Игра началась с яростных атак хозяев турнира. Их тренеры поставили перед ними конкретную задачу - забить первыми и как можно быстрее. Ведь быстрый гол - это всегда весомое преимущество, особенно в таком матче. И уже спустя полторы минуты после начала игры Петров завозился с шайбой в своей зоне, ее подхватил Рихтер, отдал пас Бубле, а тот адресовал шайбу Поузару, который бросил по воротам Третьяка. Но тот сумел отбить этот опасный бросок. Однако спустя несколько секунд последовал прострел на советский "пятачок" и шайба едва не угодила в ворота - Третьяк в последнее мгновение сумел выставить впереди себя клюшку. Короче, в этот двухминутный отрезок времени советское первое звено почти начисто проиграло свой микро-матч первому звену чехословаков.
Вторые звенья показали такой же быстрый хоккей и сыграли практически на равных. Опасно атаковал Мартинец, который пытался прорваться к советским воротам, но не сумел обыграть защитника Лутченко. У советской сборной опасный бросок по воротам сделал Балдерис - самый активный нападающий во втором звене. Впрочем, неплохо смотрелся и его партнер Сергей Капустин, который вышел на лед слегка пошатываясь, но теперь забыл про свое недомогание и летал по площадке как на крыльях. Наблюдавший за этим Скленарж с одной стороны чертыхался, глядя на это, а с другой был рад такой прыти советского нападающего.
- Смотри, как наш эфедрин на Капустина действует - бегает, как заведенный… Ну, ничего, рано радуется, - шептал чех на ухо Красовскому.
Тот же молчал, успокаивая себя мыслью о том, что его звонок Костюку оказался своевременным, а не звонком постфактум.
Третье звено советской сборной было наиболее близко к тому, чтобы открыть счет в этой игре. Пас получил Александр Голиков, который стоял у правой от вратаря штанги чехословацких ворот и имел прекрасный шанс послать шайбу в сетку. Но Холечек успел вовремя сместиться в правый угол и отбил бросок советского нападающего.
На 6-й минуте матча Харламов в центре поля получил прекрасный пас и собрался было войти в зону соперника. Но защитник Бубла специально зацепил его клюшкой, понимая, что это индивидуальный проход виртуоза шайбы сулит его команде большие неприятности. И главный арбитр матча американец Пирс зафиксировал нарушение правил. У нас на льду осталось все то же первое звено - самое забивное при игре в большинстве (три забитых шайбы). Впрочем, и чехи тоже оставили в игре свою первую пятерку.
Советские хоккеисты быстро вошли в зону сборной ЧССР и расположились на своих привычных местах. Шайба попала к Петрову и он сразу бросил по воротам. Но бросок получился слабым и большой угрозы воротам не принес. А потом защитник Цыганков не смог удержать шайбу и чехи выбросили ее из своей зоны. Нашим пришлось выходить из зоны и начинать атаку снова. При этом у чехов на лед вышло второе звено, а у нас по-прежнему играло первое. Но поскольку дела у него шли неважно, Тихонов выпустил на лед звено Балдериса. И оно, наконец, создало опасный момент у ворот Холечека. Но чехословацкий вратарь оказался более расторопным, чем советские игроки, и накрыл шайбу ловушкой. А спустя несколько секунд Балдерис снова опасно атаковал чехословацкие ворота, но Холечек и здесь оказался на высоте. Затем чехи перехватили шайбу и выкатились втроем против двоих защитников сборной СССР. Последовал бросок издали и теперь уже Третьяк накрыл шайбу ловушкой. Так истекли две штрафные минуты Бублы.
На протяжении последующих пяти минут атаки обеих команд на ворота друг друга следовали одна за другой, однако по-настоящему опасных практически не было. При этом советские защитники старались встречать чехов еще на подступах к своей зоне и, главное, не давали им бросать. Поэтому за весь первый период игроки сборной ЧССР произведут всего лишь шесть бросков по воротам Третьяка. Столько же раз они бросали и в первом периоде предыдущего матча. Но тогда один их бросок все-таки достиг цели - шайбу забил Черник. Сегодня все было иначе. Теперь советская защита перестроилась и закрыла подступы к своим воротам. Да и Третьяк теперь действовал по-другому - он уже не так часто выкатывался из ворот и быстро перемещался по углам вратарской.
