2
Оставалось наложить последний шов на рану, операционная сестра уже протягивала Невскому иглу с шелковой нитью, когда дверь раскрылась, вошел начальник отделения, придерживая у лица марлевую повязку.
- Стоп всем! - властно проговорил Иван Владимирович. - Сколько больших марлевых салфеток я извлек из живота к концу операции?
- Четыре, - Невский ответил сразу, не задумываясь. Операционная сестра Олеся Крауз в знак согласия кивнула головой.
- Вооот! - протянул Борисов удовлетворенно. - А ведь я их закладывал пять. Просил же, елки-моталки, запомнить, а вы что?! Короче, Александр, расшивай все, доставай салфетку, она должна под печенью остаться. Впредь будете внимательнее! И запомните еще одно мое правило: "Шеф никогда не допускает ошибок - их совершают…Кто? Правильно, подчиненные!"
На возражение капитана Гренца Семена, анестезиолога, что он уже начал выводить из наркоза, начальник отделения успокоил: "Это много времени не займет, если не будут копаться некоторые несознательные мои помощники. Давайте быстро!"
Он явно радовался, что вовремя вспомнил об этой оставленной в животе салфетке. Конечно, в первую очередь за все отвечает именно оперирующий хирург, все это прекрасно знали, знал и Борисов, но решил в шутку "покуражиться".
- Я сейчас вас всех от тюрьмы спас. Думаете, я бы сел один? Дудки! Вот начались бы осложнения, которые, как правило, заканчиваются печально, тут бы и нагрянули ребята из прокуратуры, заставили провести вскрытие, сразу и нашлась бы эта салфеточка. Ибо, патологоанатом - самый лучший диагност! Вот и повели бы меня под "белые рученьки", а я бы и вас прихватил. И тебя тоже, слышь, Зиночка! Так и не успела бы себе жениха выбрать, - "сел" на своего любимого "конька" Иван Владимирович.
Он встал за спиной Невского, по-прежнему поддерживая у лица марлевую повязку, подсказывая по ходу, как правильнее и быстрее разрезать все наложенные нитки, в том числе и на мышцах. Вскрыли вновь брюшную полость. Осторожно просунув руку под печень, Александр и, правда, нащупал там пропитанную кровью салфетку, вытащил ее. Все вздохнули облегченно. Оставалось лишь удивляться, как доктор вспомнил о своей оплошности.
Далее старшему лейтенанту пришлось вновь накладывать послойные швы. Когда и большая часть швов на кожу была наложена, Иван Владимирович вновь, мурлыкая под нос очередную песню Высоцкого, вышел из операционной. Операция закончилась "классически" - с последним наложенным на кожу швом очнулся от наркоза пострадавший, перешел на самостоятельное дыхание, аппарат искусственного дыхания можно было отключать. Врачи и сестры были рады, что все так благополучно завершилось.
Сняв с себя промокшую от пота операционную одежду, перчатки, Невский с удовольствием умылся прохладной водой из крана (не успела еще нагреться в трубах). Прошел в ординаторскую. Иван Владимирович заканчивал запись в "Истории болезни", прихлебывая из большой чашки ароматный чай. Быстро взглянув на вошедшего, он спросил:
- Ну, как, так сказать, э-э-э, видишь, что могло случиться? Всегда помни о своих салфетках, а лучше всегда их одинаковое число закладывай для промокания крови, выбери "свое" число. Я вот "пятерку" использую, только поэтому и вспомнил вовремя. Это когда еще записывал в журнал операций. Аж, сердце екнуло. Как говорится, все мы умные после, но лучше бы мы были умными до…
Он вновь взял кружку, отпил большой глоток, откусил хлеб с маслом. Потом широко улыбнулся: "Шеф не ест - он набирается сил". Достал из тумбочки вторую кружку, протянул Невскому: "Наливай, не стесняйся. Как там было в фильме "Чапаев":
- Пришел ко мне, я пью чай. Садись и ты со мной, пей чай. Вот такой я командир!
