- И канала тоже. Но я имел в виду - для руководства более высокого. Готовится эвакуация наших, которая не будет иметь аналогов - самая масштабная со времён Великой Отечественной войны, - озвучил Орлов спущенную сверху формулировку-суждение и сделал заговорщическую паузу, а потом дополнил ЦУ: - И наша страна не оставит своих граждан, эта эвакуация - то есть наша! - станет примером для других стран и так далее. Мы лучшие и так далее.
"Что-то я здесь такого не заметил. Может, я чего-то упустил? И посольству, наконец, дали зелёный свет на серьёзную операцию?"
- Петя, а что значит "и так далее"?
- Ну, что Россия думает и о гражданах СНГ, их тоже мы эвакуируем, а они благодарят русских. Надо показать, как наша эвакуация отличается от эвакуации "буржуев". Понимаешь? Поищи! Подумай! Обращай внимание на акценты, Эльхан! Мы должны думать о себе! Ты понимаешь важность момента?
Орлов сказал последнюю фразу очень торжественно. Думаю, произнося её, он посчитал нужным спустить ноги со стола.
"Нет, я не понимаю важность момента. Я понимаю только то, что вижу".
- Ты только, пожалуйста, мне чаще звони, дорогой Эльхан.
- Угу. Конечно.
Эвакуация россиян отличалась от эвакуации "буржуев". Очень. Не так, как думал Петя Орлов. Но я об этом не говорил. Я старался это показать в репортажах - особенно, посредством "картинки" - с нашими и с ними. Пусть сам зритель делает выводы.
С первого дня командировки сотрудники посольства в откровенных беседах жаловались, что Москва очень безответственно относится к судьбе россиян, находившихся в Ливане. Граждан России в этой горячей точке было более трёх тысяч. Ещё были русскоязычные подданные других государств, в основном СНГ - их тоже считали своими. Очень немного, если сравнить с несколькими десятками тысяч французов и американцев. Греков, немцев, англичан, канадцев, турок в Ливане тоже было немало. Основная часть русских - жёны местных шиитов, то есть наиболее пострадавшей в той войне общине ливанцев. Так сложилось, что в своё время шииты были самой бедной частью населения, и в их среде всегда пользовались популярностью левые настроения. Потому и основная масса ливанских студентов, получивших образование в Советском Союзе, были шиитами. Многих из них почти бесплатное образование в Союзе вывело в люди. И России эта часть ливанцев очень симпатизировала.
Аэропорт Бейрута был уничтожен в первый же день войны, со стороны моря страна была заблокирована ВМС Израиля. Из Ливана самостоятельно можно было уехать лишь в Сирию - на север и восток. Но передвигаться по этим дорогам было опасно из-за постоянных бомбёжек.
Все иностранцы надеялись на власти своих государств. Первыми эвакуацию начали французы. С первых дней Париж заявил, что к берегам Ливана направляется фрегат ВМС, а также гражданский паром, которые должны были забрать французов и часть остальных европейцев. Турки тоже использовали и гражданские суда, и военные из своего средиземноморского флота. У греков были задействованы два суперпарома, силы ВМС, вертолеты, а часть порта оцепили войска спецназначения Греции - внешне, так себе спецназовцы - чем были очень недовольны местные власти, но официально молчали. Англичане рассчитывали на американцев, которые задействовали несколько военных кораблей, катера, вертолеты, надувные шлюпки. Говорили, неофициально, что и подлодка. Такая демонстрация военной мощи перед остальными странами и заботы о собственных гражданах - перед своими налогоплательщиками. Эвакуация морем была самой безопасной. Из европейцев лишь немцы завили, что только небольшую часть своих эвакуируют на автобусах - восточной дорогой до Дамаска, и украинцы.
А в российском посольстве работали, не жалея сил - разрывались между Москвой и людьми, беспокоившимися из-за бездеятельности, неповоротливости чиновников из центра. У здания посольства постоянно в неведении толпились люди. В российской столице о чём-то думали, официально - "проводится работа по составлению списков эвакуируемых".
