальные матчи, которые остались.
- Например?
- С челябинским "Трактором" в первую очередь, поскольку тот тоже претендует на "бронзу". По мне, лучше уж пусть челябинцы ее возьмут, чем рижане. Ведь челябинский тракторный завод - это флагман нашего тяжелого машиностроения. Рабочий класс, так сказать. А кто такие эти рижане - горе-пограничники? А если мы поможем "Трактору", нам многие спасибо скажут.
Скурлатов знал, что говорил. В верхних эшелонах советской власти было много выдвиженцев с Урала, в том числе и из Челябинска. Например, тот же 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Тяжельников - тоже, кстати, большой любитель хоккея. Этого человека, по слухам, в ближайшее время должны были отправить на повышение - перевести на ответственную работу в ЦК КПСС и сделать в довесок куратором спорта в Центральном комитете. Да и в судейском корпусе свои челябинцы тоже имелись. Тот же Виктор Домбровский - бывший игрок "Трактора", а теперь судья № 1 в советском хоккее. Короче, резон в словах генерал-майора был. Но Новожихин слыл ушлым чиновником, поэтому всегда учитывал и интересы противоположной стороны.
- Мне кажется, челябинцы в этом чемпионате сильны, как никогда, и имеют все шансы взять "бронзу" и без нашей с вами помощи, - выпуская дым изо рта, произнес хозяин кабинета.
- Совершенно с вами согласен, Антон Макарыч, - кивнул головой Скурлатов. - Но береженого, как говорится… Короче, для верности надо бы и нам силенки приложить. Например, завтра "Трактор" встречается с московскими динамовцами здесь, в Москве. Этот матч кто судит?
- Бригада из Новосибирска.
- Вот и славненько. Новосибирск и Урал - это же почти одна вотчина. К тому же динамовцам очки особенно и не нужны - они и так без пяти минут серебряные медалисты. Но главная игра будет через недельку - та самая, о которой я говорил. Челябинцы у себя дома будут принимать подопечных Тихонова. Вот бы где победу не упустить. Если "Трактор" выиграет, то не видать рижанам бронзовых медалей, как своих ушей. А значит, не видать и Тихонову перевода в Москву.
- Если наверху решат, то никакое поражение рижан от этого перевода нас не спасет, - продолжал сомневаться Новожихин.
Прежде чем ответить, Скурлатов одним залпом осушил стакан с холодным чай, после чего поставил опорожненную емкость на стол и произнес:
- И все же этот шанс нам упустить никак нельзя. Не о себе ведь печемся - о будущем нашего хоккея.
1 марта 1977 года, вторник, Воскресенск, Дворец спорта, матч чемпионата СССР по хоккею "Химик" - ЦСКА
В армейской раздевалке стояла настороженная тишина и каждый из игроков молча готовился к важному матчу с одним из самых трудных для него соперников - Воскресенским "Химиком". Борис Александров неторопливо завязывал шнурки на коньках и вспоминал свою вчерашнюю поездку в Первую Градскую больницу к Анжеле, все еще находящейся в коме. Тренер ЦСКА Локтев всего лишь на пару часов отпустил его с базы, поскольку, будучи посвященным в эту трагическую историю, тоже переживал за судьбу несчастной девушки.
В больнице Александров опять застал маму Анжелы, а также еще одного посетителя, которого до этого он не видел - молодого человека по имени Никита. Как объяснила мама девушки, это был бывший возлюбленный ее дочери.
- Они еще в школе начали встречаться, - рассказывала хоккеисту историю этой любви Клавдия Петровна. - После школы собирались пожениться, но Анжелке вожжа под хвост попала - надумала ехать в Москву. А Никита дома остался - у него ведь мать больная лежала, не мог он ее бросить. Первое время дочь ему писала, а потом бросила. А он ее не забывал - регулярно ко мне приходил, интересовался: как там дочь, что пишет? Хороший он парень, да скромный очень. Недавно мать схоронил, совсем один остался. Только мы у него и остались.
Слушая этот горький рассказ, Александров украдкой наблюдал за Никитой, который сидел у дверей, ведущих в палату, где лежала девушка, и о чем-то напряженно думал. И, глядя на него, нетрудно было догадаться, о чем, а вернее, о ком он думает - о той девушке, жизнь которой теперь висела буквально на волоске.
- У вас-то с ней что-то серьезное было? - прервал мысли Александрова голос пожилой женщины.