Иван Владимирович пододвинул нарезанный хлеб, сахар, масло в металлической баночке, в такой же баночке плавленый сыр. Есть и, правда, очень хотелось. Прямо в обеденный перерыв началась срочная операция - привезли травмированного на санитарной машине из расположения 70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Старший ординатор хирургического отделения госпиталя майор Копытов отправился на консультацию больного в городок летчиков, поэтому Борисов взял в ассистенты Невского. Старшему лейтенанту впервые пришлось участвовать в такой сложной операции. Вроде справился со своей ролью помощника.
Невский налил полную кружку индийского чая, всыпал сахар, намазал хлеб толстым слоем масла. С удовольствием вонзил голодные зубы. Иван Владимирович между тем вновь принялся писать. В ординаторской негромко играл магнитофон. Конечно, это были песни Высоцкого. Прислушавшись, Александр разобрал слова:
"Мне этот бой не забыть нипочем -
Смертью пропитан воздух, -
А с небосклона бесшумным дождем
Падали звезды.
Снова упала - и я загадал:
Выйти живым из боя, -
Так свою жизнь я поспешно связал
С глупой звездою".
Борисов вскоре отложил ручку, прокашлялся, сказал негромко:
- Слушай, Санька, что я тут в журнале операций записал, потом и сам будешь записывать по этой схеме: "Рядовой Панкин Геннадий Прохорович, в/чпп71 176, 20 лет. Поступил в госпиталь через 6 часов после травмы в результате автомобильной аварии. При поступлении: пульс 100 ударов в минуту, АД 90/60 мм рт. ст., дыхание поверхностное, мышцы передней брюшной стенки напряжены, симптомы раздражения брюшины положительные. Перкуторно в брюшной полости определяется наличие свободной жидкости. Диагноз: закрытая тупая травма живота; повреждения селезенки, внутрибрюшное кровотечение, шок II степени.
Выполнена срединная лапаротомия. В брюшной полости около 1,5 л крови. Данная кровь удалена, использована 400 мл для реинфузии (обратного переливания). Учитывая повреждения сосудистой ножки и размозжение ткани селезенки, решено было полностью ее удалить. Контроль на кровотечение в течение 20 минут. Санация брюшной полости. Через отдельный разрез в левом подреберье выведена резиновая трубка. Швы на рану, резиновый выпускник в угол шва. Пострадавшему перелито 1200 мл крови, 1000 мл полиглюкина. Помещен в послеоперационную палату с круглосуточным наблюдением".
Иван Владимирович замолчал, внимательно посмотрев на слушателя:
- Все понял? Вот так и будешь в следующие разы записывать. Позже надо записать, когда уберем трубку и резинку, а также когда будут сняты швы и куда отправлен прооперированный далее. Ну, мы-то будем его в Союз отправлять. Вот освободили бы врачей от этой писанины! Это сколько нам писать приходится?! Лев Толстой столько не писал, сколько я уже бумаги "измарал"…
3
Невский налил вторую кружку чая. Теперь уже не спеша, смакуя, стал наслаждаться вкусом чудесного напитка. Он внимательно стал рассматривать стенд на стене прямо за спиной начальника отделения - "Удаленные инородные тела".
- Иван Владимирович! Все хотел у вас спросить про этот стенд. Я читал пояснительные под каждым предметом. С пулями разных калибров, с осколками разных размеров, включая кусочки брони, все вроде понятно. Но почему здесь оказалась вилка? Написано, что удалено у больного из желудка. Кажется, - Невский напряг зрение, - да, в марте этого года у больного Л. Как она туда попала? Знаю, что солдатики иногда глотают ложки, чтобы в госпитале полежать. В Союзе это распространено. Но вилка?!
