Спустя несколько лет, когда конфликт двух фракций - лепенистов и мегретистов - уже вызревал внутри Национального Фронта, как гнойный абсцесс, Ле Пен вовсю распинался перед слушателями летней школы НФ о своей глубокой убежденности в "неравенстве человеческих рас". А в декабре 1997 г. президент Национального Фронта гостил в Мюнхене у бывшего офицера Ваффен СС Франца Шёнхубера, возглавлявшего немецкую крайне правую партию "Республиканцы" (Die Republikaner, REP). Во время этого визита вождь НФ не нашел ничего лучшего, чем повторить свою излюбленную формулировку о газовых камерах как "деталях" Второй мировой войны. Левая (и не только левая) европейская пресса каждый раз вцеплялась в такие выходки Менгира, как гончие в оленя - и, разумеется, каждая такая выходка ложилась темным пятном на репутацию его партии. Надо отдать должное Бруно Мегре - он последовательно выступал с критикой сомнительных высказываний Жан-Мари, чем вызывал еще большее недовольство шефа.
Марин Ле Пен, запустив процесс "де-демонизации" на посту лидера "Поколения Ле Пен", фактически следовала путем Мегре. И это не могло не раздражать старых бойцов движения, только что "расправившихся" с опасным раскольником. Многих настораживала ее мягкость в некоторых принципиальных для партии вопросах - например, в отношении к абортам. На состоявшемся в апреле 2003 г. в Ницце XII съезде партии Марин вновь не избрали в состав центрального комитета партии. И опять в дело вмешался Жан-Мари, волевым решением назначив свою младшую дочь на должность вице-президента НФ.
Марин, конечно, не забыла и не простила ветеранам движения этой довольно откровенной фронды. Тем более что она живо напомнила ей события 1997 г., когда благодаря интригам Филиппа Оливье и сплоченной позиции "мегретистов" ее забаллотировали на выборах в ЦК. Но тогда она боролась против Мегре плечом к плечу со старой гвардией - Бруно Гольнишем, Роже Олендром, Жан-Клодом Мартинесом… Теперь же эти люди выступали против нее. Ветераны не питали к ней никакой симпатии. Информаторы сообщали, что Бруно Гольниш - старый друг ее отца - втайне организовал операцию, которая называлась так же, как и кампания 1999 г. против Мегре - TSM, только теперь она расшифровывалась "Tout Sauf Marine" - "Всё, что угодно, только не Марин". Именно Гольниш составлял списки для голосования в ЦК, и, конечно, это он позаботился, чтобы Марин не оказалось среди избранных.
Интрига, направленная на то, чтобы вывести Марин из большой игры, не удалась. Жан-Мари Ле Пен был в ярости: его дочь вновь стала "жертвой заговора аппаратчиков". Президент НФ во второй раз употребил данную ему уставом власть и не просто сделал дочь членом ЦК, но и назначил ее вице-президентом партии, включив, таким образом, в структуру исполнительной власти.
Этим дело не кончилось. Разъяренный Менгир произвел настоящую "революцию сверху", кооптировав в Политбюро партии двадцать наиболее верных сторонников Марин. Те, кто не согласен с моим решением, добавил он, могут подавать в отставку.
Страсти в Ницце кипели нешуточные. Делегаты съезда крайне неодобрительно отнеслись к демаршу президента партии."Драма Марин, - писал в те дни язвительный "Rivarol", - заключалась в том, что те делегаты, которые действительно могли бы обеспечить ее триумф на выборах в ЦК, ушли вместе с Мегре, за что она, безусловно, несет свою долю ответственности".
Отчасти это было правдой. Раскол 1999 г. сильно ударил по Национальному Фронту - наиболее активные молодые партийцы, выпускники ИНО, действительно ушли вслед за Мегре, в результате чего партия вновь превратилась в заповедник старых аппаратчиков. У Марин с ними было мало общего. Чтобы победить эту фронду стариков, ей нужно было нарастить собственные мускулы. Позже, в рамках "дедемонизации" НФ она будет избавляться от старых бойцов движения - правда, в основном, руками Луи Альо. Пока же перед ней стояла задача - опираясь на команду верных лично ей активистов, укрепить свои позиции внутри партии. Впрочем, скорее всего, уже тогда она задумывалась и над задачей-максимум: взять в свои руки руль управления Национальным Фронтом.
Такая команда у нее уже была - те самые "завсегдатаи ночных клубов", которые составляли ядро "Поколения Ле Пен". Те самые, над которыми смеялись ветераны вроде Жан-Клода Мартинеса.
