Ровно об этом же думал в эти минуты и Тихонов, стоя у бортика. Он понимал, что эту игру они проиграли. Чехи выглядят лучше них по всем компонентам и с таким набором никогда не отдадут инициативу. Забить им еще, конечно, можно. Но это не изменит ситуацию. У чехов еще достаточно сил для того, чтобы на каждую нашу шайбу ответить одной своей. Нет, эта игра проиграна. Но уже сегодня надо думать о финале. А в том, что в нем обязательно будут играть именно эти две команды, Тихонов нисколько не сомневался.
6 мая 1978 года, суббота, Бонн, ФРГ, советское посольство
В эти дни Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев находился с официальным визитом в ФРГ (он начался 4 мая). Поэтому принципиальный матч СССР - ЧССР вынужден был смотреть в советском посольстве в Бонне. Для этого телевизор специально вынесли в гостевую залу, чтобы генсек, вместе с несколькими посольскими, смог насладиться игрой. Настроение перед началом трансляции у него было отличное - Брежнев шутил, смеялся и был уверен, что советская сборная обязательно победит. Тень на его лицо легла лишь однажды - когда посол Валентин Фалин обратился к нему с просьбой отпустить его домой.
- Ты что, хоккей смотреть с нами не будешь? - спросил генсек.
- Не любитель я этого дела, Леонид Ильич, - ответил посол.
- Понятно - к молодой жене торопишься, - и Брежнев понимающе закивал головой.
У посла и в самом деле жена была почти на тридцать лет его моложе. Первая супруга страдала психическим расстройством и врачи посоветовали Фалину развестись. "В противном случае в доме будет не один, а два психа", - сказали ему врачи. В итоге Фалин развелся и вскоре женился на стенографистке ЦК.
Однако прежде чем отпустить посла, Брежнев отозвал его в сторонку и спросил:
- Ты чего учудил - телеграмму нам отправил о сокращении наших войск в Европе?
- Я написал правду, Леонид Ильич, - ответил посол. - Я считаю, что любая крупная война, случись она в Европе, неизбежно выльется в ядерный конфликт. Поэтому целесообразно большую часть средств, которые не без нашей подачи руководители стран Варшавского Договора инвестировали в свои вооружённые силы, перенацелить на социально-экономические, культурные и научные нужды, сводя к минимуму чисто военные ассигнования.
- Может, ты и прав, но Громыко с Андроповым недовольны. Вышли на меня с предложением о твоем отзыве в Москву.
- Я хоть завтра готов сложить свои полномочия посла, - живо откликнулся на это сообщение Фалин.
- Ты-то готов, а вот я пока нет, - пробурчал Брежнев. - Нечего Громыке потакать. Короче, работай пока до осени, а там я тебе место в ЦК подыщу. Эх, жаль ты хоккей не любишь - я бы тебя по спортивной линии направил.
Фалин в ответ лишь развел руками.
С первых же минут матча Брежнев и его свита весьма бурно реагировали на игру. А в перерыве, когда счет был 2:1 нашу пользу, Брежнев, вполне удовлетворенный результатом, попросил своих телохранителей, чтобы они его немного обкурили - это помогало ему несколько успокоить нервы. Но в третьем периоде он так разволновался, когда чехословаки повели в счете, а наши никак не могли отыграться, что ему стало плохо. Все тут же засуетились вокруг генсека, а врач быстро сунул ему под язык лекарство. Охранники уже собирались отнести Брежнева в спальню, но он внезапно пришел в себя, отодвинул их рукой и снова сел в кресло. Врач бросился к нему:
- Леонид Ильич, вам нельзя так сильно волноваться. Вам, как космонавту, надо сейчас спать лечь побыстрее.
- Я не космонавт, я - Генеральный секретарь! - твердо заявил Брежнев. - Как я могу лечь спать, когда вся моя страна сейчас болеет у телевизоров за наших ребят?
- Но матч уже почти проигран, наши вряд ли отыграются, - продолжал настаивать на своем врач.
- Значит, я разделю с нашими ребятами горечь этого поражения, - ответил Брежнев и уставился в телевизор.
И ведь, действительно, разделил. Наши проиграли 4:6.
8 мая 1978 года, понедельник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР
Едва Андропов приехал утром на Лубянку, он тут же вызвал к себе с докладом полковника Спрогиса. Тому предстояло рассказать о ситуации, которая сложилась в сборной СССР по хоккею после субботнего поражения от чехословаков.