- Э-э-э, Санька! Ты еще жизни не знаешь. На что не решится советский боец, чтобы "закосить" от армии. Но этот парень сильно просчитался. Очень соответствует своей фамилии. Я хорошо запомнил - Лопух Валерий! Действительно, "лопух"! Он тоже нам потом объяснял, что ложки его знакомые пацаны глотали, но они быстро выходят наружу… Он решил наверняка действовать. Но, не подумал, дурашка, что солдаты практически все едят ложками, вилок почти никто не видит, тем более у них на блокпосту под Кандагаром. Они там месяцами живут, дуреют прямо. Вот он и додумался для этой цели сам купить в афганском магазинчике вилку на свои собственные деньги. Говорил потом, что на чеки покупал. Врет, наверное. Ну, не важно. Всем нам потом говорил, что случайно проглотил во время обеда?! А вилка оказалась не простой, а посеребренной, даже какой-то антикварной вещью. Видишь, как она сделана искусно - резьба на ручке, три зубчика расходящихся, вроде, такие используют для устриц.
- Как же он такие "вилы" смог проглотить? Пусть она и покороче обычных ложек, но все равно не понятно.
- Мы его долго тоже "кололи". Молчит, гаденыш. Я его на испуг взял - мол, не будем оперировать, пока не расскажешь все. Он ведь был привезен на вертолете с острой болью в животе. Эта боль была настоящей, так не изобразишь. Его парни из роты провожали, как безвинного страдальца. Потом-то они узнали правду… Короче, делаем ему рентген желудка и видим это "сокровище". Как можно проглотить "случайно" вилку во время еды, когда их просто нет ни у кого? Только специально! Подключились ребята из "органов", ну, ты понимаешь каких. Прижали сопляка. "Запел", как миленький. Да, проглотил специально, но не думал, что придется резать. Рассчитывал, что она "зацепится" зубчиками, будет медленнее выходить, чем ложка. Так, "месяцок - другой" доктора его в палате и подержат на белых простынях. А у него сразу осложнение - пробила вилка желудок в районе привратника, считай, получилась прободная язва. Срочная операция нужна по жизненным показаниям. Описал и сам "процесс"- обернул зубцы вилки мякишем хлеба, просунул поглубже и проглотил.
Невский даже поежился, представив такую картину.
- А что дальше?
- Дальше все просто. Делаем срединную лапаротомию, вскрываем желудок, вилку достаем, желудок ушиваем. Парень полежал у нас в реанимации, потом в послеоперационной палате, потом в общей палате. Исполнилась мечта идиота "полежать на белых простынях". Ты знаешь, все прекрасно зажило, швы сняли, как положено, в срок. Но вот только пришлось поехать потом на "цугундер" - дело завели - "за членовредительство". Только представь - на свои деньги купить вещь, чтобы потом еще и по "этапу поехать" за это. Говорю же - чудак на букву "м". А хотя, черт его знает… Может, он на это и рассчитывал. Здесь могли убить на войне, а так живой останется. Темна человеческая природа! - важно изрек доктор, подняв палец.
Невский подошел все же поближе к стенду, внимательно рассмотрел злополучную вилку.
- А как же вам ее отдали? Это же вещь док.
- А я "взятку" дал, кому следует, - засмеялся Борисов. Слушай, анекдот вспомнил в тему: "Пострадавший сообщает врачу травматологического пункта, что час назад проглотил стопку с водкой.
- Как это могло случиться?! - удивляется врач.
- Как-как… Всю жизнь пил из горла, а тут словно затмение нашло"
Вместе посмеялись.
Иван Владимирович глянул на ручные часы.
- Ладно, засиделся я с тобой. Мне же через два часа быть на дне рождения, уже почти 16 натикало. Еще надо заскочить за подарком в магазинчик афганский, я уже и чеки на афгани поменял. - Он достал из ящика стола записную книжку, полистал ее, кивнул головой, - все точно, я уж засомневался. Родился 1 декабря 1942 года, точно сегодня ему 40лет "стукнуло". Друг мой по учебе в Военно-Медицинской Академии, Тим Ладвиг. Он сейчас в советниках оказался, а я здесь. Случайно встретились несколько месяцев назад, а толком и поговорить не успели: то он торопится, то я. Сегодня наговоримся.