В 2003 г. генеральным секретарем этой ассоциации, которая по инициативе Марин была переименована в Générations Le Pen ("Поколения Ле Пен"), стал ее доверенный союзник Луи Альо. Гийом Вузийо стал казначеем движения. Выходцы из GUD - Фредерик Шатийон, Жильдаз О’Шиналь, - создавшие еще в 1995 г. рекламное агентство RIWAL, обеспечивали связи движения с журналистским сообществом и широкой общественностью. С помощью "волонтеров" из GUD молодежное движение Национального Фронта активно внедряло в сознание французов новый имидж старой партии. Сверхзадачей была "дедемонизация", инструментами - PR-технологии, незнакомые старшему поколению НФ. В 2007 г. предвыборные афиши "Поколений" удивили не только избирателей, но и многих ветеранов движения: на них Национальный Фронт представляли не блондиныарийцы, а юные метиски с вьющимися волосами. Лозунги представляли собой странное смешение идей старого НФ и "нового поколения" - национальность, ассимиляция, социальные лифты, секуляризм. Пропагандистская машина партии училась работать на новых оборотах: война была объявлена антисемитизму, ревизионизму (в том числе и отрицанию Холокоста) и даже чрезмерной религиозности.
Правда, в 2007 г. этот новый подход не принес Национальному Фронту никаких дивидендов - скорее, наоборот. На президентских выборах Жан-Мари Ле Пен занял всего лишь четвертое место в первом туре с 10,44 % голосов. По сравнению с 2002 г. это была катастрофа.
Левая пресса ликовала.
"Восемь недель назад, между 22 апреля и 10 июня, Жан-Мари Ле Пен исчез из политического пейзажа. Он еще хорохорится и предрекает тысячу бед "иллюзионисту Саркози", а его дочь Марин поддерживает последний слабый огонек в департаменте Па-де-Кале. Но Национальный Фронт уже обескровлен. Больше того, он никому не нужен и вызывает одни лишь протесты… - писал некий политический обозреватель на страницах Nouvel Observateur. - Подумать только: Ле Пен никому не нужен, Ле Пену пришел конец! Осталась позади четверть века политической жизни Франции. Настал конец его гневным филиппикам, его злобным шуточкам и мрачным пророчествам о том, что страну заводят в тупик. Конец лепенизму, который вселял в нас столько страхов. Мы уже не будем дружно петь, что фашизм не пройдет, не будем вздрагивать от ужаса, который внушал нам официальный монстр Республики. Исчез персонаж, которого французы так и не поняли до конца, но который порождал у них массу фантазмов".
Ле Пен действительно потерпел поражение, воспринятое его окружением и союзниками как знак конца эпохи "Менгира". Стало ясно, что рекордов 2002 г. патриарху Национального Фронта уже не побить - его звездный час прошел. "Акела промахнулся" - а значит, "волчьей стае" нужно было выбрать другого вожака. Но левые радовались слишком рано. Тот "слабый огонек", который Марин "поддерживала" в Па-де-Кале, не потух, а превратился в настоящий лесной пожар - пожар, который станет всерьез угрожать всем партиям французского политического мейнстрима.
Место, где Марин Ле Пен бросила вызов партийной системе Пятой республики, называлось Энен-Бомон.
Энен-Бомон: лаборатория победы
2007 год был вообще не слишком удачен для Национального Фронта. Сначала провал Жан-Мари Ле Пена в первом туре президентской гонки, затем крайне обидное поражение на парламентских выборах (они проходили в июне, всего через месяц после президентских). За НФ проголосовало более миллиона избирателей (4,29 % голосов) - но партии не удалось провести ни одного своего депутата в Национальное собрание. Исключением не стала и Марин Ле Пен. Для штурма парламента она выбрала 14-й избирательный округ региона Нор Па-де-Кале. В совет региона Марин избрали еще в 1998 г., и она справедливо рассматривала этот бедный шахтерский край как свою главную электоральную базу.
В Па-де-Кале дочь лидера НФ знали и любили, но, несмотря на доброе отношение избирателей, Марин долгое время не удавалось попасть в Национальное собрание Франции от этого округа. В 2007 г. ей даже оказывали поддержку некоторые социалисты, недовольные политикой кандидата от Соцпартии Альбера Фасона: например, Даниель Янссен, социалист, долгие годы занимавший должность вице-мэра коммуны Лефоре, даже возглавил комитет в поддержку Марин, объясняя это желанием "дать пинок Муравьеду" (прозвище Фасона). Несмотря на это, социалисты и правые во втором туре использовали отработанную комбинацию блокировки кандидата от националистов, выступив против Марин единым фронтом. В 2007 г. Марин единственная из всех кандидатов НФ дошла до второго тура голосования в парламент страны, но благодаря совместным действиям Социалистической партии и Союза за народное движение вынуждена была уступить кандидату от социалистов Альберу Фасону (во втором туре она получила 41,65 % голосов против 58,35 % у Фасона). Все это, разумеется, сопровождалось обычной риторикой о недопустимости появления в высшем законодательном органе страны "фашистов" и "расистов". И тогда Марин решила "покорить" коммуну Энен-Бомон - главный бастион социалистов в Па-де-Кале.
