10 мая 1978 года, среда, Прага, Дворец спорта, чемпионат мира по хоккею
Марек Скленарж пребывал в большом недоумении и никак не мог понять, куда подевался его русский приятель Егор Красовский. До этого они вдвоем неизменно ходили на все игры чемпионата, а сегодня Егор куда-то пропал, не объявившись даже на матче СССР - Канада, который советская сборная выиграла со счетом 5:1. После его окончания к Скленаржу подошел журналист газеты "Советский спорт" и поинтересовался у него, не знает ли он, куда запропастился Красовский.
- Сам его ищу, - развел руками Скленарж, но для себя сделал вывод, что дело здесь не ладно.
И он тут же позвонил на квартиру в спальном районе Просек, где Красовский обычно проводил время с Бозеной. Но к телефону там никто не подошел. Впору было отправляться на поиски русского приятеля, но Скленарж не мог этого сделать, так как вот-вот должен был начаться еще один важный матч - между сборными ЧССР и Швеции. Он был интересен еще и тем, что накануне его грянул скандал. Шведская сторона внезапно подняла вопрос о главном арбитре матча - канадце Маккормаке, который судил предыдущую игру этих команд и вызвал неудовольствие шведов. Они потребовали заменить арбитра, но чехословацкая сторона резко воспротивилась этому. Было созвано специальное заседание судейской коллегии, которая пришла к выводу, что претензии шведов ни на чем не основаны. Однако было принято решение заменить одного линейного арбитра - вместо финна Ванханена, который сам попросил снять его с игры в знак солидарности со шведской стороной, был назначен венгр Шелл - представитель соцлагеря. И теперь, идя на этот матч, Скленарж гадал, как это скажется на игре. Еще как сказалось, причем в пользу хозяев турнира. Уже после второго периода счет был 5:0 в пользу сборной ЧССР. Поэтому Скленарж решил не досматривать игру дальше и снова вышел на улицу, чтобы из будки-автомата позвонить на квартиру в Просеке. И вот тут трубку уже подняли. Это оказалась Бозена, которая была явно чем-то сильно взволнована.
- Егор у тебя? - первое, что спросил Скленарж.
- У меня, но с ним очень плохо, - ответила девушка.
- В чем дело? - насторожился журналист.
- Это не телефонный разговор - приезжай поскорее, если сможешь, - и девушка первой повесила трубку.
Естественно, Скленарж тут же сел в автомобиль и отправился в Просек.
Когда он приехал на место, то застал в квартире не только Бозену и Красовского, но и полковника Гавлика, которого вызвала девушка. И тот, едва приехав, тут же учинил допрос русскому, во время которого и появился Скленарж. Поскольку полковник и русский находились в соседней комнате и вели разговор за плотно закрытой дверью, Скленарж бросился за разъяснениями к Бозене. И та, нервно куря сигарету, поведала ему следующую историю. По ее словам, Красовский объявился на квартире полтора часа назад в возбужденном состоянии. Он сообщил Бозене, что работает на КГБ, что провалил его задание и теперь, по возвращении в Москву, его ждет неминуемая кара. Поэтому он умолял девушку помочь ему спрятаться от лап КГБ - сбежать в ту же ФРГ или в любую другую страну, где его будет трудно отыскать.
- Ты считаешь, он не блефует? - меряя шагами пространство кухни, спрашивал Скленарж.
- Думаю, что нет, - ответила девушка. - Он по-настоящему напуган - такое не сыграешь.
- И что еще он успел тебе рассказать до прихода полковника? - продолжал интересоваться журналист.
- Ничего, кроме того, о чем я тебе уже рассказала: что КГБ угрозами заставил его работать на себя, что прислал в Прагу на чемпионат с целью выведать через нас о планах чехословацкой сборной.
- А кто конкретно от КГБ приехал с ним в Прагу он говорил?
- Какой-то майор Костюк - он у них здесь за старшего.
