В богатейшей разными культурами и субкультурами - национальными, конфессиональными, социальными и т. д. - стране, люди остаются коммуникативно разобщёнными. В лучшем случае, россияне не владеют информацией друг о друге (и граждане одной страны напоминают тех самых жителей многоэтажки из спального района Москвы, в которой обычно имена друг друга знают или здороваются соседи, живущие на одной площадке), в худшем - относятся к своим же согражданам враждебно. Что знает обычный рязанец о тунгусе, лакце, а сочинец об алтайце? Много-много меньше, чем о взаимоотношениях Пугачёвой и Галкина и других бульварных "героях". Период, который сейчас переживает страна, можно определить как "информационная, лёгкая гражданская война" ("soft civil war").
А ведь культура-цивилизация есть устоявшаяся система ценностей того или иного сообщества людей, объединенных на этнической (или религиозной, или региональной и т. д.) основе, способ ориентации этих людей в своей и в окружающей действительности, их взаимоотношения с ней. А потому каждая культура-цивилизация является багажом конкретных знаний. Знаний, которые помимо эмоционального, культурологического, научного интереса могут принести и практическую пользу. Если грамотно пользоваться этими знаниями, ценить их, то поликультурность любой страны, и в России в частности, это почти одни плюсы. Чем сложнее системы, тем они устойчивее.
И конечно поликультурность Кавказа. Например, тот же опыт "кавказской демократии" - институт джамаатов (где-то всё ещё сохранившийся) интересен как современным политикам, так и всему обществу в России. И, прежде чем начинать реформу местного самоуправления (хотя бы на Кавказе) - в которой прописано много красивых целей и определений - однозначно, стоило изучить и эту многовековую кавказскую традицию.
Или же традиция кавказской межобщинной, межнациональной дипломатии - например, история сожительства множества местных этносов. Регион всегда был населён бОльшим количеством людей, чем ближайшие равнины, бОльшим, чем мог прокормить вдоволь своими ограниченными ресурсами. И история совместного проживания - как через конфликты, так и мирные договорённости, через признание чужой и завоевание права на свою систему ценностей - разве не интересна современникам? Не может быть полезна? Или многосерийные страдания героев из какой-нибудь отечественной "мыльной оперы" или тупого "боевика" важнее?
Я понимаю останкинских слабоумных "профессионалов" - надо делать скандальную передачу, репортаж. Клёво! Потом гоготать. Раскатисто. Ну, да ТВ же не для серьёзных, скучных программ. Должно быть весело - кто-то кого-то резал, насиловал, бил по голове. Вот это - конечно! - профессионализм.
В "Максе" всё началось, и в этом первом круге останкинского ада всё и закончилось.
Это было где-то в конце ноября того года. Я проходил мимо, а он там сидит. И пьёт виски. В одиночестве. Хотел пройти, сделав вид, что не заметил. Но Илья встал и позвал:
- Можно тебя, Эльхан? На минуту.
Поздоровались. Не глядя в глаза друг другу. Слово за слово, разговорились. Снова упёрлись рогами. Снова разругались.
- Не обижайся на меня. Ты пойми, друг. Я не националист какой-то. Если бы я так думал, то с тобой бы не дружил.
Согласен. По-другому бы всё было. Есть же на НТВ люди, которые не скрывают это своё отношение. Но с них и спрос другой.
- Знаешь, Илья. В конце концов националист с какого-то ДПНИ ТВ поступает честнее - он хотя бы ради идеи… Не ради стёба над людьми. А у вас детский сад.
Зимин пил и слушал.
- Понимаешь, Илья. Я же не за прилизанный репортаж про толерантность, которые делают для отработки европейских грантов. Я за умное телевидение, пытающееся найти решение общих проблем.
- Не стоит так серьёзно относиться к нашей работе. Всё уже - был эфир. Конец! Что ты паришься?
- А я хочу париться. Хочу. А как по-другому. Меня так учили. Что главное качество журналиста - париться. Слышал такое - "Чужое вмиг почувствовать своим". Смотри, как Катя Гордеева работает? О Кате, вообще, все думают - девушка-пантера, где влезешь, там и слезешь. Но это всё внешнее. Иммунитет против останкинского террариума зла и агрессии. А Андрюха Лошак? Они не разучились сострадать. Сопереживают. Главное - остаться человеком в профессии.
- У меня ситуация другая. Мне до сих пор историю с ТВС припоминают. У меня обстоятельства…
Это было очень обидно слышать. Я-то ещё надеялся, что он, возможно, просто не любит и боится кавказцев.