Вообще, российские посольства - это особая вселенная. Чуждая и непонятная. Неторопливость, высокомерие и подозрительность. А как кадровые дипломаты одеваются…. Серые невзрачные костюмы, галстуки того же стиля. Где они берут такую обувь? Где такое ещё продают? Это мода с советских времён осталась - не выделяться. И безразличие, безразличие, безразличие. Белая кость, элита, блин. Читаешь у них во взгляде - "журналистов здесь не хватало". Ты им сейчас мешаешь, они выполняют какую-то серьёзную работу, у них запланированы важные дела. Завтра? Завтра ты тоже им будешь мешать. "Откуда у вас мой мобильный? Звоните, на городские. Никто не подходит? Но уже четыре часа вечера! Да, мы занимаемся этими моряками (туристами, паломниками, погромами, взрывами, пострадавшими). Идёт согласование с Москвой. Ждите официального заявления". Наладились личные отношения или встретил адекватного человека - можешь рассчитывать на искреннее понимание. Но системы в их работе не существует.
Потому, лично я был очень удивлён сотрудниками российского посольства в Бейруте. Во время войны увидел там сочувствие к людям, желание им помочь. К нам очень тепло относились. Начиная с технического персонала. А обнаружившиеся в посольстве "альфовцы", увидев нас однажды перед посольством, предупредили:
- Парни, если будет наземная операция в Бейруте, перебирайтесь к нам. Мы здесь хорошо подготовились. Вообще, если мы чем-то сможем помочь - не стыдитесь дать нам знать.
А может, посольским было "за державу обидно". Один высокопоставленный сотрудник мне рассказал, что обращался за помощью к коллегам-грекам - дескать, "православные, возьмите часть наших людей на свои суда, у вас столько места". Те попросили обратиться официально. Но всё равно сразу не стали отвечать. Объявились через два дня - смогут взять около 30 человек на следующий на Кипр паром. Дипломат мне рассказывал со злостью: "Это ведь как подачка! Очень неприятно было. Но, стиснув зубы, пришлось их даже благодарить за эту милость. И снова умолять взять ещё какое-то число наших людей".
С финансами у посольских тоже было туго. Вся эта информация мне передавалась неофициально, "на камеру" дипломаты говорили только жизнеутверждающее. Особенно, просили про историю с греческим паромом умолчать, и я согласился - потому что мог подставить эвакуируемых, на отправку которых дали добро…
Наконец, стало окончательно известно - "морская держава" Россия решила эвакуировать своих граждан… на автобусах в Сирию. Потом, уже в Москве, знакомый подводник объяснил, что можно было к берегу Ливана направить всего один большой десантный корабль Черноморского флота, как самого близкого к ближневосточному региону. За один раз такое судно могло бы взять на борт несколько тысяч человек - ему даже специально оборудованный пирс не нужен для подобной операции. Если, конечно, смог бы доплыть до ливанских берегов…
У буржуев сама процедура эвакуации проходила очень чётко - всем заранее сообщали о дате, люди приезжали, становились в очередь, потом спокойно садились в автобусы или проходили на суда. Французы перешучивались, немцы, сидя на чемоданах, попивали местное пиво "Алмасы" - бутылки в бумажных пакетиках - и ели заранее припасённые сосиски и бутерброды. Бюргеры на пикнике. Шума и эмоций было меньше, чем в очереди на получение загранпаспорта в каком-нибудь московском УФМС в ЦАО. То есть без драйва. Скучно, одним словом. Только эвакуация американцев обещала стать эффектным шоу, но вечером. У украинцев было уже поинтереснее. Нас окружили несколько оставшихся семей с детьми - про эвакуацию они вообще не знали. "Мы с Ивано-Франковска, мы с Черкасской области". Высказали нам всё, что думают про своих дипломатов. В основном, ненормативное. Сотрудница посольства, куда мы прошли, встретила нас недипломатично жёстко - мол, посол и военный атташе уехали утром, а потом закричала, чтобы мы "убирались с украинской территории", так как всё "российское телевидение - главный враг Украины". Всё-таки, как много общего между двумя братскими странами.
На вторник 18 июля запланировано было начало эвакуации россиян. Накануне вечером встретились с Асадом Дейя, главой "Дома русской культуры" в Набатийе [1]. Утром он добрался до Бейрута со своей семьёй. Максимум трехчасовой путь на автомобиле преодолели за несколько дней, по дороге от бомбёжек прятались в брошенных домах. Вещей с собой не было - уезжали, в чём были. Но по нему, по его жене-москвичке Лилии Волченко и детям и не скажешь, что пережили столько трудностей - настроение у них было приподнятое, шутили, смеялись.