В это время на кухню зашел Гавлик. Во рту у него была незажженная сигарета, поэтому он жестом показал, что ему нужна зажигалка. И Бозена щелкнула ею у него перед носом. Закурив, Гавлик прошел к окну и сказал:
- Черт его знает, вроде, он говорит правду. Что скажешь ты, Бозена - он же с тобой первой общался?
- Я уже сказала Мареку, что верю этому парню. Он напуган - чемпионат заканчивается, задание он провалил и прекрасно понимает, что дома его ждут одни неприятности. Надо ему помочь - пусть русские останутся с носом.
- А ты не потому это говоришь, что он хорош в постели? - спросил Гавлик.
- Если хотите, можете мне не верить, - пожала плечами девушка.
- Ну, ладно, не обижайся, - открывая форточку, заметил Гавлик, после чего взглянул на Скленаржа:
- А ты что молчишь?
- Спросите, скажу.
- Считай, что спросил.
- Надо его проверить. Пусть даст интервью "Свободной Европе" и расскажет всю правду о деятельности КГБ на этом чемпионате. Тогда ему и в самом деле деваться будет некуда.
- А что, это мысль, - дымя сигаретой, заметил Гавлик. - Можно свести его с этим немцем, Хорстом. Постойте здесь, я сейчас приду.
И Гавлик вышел из кухни. Он отсутствовал около пяти минут, после вернулся и сообщил:
- Он отказывается давать интервью в Праге - требует вывезти его в ФРГ.
- И правильно делает - здесь у него нет никаких гарантий того, что его не схватят, - первой отреагировала на это сообщение Бозена. - Надо дать ему шанс поработать на нас в стане русских. Ведь они еще ни о чем не догадываются. И не забывайте, что впереди нас ждет финал с русскими.
- А что, она права, - и Гавлик бросил взгляд на Скленаржа.
- Может, и права, - пожал плечами журналист. - Но, может, и другое - что этот парень подстава русских. Он вам что рассказал?
- Много чего, причем с подробностями. Если он расскажет это в радиоэфире, то русские явно не обрадуются.
- То есть, вы тоже ему верите?
- Я никому не верю - даже себе, - и Гавлик выбросил недокуренную сигарету в форточку. - Но до финала, действительно, всего три дня. И что там затевают русские непонятно. Вот пусть он себя в этом деле и проявит. А ты, как всегда, будешь с ним на связи. Заодно и присмотришь.
12 мая 1978 года, пятница, Прага, чемпионат мира по хоккею, матч ЧССР - Канада
Весь матч сборных ЧССР и Канады Егор Красовский провел на трибуне вместе с Тихоновым. Такова была установка майора Костюка, который хотел, чтобы люди полковника Гавлика видели, что советский журналист вплотную приблизился к советскому тренеру. Видел это и Скленарж, который сидел чуть выше своего приятеля в той же ложе гостей и периодически посматривал в их сторону. Впрочем, большую часть времени он вынужден был смотреть на лед, где события разворачивались поистине драматические. По сути, для чехословацкой сборной на этом чемпионате это был четвертый по накалу страстей матч после игр с финнами (6:4), шведами (3:2) и сборной СССР (6:4). А предыдущий матч с канадцами держал в напряжении зрителей лишь два периода, да и то относительно - счет тогда был 2:0 в пользу чехословаков (5:0 общий итог). Но ту игру судил американец Пирс, который был весьма благожелательно настроен по отношению к хозяевам турнира (впрочем, как и сборная США). А в этой игре с канадцами главным арбитром выступал швед Карлссон, который помнил про скандал вокруг канадца Маккормака и вполне мог затаить обиду на чехов. А отвести его кандидатуру хозяева турнира не могли - им однажды уже пошли навстречу с Маккормаком.
Вторая игра с канадцами началась иначе, чем первая встреча. В той игре, как уже говорилось, чехи забили первыми. На этот раз это сделали канадцы, причем уже на второй минуте - автором гола был Уилф Пэйман из "Колорадо Рокиз", которому ассистировал Левер. Пэйман, кстати, станет третьим бомбардиром в команде на этом чемпионате после Марселя Дионна из "Лос-Анджелес Кингз" (9 забитых шайб) и Денниса Марука из "Кливленд Баронз" (6 шайб, как и у Пэймана).