- Ага. Поплачься ещё. Я же тебе верил. Как ты, ты, Илья Зимин, можешь вот так зло и безответственно изгаляться над людьми. Я понимаю - возможно! от ситуации! - лёгкий дружеский стёб. А это что? Это лучший телерепортаж? Один из лучших репортёров страны делает такой предсказуемый, коньюктурный материал. Постановка одна. Загубил такую тему.
- Ну, только часть съёмок постановочные.
- Нет, Илья, не в этом дело. Весь этот фильм - постановка. Ложь. Про власть духу не хватит подобное сделать.
- Не учи меня, Эльхан. Пожалуйста, - вяло оборонялся Илья. - Давай лучше выпьем.
- Да, всё с ног на голову. Это ты меня учить должен. А получается наоборот…
Посидели в молчании некоторое время. У меня на душе было противно. Обидно. Даже пить не мог.
- Одного не понимаю - что же ты мне работу над этим предложил? Я что - Иуда?
- Знал бы, что ты так рефлексируешь - не предложил бы, - засмеялся Зимин.
- Наверное, это не рефлексии. Я вырос в традиционном обществе. Это тяжело. У нас есть такая пословица: "Мужчина умирает, но имя его остаётся". У меня тоже не получается по этой формуле жить. Боюсь, что рано или поздно за всё придётся отвечать. Мне или моим детям. Моей семье. А семья - это главное.
- А это тебе зачем? У тебя же нет семьи, детей - радуйся. Зачем тебе это нужно?
И т. д.
Это по-разному можно называть. Парфёновщина, митковщина, картозовщина, комплекс останкинского небожителя. Родственен комплексу Татьяны Толстой. Терпеть не могу. Раздражает их претензия на просвещённый элитаризм. Дескать, они - закрытая каста. Им можно то, что нельзя другим, зрителю, обывателю, плебсу. Тишина в студии - они сейчас вещать будут. Этот сектантизм, пародия на масонскую таинственность. В обычной жизни, в обычном человеческом общении нормальные люди. А вот только дорвутся до эфира - и начинается. Прямо беги от этого снобизма, прямо вой от абсурда.
Знаете, почему с них резьба соскочила?
Это болото безнаказанности и безответственности засосало. Я это понял. В морду никто не даёт, потому и изгаляются. Был когда-то у них абсолютный комплекс полноценности. Им Кремль по рукам дал, они стали паиньками. По отношению к Кремлю. Вот даст им по рукам обычный зритель, затаскает по судам, в лицо плюнет, встретив у главного останкинского подъезда, голову проломит - станут паиньками и по отношению к обществу.
Телевидение - может быть полезным источником информации о происходящем в окружающем мире, а может стать страшнейшим оружием в руках безответственного человека или группы лиц. Поверьте, ТВ - страшнее гранатомёта. И даже танка. Кто согласится на то, чтобы в его родном городе, у его подъезда, где играют родные детки, разъезжал Т-90АК, экипаж у которого - команда программы "Чистосердечное признание на НТВ"? Ну, давайте рискнём и дадим этим парням "чёрный чемоданчик". А Дирекцию праймового вещания НТВ разместим на новой АПЛ "Северодвинск". Кто согласится? Да они за несколько часов превратят окружающий мир в "горячую" тему для наполнения эфира ближайшего выпуска программы. Что вы хотите от субъектов, называющих людей, зрителей, граждан дисфемистически - пипл.
Но не только безответственность причина.
Здесь еще и несерьёзность в восприятии происходящего, баловство. А оно происходит из-за отсутствия настоящей жизненной мотивации. От нравственного босячества. Бывают бомжи явные, а бывают бомжи нравственные. Внутренняя пустота приводит к пустоте жизненного результата. Без внутренней нормы, без нравственного страха жизнь превратится во временной отрезок, не наполненный смыслом. Самая большая проблема в современном мире - девальвация, обесценивание этого страха.
Они думают, что над другими стебутся… Нет, над собой стебутся. Они же себя "мочат".
А "гости с юга"… Вот США, которые мы в приказном порядке стали ненавидеть. А у них любой труд уважаем. Потому что труд! Или, думаете, "гости с юга" без труда на хлеб зарабатывают? Этот труд кто-нибудь на себя готов взвалить? Лично среди моих земляков в Москве сильны чемоданные настроения. Даже у тех, кто имеет российское подданство. Москва - не тот Град Китеж.
И, вообще, с мигрантами делать ничего не надо. Вернее, надо ничего не делать: не реформировать общественную и административно-правовую систему, не волноваться судьбой своей страны - просто жить имитацией. И все уедут - и мигранты, и остальные. Никого не останется.
В последний раз я видел Илью в начале февраля 2006 года перед моей командировкой в Иран. Короткий разговор получился, пока ехали в лифте.
Он тогда был какой-то собранный, бодрый что ли, с весёлым настроением. И первым со мной поздоровался.