Видя, что у их игроков мало что получается в атаке, Гут и Старши решили поменять тактику. Они стали "путать" звенья - против первого звена русских выпускать третье, против второго - первое и т. д. Но и это приносило мало эффекта, поскольку советская сборная продолжала поддерживать быстрый темп и прессинговала по всему полю. Даже поддержка всего стадиона, который дружно скандировал "Че-ско-со-сло-вак! Че-ско-со-сло-вак!", не помогала игрокам сборной ЧССР в их атаках. И лишь однажды, уже ближе к концу периода, у чехов возникла реальная возможность для того, чтобы открыть счет первыми. На льду было их второе звено. Новак выиграл вбрасывание в советской зоне и шайба попала к Мартинецу. Он оказался лицом к лицу с Третьяком, который на этот раз решил выкатиться из ворот. Последовал мощный щелчок, но шайба угодила в щитки вратаря, после чего Третьяк отбил ее клюшкой далеко в сторону.
Ковалевский стоял на площадке возле выхода с одной из трибун и пытался отыскать в толпе советских болельщиков человека в зеленой ветровке. Сделать это было непросто - люди сидели так плотно друг к другу, что рассмотреть одежду каждого из зрителей было невозможно. Особенно у тех, кто сидел на дальних от выхода с трибуны местах. Кроме этого, поединок на льду разворачивался настолько интересный, скорости были такие стремительные, что Ковалевский никак не мог побороть искушение - то и дело отвлекался от поисков взрывника к тому, что происходило на льду. В это время к нему сзади подошел Кузьменков и, тронув его за рукав, спросил:
- Как дела, Олег Иванович?
- У меня или на льду?
- То, что на льду происходит, я и сам вижу. Взрывника не обнаружили?
- Был бы у меня бинокль, было бы легче. А пока парня в зеленой ветровке я пока не нашел.
- Я был на противоположной стороне - там та же история.
- Может, он в другой одежде пришел? Или вообще на матч не явился? - предположил Ковалевский.
- Это все версии, а нам нужен реальный ответ на вопрос. И пока мы его не найдем, уйти отсюда не имеем права. Так что ищите дальше.
Сказав это, Кузьменков удалился, оставив Ковалевского наедине со своими невеселыми мыслями.
В это время на льду разворачивались следующие события. У сборной СССР последовало удаление - был наказан Владимир Голиков. На льду у чехов осталось третье звено во главе с братьями Штястны. И один из них - Петер - имел реальный шанс забить гол. Но Третьяк не дрогнул - как скала встал на пути шайбы, посланной в него мощным щелчком практически в упор. Многотысячный Дворец спорта буквально охнул от разочарования.
Не прошло и минуты после этого эпизода, как чехи вновь нарушили правила. И снова в роли нарушителя выступил защитник Бубла. Он не смог догнать Михайлова, который обходил его в борьбе за шайбу и мог реально выйти один на один с вратарем, поэтому предпочел сфолить - повис у капитана советской сборной чуть ли не на шее. Но странно. Оставшись в меньшинстве, чехи, выиграв вбрасывание, бросились в атаку. И Кайкл опасно бросил по воротам Третьяка, но тот сумел отбить шайбу. И следом уже советская команда бросилась в атаку, памятуя о том, что она играет в большинстве. В атаке было звено Балдериса, который выдал пас из-за ворот на "пятачок", где находился Капустин. Но защитник сумел нейтрализовать действия советского игрока, а Холечек прижал шайбу ко льду ловушкой. А спустя несколько секунд на лед вышел удаленный Бубла, который сразу включился в игру и едва не забил гол. Он мощно "зарядил" от синей линии, но Третьяк в каком-то акробатическом прыжке сумел отбить шайбу.