Итак, канадцы первыми открыли счет. А затем не успел секундомер отсчитать минуту с момента первого гола (если быть точным, то прошло всего 25 секунд), как канадцы удвоили счет - это сделал Жан Проново из "Питтсбург Пингвинз".
- Ничего себе заявочки, - не скрывая своего восхищения, произнес Красовский.
На что Тихонов только загадочно улыбнулся, но отвечать ничего не стал - поберег слова для следующего раза. Хотя в душе он, конечно, тоже ликовал, поскольку, проиграй сегодня чехи, и это уравняло бы их по очкам со сборной СССР. Но впереди еще было 58 минут игрового времени - почти целый матч. Но тренер легко мог себе представить, что творится сейчас в гостинице, где его команда смотрела по телетрансляции этот матч.
Хозяева льда взялись за дело на 5-й минуте. Именно тогда их нападающий первого звена Милан Новы отквитал одну шайбу.
- Надо же, Милан отметился! - воскликнул Красовский.
Сказал он это не случайно. Совсем недавно этот игрок кладнинского "Польди" был лидером сборной, ее главным забивалой. Так, на чемпионатах 1976-го и 1977 годов он забил соответственно 9 шайб (+6 голевых передач) и 7 шайб (+7 передач). Но в этом году его результативность не впечатляла - на его счету было всего 4 шайбы (+1 передача).
Эта шайба заметно раскрепостила чехов и они бросились на штурм канадских ворот. И броски стали следовать один за другим с любых позиций. Однако у канадцев здорово играл их голкипер - Дени Эррон из "Питтсбург Пингвинз". Дело близилось к концу периода, когда за пять минут до сирены Эберман все-таки сравнял счет.
- Кажется, начинается, - выдохнул Красовский, предвкушая дальнейший штурм ворот Эррона.
Штурм и в самом деле продолжился, но к голам больше не привел. Более того, во втором периоде чехи, сколько не старались, тоже не смогли "распечатать" вратаря канадцев. И это при том, что они сделали по его воротам 19 бросков, а канадцы ответили только шестью. И сколько не призывал переполненный Дворец спорта своих кумиров атаковать снова и снова, однако шайба не шла в ворота Эррона, хоть ты тресни.
- А ведь это хорошо, Виктор Васильевич, - обратился Красовский к тренеру.
- Что именно? - не понял Тихонов.
- То, что чехи лезут из кожи вон. Они же не железные - глядишь, к финалу не успеют восстановиться.
- А ты сообразительный, - улыбнулся тренер, который думал точно так же.
Третий период этого напряженного матча начался при счете 2:2. Этот счет держался на табло вот уже целых 26 минут. Однако до получаса он не дотянул. На 43-й минуте чехословацкий защитник из третьего звена Махач забил-таки шайбу в ворота канадцев. И многотысячная аудитория, уже уставшая ждать гола, мгновенно преобразилась - снова ожила и заголосила во все горло.
Этот счет устраивал чехов, поэтому, забив третий гол, они сбавили обороты и ушли в оборону. Однако даже в этой ситуации они не выпустили инициативы из своих рук, продолжая контролировать шайбу. Так они выполняли установку своих тренеров, которые держали в уме финальную игру с русскими. Короче, они берегли силы команды для решающей схватки. И Тихонов, глядя на это, прикидывал в уме: поможет это чехам послезавтра или нет?
А спустя несколько часов уже сам Тихонов вывел свою команду на лед пражского Дворца спорта. Соперником советской сборной была команда Швеции. Причем на эту игру пришло столько же зрителей, что и на предыдущую - 14 тысяч 88 человек. Именно столько посадочных мест было в этом зале. И почти все пришедшие дружно болели за шведов. Поскольку если бы даже они сыграли вничью (не говоря уже о выигрыше), то при таком раскладе сборная ЧССР досрочно становилась чемпионом мира. Понимали это и советские хоккеисты. Поэтому в своей предматчевой речи Тихонов был краток и лаконичен:
- Сегодня вся Чехословакия болеет за наших соперников. А весь Советский Союз болеет за нас. Кто нам ближе пусть каждый из нас решает сам. На выход!
