На остановке такси в этот вечерний час было немноголюдно: стояли двое мужчин и женщина лет пятидесяти с двумя хозяйственными сумками в руках. Получалось, что Александров был в очереди четвертым. Но тут произошло неожиданное. Именно рядом с ним тормознуло такси, водитель которого, видимо оценив внешний вид молодого человека - а на хоккеисте был крутой джинсовый костюм, привезенный им из Финляндии - услужливо открыл перед ним переднюю дверцу.
- Куда пожалуете? - поинтересовался водитель.
- Здесь недалеко - в Чапаевский, - ответил Александров.
- Двойную цену не пожалеете, в виду позднего времени? - поинтересовался таксист.
- Я тебе и тройную цену не пожалею, - не стал торговаться хоккеист и сделал шаг к автомобилю.
Однако сесть в салон он не успел. В этот миг за его спиной возникла та самая женщина с сумками.
- Да что же это делается? - не скрывая своего возмущения, заголосила дама. - Я уже полчаса стою, а этому пижону уже через пять минут машину подают вне очереди. А я на последнюю электричку опаздываю.
- А вам с какого вокзала, барышня? - поинтересовался таксист.
- С Курского.
- Далековато будет крюк делать. Но если двойную цену заплатите - отвезу с ветерком.
- Нет у меня денег на двойную цену. А вам за такие предложения ваше начальство шею намылит, когда узнает, как вы с людей деньги дерете.
- Это вы что ли расскажете? - поинтересовался таксист.
- А хотя бы и я. Ваша обязанность людей развозить за установленную государством плату, а не по собственным тарифам.
- Ну тогда, тетка, отойди от машины и жди, когда тебе твое государство персональное авто пригонит. А вы, молодой человек, садитесь - будем отчаливать.
- Я вот тебе сейчас так отчалю, - и женщина схватила Александрова за рукав джинсовой куртки, не позволяя ему усесться в салон.
Хоккеист попытался вырвать свою руку из цепких пальцев дамочки, но та держала его крепко, да еще и тянула назад. И тогда нервы подвыпившего Александрова не выдержали. Свободной рукой он так толкнул женщину в грудь, что она попятилась назад, споткнулась о бордюр на асфальте и всей массой своего тела рухнула на землю, оглашая окрестности истошным криком. После чего стоявшие неподалеку двое мужчин из той же очереди бросились к месту происшествия. У хоккеиста был шанс договориться с мужчинами, что он, собственно, и сделал, объявив им о своей личности:
- Мужики, я - Борис Александров из ЦСКА. Угомоните, пожалуйста, эту тетку, а я вам свой автограф дам.
Но лучше бы он этого не говорил. Оказалось, что оба мужчины болеют за "Спартак", а болельщики этой команды всегда плохо относились к армейской команде, которую они презрительно называли "конюшней".
- А ты совсем забурел, Александров! Сначала на льду людей уродуешь, а теперь вот и до улиц добрался - на женщин руку поднимаешь? - возмутился один из мужчин.
После чего приятели принялись мутузить хоккеиста кулаками сразу с двух сторон. Будь он трезвый, может быть, и отбился бы, но он был изрядно накачан алкоголем, поэтому удары в ответ наносил слабые и неточные, совсем не соответствующие тому прозвищу, которым его наградил в ЦСКА Евгений Мишаков - Кассиус Клей. А таксист, увидев к чему клонится дело, попросту умчался от греха подальше.
Трудно сказать, чем бы закончилась эта потасовка, но мимо проезжала патрульная милицейская машина, которая забрала хоккеиста, пострадавшую женщину и обоих мужчин в ближайшее отделение милиции.
6 июня 1977 года, понедельник, Москва, отделение милиции
В эти отпускные дни Тихонов был занят уборкой своей квартиры на Ленинградском проспекте, в которую он снова въехал, вернувшись в Москву. Занимался он этим один, поскольку супруга Татьяна вместе с сыном остались в Риге и переезжать в столицу в ближайшее время не планировали.