- Костюк сообщает, что никакой паники в наших рядах нет, - начал свой доклад Спрогис, едва он сел на стул перед шефом КГБ. - Мы отстаем от хозяев турнира всего лишь на два очка и если сумеем подойти к последнему матчу с чехословаками, не потеряв ни одного очка, то мы единственные, кто сможет бросить вызов хозяевам турнира. Между тем в самой Чехословакии, после этой победы, превалируют настроения, что русские не смогут дать им достойным отпор. Газеты пишут, что даже природа на их стороне - в ночь перед матчем разразилась гроза, после чего воздух стал липким, дышалось гостям трудно, а чехам, наоборот, легко - это же их территория.
К этим заявлениям примешивается и политика, - продолжал Спрогис. - Есть сообщения, что ряд общественных организаций уже готовятся к торжествам по случаю будущей победы сборной ЧССР: печатаются соответствующие плакаты, листовки, готовится манифестация на Вацлавской площади. В такой ситуации трудно будет нашим ребятам выдержать ту атмосферу, которая нагнетается вокруг них. Можно себе представить, как чувствует себя сегодня психолог Губачек из Карлова университета - наверное, гоголем ходит. Ведь получается, его методики помогли чехословацкой сборной обыграть нашу команду.
- С нашими ребятами в прошлом году тоже работал психолог, но мы в итоге проиграли чехам приз "Известий", - напомнил докладчику Андропов недавние события. - Может, и чехам в итоге не повезет - чемпионат-то еще не кончился?
- Пока, как видим, им везет, - грустно констатировал Спрогис.
- Как же так получилось - куда смотрел майор Костюк и его люди? - не скрывая своей озабоченности, поинтересовался Андропов.
- Развели их чехи, Юрий Владимирович. Сбросили "дезу" про серьезные потери в их сборной. Вот наши и расслабились. Впрочем, у нас тоже два звена играли в разобранном состоянии, вы сами, наверное, видели.
- Видел, конечно - особенно подкачало третье звено, через которое нам три шайбы этот проныра Черник забросил. Но Костюку передайте - второй ошибки мы им не простим. Можно себе представить, как сейчас здесь зашевелятся противники Тихонова. Уже, наверное, зашевелились.
И Андропов замолчал, обратив свой взор в сторону окна, выходившего на площадь Дзержинского. Помолчав немного, он спросил:
- Какие у вас предчувствия по поводу концовки чемпионата, Эрнест Леонардович?
- Я верю в нашу победу, - без тени сомнения в голосе ответил Спрогис. - Мы даже можем получить преимущество, если к повторному матчу с чехами не потеряем очков. Они наверняка будут ждать, что мы оступимся и, если этого не случится, будут чувствовать себя не в своей тарелке. Все-таки груз ответственности будет давить на них гораздо сильнее, чем на наших ребят - они же у себя дома играют. Вот этот самый груз ответственности может их и раздавить.
- Лучше будет, если их раздавят наши ребята вместе с майором Костюком, - высказал свое пожелание Андропов, после чего закрыл это короткое совещание.
8 мая 1978 года, понедельник, Спорткомитет Министерства обороны СССР
- Тебе что налить - коньяк или виски? - спросил Скурлатов у сидевшего за его столом Кондратьева.
- Лучше коньяк - он сосуды расширяет, а с утра это в самый раз, - последовал ответ.
- За здоровьем, значит, следишь? - усмехнулся Скурлатов, доставая из бара бутылку армянского коньяка.
- Мне по штату положено - как-никак в Спорткомитете работаю, - ответил Кондратьев. - Да и тебе, Леонтий, хорошее здоровье тоже не помешает.
- Какое тут к чертям здоровье, когда наши чехам продули, - раздраженно заметил генерал.
- А я думал, ты наоборот за чехов болел? Ведь если они выиграют, погонят Тихонова с должности поганой метлой.
- Это верно - погонят, - согласился с гостем Скурлатов, разливая в рюмки коньяк. - Но наших ребят все равно жалко - они-то тут ни при чем.
- Ничего не поделаешь - как говорят французы: се ля ви. За что пить будем? - поднимая рюмку, спросил Кондратьев.
- Ты же сам сказал: за ту поганую метлу, которая Тихонова погонит обратно в Ригу.
- Хороший тост, - и гость, чокнувшись с генералом, первым осушил свою рюмку.