У нас в это время на льду было первое звено. Шайба оказалась у Петрова, который от центрального круга решил "щелкнуть" по воротам Холечека. Удар был точным - шайба угодила прямо в щитки Холечека. На добивание бросился Михайлов, который в пылу атаки даже выбил клюшку из рук вратаря. На нашего капитана тут же набросились чехословацкие защитники. Началась потасовка, которая едва не переросла в драку. Что было не случайно. У чехов за это время уже успел вырасти большой зуб на Михайлова, который несколько раз атаковал Холечека, когда он пытался прижать шайбу ко льду. Подъехавшие к месту потасовки судьи Пирс и Фербер (последний был из Швеции) оперативно развели игроков в разные стороны.
Прошло чуть больше минуты после этого инцидента. На льду у нас было второе звено во главе с Балдерисом, а у чехов играло первое. Шайбу в центре поля после паса Жлуктова получил Балдерис, которого не зря называли "балериной" - он в детстве занимался фигурным катанием и отличался филигранным скольжением. И в эти самые мгновения весь мир увидел, что это такое - катание на коньках Хельмута. Перед нашим нападающим выросли двое защитников - Бубла и Кайкл. Оба рослые, сильные. Но Балдерис умудрился пробросить шайбу вперед, а сам устремился за ней, буквально ужом проскользнув между ними. Далее был выход один на один с Холечеком, не менее эффектный обыгрыш вратаря и - красивейший гол. Табло зафиксировало время - 19.05. То есть, до конца первого периода оставалось меньше минуты.
Когда за воротами Холечека зажегся красный фонарь, советский сектор в едином порыве вскочил на ноги и завопил: "Го-о-о-л!". Весь остальной стадион хранил гробовое молчание. Глава правительства Штроугал перегнулся через спинку стула назад и спросил у зампреда Чехословацкого хоккейного союза Непела: "У русских в команде тоже работает психолог?" Чиновник лишь пожал плечами. Но за него ответил сидевший справа от Гусака член Президиума ЦК КПЧ Карел Гоффман:
- Вон их психолог - стоит у бортика в синем костюме.
Все поняли, что речь шла о тренере советской сборной Викторе Тихонове, который в эту минуту как скала возвышался над бортиком, глядя на то, что происходит на площадке. По его непроницаемому лицу было не понятно, радуется он забитому голу или не очень - ведь впереди был еще целый матч.
Под занавес первого периода в сборной СССР был удален Владимир Голиков, однако сравнять счет до перерыва чехам так и не удалось.
В советской раздевалке, когда игроки уже уселись на скамейки и приходили в себя, Тихонов был на удивление спокоен. Он стоял в центре помещения и вещал:
- Здорово играем, ребятушки. Все у нас получается - и в атаке, и в обороне. Не выдерживают они нашего темпа, ошибаются. И бросать надо почаще, из любых позиций. Холечек ведь у них не железный - если один раз дрогнул, значит, и дальше дрожать будет. Сережа, как у тебя состояние? - Тихонов обратился к Капустину.
- Нормально, выдержу, - отрываясь от бутыли с водой, ответил хоккеист.
- Значит, и другие выдержат, глядя на тебя, - улыбнулся тренер.
Он видел, что его команда находится в прекрасном тонусе, от былого волнения, которое было заметно перед началом игры, уже не осталось и следа.
В раздевалке сборной ЧССР царила совсем иная атмосфера - там витало уныние. Игроки явно были измочалены, хотя впереди было еще два периода. Видя это, Карел Гут попытался вселить в своих игроков оптимизм.
- Ничего страшного не происходит, - говорил тренер, меряя шагами раздевалку. - Вспомните, что было в прошлой игре - после первого периода мы тоже проигрывали, счет был 2:1 не в нашу пользу. А во втором на одну их шайбу мы уже забросили целых три. За счет чего? За счет игры на их ошибках. Да, сегодня они их делают значительно меньше, но все-таки делают. А чтобы они совершали их еще больше, надо им в этом помогать. Почему вы их не задираете? В прошлой игре это у вас здорово получалось. Пусть чаще удаляются - это влияет на психологическую обстановку в команде.