В тот момент, когда тренер прикручивал к новому шифоньеру полочные скрепы, в доме зазвонил телефон. Подняв трубку, Тихонов услышал взволнованный голос своего помощника, который достался ему от прежнего тренера Константина Локтева - Виктора Кузькина. Тот сообщил, что Борис Александров опять угодил в переделку - избил минувшей ночью женщину на остановке такси. На него заведено уголовное дело, надо что-то делать. Наскоро собравшись, Тихонов отправился на базу в Архангельское. А оттуда он вместе с Кузькиным поехал в отделение милиции, где содержался под стражей хоккеист.
Начальник отделения, заядлый хоккейный болельщик, хотя и болевший за "Динамо", встретил их радушно и даже предложил им чая, но гости предпочли сразу перейти к делу. Усевшись в кресло, начальник сообщил:
- На вашего парня заведено уголовное дело по статье 112 часть первая УК РСФСР - умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью.
- Какое наказание ему грозит? - поинтересовался Тихонов.
- Тюремное заключение сроком до трех лет.
- Неужели все так серьезно? - подал голос Кузькин.
Милиционер в ответ развел руками:
- Все дело в заявительнице - уж больно баба упертая. Но если вам удастся ее уговорить забрать заявление, то дело можно спустить на тормозах.
- А где она живет? - спросил Тихонов.
Не говоря ни слова, страж порядка взял лист бумаги и написал на нем домашний адрес пострадавшей.
Как оказалось, она жила в Подольске, поэтому Тихонов и Кузькин, усевшись в служебную "Волгу", отправились туда. За рулем был Кузькин, который, едва они тронулись, произнес:
- Совсем парень с катушек слетает - вот уже почти до тюрьмы докатился. А ведь как прекрасно начинал каких-нибудь три года назад.
Ретроспекция. Сезон 1973/1974 года
Попав в ЦСКА в августе 1973 года, Борис Александров не сразу добился включения в основной состав команды. Тарасов не торопился бросать его в бой против опытных соперников - боялся, что сломают паренька, больше похожего на воробышка. Хотя характер у этого "птенчика" был тот еще. И Тарасов понял это практически сразу. Как-то он зашел в раздевалку и увидел, как Александров, сбивая с лавки амуницию, летит в угол после мощного удара в челюсть Евгения Мишакова - Митрича, как называли его в команде. Тарасов сразу догадался, что произошла какая-то разборка между игроками и Александрову здорово досталось. Тренер не стал ничего выяснять, только спросил у Мишакова:
- За что?
- За дело, - последовал такой же короткий ответ.
- За дело? Можно! - сурово молвил Тарасов и удалился из раздевалки.
Чуть позже он вызвал к себе Мишакова и все-таки разузнал у него детали той разборки. Оказалось, что Александров отказался выполнять ту "черновую работу", какую обычно делали в команде все новобранцы: собирать шайбы после тренировок, носить станок для затачивания коньков. Именно последний и стал камнем преткновения. Когда Мишаков при всей команде сообщил Александрову, что тот теперь будет носить этот станок, молодой хоккеист дерзко ответил: "Не буду, пусть другие носят". На что Митрич отреагировал весьма нервно:
- Ты что, сынок, уже выше всех себя ставишь? Значит, пора тебя на землю опускать.
Сказав это, Мишаков так приложил кулаком в челюсть дерзкого новичка, что тот, будто мячик, отлетел в дальний угол раздевалки. И ни один хоккеист, видевший это, не сказал хотя бы слово осуждения по адресу Мишакова. Все понимали, что он поступил правильно. Понял это и сам Александров, который больше не выкаблучивался и носил злосчастный станок, как миленький. А чуть позже даже подружился с Митричем. И частенько при встречах с ним приговаривал: "Только не бей в лоб, Митрич!"