- С кем? - не понял смысла вопроса хоккеист.
- Ну, с дочкой, с Анжелой.
- Нет, что вы - мы с ней просто друзья, - и его губы тронула легкая улыбка.
- Тогда вы не мешайте Никите, Христа ради. Он хочет, когда дочка в себя придет, на родину ее увезти. А мы уж так вам будем благодарны.
Вместо ответа Александров положил свою ладонь на хрупкое плечо этой несчастной женщины и почему-то вспомнил про свою мать, хотя она мало была похожа на Клавдию Петровну. Но, видимо, все матери, даже если они внешне очень разные, все равно очень похожи друг на друга.
Из этих воспоминаний Александрова вывел голос Константина Локтева, который вошел в раздевалку и обратился с напутственной речью к игрокам:
- Ребята, сегодня может решиться судьба золотых медалей. Выиграем - и мы уже без пяти минут чемпионы. Ведь "Химик" - самая сложная для нас команда, неуступчивая. И забудьте про то, что в этом сезоне мы уже выиграли у них три игры. Сегодняшний матч особенный - он финишный. И, значит, хозяева будут биться с нами на смерть. Им ведь очки тоже нужны - они мечтают в пятерку сильнейших войти. Так что соберитесь - и в бой.
Когда армейцы вышли на лед на предматчевую разминку, трибуны встретили их свистом. А зрителей сегодня собралось под "завязку" - все 4500 мест во Дворца спорта "Химик" были заняты. Это сооружение было построено в 1966 году и считалось одним из лучших в Подмосковье. Хотя в свое время ездить туда мало кто из игроков других команд любил - бытовало мнение, что руководство стадиона, полностью оправдывая свое название, "химичило" в угоду своей команде. Например, Митрич (так в ЦСКА звали Евгения Мишакова) рассказывал Александрову, когда тот только появился в команде и вышел на свою первую игру против воскресенцев, что работники "Химика" то лед подтопят перед игрой, то свет во дворце убавят, то с табло нахимичат так, что время гонялось взад-вперед: если их команда проигрывала, то время задерживалось, а если выигрывала, то, наоборот, ускорялось, чтобы гости не смогли отыграться. А еще ходили слухи, что их прежний тренер, знаменитый Николай Эпштейн, который пробыл на этом посту ровно 20 лет (1955–1975) и теперь тренировал "Сибирь", якобы, придумал еще одно новшество. Завел во дворце комнатушку, куда приглашал перед игрой судей (их тогда было двое), должных обслуживать предстоящую игру. И за несколько часов до матча этих арбитров всячески ублажали, чтобы результат матча сложился в пользу "Химика". Кстати, сегодняшний матч "Химик" - ЦСКА должен был судить главный арбитр Николай Сарыкин, который представлял Челябинск. А команда этого города - "Трактор" - была одним из главных конкурентов воскресенцев в борьбе за 3-5-е места. Так что вряд ли сегодня "Химику" могло "светить" судейство в их пользу.
Как и армейский наставник, тренер воскресенцев Юрий Морозов вывел на лед свой лучший состав. В воротах у них стоял Александр Пашков - очень опытный голкипер. Он когда-то (в 1967–1969 годах) защищал ворота ЦСКА, но вынужден был уйти, поскольку там появился юный и чрезвычайно талантливый Владислав Третьяк. В 1972 году Пашков играл с ним в сборной СССР и стал вместе с нею чемпионом зимних Олимпийских игр. Кстати, "вторым номером" на ту Олимпиаду должен был поехать Виктор Коноваленко, но тренеры его не взяли - он нарушал режим, выпивал. Поэтому за два месяца до Олимпиады слабо провел Приз "Известий". И Чернышев с Тарасовым решили опереться на Пашкова, хотя тренер СКА Николай Пучков предлагал взять своего вратаря - Владимира Шаповалова. Но его не послушали.
В "Химике" играл еще один именитый хоккеист - защитник Юрий Ляпкин. В 19 лет (в 1964 году) он стал играть за воскресенцев (пришел из балашихинского "Машиностроителя") и быстро стал там одним из ведущих игроков. И в 1972 году его взяли в столичный "Спартак", а за год до этого пригласили и в сборную, с которой он стал чемпионом мира. В сентябре 1972 года Ляпкин участвовал в Суперсерии игр против канадских профессионалов. А четыре года спустя завоевал "золото" Олимпиады в Инсбруке. Кстати, вместе с Борисом Александровым. Только последний был дебютантом, а Ляпкин уже весьма маститым и уважаемым игроком. Это он, в компании еще двух игроков - Владимиром Шадриным и Геннадием Цыганковым - в финальном матче той Олимпиады в течение 2-х минут оборонялся против пятерых игроков сборной Чехословакии. И наша четверка (в воротах стоял Третьяк) не позволила сопернику забить важнейшую шайбу в той легендарной игре.