- А сколько лет вам, Иван Владимирович? Если это не трудный вопрос.
- Что тут трудного? Я же не девица, чтобы возраст скрывать. Мужика годы красят. Мы - "дети Победы", 1945-го. Стало быть, 37 уже есть. Как там у нашего любимого певца про эту дату сказано?
Он тут же начал на память цитировать:
"С меня при цифре 37 в момент слетает хмель. -
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен Бог -
Ребром вопрос поставлен: или-или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, -
А нынешние - как-то проскочили".
Впрочем, негромко по-прежнему играл магнитофон, откуда доносился уже голос Высоцкого:
"Почему все не так? Вроде - все как всегда:
То же небо - опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода…
Только он не вернулся из боя".
Дверь в ординаторскую открылась без стука, заглянуло встревоженное лицо дежурной медсестры:
- Иван Владимирович! Там раненого привезли, просили подойти в приемную комнату. Говорят, очень тяжелый.
4
На лице начальника отделения не дрогнул ни один мускул, только взгляд стал отрешенным. Заметно заикаясь, он сказал:
- Э-э-э, так сказать, А-александр, идешь сейчас в приемную комнату, э-э-э, осматриваешь раненого на предмет с-с-срочности операции, докладываешь мне. Усек? В общем и целом, м-м-может быть и без меня справитесь, сейчас и Михаил Васильевич вернется. - Он присел у стола в снятом с одного плеча белом халате, - а я пока п-п-погожу уходить.
Невский кивнул и стремительно вышел за дверь. Хирургическое отделение, как и некоторые другие, размещалось в большом растянутом и изогнутом капитальном здании с толстенными стенами. Само здание размещалось в непосредственной близости от аэропорта Ариана. Даже в самую большую жару на улице, здесь, в помещении, было прохладно. Другие отделения располагались в палаточном городке. Под приемное отделение было приспособлено несколько комнат в другом конце здания, за углом. Быстрым шагом туда можно добраться за пару минут. Впрочем, при массовом поступлении, раненых заносили в хирургию непосредственно через запасную дверь, а оттуда развозили в две операционные (одна большая - на два операционных стола) и в перевязочные ("чистую" и "грязную", там тоже можно было оперировать). Помещений хватало, сложнее было с "оперирующими руками". На период больших войсковых операций присылалось подкрепление из Кабула, из соседних госпиталей, из Ташкента, даже приезжали хирурги из Военно-Медицинской Академии в Ленинграде. Однако сейчас считался период "относительного затишья".
Еще издали, подходя к приемному, Александр понял, что произошло нечто серьезное - очень много было суеты вокруг. В комнате, прямо на полу на носилках лежал раненый. Обе руки, грудь его были плотно забинтованы, повязки обильно промокли кровью. Крайняя бледность лица, заострившиеся черты, синюшность губ. Дышал он очень часто, с большим трудом, на губах пузырилась кровавая пена. Дежурный врач пытался прослушать его сердце, но через толстые повязки это было трудно.
Вместе с дежурным врачом Невский определил артериальное давление - очень низкое- 80/60 мм рт. ст., пульс 130 в минуту, число дыханий 40 в минуту. Все признаки шока II–III степени. Необходимость срочной операции после противошоковой подготовки была очевидна. Невский на правах дежурного хирурга распорядился сделать срочные рентгеновские снимки грудной клетки (обзорные и "прицельные снимки"), а также снимки правого и левого плеча. Раненого переложили на каталку. Пока рентгенолог готовился, вкатив переносной рентгеновский аппарат, Невский провел катетеризацию подключичной вены. Тут же в установленный катетер стали вводить кровезамещающие жидкости. Одновременно старший лейтенант определил и группу крови раненого. После завершения снимков, Невский распорядился срочно катить тяжелораненого в хирургию. У сопровождающего лейтенанта в камуфлированной форме удалось вкратце выяснить обстоятельства ранения.