Первая серьезная "обкатка" Александрова в союзном чемпионате произошла, как уже говорилось, 29 октября 1973 года в Москве, во Дворце спорта в Лужниках, где ЦСКА принимал ленинградский СКА. Последняя тогда считалась командой-середнячком, поэтому Тарасов и решил выпустить против нее своего "птенчика" - Александрова. А тот возьми и схлопочи две минуты штрафа от волнения. Более ничем выдающимся дебютант в тот день не отметился. Правда, ЦСКА в том матче уверенно победил своих одноклубников со счетом 8:2. Однако в целом тот сезон оказался для питомцев Тарасова провальным. Наступил спад в игре их знаменитого первого звена Михайлов - Петров - Харламов, что было следствием той эйфории, которая обрушилась на эту тройку после чемпионата мира в Москве (он проходил в марте-апреле 1973 года). Советская сборная выиграла все 10 матчей, забив в ворота соперников рекордное количество шайб - 100 (пропустив всего 18). Тройка Михайлов - Петров - Харламов забила в общей сложности 43 шайбы (Петров - 18, Михайлов - 16, Харламов - 9). Однако в союзном чемпионате стать лучшим у этого звена уже не получилось - оно стало лишь вторым, пропустив вперед себя трио из "Крыльев Советов" Вячеслав Анисин - Александр Бодунов - Юрий Лебедев, которые в сезоне 1973/974 забили 64 шайбы (Анисин - 22, Бодунов - 20, Лебедев - 22). У петровского звена было 52 забитые шайбы (Харламов - 20, Михайлов - 18, Петров - 14).
Именно это стало поводом для Тарасова, чтобы бросить в бой молодежь, в том числе и "птенчика" Александрова (на этом настоял второй тренер Константин Локтев, который очень тепло относился к молодому хоккеисту). Он стал регулярно выходить на лед спустя три месяца после матча против СКА - с конца января 1974 года, когда ЦСКА занимал 3-е место, отставая от "Крылышек" почти на 10 очков. И Александров в каждом матче бился на льду, как раненый зверь, при этом почти не удаляясь на скамейку штрафников.
А началась очередная "обкатка" Александрова с важнейшего матча - ЦСКА - "Динамо" (Москва). Игра проходила 16 января во Дворце спорта в Лужниках при полном аншлаге (на матч пришло 12 тысяч зрителей). Александров выходил на заменах, играя в звене Викулов - Жлуктов - Попов (он менял последнего). Игра получилась напряженнейшая и особенно для ЦСКА, игроки которого были заведены, что называется, до предела. Об этом говорит хотя бы то, что армейцы набрали 32 (!) минуты штрафного времени (против 4 минут штрафа у динамовцев). Именно излишняя нервозность ЦСКА и сыграла с ними злую шутку - они пропустили две шайбы, играя в меньшинстве. И за шесть минут до конца встречи динамовцы вели уже 4:1. К тому времени армейцы фактически сложили оружие и лишь третье звено (Викулов - Жлуктов - Попов и Александров) продолжало биться до конца. Как итог - на 57-й минуте сначала Попов, а на 59-й минуте Александров сокращают разрыв до минимума - 3:4. Однако сделать большее армейцам помешала нехватка времени.
После этой феерической игры Александров стал выходить на лед регулярно. Так, 19 января он играл против "Спартака" и забросил одну шайбу. Правда, ЦСКА снова "продул" (4:6). 24 января была игра с "Крыльями Советов", где армейцы снова были биты (3:7), но Александров бился лучше всех: его звено забило две шайбы из трех, причем в обоих случаях ассистентом забивающих (Лутченко и Попова) был Александров.
27 января ЦСКА играл в Воскресенске против "Химика" и снова уступил 3:6. И опять Александров был на виду. Он открыл счет в игре, а затем забил еще один гол, сократив счет до 2:3 в пользу хозяев. Но партнеры его так и не поддержали. Хотя лучшим в этой игре было звено Викулов - Александров - Попов, которое и забило у армейцев все голы (третья шайба была за Поповым, которому ассистировал все тот же Александров).