В том же 76-м Ляпкин стал в составе "Спартака" чемпионом страны, а в следующем сезоне вернулся в родной для него "Химик". И теперь должен был играть против своих товарищей по олимпийской сборной - Третьяка, Цыганкова, Александрова и других. Но, как говорится, такова спортивная жизнь. Впрочем, в этом матче Ляпкин выступал в первом звене, а звену Александрова противостояло вторая пятерка, где играли защитники Сапёлкин и Жаров, а также трио нападающих Кухарж - Веригин - Ерхов. А в звене Александрова в защите бились Лутченко и Кузнецов, а в нападении Борису помогали Попов и Жлуктов.
Игру начали первые звенья и на вбрасывание в центральном круге встали два Владимира - Голиков ("Химик") и Петров (ЦСКА). Судья Сарыкин бросил шайбу в центр и дал свисток к началу матча. А начался он с атак хозяев, поскольку вбрасывание выиграл Голиков и шайба быстро переместилась в зону обороны ЦСКА. И первый же мощный щелчок Ляпкина заставил Третьяка вступить в игру - он парировал этот удар и шайба отскочила к армейскому защитнику Фетисову, который быстро адресовал ее Харламову и тот, под свист трибун, вошел по своему флангу в зону воскресенцев. И теперь уже их вратарю Пашкову пришлось демонстрировать свое мастерство - брать в ловушку шайбу, посланную Михайловым с "пятачка". Судья назначил вбрасывание. И на лед выкатились вторые звенья, где у армейцев в нападении играли Попов, Жлуктов и Александров.
- Витя, я сзади, - напомнил Жлуктову, который поехал на вбрасывание, о своей позиции на льду Александров.
Но шайбы выиграл "центр" воскресенцев Веригин и армейцам пришлось откатываться назад, чтобы сорвать атаку хозяев. Александров попытался догнать Веригина, но тот оказался порасторопливее и, набрав скорость, ушел от погони. А потом адресовал шайбу на противоположный фланг Ерхову, который "прострелил" ею на армейский "пятачок". Но там ее перехватил Кузнецов.
- Витька, мне! - закричал Александров, готовый принять шайбу и начать атаку. Защитник услышал его - адресовал шайбу точно ему на "крюк". Но тут рядом с Александровым возник защитник Сапелкин, который ударом снизу поддел его клюшку и перехватил шайбу. Мысленно выругавшись про себя, Александров хотел было уже зацепить "крюком" по убегающим ногам Воскресенского хоккеиста, но вовремя сдержался. "Нельзя, Борька, нельзя!" - мелькнула в голове у Александрова упреждающая мысль. Ему и впрямь нельзя было удаляться. И особенно грубо, поскольку над ним висела условная дисквалификация, что могло привести к печальным последствиям - отстранению от матчей и лишения чемпионских медалей, которые ЦСКА мог завоевать в этом сезоне.
Минуло пять минут игры, а счет на табло по-прежнему был ничейный - 0:0. Стадион всячески поддерживал своих любимцев, подгоняя их своими криками в атаку, а армейцев награждая свистом. Но родные стены так и не помогли "Химику" открыть счет - это сделали гости. Вечно дежурящий на чужом "пятачке" Михайлов получил точный пас от Петрова и ловко переправил шайбу в незащищенный угол ворот воскресенцев. 1:0 - москвичи повели.
- Не расслабляемся, это еще не победа, - успокоил своих игроков Локтев, когда чуть ли не вся скамейка запасных игроков вскочила со своих мест, чтобы приветствовать этот гол.
И действительно, впереди была еще уйма времени. И вот уже на 13-й минуте праздник случился на улице воскресенцев. Нападающий Лаврентьев, сделав ложный замах для броска, в следующую секунду переадресовал шайбу Ляпкину и тот сильно бросил. Закрытый своими защитниками Третьяк потерял шайбу из виду, а когда увидел ее, то она уже была… в его воротах. Счет стал ничейным - 1:1. И игра началась сначала.