- Ну, и как дела? - вяло поинтересовался я. Из-за нашего последнего разговора. Но он не обиделся.
- Ты знаешь - всё очень хорошо. Даже боюсь сглазить.
На третьем этаже кто-то вышел. Дальше поехали одни.
- А ты был прав, - неожиданно удивил он меня.
Я не стал конкретизировать. Вернее, не успел. Даже не понял до конца - о чём он, как лифт остановился на восьмом этаже. Стали прощаться.
- Ну, удачи тебе, Илюха, - вырвалось у меня.
- Тебе тоже. До скорого.
Двери закрывались, и он вдруг крикнул.
- Да-да. Спасибо тебе.
И поехал наверх, на девятый этаж.
Честно, у меня остались благодарные воспоминания о том нашем последнем разговоре в лифте. Уверен - он выкарабкался бы… Наверное…
Не успел. Илью убили. Глупая смерть. Я в этой истории тому парню не судья. Сам дрался в таких ситуациях.
У Зимина не было детей. В Хабаровске у него остались мама и папа. Бедные родители - был единственным сыном в семье. Такая вот жизнь. Такая вот трагедия. Себя загубил! САМ! Разве можно не ужаснуться, когда творчески сильный человек тратит жизнь просто на мелочь и вялость, на баловство. Наверное, в жизни надо всегда торопиться. Возможно - торопиться делать ошибки, чтобы успеть исправить их. Можно не успеть.
И всё же Илья для меня был одним из тех, из-за кого я пошёл в профессию.
Source URL: http://ostankino2013.com/smert-zhurnalista.html
Квартира от губернатора
31 мая 2006 года в подмосковной Коломне открывали Конькобежный центр. Слов нет - на тот момент центр был лучший в стране: общая площадь - более 70 тысяч квадратных метров, внутри и спортивно-тренировочный комплекс, и медико-восстановительный центр, и помещения для судей и почетных гостей, административные отсеки, бассейн с 25-метровой дорожкой, водопадом и гидромассажем, спортивные клубы, детская спортивная школа по конькобежному спорту, фитнесс-залы, пресс-центр, кафе, рестораны, конференц-зал на 500 мест, роскошный зимний сад, позиционируемый как археологический музей. Площадь ледового поля почти 12 тысяч квадратных метров: две 400-метровые конькобежные дорожки для соревнований и одна для разминок, 300-метровая детская дорожка и поля площадью 30х60 метров для фигурного катания, керлинга и шортрека, трибуны на семь тысяч зрителей. Уникальное ледовое поле для высоких скоростей, специальная система вентиляции и кондиционирования с использованием компьютерных программ - позволяет поддерживать низкий температурный режим на льду, и высокий - на трибунах.
Из открытия такого спортивного объекта можно было бы сделать настоящий праздник для людей. Так нет же - сделали праздник только для своих, для избранных. Это было заметно уже на подъезде к городу - стены домов, выходящие на главную дорогу к центру, неестественно свежие и нарядные, трава странная - ярко-ярко зелёная, асфальт в некоторых местах укладывали ещё рано утром того дня. На открытие центра пришло много людей, видимо местные жители - лица простые, какие-то все радостные, многие с цветами, но дальше оцепления эти чему-то радующиеся люди пройти не могли и как-то даже трогательно держались за эти решетки металлического ограждения.
Оцепление - из подмосковных гаишников. А гаишники это особый народ - чем дальше от Садового кольца они стоят, тем менее они, скажем, политкорректны. Это относится ко всем чиновникам и власть имущим, но ведь гаишники всегда на виду, такое лицо власти, обращённое к народу. В Москве я лишь однажды услышал мат от гаишника. Но какой это был перфоманс! Огромное пространство Кудринской площади на пересечении Садовой-Кудринской и Баррикадной улиц - все светофоры мигают жёлтым. А посредине этого перекрёстка ходил, подпрыгивая, очень толстый гаишник, размахивал палочкой и орал, чтобы ни одна машина, ни один человек не пересекали площадь. Только широкая разделительная полоса на кольцевой была свободна - ждали проезда какого-то чиновника. Одной нетерпеливой BMW он стал колотить палочкой по капоту. В полной тишине только соло этого гаишника. Мы все - несколько сотен машин и около тысячи человек - стояли как загипнатизированные овцы. Прижавшись к краю дороги, никто не возмущался. До меня тогда дошёл смысл оборота - орать благим матом. Но он не просто матерился - он матерился и наслаждался. Это был театр одного актера. И этот актер реально выкладывался по максимуму. Я тогда вдруг подумал: "Какие же у этого человека в душе страсти бушуют. Какой характер". Он один перекрыл всю площадь и заставил нас всех его слушать. Надо было ему рукоплескать, но все молчали. Никто не аплодировал, но никто и не возмущался. Потом проехал кортеж в сторону Новинского бульвара и Нового Арбата, он на мгновение вытянулся, застыл, а потом второй "акт" - теперь он стал нас всех гнать - вначале пешеходов, потом транспорт: "Что же вы, суки, здесь стоите, вашу мать, еб. есь все на х. й отсюда, п.д. ры". И мы, пешеходы и автомобили, подчинились - послушным стадом-россией тронулись дальше.