Эта речь, наложившись на откровенно враждебную реакцию трибун, придала советским хоккеистам такие силы, что уже к 29-й минуте (то есть, через полтора периода) они вели 6:0. У шведов хватило сил забить всего лишь одну шайбу. Мы ответили еще одной и третий период по сути превратился в товарищескую игру. Она так и закончилась - 7:1. И всем стало окончательно понятно - "золото" этого чемпионата будет разыграно в последний день турнира, когда на этот лед выйдут его хозяева и хоккеисты из Советского Союза. Так, собственно, изначально и предполагалось. При этом чехословаков устраивала и ничья, а вот нам нужна была только победа, причем с разницей в две шайбы. И эта разница для многих знатоков хоккея казалась непреодолимой преградой, поскольку самой малопропускающей командой этого турнира была именно сборная ЧССР - в ее ворота пока влетело всего 18 "бранок" (шайб по-чешски). А в советских воротах таковых уже побывало 25. То есть, чехословацкая защита зарекомендовала себя, как самая надежная. Как ее пробить и выиграть - вот была задача из задач, которую должен был решить советский тренерский штаб и вся команда в целом. До "дня X" оставалось всего 48 часов.
13 мая 1978 года, суббота, Прага, чемпионат мира по хоккею
В это утро тренеры сборной ЧССР Карел Гут и Ян Старши приехали во Дворец спорта, чтобы провести предпоследнюю тренировку своей команды перед решающим матчем со сборной СССР. Причем они привезли с собой не всю команду, а всего лишь нескольких игроков - вратаря Иржи Холечека, двух защитников и двух нападающих, которым предстояло "натаскать" в первую очередь голкипера, который сам попросил их об этом. Вся остальная команда осталась на пригородной базе, чтобы отдохнуть после вчерашней игры с канадцами. И когда тренировка была в самом разгаре, к тренерам подошел психолог Яромир Губачек из Карлова университета. Он специально приехал во Дворец спорта, чтобы обговорить с тренерами время своей последней рабочей встречи с командой перед финальным поединком. В итоге был выбран вечер этого же субботнего дня. Вполне удовлетворенный этой датой, Губачек вышел из Дворца спорта и направился к своим "Жигулям", стоявшим на стоянке. Как вдруг его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел симпатичного молодого человека в светлом костюме.
- Уважаемый профессор, ради бога извините за беспокойство, - широко улыбаясь, произнес незнакомец, обращаясь к психологу по-русски. - Меня зовут Егор Красовский, я журналист из Советского Союза.
И молодой человек первым протянул свою ладонь психологу.
- А в чем, собственно, дело? - спросил Губачек на таком же прекрасном русском языке, пожимая протянутую ему руку.
- Дело в моей профессиональной заинтересованности. Я собираюсь писать большую статью о работе хоккейных психологов и просто не имел права обойти своим вниманием вашу фигуру. Мне посоветовал обратиться к вам ваш коллега - московский психолог Лужский.
При упоминании этого имени напряжение, все это время читавшееся во взгляде психолога, мгновенно улетучилось и он спросил:
- Вы знаете Матвея Семеновича?
- Ну, конечно - я общался с ним перед поездкой сюда, когда собирал материал для своей статьи.
- И что вы хотите получить от моей скромной персоны?
- Всего лишь интервью, которое будет прекрасным дополнением к тому материалу, который мне представил Лужский.
- А о чем конкретно вы с ним разговаривали?
- О неудачном выступлении советской сборной на призе "Известий" в прошлом году. Ведь Матвей Семенович готовил команду к этому турниру и этот провал определенным образом ударил по его реноме. Вот об этом мы и беседовали - о том, есть ли в этом его вина, как психолога. А если шире - мы пытались выяснить, есть ли перспективы у этой науки в контексте ее взаимоотношений с хоккеем.
