* * *
"Мне тогда было чуть больше двадцати, - говорит нам Тереза Белло. - Я подумала, что если перееду во Францию, то никогда не обзаведусь семьей и буду как Романа, няня "Dottore" Бруни, которая в восемьдесят лет все еще жила с ним". Поэтому гувернантка уехала в свою родную деревню на севере Италии. Ей было очень больно расставаться с детьми, которые уже стали для нее почти родными. Они писали ей несколько раз. В одной из таких трогательных записок, которую Тереза бережно достала из обувной коробки, на линованном листочке было старательно выведено детской рукой "Надеюсь, что ты скоро вернешься" - и подпись "Карла".
Гувернантка так и не ответила на эти письма. "Я начала жизнь заново, вышла замуж, родила дочь, открыла галантерейный магазин… но я их не забыла", - заверяет "tata", которая следила за успехами своей маленькой Карлы, читая журналы. Тереза Белло была шокирована, когда в 2003 году, через тринадцать лет после того, как она уехала от Бруни-Тедески, на экраны вышел автобиографический фильм Валерии: "Я никогда и подумать не могла, что такое возможно: "Dottore" Бруни - не настоящий отец Карлы!"
В 2005 году Тереза написала длинное письмо своей бывшей хозяйке. Та сразу ей позвонила и назначила встречу в Турине, на которую приехала со своей дочерью, Валерией. "Мариза рассказала мне о своем внуке Орельене, сыне Карлы, и о том, что ей хочется, чтобы Валерия тоже стала мамой". Но больше всего Маризу беспокоила болезнь ее сына Вирджинио. Он проходил новый курс лечения, и она лелеяла безумную надежду. "Я даже не представляла, что его дни уже сочтены", - вздыхает гувернантка, больше всего сожалея о том, что еще тогда, много лет назад, не ответила на детские письма.
* * *
Вирджинио, драгоценный ребенок… "Он был единственной большой любовью Маризы", - рассказывал нам писатель Джанпьетро Бона. Всю жизнь Карла и Валерия боролись за то, чтобы выйти из тени старшего брата, который был так любим, но, увы, ушел так рано. Валерия давала волю своему чудному, сумасбродному нраву, а Карла - "полукошечка-получертовка", по словам друга семьи, - оттачивала мастерство соблазнения, пытаясь завоевать внимание отца.
Отношения между сестрами никогда не были гладкими. "Валерия - человек, которого я больше всех люблю и ненавижу", - призналась Карла в 2002 году в одном из интервью. Как бы то ни было, им обеим пришлось превзойти себя, чтобы занять свое место в семье, где все крутилось вокруг блудного сына. Тереза Белло вспоминает, что в детстве Вирджинио был "замкнутым, задумчивым мальчиком, обожавшим смотреть на звезды". Долгие годы он даже изучал небо в телескоп, который ему подарила мама. Наследник Бруни-Тедески так и не смог найти свое место на предприятиях отца и стал матросом дальнего плавания, мечтая о далеких берегах. И первые симптомы болезни он почувствовал в море. Ему было всего тридцать, но целый мир уже отделял его от сестер.
Мариза мечтала о том, чтобы ее дочери нашли себе достойную партию и их судьба сложилась прекрасно. Она даже лелеяла надежду породниться с принцами Гримальди из соседнего Монако. Но ничего не вышло. Карла уже в четырнадцать стала сбегать из дома, чтобы потанцевать на дискотеках в Лаванду, и увлекалась она рок-музыкантами. А Валерия встречалась только с актерами, чаще всего итальянскими. И, будто назло семье, выбирала тех, кто рьяно отстаивал левые взгляды. Так что все надежды Мариза Бруни-Тедески связывала с сыном.
Вирджинио умер 4 июля 2006 года в возрасте сорока шести лет. С тех пор Мариза не прикасалась к фортепьяно. Спустя два года, когда убранство замка Кастеньето По было выставлено на аукцион "Сотбис", безутешная мать попросила своего друга отвести небольшое место в буклете под хвалебную статью о ее единственном сыне. "Ей попытались объяснить, что некролог будет несколько странно смотреться в каталоге аукциона", - вспоминает один из друзей семьи. В итоге Мариза отказалась от этой идеи.
