Но и это было еще не все. Снова не прошло и минуты, как еще одна шайба влетела в ворота Бушара, когда наши играли в большинстве. А огорчил канадского голкипера наш защитник Вячеслав Фетисов. Он дважды бросил по воротам канадцев, в первом случае Бушар отбил шайбу щитками, а вот во второй раз оказался бессилен - шайба влетела в "девятку" над его правым плечом.
- Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! - раздался радостный клич в секторах, где сидели советские болельщики. Остальные сектора скорбно молчали. Заполненный в основном пражанами, Дворец спорта откликнулся на эту победу советской сборной гробовым молчанием. Стихийная манифестация пражан, которая им уже мерещилась четыре минуты назад, была сорвана. Теперь оставалось дождаться 14 мая, когда на этом же льду должны были вновь скрестить свои клюшки сборные Советского Союза и Чехословакии. Но прежде хозяевам турнира предстояло сыграть матч против сборной Швеции.
8 мая 1978 года, понедельник, Прага, Дворец спорта, матч ЧССР - Швеция
Когда прозвучала сирена, возвестившая об окончании первого периода, счет на табло был 1:0 в пользу сборной Швеции. И Карел Гут, направляясь вместе с командой в раздевалку, костерил себя за то, что позволил своей команде несколько часов назад смотреть матч СССР - Канада. Видимо, размышлял тренер, его игроки отдали этому матчу слишком много эмоций, поскольку первый период провели хуже, чем он рассчитывал. Никакого преимущества у сборной ЧССР не было, она даже по броскам шла вровень со шведами - ю: ю. Да и шайбу, которую на 8-й минуте забил Ольберг, Холечек и защитники не должны были допустить, но все-таки допустили. Все эти свои чувства тренер высказал в раздевалке игрокам?
- Вы что, все перегорели, пока смотрели матч русских с канадцами? На вас смотрит вся Чехословакия, а вы чем на льду занимаетесь? Что за балет вы показываете?
В итоге во втором периоде чехи с первых же секунд взяли инициативу в свои руки. И уже спустя минуту сумели сравнять счет - это сделал нападающий второго звена Эберман. Однако радость хозяев льда длилась недолго. Не прошло и двух минут, как уже нападающий второго шведского звена Лундхольм снова вывел свою команду вперед. Эта шайба вдохновила шведов и они перехватили инициативу. После чего броски по воротам Холечека стали следовать один за другим. Чехословаки вынуждены были защищаться, при этом при срыве атак соперника особо с ними не церемонились. Шведский тренер Ханс Линдберг стал апеллировать к главному арбитру - канадцу Маккормаку:
- Почему не удаляете игрока - он толкал нашего нападающего в спину?
Но судья жестом показал, что его учить не надо. Спустя несколько минут ситуация повторилась, но канадец и в этот раз проигнорировал обращение шведского тренера. Тогда шведские игроки стали намеренно устраивать потасовки у бортика, провоцируя соперника на нарушение правил. Но в итоге это вышло боком самим шведам. Судья взял и удалил на 10 минут их нападающего Брасара. Это удаление психологически надломило шведов. И третий период они откровенно провалили. Не прошло и минуты с его начала, как чехословацкий нападающий Поузар из первого звена сравнял счет. А спустя одиннадцать минут Черник спас сборную Чехословакию от потери очка - вывел свою команду вперед. За это время были удалены еще два шведа - все тот же Брасар и Лундхольм. Оба на две минуты. А вот в отношении хозяев льда свисток арбитра продолжал молчать. В итоге случилась редкая для хоккея вещь - одна из команд (сборная ЧССР) набрала за все 60 минут игры ноль минут штрафного времени. Но зато заработала в свою копилку такие необходимые два очка.
9 мая 1978 года, вторник, Прага, Ольшанское кладбище
Франтишек Свозил приехал на кладбище вместе с матерью, чтобы навестить могилу отца. И пока мать ушла покупать цветы, Франек ждал ее у входа. В этот самый миг он заметил, как невдалеке стайка ребятишек облепила мужчину, который стоял у автобуса "Икарус" и раздавал детям автографы. Заинтересованный этим, Франек решил подойти поближе. И едва приблизился к мужчине, остолбенел - это был знаменитый игрок сборной СССР по хоккею Валерий Харламов. Он приехал вместе с командой на кладбище, чтобы в этот знаменательный день возложить цветы к могилам советских воинов погибших при освобождении Праги в 1945 году.
Когда все автографы были розданы и толпа детей схлынула, Харламов обратил внимание на Франека, который стоял с открытым ртом и глазел на хоккеиста.