Подмосковные гаишники, взявшие Коломну в тот день в несколько колец оцепления, тоже не скрывали свои эмоции - матерились и развязно себя вели. Особенно эмоционально они отрывались на людях, облепивших оцепление. Досталось и нам:
- Какое на х. й НТВ? НТВ уже проехало, - показал их офицер на нашу "тарелку" с внутренней стороны оцепления.
Потом стал разглядывать наши документы. Почесал свой большой живот и стал ещё наглее:
- Это подделка! И, вообще, ваших имён нет в списке, - закричал он и расхохотался.
Да, человеку было смешно. Он получал удовольствие.
Пришлось звонить пресс-секретарю главы Подмосковья Андрею Барковскому, и нас пропустили. До этого я всего раз с ним пересекался по работе, но когда мы вошли в пресс-центр, помощник губернатора сам ко мне подошёл и завёл разговор.
- Ты же Эльхан Мирзоев?
- Да. Мы с НТВ. Почему ваши гаишники себя так ведут? Говорили - нас нет в списке.
- Да не обращай внимание - видимо, они ошиблись.
- И людей там не пускают из-за оцепления…
- Каких людей?.. Слушай, не злись, - отмахнулся Барковский и быстро перевёл разговор на обсуждение предстоящего мероприятия.
Какое-то время мы с ним поговорили. Мне нужно было уточнить массу деталей. В том числе, приедет ли Путин и т. д. Открытие задерживалось, мы пошли с ним есть бутерброды с чаем. И вдруг Барковский мне говорит:
- Эльхан, мне нравится то, что ты делаешь, как работаешь. Я давно наблюдаю.
Я удивился, но мне это было приятно. И он стал расспрашивать о моей жизни: что закончил, женат ли, где живут родители, где живу я сам. Когда я ему ответил, что снимаю квартиру, Барковский оживился:
- Ты что, серьезно? Как же так. Слушай, давай мы тебе поможем…У нас же есть куча разных программ - например, по поддержке молодых семей, и Борис Всеволодович (губернатор Борис Громов) многим журналистам помогает с жильём. Нормальным журналистам! Ежегодно.
"Да, да, Андрей Вадимович, я знаю многих моих счастливых коллег, получателей такой адресной помощи от губернаторов и мэров".
- Обратись официально на имя Бориса Всеволодовича (Громова - Э.М.), - стал учить пресс-секретарь. - Напиши письмо. Поможем!
И подмигивает мне.
Эх, квартира, квартира. Это была моя больная мозоль. Когда-то мечта едва не осуществилась. А теперь… Такие цены. А про эти программы губернатора я знаю - потратишь, максимум, десять процентов от рыночной цены - и квартира твоя. А "нормальным" журналистам вообще достаются очень неплохие варианты за символические деньги. Что же ты трогаешь, змей, мою больную мозоль?! Это я - нормальный журналист, больше некоторых вкалываю, не наркоман, не подлиза, работы не боюсь, образование высшее. Плохо учился? Да нет, преподаватели хвалили, в библиотеках сидел до закрытия, последние деньги отдавал на книги, почти "красный" диплом. А кредит ипотечный мне не дают! Да и глупо в такую долговую яму самому бросаться. Добровольное рабство на всю жизнь. Ах да! У меня же родственников среди чинуш нет. А может и мне - в "нормальные" журналисты? Говорят, это в начале трудно. Потом - не обращаешь внимание.
Системе так нужны зависимые от неё винтики. Тогда этого не понимал. Потом пришло понимание, что не хочу жить в Москве. Что квартира в мегаполисе - это западня. Просто квартира, собственное жильё, а кредитная - тем более.
Но тогда эта аксиома мне была ещё недоступна.
- Андрей Вадимович, - наверное, я делал глупость. Да, я однозначно делал глупость. "Ну, улыбнись ему, дурак", - Вы мне скажите, а президент всё же приедет?
Да и как-то все это было неожиданно - чай, колбаса, хлеб и вдруг - квартира. Но это я так себя оправдывал. В своих глазах.
"Стоп! Какая квартира? У меня же планы на это мероприятие. Барковский со мной здороваться перестанет. Какая ещё квартира? Ха!"