Но тень покойного продолжала витать над кланом Бруни-Тедески. Когда произошла трагедия, Карле было почти сорок, а Валерии почти сорок три. Семья сплотилась, объединенная памятью о любимом сыне и брате. Сестры забыли о своем давнем соперничестве, чтобы поддержать опечаленную мать. В 2007 году все женщины клана Бруни-Тедески пришли на прием, организованный ЮНЕСКО в поддержку фонда Вирджинио Бруни-Тедески для создания лекарства против СПИДа. В тот день Тереза Белло наконец-то встретилась со своей маленькой Карлой, которую не видела уже тридцать пять лет: "Поначалу я даже не решалась с ней заговорить, стеснялась. В прессе писали, что она немного… холодна и высокомерна". Но, к огромному удивлению Терезы, Карла Бруни сама поспешила к ней: "Нянюшка Тере! Как у тебя дела?" Со слезами на глазах бывшая гувернантка прошептала: "А я думала, ты меня забыла…" Взяв няню за руку, Карла ответила с улыбкой: "Ну что ты, как я могу тебя забыть?"
Как могла Карла Бруни забыть первого человека, который так любил ее, сидел на краешке кровати, ожидая, пока она заснет, и утешал по ночам, если она просыпалась от кошмара? В аэропорту Тереза Белло отправила Карле эсэмэску с номером своего мобильного. Карла тут же ей перезвонила, и они разговаривали целый час.
* * *
Год спустя Карла Бруни, уже первая леди Франции, сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь матери организовать выставку с фотографиями из путешествий Вирджинио. Сама Мариза обратилась к итальянскому послу, чтобы заручиться поддержкой Итальянского культурного центра. Россана Руммо, директор центра, призналась нам, что ее сразу покорили эти "прекрасные черно-белые снимки". Она вспомнила, какое впечатление на нее произвела Мариза в день их первой встречи, на которую мадам Бруни-Тедески пришла вместе с Изабель, супругой покойного: "Пьемонтская дама, сильная, крепкая, точно скала. У нее была единственная слабость: ее сын".
Россана Руммо дала карт-бланш семье Бруни-Тедески, и те все организовали сами, от расклейки афиш до банкета в день открытия. Накануне церемонии Мариза решила проверить, все ли готово: "Вместе с женой Вирджинио они обошли весь зал, подолгу задерживаясь перед каждой фотографией, - рассказывает директор центра. - Это было словно крестный путь". Пока длилась выставка, Мариза приходила каждый день, спрашивала, сколько было посетителей, и внимательно читала отзывы в книге".
Чтобы отблагодарить Россану Руммо за помощь, мадам Бруни-Тедески пригласила ее к себе. "В тот вечер Мариза вновь играла на рояле. Она сказала, что не прикасалась к нему со дня смерти Вирджинио".
Ни одна из дочерей Маризы не могла бороться против всепоглощающей любви матери к сыну. Возможно, выйдя замуж за президента, Карла хотела получить от нее чуть больше внимания и стать в семье незаменимой? Тогда ей это удалось: мать с удовольствием появляется в обществе младшей дочери.
Карла Бруни - звезда, которая так хотела засиять в сердцах своих родителей, - нашла в Саркози родственную душу. Как и она, Николя был младшим из трех детей. Родня не любила его, а отец почти никогда не общался с ним. Когда эти два одиночества встретились, они сразу распознали друг в друге ту самую жажду признания. И любви.
Глава 21
Безумные слухи
Карла Бруни была вне себя от гнева. Даже если она не подавала вида. Даже если, как это часто бывает, настаивала на прямо противоположном, даже если пресса еще не пронюхала. Вот что заметили некоторые ее близкие весной 2010 года.