- А ты почему автограф не просишь? - спросил Харламов и улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
Франек учил в школе русский язык, поэтому понял, о чем идет речь. Однако ответить ничего не смог - его охватило оцепенение.
В это время к Харламову подошел мужчина, в котором мальчишка узнал еще одного знаменитого советского хоккеиста - Александра Мальцева.
- Ты чего застрял, Валерка? - спросил он, тронув партнера по команде за локоть.
- Автографы раздаю, - ответил Харламов.
- Так раздал же уже! - удивился Мальцев.
- Не все - вон пареньку еще не досталось, - и Харламов кивнул в сторону Франека.
После чего жестом подозвал мальчишку к себе.
- Тебя как зовут?
- Франтишек, - разжал, наконец, губы Франек.
- Как Поспишила, - улыбнулся Мальцев.
- Ты хоккей любишь?
- Да, я в "Спарте" играю, - ответил Франек по-чешски, но хоккеисты его поняли.
- Видишь, наш будущий собрат, - толкнул Мальцева плечом Харламов. - Давай ему автографы дадим - он, видимо, сам стесняется попросить.
- А на чем, если у нас под рукой ни клочка бумаги нет? - удивился Мальцев.
Тогда Харламов достал из внутреннего кармана пиджака авторучку и путеводитель "Злата Прага", вырвал из него последний лист и поставил на нем свою размашистую роспись. После чего то же самое сделал и Мальцев.
- Держи, малец, - и Харламов протянул листок Франеку. - Когда вырастишь и станешь хоккеистом, будешь детям своим показывать.
И, потрепав Франека рукой по волосам, он еще раз улыбнулся своей обворожительной улыбкой и направился вслед за Мальцевым к своим партнерам по команде.
9 мая 1978 года, вторник, Прага, парк имени Юлиуса Фучика
Майор Костюк нашел председателя судейской комиссии ЛИХГ Андрея Старовойтова прогуливающимся в парке Юлиуса Фучика, рядом с Дворцом спорта. Нагнав функционера, чекист поздоровался с ним за руку и спросил:
- Андрей Васильевич, нет ли у вас желания нам помочь?
- Я всегда готов помогать нашим славным органам, - с улыбкой ответил Старовойтов.
- Тогда начну без всяких околичностей - надо немножко напрячь чехов.
- В каком смысле напрячь? - спросил функционер и даже остановился.
- В прямом - пощекотать им нервы. Вы вчерашний их матч со шведами видели?
- Нет, не было времени. Но счет знаю - 3:2 в пользу чехов.
- А сколько они набрали штрафных минут, знаете?
- Ах, вы об этом, - усмехнулся Старовойтов, после чего снова тронулся с места. - Конечно, знаю - я же главный судья. Ничего они не набрали.
- Вас это не удивляет?
- Нисколько, поскольку я знаю, кто судил эту игру - канадец Маккормак. Он же, кстати, судил и матч чехов с американцами, где ноль штрафного времени было у обеих команд.
- Такое на чемпионатах мира возможно?
- Редко, но бывает. В прошлом году в Вене такая же история случилась с нашей сборной в матче против команды Румынии. Мы победили 18:1.
- Так это же игра двух социалистических команд, одна из которых явный фаворит. Там еще до выхода на лед понятно, что игра будет товарищеской. А здесь речь идет об американцах! Мне кажется, тут явный сговор.
- С чего вы взяли?
- Потому что не может такого быть, чтобы у американцев ни один их игрок за всю игру не нарушил правил. Я посмотрел протоколы всех матчей сборной США и выяснил, что у них самый грубый игрок - это Билли Гиллиган из "Цинциннати Стингерз". Он за семь прошедших игр набрал 23 минуты штрафного времени, причем только в матче против ГДР заработал целых 17 минут. Играл он и против чехов 2 мая, но вел себя там как сущая овечка. Значит, это был сговор между чехами и американцами сыграть этот матч как товарищеский - без удалений. И ваш Маккормак этому потворствовал.
- С чего вы взяли, что он мой? - искренне удивился Старовойтов - Он канадский.
- Но вы же сами сказали, что не удивлены его судейством во вчерашнем матче, где он опять не удалил ни одного чеха. Даже их защитник Ян Заичек, уже набравший и минут штрафов, почему-то присмирел. И это в матче, где страсти кипели нешуточные - до 40-й минуты чехи в нем проигрывали 1:2. И вот представьте себе, шведы заработали 14 минут штрафов, а чехи ни одной.
- Чего вы от меня хотите? - теряя терпение, спросил Старовойтов.
- Я хочу понять, кто такой этот Маккормак.