- Судья их нарушения видит через раз, а то и реже, - подал голос кто-то из игроков. - Вон Михайлов колотит по рукам нашего вратаря, а свисток молчит.
- А вы что думали? - повернулся на голос Гут. - Это финал - здесь рассчитывать на судейскую помощь нереально. Пусть даже матч судит и американец. Здесь надо самим головой работать. Короче, собираемся с духом и забиваем быстрый гол, пока их игрок сидит на скамейке штрафников. Надо забить всего лишь один гол и мы переломим ситуацию. Всего лишь один гол!
14 мая 1978 года, воскресенье город Домодедово
Едва в матче наступил перерыв, как хозяин дома, Павел, приглушил звук в телевизоре и задал Александрову вопрос, который, судя по всему, давно его мучил:
- Как думаете, удержат наши счет или нет?
- Папка, ты что - нам же надо выиграть с разницей в две шайбы, - ответил вместо гостя сын Павла.
- Японский городовой! - хлопнул себя по лбу мужчина.
На что Александров улыбнулся и заметил:
- Бывает. Я иногда сам, когда хоккей смотрю, турнирную таблицу забываю.
- А все же, у кого по-вашему больше шансов победить? - продолжал допытываться Павел.
- Пока мне наши нравятся, - после небольшой паузы ответил Александров. - Играют очень собранно и в обороне, и в нападении. Владик Третьяк совсем другой, чем в первом матче - гораздо спокойнее себя ведет, не нервничает.
- А чехи?
- Вот они явно сдали. Даже при игре в большинстве все свое преимущество растеряли. Защитники проваливаются - не успевают зону перекрыть, ошибаются чаще обычного. Короче, чехи явно волнуются больше наших - груз ответственности на них сильнее давит.
- Может, их начальство накачало? - предположил Павел.
- Сомневаюсь, у них с этим попроще, чем у нас, - улыбнулся Александров.
- А вас сильно накачивают?
- Иногда так холку намылят, что ноги деревенеют и руки клюшку не держат.
После этих слов мальчик, с открытым ртом внимающий этому разговору, заразительно рассмеялся.
- И Тихонов такой? - не обращая на сына внимания, продолжал вопрошать отец.
- Он, конечно, не Тарасов, но, если надо, может и строгость включить.
- Как с вами? - вырвалось у хозяина дома.
- Паша! - вмешалась в разговор хозяйка и с укоризной посмотрела на мужа.
- Ничего, все нормально, - успокоил хозяйку Александров.
А про себя подумал: ""Как удачно, что у таксиста машина заглохла - иначе куковал бы дома у телевизора один. А тут такая компания интересная!"
В это время на экране вновь возникла заставка хоккейного чемпионата и трансляция из Праги возобновилась. Все снова прильнули к экрану.
14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, Дворец спорта, матч ЧССР - СССР
Миниваген с полковником Гавликом и его людьми подъехал к Дворцу спорта за несколько минут до начала второго периода. Все они вышли из автомобиля и прошествовали к служебному входу, где в этот день вместе с милицией службу несли и сотрудники КНБ - Корпуса национальной безопасности.
- Какой счет, ребята? - спросил Гавлик, предъявляя охранникам свое служебное удостоверение.
- Пока проигрываем - 0:1, - грустно ответил молоденький милиционер.
- Ничего, наши наверстают, - подбодрил стража порядка полковник, похлопав его по плечу.
А про себя подумал: "Видно, что-то не клеится у наших тренеров, если их подопечные даже одной шайбы еще не забили. Или это мы что-то не так сделали, что-то не учли?"
Подтрибунные помещения в эту минуту были уже почти пусты - все зрители сидели на своих местах, с нетерпением ожидая продолжения этого увлекательнейшего поединка.