- Мне соседи сказали - у меня дом разрушен. Я так и думал… Мы ведь жили совсем рядом с границей. С крыши израильские пограничные посты было видно. У нас такой большой и красивый дом был, - живо описывал Асад.
- Что-то ты не выглядишь грустным, - удивился я ему.
- Семья-то цела, - в свою очередь Асад удивился мне. - Я смог вытащить семью. Скоро они будут в Москве.… А дом я ещё отстрою. Мы с женой молодые - успеем.
Всё же, позитив ливанцев мне очень нравится. Накануне этого разговора, сидим с Владом на ступеньках Beirut Media Center, молча курим одну за одной - только что еле унесли ноги из-под бомбёжки около разрушенного аэропорта, и вдруг ему звонит жена из Москвы - вся в слезах и пытает его: "У меня сейчас утюг сгорел. Что же мне делать?"
Одну ливано-русскую семью мы с Владом решили приютить у себя в гостинице. Али Саади и Таня Шинелина с маленьким сыном жили в южно-ливанском городке Майфадун. В Бейрут добирались в забитой беженцами машине. Идти им было некуда. Хотя у себя в городе Али был очень известным и состоятельным зубным врачом. Очень трогательная молодая пара. В начале Али радовался, что есть, где жить, и что жена с ребенком попали в списки эвакуируемых. А вечером за ужином постоянно ёрзал на стуле. А потом мне признался:
- Понимаешь, у меня там пациенты остались. Я одному ровно накануне начала войны поставил пломбу и сказал, чтобы приходил через неделю - надо доработать… Что он сейчас будет делать?
Мне стало смешно, но сдержался и попытался его утешить:
- Ну, война. Ничего не поделаешь. Сделаешь, когда это всё закончится - со скидкой.
- Нет, ты что? А если он сидит там и меня ждёт, ищет? Надо возвращаться. Вот только Таню с сыном отправлю… А здесь в Бейруте мне что делать? Страшно, правда, очень ехать…
Они ночевали в моём номере, а я перебрался к Владу. Узнав про это, директор гостиницы, ливанец, пришёл пожать нам руки.
Вообще, люди бывают разные. Без "добрых" людей мир тоже не обходится. В Ливане я был так рад, что в моём родном Баку НТВ не транслируется - родителям обещал, что больше в "горячие" точки ездить не буду. И вдруг однажды поздно вечером звонит мама:
- Мне здесь знакомые звонили, у кого есть спутниковые тарелки. Говорят, ты в Ливане на войне. Соседка сейчас заходила - смотрела тебя в Бейруте…
- Да нет, мама. Какой Бейрут. Я на Кипре, - у меня запланирована была командировка на Северный Кипр, и родители про это знали, но началась ливанская война. - Лежу в номере, очень жарко.
В этот момент началась очередная бомбёжка - израильтяне не желали спокойной ночи бейрутцам. Но я не беспокоился - мать плохо слышит.
- Не забывай есть там фрукты, дорогой…
Потом, через пару месяцев, когда был у родителей, мать опять вспомнила:
- Я им тоже всем говорю, что ты на Кипре. Какие странные люди - Ливан от Кипра отличить не могут. Как им географию в школе преподавали? Знаешь, сейчас в школах вообще ничему не учат.
- Нет, мама. Их в семье ничему не учат. Как можно пожилым людям рассказывать такое про их сына? А я и в правду тогда на ливанской войне был.
Мать весь вечер меня ругала. А я вспомнил, как меня мой друг писатель и журналист Валех Рзаев учил: "Журналист не должен забывать, что его репортаж про обычных людей могут смотреть их родные и близкие. Есть самая простая проверка, что этично, а что нет - поставь себя и своих родных на их место". Но у меня это тоже не всегда получается.