Закусив выпитое кусочком шоколада, Кондратьев продолжил:
- А я ведь Тихонова предупреждал - возьми в Прагу Шадрина, а не Макарова. Но он, дурак, не послушал.
- Это ты к чему?
- К тому, что если бы у него позавчера был под рукой центр нападения Володька Шадрин, он бы его в первое звено вместо Петрова поставил. И не пришлось бы третье звено разрушать - Мальцева оттуда вытаскивать.
- Значит, правильно, что не послушал - иначе мы бы с тобой здесь сейчас коньяк не трескали.
- Это верно - разливай по второй.
Они снова выпили и закусили шоколадом.
- Он Макарова взял не случайно - за этим Тяжельников стоит, - возобновил разговор Скурлатов. - Мы парня к себе в ЦСКА берем, а Тяжельников заявил: возьмете сначала в сборную, а уже оттуда в ЦСКА.
- Вот оно как! Но если Тихонова снимут, Макаров может обратно в "Трактор" уехать.
- Вот уж дудки! Парень он толковый, нам такие самим нужны.
- А кого вместо Тихонова поставите?
- Локтева вернем. Впрочем, чего это мы раньше времени губы раскатываем - впереди у наших еще одна игра с чехами.
- Да брось ты, Леонтий, ерунду молоть - не видишь что ли, как наши в Праге играют? С таким тренером, дай бог, второе место занять - и то хорошо. Давай лучше выпьем за то, чтобы наши ниже второго места не опустились. А то ведь и нас с тобой тоже могут метлой погнать.
- Меня не погонят - я с Леонидом Ильичом на охоту постоянно езжу. А он старыми друзьями не разбрасывается.
- Кстати, о Леониде Ильиче, - встрепенулся Кондратьев. - Ты ему намекни, что хорошо бы в сборную обратно Кулагина вернуть. А тот, естественно, за собой вашего Локтева потащит.
- Намекнуть-то можно, но я не уверен, что он согласится.
- А ты ему правильно намекни. Скажи, что не нужны нам сейчас пертурбации - стабильность важнее. Вон с Тихоновым что получилось - стольких людей взбаламутили, а результат какой? Пшик один! А с Кулагиным мы следующий чемпионат точно выиграем.
- Это почему?
- После этого чемпионата конгресс лиги состоится, так наши шансы самые высокие - Москву выберут. Ну и, сам понимаешь, здесь уж мы "золото" никому не отдадим.
- Ну, если так, тогда выпьем за наши будущие золотые медали, - и Скурлатов снова взялся за бутылку.
8 мая 1978 года, понедельник, Прага, Дворец спорта, матч СССР - Канада
- Что же вы творите, ребята! - в отчаяние схватился за голову актер Евгений Леонов, который приехал вместе со сборной СССР на чемпионат мира и теперь сидел на трибуне и не мог поверить в то, что произошло. Несколько секунд назад счет на табло был ничейный - 1:1, но после того, как канадская "двадцатка" Дон Левер из "Ванкувер Кэнакс" забросил шайбу в ворота советской "двадцатке" Владиславу Третьяку, цифры на табло изменились в пользу канадцев - 2:1. И то же самое табло показывало, что до конца встречи остаются всего лишь четыре минуты. Вот почему Левер, уже предвкушая победу своей команды, три раза вынимал из сетки шайбу и снова забрасывал ее в ворота, чтобы все видели: это он, именно он, Левер, забил этот победный гол. Эти же чувства охватили тогда и всю канадскую сборную - она выскочила на лед и бросилась к своему игроку, забившему гол, чтобы заключить его в объятия. И Леонов, глядя на это, даже подумал: будь у них на скамейке запасных шампанское, они не раздумывая открыли бы его и начали праздновать победу уже сейчас. Хотя до конца встречи оставалось еще четыре минуты. А в хоккее это вполне достаточное время для того, чтобы изменить ход встречи. Но канадцы были настолько уверены в своей победе, что об ином результате даже не помышляли.
8 мая 1978 года, понедельник, мотель под Прагой, база сборной ЧССР
Как только вторая шайба влетела в ворота Третьяка, все игроки чехословацкой сборной, смотревшие этот матч по телевизору, как по команде вскочили со своих мест и, огласив помещение радостными воплями, бросились обниматься. Они были вне себя от восторга, поскольку эта шайба, забитая за четыре минуты до финального свистка, могла решить судьбу золотых медалей. Теперь они точно доставались чехословацкой сборной, у которой не было ни одного поражения, зато была победа над Советами с разницей в две шайбы. А это была хорошая фора. Через четыре минуты все могло решиться на этом турнире и вся Прага должна была выйти на улицы. Каких-то четыре минуты!