Ее недолгая семейная жизнь переживала одни из самых худших времен. Все началось в середине марта. В субботу, 7-го числа, певец Бенжамен Бьоле был награжден престижной премией "Музыкальные победы". И уже на следующий день в одном из блогов на сайте еженедельника "Журналь дю диманш" появилось сообщение, которое к тому времени уже несколько недель курсировало в Twitter: по слухам, пока Николя Саркози увлекся министром экологии Шанталь Жуанно, первая леди вовсю наслаждается идиллией с новым королем французского шансона. Не успели даже мышкой кликнуть, как невероятные сплетни, подхваченные журналистами, разлетелись из коридоров редакций по всему миру. Если французские газеты не осмелились даже упоминать об этой истории, то иностранная пресса, от Швейцарии до США и Англии, оттянулась по полной. В результате вся страна только и обсуждала так называемые президентские шалости. Карла Бруни, которая потратила столько сил, чтобы создать благоразумный образ, никак не могла прийти в себя. После истории с той злосчастной СМС ее имя было снова у всех на слуху, причем не без повода.
* * *
Слухов в жизни бывшей модели всегда было предостаточно. За двадцать лет сражений на любовном фронте газетчики всего мира приписывали ей любые мыслимые и немыслимые победы, но Карлу это совершенно не смущало. "Пусть лучше меня считают соблазнительницей, чем вялой селедкой", - с вызовом сказала она однажды в интервью. Но в этот раз все совсем иначе: кризис в семье президента стал достоянием публики, и это могло кончиться плохо. Со времен дела Марковича в 1968 году слухи о личной жизни политика не потрясали так устои Пятой республики.
У Карлы Бруни уже был огромный опыт борьбы со сплетнями, поэтому она применила излюбленную тактику: стала хранить молчание. Хотя, конечно, любезно сообщила нескольким журналистам о своем "удивлении" тем, что люди могут верить подобным россказням. А 10 марта она заверила репортеров британского телеканала Sky news в том, что полностью доверяет мужу: "Брак должен длиться вечно, но кто знает, что может произойти? Надеюсь, что это навсегда, я этого очень хочу, но ведь мы можем умереть завтра". Тем не менее первая леди Франции произносила общие фразы и комментировала только информацию о многочисленных любовных связях мужа, которые якобы имели место в прошлом.
По словам одного журналиста, "эти слухи не причиняли вреда никому, кроме Саркози". На самом деле супруга президента тоже была оскорблена - ее возмущали намеки на то, что даже она может оказаться "обманутой женой". И все же, отвечая на вопросы коварных англичан, Карла была вынуждена публично подтвердить: нет, муж ей не изменял. И тут же перешла в атаку: "А у вас есть фотографии, на которых мой муж с другой?" Какая ирония судьбы, ведь еще несколько лет назад певица заявляла с апломбом: "Мужа нельзя украсть: его можно удержать при себе или упустить". Теперь же ей пришлось примерить на себя роль обманутой супруги, которая вынуждена всем говорить, что живет с мужем душа в душу.
Что касается президента, он предпочел не отвечать на подобный вопрос, который ему задал журналист "Монд" на пресс-конференции в Лондоне. Чувствуя на себе растерянный взгляд премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, Саркози тогда сказал, что не может терять "ни секунды" на "пустые домыслы". Надо отметить, что, выдав экспромтом свой вопрос, французский журналист опередил британских коллег, которые тоже собирались затронуть эту тему.
* * *
Словом, на первый взгляд все будто бы под контролем. Но под маской невозмутимости Карла Бруни вся кипела гневом. "Да как она посмела! Как я хочу, чтобы ее выкинули с работы! С…", - взорвалась первая леди, едва оказавшись дома, вне пристальных взглядов. "Она" - это бывший министр юстиции Рашида Дати. Именно ее имя всплыло в ходе расследования, проведенного секретной службой Елисейского дворца, чтобы установить источник позорных слухов. А потом советники президента, и в их числе Пьер Шарон, окончательно убедили первую леди, что во всем виновата Дати.
Когда Карла Бруни узнала об этом, она чуть не задохнулась от ярости. Их отношения с Рашидой Дати, старинной подругой Сесилии, никогда не были радужными, но тут чаша терпения переполнилась. Карла заявила, что никогда больше не встретится и не заговорит с бывшим министром юстиции, если выяснится, что слухи шли из ее окружения. Сдержанная первая леди, которую так хвалили за умение успокоить вспыльчивого мужа, вдруг превратилась в грозную фурию, требовавшую немедленных действий. Так всего за несколько дней Рашида Дати стала главным врагом администрации президента.