- И что же вам ответил Лужский? - не скрывая своей заинтересованности, спросил Губачек.
- Вам действительно это интересно? Тогда, может, мы найдем с вами укромное местечко и побеседуем об этом в приватной обстановке? Заодно я возьму у вас то самое интервью, о котором я говорил в самом начале нашего разговора.
- Где же мы с вами уединимся? - искренне удивился психолог.
- А вы бывали в русском ресторане "Березка" в Доме советской культуры и науки?
- На Рытиржской? Бывал пару раз, но очень давно.
- Тогда я предлагаю вам освежить вашу память. Угощение за мой счет, можете об этом не беспокоится, - и Красовский демонстративно похлопал себя по карману пиджака, где у него лежало портмоне.
Услышав это предложение, Губачек на несколько секунд задумался. Было видно, что он застигнут врасплох этой просьбой, но в то же время и тема беседы его привлекала - ведь речь шла о горячо любимой им психологии. Видя, что он колеблется, Красовский спросил:
- Вы куда-то торопитесь?
- Да, я хотел заехать домой, чтобы оставить там свои бумаги, а потом отправиться в университет, - и психолог продемонстрировал свой портфель, который он держал в руках.
- Наша беседа займет не больше часа. И все это время мы будем вкушать изысканные блюда русской кухни - шеф-повар в этом ресторане настоящий асс своего дела. Сегодня он побалует нас борщом с клецками, настоящими сибирскими пельменями со сметаной и солеными огурчиками под московскую водочку. Соглашайтесь, другого такого случая может не представиться.
Услышав про эти разносолы, Губачек, наконец, решился.
- Хорошо, уговорили. Садитесь в мою машину и поедем в вашу "Березку".
Спустя полчаса они уже были на месте. Остановив автомобиль в ста метрах от ресторана, Губачек первым выбрался наружу. Оставив портфель в салоне, он закрыл дверцу на ключ и они отправились в ресторан. А спустя пять минут к автомобилю психолога подошел мужчина средних лет в светло-сером костюме. Достав из кармана небольшую плоскую отмычку, он в течение нескольких секунд пошуровал ею в замке "Жигулей" и открыл заднюю дверцу. Забравшись в салон, он взял с водительского сиденья портфель психолога и щелкнул замком. Из внутренности портфеля на свет была извлечена синяя папка, из которой мужчина достал пачку бумаг. Полистав их и убедившись в том, что это именно те документы, которые ему нужны, мужчина достал из кармана миниатюрный фотоаппарат "Минокс" и стал фотографировать один лист за другим. Так продолжалось около пятнадцати минут. Затем мужчина аккуратно сложил все листы обратно в папку и вернул ее в портфель. И тот снова лег на водительское сиденье. После чего мужчина выбрался из машины и с помощью той же отмычки закрыл дверцу. И удалился так же незаметно, как и пришел.
13 мая 1978 года, суббота, Прага, гостиница "Интернационал"
По вестибюлю гостиницы, с чемоданом в руке, шел к выходу Евгений Леонов. В этот момент с улицы в отель вошел один из молодых игроков советской сборной.
- Доброе утро, Евгений Палыч! - поздоровался хоккеист. Но, увидев чемодан в руках артиста, удивился:
- Вы никак уезжаете?
- Да вот, срочно вызывают на съемки.
- А в каком фильме вы снимаетесь?
- В "Обыкновенном чуде" по Шварцу - играю там короля.
- Получается, мы завтра против чехов без вас сражаться будем? - в голосе молодого хоккеиста послышалась такая грусть, что сердце великого актера сжалось.
Секунду-другую он стоял неподвижно, после чего рубанул воздух рукой и сказал:
- Да пропади они пропадом эти съемки - подождут! Никогда я вас не брошу, ребятки мои!
И обняв хоккеиста за плечи, Леонов вместе с ним зашагал в обратную сторону от выхода.