Около 2 часов назад в расположении одного из блокпостов на запад от Кандагара начался обстрел. Этот парень, рядовой Юрский Сергей, помощник гранатометчика. Они вдвоем вели огонь в своей "зоне ответственности" из подствольного гранатомета ГП-25. В непосредственной близости от них разорвался реактивный снаряд, начали рваться и ящики с боеприпасами. Напарник Юрского был убит. А самого Сергея еще во время боя перевязали санинструктор и сопровождающий теперь лейтенант, командир взвода.
- Уж очень большие дырки в груди я увидел. Но мы их закрыли прорезиненной упаковкой от перевязочных пакетов (ППИ), все как учили, чтобы дышать мог. Не сомневайтесь, сделали на совесть. Плотно перебинтовали. Сразу после окончания боя "вертушку" вызвали по рации, хорошо, быстро прилетела. Думаю, его крупнокалиберная пуля пробила. Или…
- Что или?
- Или сама граната пробила, их потом много вокруг него нашли разлетевшихся. Он ведь этими гранатками набивал ленты.
- Как же она не взорвалась при ударе об него, а прошила насквозь?
- Эх, док, чего не бывает в жизни, - лейтенант сокрушенно покачал головой.
- А что эта граната, далеко летит?
- Прицельная дальность стрельбы до 400 м. Можно вести огонь гранатами ВОГ-25, это осколочная и ВОГ-25П, это прыгающая, которая, упав на землю, подпрыгивает в воздух и разрывается на высоте 1–1,5 м, увеличивая поражающее действие. - Лейтенанту явно нравилось блеснуть своими знаниями в области вооружения.
- Чего только не придумают люди, чтобы убивать друг друга. - Невский передернулся.
- Да, доктор, мы калечим друг друга, а доктора потом обеих сторон за головы хватаются, лечить пытаются.
Принесли первый готовый снимок грудной клетки, Невский быстро посмотрел, кивнул и заторопился в отделение, напомнив, чтобы быстрее везли раненого после всех снимков.
Обстоятельно доложил начальнику отделения ситуацию, описал свои действия. Борисов уже собирался сам идти в приемное, беспокоясь долгим отсутствием помощника. Теперь внимательно выслушал, задал ряд уточняющих вопросов. Кивал головой на ответы. По всему получалось, что у раненого кроме переломов ребер слева (два) и справа (три) есть и разрушение ткани самого легкого справа, есть гемоторакс (кровотечение из ткани легкого). Сейчас на снимке было видно скопление в плевральной полости крови и воздуха.
- Ну, что же, Саша, э-э-э, так сказать, будем начинать с тобой операцию, потом и майор Копытов вернется, подключится. Что-то его долго нет…Время не ждет. Надо парня спасать. Скорей всего у него окажется и ушиб легкого, хорошо, если только справа, в зоне наибольшего повреждения. Наша с тобой задача, - начальник отделения начал расхаживать по ординаторской, заложив руки за спину, словно читая лекцию. - Это раннее и полноценное дренирование полости плевры (удалить кровь), проведение мероприятий по скорейшему расправлению легкого (ты говорил, справа оно спалось), обеспечить проходимость дыхательных путей, купировать боль, восполнить кровопотерю, загерметизировать грудную полость (зашить дыры, елки-моталки), а затем - антимикробная и поддерживающая терапия. Это ведь все так просто! - Он неожиданно улыбнулся.
- Не робей, Санек, прорвемся! Так, наша большая операционная после нас с тобой теперь кварцуется, там должны были сделать уборку. Будем оперировать в малой. Пойду всех предупрежу. А ты еще чаю попей. Сил много опять понадобится.
Иван Владимирович, словно сбросив с себя груз, расправил плечи и вышел в коридор.