И даже с середнячком, ленинградским СКА, столичные армейцы не сумели справиться - сгоняли с ним ничейный матч (4:4) - Александров забил один гол и один раз выступил в роли ассистента забивающего (отдал точный пас Попову). Счет стал 4:0 в пользу ЦСКА, что сыграло с ним злую шутку. Армейцы уверились в своей победе и в итоге с 26-й по 59-ю минуту умудрились пропустить четыре безответные шайбы. И хотя во втором матче против СКА подопечные Тарасова все-таки выступили гораздо лучше и победили (8:4, одна шайбы была на счету Александрова), однако настроение у них все равно было не ахти. Но это длилось не долго, поскольку 2 февраля ЦСКА снова выиграл - на этот раз в Риге у местного "Динамо" (4:2). Александров играл в звене с Викуловым и Жлуктовым и отдал голевой пас (гол забил Лутченко).
После этого Александров сыграл еще в шести матчах, забил две шайбы. Всего же у него в том сезоне было 14 сыгранных матчей, восемь забитых шайб и четыре голевые передачи. При этом удалялся он не часто - всего пять раз (10 минут штрафного времени). Однако для ЦСКА тот сезон оказался провальным. Команда заняла 2-е место, отстав от чемпионов, "Крыльев Советов", на 9 очков (41 против 50). Именно за это и был снят со своего поста Анатолий Тарасов и вместо него бразды правления клубом взял в свои руки Константин Локтев. Кстати, Александров воспринял эту рокировку с воодушевлением - мягкий и человечный Локтев был ему гораздо ближе, чем суровый Тарасов.
6 июня 1977 года, понедельник, Подольск, квартира и двор потерпевшей
За окном мчавшейся по Варшавскому шоссе "Волги" мелькали дома и перелески, а Тихонов и Кузькин продолжали обсуждать горемычную судьбу Бориса Александрова. Впрочем, вскоре выяснилось, что последние события в ней имеют некоторое сходство с тем, что случилось когда-то и в судьбах обоих пассажиров "Волги".
- Со мной в 67-м году был похожий случай, который едва не стоил мне карьеры, - сообщил Кузькин, когда они остановились на светофоре. - Причем дело было тоже возле Аэровокзала - там постоянно с нашим братом-армейцем что-то происходит. Так что вы имейте это в виду, Виктор Васильевич. Ресторан-то поблизости от нашего Дворца спорта, вот ребята туда дорожку и протоптали. Только я, в отличие от Александрова, в тот раз был не один, а со своими партнерами по команде - Женей Мишаковым и Олегом Зайцевым. Мы вышли из ресторана после гулянки и пришли на стоянку такси. На ту самую, где Борьку захомутали. Все крепко поддатые. И пока мы с Мишаковым решали, кого из нас первого завезем домой, Зайцев сцепился с таксистом - тот не хотел брать от него заказ, поскольку мы были выпившие. На помощь к тому таксисту бросились другие водители, которые повалили Олежку на капот и начали форменно избивать. Ну, мы, естественно, поспешили на помощь. Завязалась такая драка, что аж дым коромыслом стоял, хотя на дворе была зима - дело было за пару месяцев до мартовского чемпионата мира в Вене.
- И сколько же против вас было таксистов? - поинтересовался Тихонов.
- Их восемь, нас - трое, - сообщил Кузькин. - И хотя мы были ребята не слабые, но выпили много - потому и стали нас ломить. Вот тогда-то кто-то из нас выхватил у одного из таксистов монтировку и шарахнул его по голове. Тот рухнул, как подкошенный. И именно в этот момент нас всех милиция и "загребла". К счастью, таксист тот быстро оклемался - на нем шапка зимняя была, она удар и смягчила. Но бумагу на нас составили и отправили в ЦСКА. Тарасов, получив ее, рвал и метал. Грозился выгнать нас всех из хоккея. Но за нас заступился тогдашний глава Спорткомитета Алехин. Короче, Мишакова и Зайцева "прокатили" с чемпионатом мира, а меня взяли, а то иначе наша защита затрещала бы по швам. Правда, звание заслуженного мастера спорта с меня сняли и восстановили только после того, как мы взяли "золото" в Вене - я там двумя забитыми шайбами отметился.