Городок Энен-Бомон с населением в 26000 жителей, расположенный в старинном шахтерском регионе Нор Па-де-Кале, был когда-то крупным угольным центром, но затем потерял свое промышленное значение и сейчас считается довольно проблемной коммуной с высоким уровнем безработицы. Муниципалитет Энен-Бомона на протяжении почти трех десятилетий (с перерывами) возглавляли отец и сын Даршикуры - оба видные деятели Соцпартии. Для апробации нового курса Национального Фронта в том виде, в каком его разрабатывала команда "завсегдатаев ночных клубов" (с упором на социальную проблематику), Энен-Бомон был идеальным полигоном. Эта коммуна, заявила Марин, символизирует собой все основные проблемы современной Франции: безработицу, господство криминалитета, закрытие производств.
В конце июня 2007 г., сразу после поражения на выборах, Марин сняла в Энен-Бомоне квартиру, а в 2008 г. выставила свою кандидатуру в муниципальный совет коммуны - и с легкостью добилась избрания (она была номером вторым в списке после Стива Бриуа).
Кампания не обошлась без инцидентов: 22 сентября 2007 г. на рыночной площади в Энен-Бомоне к Марин и сопровождавшим ее активистам НФ подошли двое мужчин, затеявших ссору. Внезапно один из них вытащил пистолет. Дальше версии событий расходятся: сама Марин свидетельствовала перед судом, что услышала, как один из сопровождавших ее закричал: "У него оружие!", после чего ее телохранители загородили ее от нападавших. Другие участники инцидента, например, Валлеран де Сен-Жюст, впоследствии казначей НФ, говорили о том, что был произведен выстрел в воздух: стрелял, судя, по всему, один из нападавших. Пресса предполагала, что речь идет не столько о политической конкуренции (действительно, подобные методы конкурентной борьбы не характерны для мейнстримных французских партий), сколько о попытке местного криминалитета "защитить свою территорию" от новой политической силы, которую преступный мир Энен-Бомона рассматривал в качестве реальной угрозы. Угрожавший пистолетом получил десять месяцев тюрьмы.
Этот, казалось бы, незначительный эпизод ярко высвечивает еще одну причину консолидированного противостояния, с которым сталкивался (и сталкивается) Национальный Фронт на выборах в регионах. Сложившаяся во многих - особенно проблемных - регионах Франции система сосуществования и даже сотрудничества местных политиков (на уровне мэров и муниципалитетов) и криминалитета устраивала и тех, и других. Энен-Бомон был вотчиной социалистов более трех десятилетий. За это время политики из Соцпартии не сумели вытащить экономически и морально депрессивный регион на приемлемый для жизни его коренных обитателей уровень, зато не мало поспособствовали "интеграции" мигрантов (прежде всего, мусульман) во все сферы жизни коммуны. Совсем не случайно человек, угрожавший Марин пистолетом (а, возможно, и стрелявший из него) был назван в сообщениях местной прессы "un petit caïd" - это жаргонное слово, обозначающее "главарь банды", но имеющее четкую связь с североафриканским преступным миром.
На муниципальных выборах в марте 2008 г. блок НФ получил 28,83 % голосов. Это не позволило Фронту "завоевать" мэрию Энен-Бомона, но дало возможность провести туда пятерых своих советников, среди которых была и Марин Ле Пен. Однако это было только началом длительной борьбы НФ с социалистами в Па-де-Кале. В 2009 г. за кандидатов от НФ во втором туре региональных выборов проголосовало 22,2 % избирателей, что позволило Марин возглавить довольно влиятельную группу депутатов Нацфронта в региональном совете Па-де-Кале.