Подозвав своих сотрудников к себе, Гавлик коротко объяснил им их задачу:
- У нас на руках только три фотографии этого взрывника. Плюс Хорак, который знает его лично. Размножать эти фотографии с помощью ксерокса, который есть в нашей конторе на Токурова, нет смысла - качество у снимков плохое. Да и времени у нас нет. Пока управимся, игра может закончиться и тогда ищи ветра в поле. Поэтому действуем так. Я вам раздам эти фотографии и вы с ними рассредоточитесь по Дворцу спорта - попробуйте опознать этого парня среди зрителей. И помните, что сидит он в одном из секторов, где находятся советские зрители. Это упрощает нашу задачу, хотя помучаться все равно придется - таких секторов здесь много. Наша задача - найти его раньше, чем это сделают русские, которые наверняка уже здесь. Сделаем это - нам зачтется. Все понятно?
- Так точно, - ответили хором все трое подчиненных полковника.
После чего, получая на руки фотографии, один из них спросил у Гавлика:
- А вы куда, товарищ полковник?
- Мы с Хораком поднимемся в кабинет директора дворца - там расположен штаб операции по поимке этого взрывника. Может, раздобудем там бинокль - с ним Хораку будет легче искать объект нашей охоты. Ну, все - расходимся.
Когда они пришли в кабинет, там находился лишь один человек - полковник из Корпуса национальной безопасности. Он сидел у телевизора и ждал начала второго периода. Узнав, с чем к нему пришел Гавлик, он обрадовался. Ему уже несколько раз звонили от министра Обзины и интересовались результатами поисков взрывника. А он каждый раз вынужден был отвечать отрицательно. Теперь же появлялась реальная возможность сдвинуть это дело с мертвой точки.
Достав из стола мощный армейский бинокль, он вручил его Гавлику со словами:
- Надеюсь, к третьему периоду вы найдете этого мерзавца.
Как и ожидалось, второй период начался с атак чехословацкой сборной. С переполненных трибун неслось "Хейя, хейя, до-то-го!" ("Шайбу, шайбу, давай, давай!") - клич чехословацких болельщиков. Он был таким мощным, что советские хоккеисты какое-то время даже не слышали голосов своих тренеров, которые пытались дать им какие-то указания. Зрители гнали в бой своих любимцев, поскольку все висело на волоске - достаточно было хозяевам сравнять счет и чаша весов могла склониться в их сторону. Даже члены Президиума ЦК КПЧ вместе со всем стадионом встали со своих мест и тоже влили свои голоса в общий хор. Увидев это, чехословацкие хоккеисты бросились в новую атаку. Однако грамотно построенная оборона не давала возможности атакующим развернуться во всю ширь. И воспользоваться численным преимуществом сборной ЧССР так и не удалось. Но по-прежнему подбадриваемые многотысячной армией поклонников и тренерскими призывами, чехословацкие игроки продолжали атаковать ворота Третьяка. В один из моментов, когда на льду было их второе звено во главе с Мартинецем, они так насели на ворота, что буквально их… снесли вместе с Третьяком. Советские защитники бросились на помощь своему вратарю, снова возникла потасовка. И Пирсу опять пришлось бежать и усмирять не в меру разгоряченных хоккеистов. На скамейку штрафников отправились по игроку от каждой команды - Аугуста у чехов и Билялетдинов у нас. На поле стало посвободней и скорости возросли еще сильнее.
Мариан Штястны вышел один на один с Третьяком, но в этом поединке вратарь опять оказался "на коне" - защитил свои ворота. А спустя несколько секунд уже атака советской команды едва не привела к голу. Первухин отдал точный пас на "пятачок" Голикову-младшему, но Холечек в последний момент сумел клюшкой выбить шайбу в сторону.
Спустя полминуты последовала еще одна атака третьего звена советской сборной. На этот раз Мальцев бросил шайбу из-под защитника, но Холечек видел этот бросок, поэтому сумел поймать шайбу. Последовало вбрасывание, во время которого Мальцев столкнулся с чехословацким игроком и упал на лед. И в течение минуты не мог подняться. На лед выбежал врач команды. В итоге, поддерживаемый под руки игроками и врачом, Мальцев практически на одной ноге докатился до скамейки запасных.