- У меня тоже была похожая история, - сообщил Тихонов, когда его собеседник закончил свой рассказ. - В начале 70-х это случилось. К нам с женой в Ригу приехал наш хороший знакомый - вратарь Григорий Мкртчан, которого вы хорошо знаете.
Кузькин действительно знал этого человека. Когда он, будучи 15-летним подростком, пришел в 1955 году в команду ЦСКА, то Мкртчан там уже играл восемь лет, став семикратным чемпионом СССР. Кроме этого, он выступал и за первую сборную, трижды становясь в ее составе чемпионом мира, а в 56-м стал еще и чемпионом Зимних Олимпийских игр в Кортина д'Ампеццо. Чуть позже в своих мемуарах Аркадий Иванович Чернышев отметит, что Мкртчан первым из советских хоккейных вратарей заиграл на уровне международного класса и называл его родоначальником советской школы хоккейных вратарей.
- Так вот, посидели мы у нас допоздна, а потом отправились на троллейбусную остановку - провожать дорогого гостя, - продолжал свой рассказ Тихонов. - Только вышли из дома, а на углу улицы Ленина драка - трое мужчин избивают четвертого. Причем тот уже упал, не сопротивляется, а те его ногами колошматят. И это в центре Риги! Что делать? Ну, мы с Григорием рванули на помощь к тому бедолаге. Моя жена, Татьяна, естественно, за нами. А те трое - парни молодые, здоровые. Короче, несладко нам пришлось. Даже Татьяна была вынуждена в нашу драку ввязаться - она сумочкой одного из этих парней по голове огрела. В этот самый момент рядом с нами остановился милицейский патруль. Забрали всех - и нас, и тех мужиков, благо до милиции идти было недалеко. И там Григорий стал возмущаться: дескать, за что нас задержали - мы-то заступиться хотели? Началась перепалка. В итоге нас не захотели отпускать и нам пришлось поднимать на ноги наше спортивное начальство, даже до рижского горисполкома дело дошло. Его руководитель, кстати, вместе со мной теперь в Федерацию хоккея вошел. В конце концов, спустили это дело на тормозах, но Григорий сильно на рижскую милицию обиделся. Говорил, что в Армении нас бы всех за наши заслуги даже в милицию препровождать не стали. Но Латвия это вам не Армения - там все-таки иные законы действуют.
Так за разговорами они добрались, наконец, до Подольска. И достаточно быстро нашли нужный адрес. Повезло им и дальше - женщина оказалась дома, отлеживаясь после инцидента с Александровым. Выглядела она вполне себе нормально, вот только на голове было повязано полотенце - подскочило давление.
Однако, узнав, кто к ней пожаловал, хозяйка не захотела открывать дверь незваным визитерам, общаясь с ними через дверную цепочку. На что Кузькин, потеряв терпение, заявил:
- Анна Ильинична, да вы откройте дверь и посмотрите кто к вам приехал - старший тренер ЦСКА и сборной СССР, а с ним я - Виктор Кузькин. У вас муж есть? Он хоккей смотрит?
- Нет у меня никакого мужа, - раздраженно ответила женщина и в следующую секунду захлопнула дверь перед самым носом у визитеров.
- Ну, что будем делать? - спросил у компаньона Кузькин, когда они вышли из подъезда.
Но тот вместо ответа направился к лавочке, на которой сидели две пожилые женщины.
- Извините пожалуйста, вы не подскажите - Анна Ильинична из двенадцатой квартиры одна живет или с кем-то? - спросил Тихонов.
- А вы почему этим интересуетесь? - вопросом на вопрос ответила одна из женщин - та, что была в ситцевом платье в горошек.
- Дело в том, что я из Москвы, вот мое служебное удостоверение, - и Тихонов показал женщинам свою "корочку" старшего тренера ЦСКА.
- Тогда понятно, - кивнула головой женщина в зеленом платье и сообщила: - Анна живет с дочерью Ириной и сыном Женькой. Ирина сейчас на работе, а вот сын здесь - вон он играет с мальчишками, в голубенькой рубашке.