В конце концов, под напором Марин Ле Пен и ее соратников по Нацфронту мэр Энен-Бомона, социалист Жерар Далонжвиль, был смещен со своего поста по обвинению в "коррупции, разворовывании общественных фондов, фаворитизме" и прочих административных преступлениях. После его отставки были назначены дополнительные муниципальные выборы (июнь-июль 2009). Казалось, что у Национального Фронта теперь есть все шансы взять мэрию Энен-Бомона под свой контроль - и в первом туре блок НФ действительно получил почти 40 % голосов. Но во втором туре против НФ вновь сформировали "Республиканский фронт", в который объединились все политические силы - от крайне левых до Союза за народное движение. Во время второго тура блок НФ проиграл блоку левых, получившему 52,38 % голосов. Но результат Национального Фронта - 47,62 % - можно было считать историческим рекордом партии. Не случайно Марин сказала, что у этого поражения есть привкус победы - на самом деле, ей не хватило всего 265 голосов, чтобы "завоевать" мэрию Энен-Бомона.
Что же сделала Марин Ле Пен и ее верные "лейтенанты" для того, чтобы завоевать уважение и поддержку избирателей этого маленького городка?
В автобиографии "Против течения" Марин описывала то тягостное чувство, с которым она знакомилась с проблемами депрессивного региона: алкоголизм, безработица, пауперизация… Многие дети Энен-Бомона не посещали школу; многие (особенно безработные) женщины и мужчины страдали от многочисленных болезней, вызванных, в том числе, приверженностью к дешевому алкоголю и фаст-фуду. Преувеличением было бы сказать, что Марин никогда не сталкивалась с проблемами малоимущих слоев населения: как помнит читатель, в бытность свою парижским адвокатом, она занималась, в том числе, и делами иммигрантов, обитателей проблемных парижских предместий. Однако одно дело - приезжие из стран Третьего мира, и совсем другое - свои соотечественники, французы, живущие в условиях, плохо соотносящихся со статусом одной из наиболее развитых стран Западного мира.
В Энен-Бомоне Марин Ле Пен сделала чрезвычайно важный для своей политической эволюции шаг влево - в сторону социалистической или даже коммунистической трактовки положения рабочего класса в потерявших свое былое значение индустриальных регионах страны. Причем, как скоро убедились жители Энен-Бомона, в некотором отношении она пошла даже дальше коммунистов. Стоит отметить, что она - единственная из крупных французских политиков, не колеблясь, использовала термин "крупный капитал", разоблачая причины обнищания рабочих Па-де-Кале.
Сильвен Крепон, автор книги "Опрос в сердце нового Национального Фронта", на основании данных социологических исследований и интервью жителей Энен-Бомона убедительно показывает, что именно "левый уклон" Марин Ле Пен и ее соратников (прежде всего, Стива Бриуа) обеспечил ей симпатии значительной части населения этой коммуны. При этом НФ в некоторых вопросах был более социально ориентированным, чем правившие Энен-Бомоном на протяжении многих лет социалисты и даже коммунисты. Последние, например, охотно голосовали за выделение бюджетных субсидий крупным частным компаниям, в то время, как депутаты Национального Фронта отстаивали интересы компаний государственных и боролись с делокализацией производств (то есть выводом производства в менее развитые и более бедные страны, что вело к потере рабочих мест и снижению уровня жизни).
"Смешно, когда коммунисты голосуют за выделение государственных субсидий частным компаниям, например, группе "Ашан", которые и так без проблем получают лицензии… коммунисты, которые вроде бы должны защищать рабочий класс и которые в то же время нападают на поставщиков (местных производителей товаров. - К. Б.)", - считает один из жителей Энен-Бомона, голосовавший за Национальный Фронт.
"Парижский аппаратчик и дочь миллионера превратилась в рупор бедняков и простых людей Севера", - пишет Сильвен Крепон.
Социально ориентированная политика, которую проводили депутаты от Национального Фронта в муниципальном совете Энен-Бомона и в региональном совете Па-де-Кале, помогла Марин Ле Пен добиться победы, несмотря на все противодействие социалистов и коммунистов.
Окончательно Энен-Бомон перейдет в руки Национального Фронта в 2014 г.: блок НФ, возглавляемый одним из видных активистов Фронта Стивом Бриуа, одержит победу уже в первом туре, получив 50,25 % голосов, опередив правый и три левых блока, в том числе и блок, возглавляемый действовавшим мэром, социалистом Эженом Бинассом. 30 марта 2014 г. Стив Бриуа будет избран новым мэром Энен-Бомона.
К этому моменту, правда, Национальный Фронт уже окончательно станет третьей партией Франции, а Марин Ле Пен - одним из наиболее известных французских политиков. Все эти изменения произойдут за очень короткий срок - за какие-то пять лет. Но именно в эти пять лет Марин Ле Пен и превратится из муниципального советника Энен-Бомона, "поддерживающего слабый огонек в департаменте Па-де-Кале", в одного из наиболее перспективных кандидатов в президенты страны.