- За ним стоят чехи - довольны?
- Вполне. Значит, я в своих выводах не ошибся и правильно сделал, что к вам пришел. Вы в курсе, что завтра чехи снова играют со шведами в матче второго круга?
- Естественно, я это знаю. И то, что игру опять будет судить Маккормак тоже.
- Интересные у вас назначения на матчи! - изумленно воскликнул Костюк.
- Да уж, какие есть.
- И вы об этом так спокойного говорите? - возмутился Костюк. - Мы тут землю носом роем, чтобы не дать нашей сборной проиграть, а вы закрываете глаза на то, что нашему главному противнику матчи судит их креатура!
- Вы хотите пришить мне государственную измену? - Старовойтов снова встал, как вкопанный.
- Я хочу понять, что здесь происходит с судейством.
- То же самое, что и везде и всегда. Вы, видимо, человек здесь новый, поэтому все происходящее для вас внове. На самом деле ситуация такова, что среди судей есть и другие люди - протежируемые нами. Вы же не настолько наивны, чтобы предполагать, будто мы работаем в ущерб себе?
- То есть, соблюдается некий баланс?
- Вот именно.
- В таком случае пришло время этот баланс, если не нарушить, то немного изменить в нашу пользу. Мы отстаем от чехов на два очка и только совместными усилиями мы сможем эту ситуацию изменить в лучшую сторону.
- Сразу предупреждаю - снять Маккормака с игры будет практически невозможно. Вы ведь этого хотите?
- Наконец-то вы меня поняли! - всплеснул руками Костюк. - Но почему вы так категоричны в своем утверждении?
- Потому что нет веских поводов для его отстранения. Те выкладки, которые вы мне предъявили, для судейской комиссии никакого значения не имеют.
- А если подрядить на это дело шведского представителя? Я имею в виду члена Совета ЛИХГ от Швеции. Как его, кстати, зовут?
- Карл Берглунд, - сообщил Старовойтов. - Но как вы это себе представляете?
- Очень просто. Вы поговорите с ним тет-а-тет и попросите выйти в судейскую комиссию с вопросом об отстранении Маккормака от завтрашней игры. Ведь не враги же себе шведы?
- Шведы уже определили для себя место на этом чемпионате - третье или четвертое. Это выяснится в их последней игре с канадцами. Поэтому лезть из кожи вон в играх с нами и чехами они не будут - эти очки для них фактически потеряны.
- Ну, и бог ними! Мне важно, чтобы этот вопрос вообще был поднят. Я же вам сразу сказал, что хочу пощекотать чехам нервы. Узнав о том, что шведы замахнулись на Маккормака, они занервничают, начнут суетится.
- Это все, на что вы способны?
- Не только. Просто до конца чемпионата осталось меньше недели и надо почаще играть у чехов на нервах. Короче, вы поговорите с Берглундом?
Старовойтов ответил не сразу. Он возобновил свой путь и примерно минуту обдумывал ответ. После чего, наконец, нарушил тишину:
- Хорошо, я встречусь с Карлом. Но учтите, что если это единственная ваша уловка, то она нам не поможет. Надо придумать что-нибудь посерьезней.
- Не волнуйтесь - придумаем. Считайте, что история с этим канадцем - всего лишь отвлекающий маневр.
10 мая 1978 года, среда, Прага, улица Рытиржска
Иван Кузьменков подъехал на своей "Шкоде" к Дому советской культуры и науки на Рытиржской и, припарковав автомобиль недалеко от входа, стал ждать. Вскоре на улицу вышла стройная блондинка в легком платье и в туфлях на высоких каблуках и направилась в противоположную от Кузьменкова сторону. Он тронул автомобиль с места и быстро нагнал девушку.
- Извините, пожалуйста, вы не Бозена Люцерова? - спросил он у блондинки в раскрытое окно.
- Да, а в чем дело? - замедлила шаг девушка.
- У меня есть к вам приватный разговор, - Кузьменков остановил машину и распахнул перед блондинкой дверцу.
- Но я не сажусь в автомобиль к незнакомым мужчинам, - заявила особа.
Тогда Кузьменков показал ей свое служебное удостоверение сотрудника КГБ, которое он в Праге обычно с собой не носил, предпочитая ему "корочку" сотрудника чехословацкого МВД. Но в этот раз он специально взял с собой именно советский документ, чтобы у девушки не возникало никаких иллюзий. Документ произвел на блондинку нужное впечатление - она стала озираться по сторонам, нервно теребя пальцами сумочку, прижатую к груди.
- Будет лучше, если вы все-таки сядете ко мне в автомобиль, - вновь обратился к девушке Кузьменков.