14 марта, в день первого тура региональных выборов, которые теперь отошли на второй план для главы государства, оскорбленного слухами, Рашида Дати узнала, что министр внутренних дел лишил ее служебного автомобиля и полицейского сопровождения. Официально - по соображениям экономии бюджетных средств. Но Елисейскому дворцу этого было мало - травля депутата Европарламента только начиналась. Через несколько дней госсекретарь Клод Геан в интервью сатирическому еженедельнику "Канараншене" сообщил, что "президент больше не желает видеть Рашиду Дати". "Пусть теперь она боится", - заявил в свою очередь Пьер Шарон. Более того, некоторые журналисты заговорили о возможном прослушивании телефонных разговоров Дати. Разумеется, скандал в прессе разгорелся от этого с новой силой, превратив пустые сплетни в дело государственной важности. Что касается Бенжамена Бьоле, 3 апреля он подал в суд на телеканал France 24, где обсуждалась эта тема, хотя первая леди якобы советовала ему этого не делать.
* * *
Спустя месяц после возникновения слухов скандал не только не утих, но и набирал обороты. Так, утром 7 апреля Рашида Дати, до этого момента хранившая молчание, пришла на самую популярную радиостанцию страны, RTL. Она рассказала о том, что ее обвиняют в распространении слухов о супругах Саркози и преследуют за это, но она "ничего не боится", и всей этой истории "нужно положить конец". Бывший министр юстиции твердо заявила, что она "никогда не реагировала" на все те "ужасные вещи", которые о ней говорили, но теперь с нее хватит. Рашида Дати также подчеркнула, что существует "разница между окружением президента и самим президентом". В Елисейском дворце прекрасно поняли эти завуалированные угрозы: накануне между Рашидой Дати и Николя Саркози состоялся жесткий разговор.
Карле Бруни пришлось забыть об осторожности, чтобы помочь мужу. План был таков: прежде всего - потушить пожар. С этой целью госсекретарь Клод Геан позвонил владельцу радио Europe 1 и журналисту Клоду Асколовичу - близкому другу четы Саркози и главному редактору политического отдела еженедельника "Журналь дю диманш", который также сотрудничает с медиагруппой "Лагардер". Об интервью на Europe 1 удалось договориться: оно будет записано напрямую, без монтажа, и выйдет в эфир в выпуске новостей в 18 часов. У Карлы Бруни была дополнительная просьба: чтобы журналисты пришли записывать материал к ней домой. Ответ был отрицательным - ей придется самой приехать на улицу Франциска I. Так как первая леди не хотела ни с кем общаться, она приехала к 16 часам в сопровождении одного охранника. В руках у нее была записная книжка с примерным текстом выступления.
Расследование? "Исключено", - сразу заявила она, едва оказавшись в студии Europe 1. Первая леди говорила сдержанно, хорошо поставленным голосом, изображая само спокойствие. Дома Карла Бруни могла сколько угодно ругаться на "шутов гороховых", окружающих ее мужа, но сюда она пришла с официальной миссией, чтобы сделать заявление: нет, эти слухи "ничего не значат" для нее и супруга. "Мы уже давно забыли об этом". Пьер Шарон? "В нем говорила обида за друзей". Нет, они с Николя не считают себя "жертвами заговора". Нет, ими не руководит "жажда мести". И да, "Рашида Дати по-прежнему наша подруга". Этой фразы не было в первоначальном варианте речи - Карла произнесла ее в ответ на вопрос ведущего журналиста радиостанции, Патрика Коэна.
Как ни странно, даже в ближайшем окружении президента ничего не знали о заявлении Карлы Бруни. В 17 часов, то есть за час до выхода в эфир этого интервью, политический обозреватель Europe 1 позвонил Франку Луврье, пресс-секретарю Саркози, чтобы обсудить с ним разговор с Карлой Бруни, которая ушла от них полчаса назад. Луврье был поражен: "Что? Она была у вас? Я ничего не знал".