- Что вы радуетесь, у русских есть еще четыре минуты! - призвал к спокойствию своих игроков тренер Карел Гут.
Это он разрешил своим игрокам посмотреть этот матч, хотя врач команды был категорически против, считая, что это может плохо сказаться на игре против шведов, которая должна была состояться сегодня вечером. Но Гут посчитал, что шведская сборная не та команда, которая может доставить много хлопот его ребятам. Русским они проиграли 1:6, а канадцам 5:7. Неужели они могут устоять перед хозяевами турнира?
Собственно, и сердце самого Гута в то мгновение, когда канадцы забили вторую шайбу, готово было вырваться из груди, но он был не только профессионалом высокой пробы, но и умудренным большим жизненным опытом человеком. И он не мог не учитывать того факта, что в хоккее игра идет до финальной сирены. И что четыре минуты для этой игры - это очень большой отрезок времени, во время которого может случится всякое.
8 мая 1978 года, понедельник, Прага, Дворец спорта, матч СССР - Канада
Радость канадцев продолжалась несколько минут. Третьяк смотрел на счастливые лица канадцев и думал: "Что-то много ты, Владик, пропускаешь. 18 шайб в пяти матчах - такого с тобой давненько не бывало. Впрочем, добрую треть этих шайб можно записать и на счет моих партнеров по команде - защитников. И они это понимают - вон как головы опустили".
Игроки советской сборной и в самом деле выглядели понуро. И те, кто находился на льду, и те, кто сидел на скамейке запасных. И особенно переживал Валерий Васильев. Это он слишком нерасторопно действовал на своем "пятачке". Сначала наш защитник долго зажимал подмышкой клюшку канадского игрока, не позволяя ему тронуться с места, а в это время другой канадец атаковал ворота Третьяка. А потом Васильев задержался у штанги, наблюдая за тем, как два канадца орудуют на нашем "пятачке" и один из них - Левер - добивает-таки шайбу в наши ворота.
Заметив уныние на лицах своих подопечных, Тихонов стал ходить вдоль бортика.
- Что вы головы повесили? - вопрошал он у игроков. - Видите, как канадцы радуются - как сущие дети. Но вы же не дети - вы взрослые люди. Так научите этих сопляков в хоккей играть - пусть поучатся.
Эта речь вызвала улыбки у большинства хоккеистов и заметно их раскрепостила. Они внезапно осознали, что терять им теперь нечего и что этих "детей" и в самом деле надо наказать. Чтобы они раз и навсегда зарубили у себя на носу, что задирать взрослых не стоит.
Даже помощник Тихонова - Владимир Юрзинов - слушая речь своего коллеги, мысленно восхитился: "Молодец, Василич, ни на секунду не дает игрокам расслабиться. Надо и мне не отставать, подхлестнуть ребят в концовке игры".
И Юрзинов склонился к уху нападающего Капустина, сменившегося с площадки и севшего на скамейку запасных: "Сережа, сделай невозможное. Вся страна на тебя смотрит". И ведь сделал, сукин сын!
Но сначала свое слово сказал легендарный Валерий Харламов. Не успела пройти минута с момента гола Левера, как наш форвард получил шайбу из нашей зоны от защитника, ворвался по правому флангу в штрафную канадцев и мастерски забросил ее в правый угол ворот Дэна Бушара. Причем канадский вратарь сначала даже не понял, что был гол - так молниеносно все произошло. Счет стал 2:2. Канадцы, которые рассчитывали на эти четыре минуты запереть свои ворота на замок, были явно обескуражены. А советских хоккеистов, наоборот, охватил настоящий азарт.
И снова цифры на табло не успели отсчитать минутный отрезок, как вдохновленный словами своего тренера Капустин вышел один на один с Бушаром и, несмотря на попытку подоспевшего защитника помешать ему, вывел свою сборную вперед, послав шайбу под перекладину. 3:2. Теперь уже настала очередь ликовать игрокам советской сборной. То же самое творилось и на трибунах, где в радостном экстазе зашлась большая группа советских болельщиков во главе с Евгением Леоновым.
- Молодцы, ребята! Молодцы! - что есть мочи кричал Евгений Палыч, обнимая своего соседа справа.