И Бозена предпочла больше не упираться. Когда она оказалась в салоне, Кузьменков тронул автомобиль с места и, проехав несколько сот метров, свернул в ближайший переулок. Здесь он заглушил мотор и повернулся к спутнице.
- Чем сегодня потчевали в ресторане "Березка"? - спросил он у девушки.
- Борщом и голубцами, - ответила Бозена, продолжая все так же нервно теребить пальцами края у сумочки.
- Вы волнуетесь, значит, чувствуете себя в чем-то виноватой?
- Любой чех будет волноваться, когда его останавливает на улице сотрудник советского КГБ.
- И это говорит мне девушка, которая сама работает на органы госбезопасности, только чехословацкие? - и губы Кузьменкова тронула легкая усмешка.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Не ломайте дурочку, Бозена, мне все о вас известно, - в голосе Кузьменкова послышались стальные нотки. - Думаете, я бы отправился на эту встречу, не собрав на вас необходимое досье? Вы уже три года работаете на полковника Гавлика, а до этого были элитной проституткой, официально числясь работницей мебельной фабрики "Лигна" по адресу улица Водичкова, 41. Впрочем, почему были? Вы и сейчас занимаетесь проституцией, ложась под мужчин, которые представляют оперативный интерес для Гавлика. Например, вы стали любовницей советского журналиста Егора Красовского.
Услышав эту фамилию, Бозена поняла, что ее собеседник осведомлен о ней больше, чем она думала. Осознав это, она оставила в покое свою сумочку и спросила:
- Я могу закурить?
- Пожалуйста, если это поможет нашему разговору.
- Поможет, - ответила девушка, и, достав из сумочки пачку "Мальборо" и зажигалку, закурила.
Сделав затяжку и выпустив дым в открытое окно, она внимательно посмотрела Кузьменкову в глаза и произнесла:
- Вы не боитесь, что полковник Гавлик…
- Глупо задавать такие вопросы сотруднику КГБ, - прервал ее речь Кузьменков. - Мы хоть и находимся у вас в гостях, но чувствуем себя здесь как хозяева. Поэтому я и хочу предложить вам работать не на полковника Гавлика, а на нас - вам же лучше будет.
- Я не продаюсь, - сделав очередную затяжку, ответила Бозена.
- Как мило, - улыбнулся Кузьменков. - И это говорит мне элитная проститутка.
- Даже у продажных женщин есть гордость, - и девушка снова посмотрела в глаза собеседнику.
- Сейчас мы проверим, сколько она у вас стоит, - и Кузьменков достал из кармана своего пиджака сложенный вчетверо листок.
Развернув его, он поднес листок к лицу девушки и спросил:
- Узнаете этот банковский счет? Он открыт вашим любовником, немецким бизнесменом Зигфридом Шульцем, два года назад в Мюнхене. На нем лежат все ваши накопления, собранные за эти годы. Весьма внушительная, скажу вам, сумма.
- Откуда это у вас? - с ужасом глядя на собеседника, спросила Бозена.
- Глупые вопросы задаете, барышня, - и Кузьменков спрятал бумажку в карман. - Мы все-таки КГБ, а не мебельная фабрика "Лигна" с улицы Водичкова. И теперь представьте себе, сколько времени понадобится нам, чтобы с помощью своих оперативных методов завладеть деньгами с этого вашего счета. Представили?
Здесь Кузьменков блефовал - сделать это было крайне сложно, но он специально брал девушку на испуг, зная о ее жадности.
- И что скажет полковник Гавлик, когда вдруг узнает о том, что у вас имеется счет не у вас на родине, а в Западной Германии? - продолжал наступать чекист, не давая своей собеседнице опомниться. - Вы что, собираетесь туда сбежать?
И тут девушка… разрыдалась. При этом сигарета выпала у нее из рук и Кузьменкову пришлось поднимать ее с пола и выбрасывать в открытое окно. Пока он это делал, Бозена продолжала плакать, что не входило в планы чекиста.
- Перестаньте давить мне на жалость - это бесполезно, - произнес Кузьменков и, отобрав у девушки сумку, нашел в ней платок и всунул его в руку своей собеседнице. - Лучше утрите слезы и постарайтесь зарубить у себя на носу раз и навсегда - ваши деньги будут в целости и сохранности до тех пор, пока вы будете делать то, что скажу вам я.
- Да, да, я все поняла, - затрясла головой Бозена, наспех вытирая слезы.
- Теперь вы не будете больше говорить мне про вашу гордость? - возвращая девушке сумку, произнес Кузьменков. - Вот и отлично. Тогда слушайте меня внимательно…