Утром перед российским посольством сразу попали в родную среду. Эмоции, неразбериха. "Мы комментарии для тиви не даем. Окей?", с претензией сказал высокий загорелый парень в шлепанцах и с большой замотанной скотчем сумкой, откуда выглядывала длинная доска для сёрфинга. Тиви? Окей? Так разговаривают наши "белые воротнички", считающие, что они тоже из гламурной тусовки. Как ты-то сюда попал? Точно, человек зол, что не дали всласть покувыркаться в тёплых ливанских волнах. Могу поспорить, что работает в западной компании в Москве или в Питере. Точно, в Питере. Не знаю - как понял, но ставлю 200 долларов.
- Вы не из Петербурга, случаем?
- Да, из Питера. А что? - поразился сёрфингист и с подозрением посмотрел на свою доску.
Ещё одна. Пожилая женщина, дочка которой упала в обморок от эмоций и жары, толкнув меня в грудь: "Ах, вы журналюги, что же вы это тут снимаете. Вы лучше, сделайте так, чтобы мы отсюда уехали. Нас тут все забыли".
- Ну, ты что, коза, делаешь-то?
Это группа девушек - пьют пиво и легко себя ведут. Представились, как "девочки из Белоруссии", и засмеялись. Катя (имя изменено) ругалась сиплым голосом и горячилась - была очень недовольна уровнем дипломатических отношений между Бейрутом и Минском. Видимо, с непривычки путала официозную речь с просторечно-матерной:
- Лука сказал, что здесь, блять, нет белоруссцев. Нам из Минска родные звонят - сказал по телевизору. Говорит, на консульском учёте граждан Беларуси нет. И никто не обращался в дипломатические представительства, блять, на Ближнем Востоке. Нет там наших, говорит. Всё! Эвакуировать некого. Хотя здесь очень много девочек из Белоруссии. А тут - война. Ну, не мудак, а? А мы что - не люди, блять?
Девушкам обещали эвакуировать их со второй группой россиян на следующий день.
Списки были, но когда разрешили садиться в автобусы, люди бросились к ним, как за хлебом в начале 90-ых, с давкой и криками. В первой группе могли уехать только 250 человек - и те, кто только вырвался с пылающего юга Ливана, кричали, что их надо увозить в первую очередь. Некоторые, кто был в списке первой группы, так и не попали в автобус. Еле-еле посольским удалось взять ситуацию под контроль. На погрузку ушло несколько часов. Кстати, отправляя вторую группу, учли все ошибки - людей запускали по спискам на территорию посольства и там сажали на транспорт.
Северная дорога в Сирию лежит вдоль моря и намного длиннее, чем восточная Бейрут-Дамаск. Но последняя тогда была очень опасна из-за бомбёжек. Чтобы израильские летчики не палили по транспорту с россиянами, прямо на территории посольства на крыши автобусов краской рисовали российский триколор.
А что в это время делала Москва - официальное руководство? У большинства российских политиков были летние отпуска. Путин отдыхал в Сочи после саммита "большой восьмёрки" в Санкт-Петербурге 15–17 июля. Да, 18 июля - перед самым отдыхом - была встреча президента с членами правительства в Кремле. Говорили и о способах эвакуации россиян из Ливана. Для телекамер. Пиарились.
Глава МИД Сергей Лавров был не похож на себя. Вначале заявил, что со всеми россиянами, которых планируется эвакуировать - а это полторы тысячи человек - "установлен контакт". Потом оговорился:
- Усугубляется положение тем, что часть наших граждан (ничего себе "часть" - ещё столько же - Э.М.) охватить этой операцией невозможно - поскольку они на юге Ливана проживают и оказались отрезанными от столицы Бейрута. Какой-либо надёжной связи и, тем более, сообщения транспортного найти пока не удалось.
- А через Израиль их нельзя… как бы… [вывезти]? - спросил чушь Владимир Владимирович.
- С израильской стороной мы в постоянном контакте. Они сообщили, что наиболее безопасным является наземный маршрут, - солгал Сергей Викторович.
Солгал профессионально. Однако тут же проговорился - непрофессионально:
- У нас есть предложения Франции и Греции - безвозмездно принять наших граждан на борт их судов…
Но поняв, что сам себе противоречит, глава МИД стал изворачиваться - дескать, что морской путь "менее надёжный".
После этого компания перешли к более приятным темам - воспоминаниям о прошедшем в Санкт-Петербурге саммите, раздаче наград чиновникам, работавшим над его организацией, об "освоении финансирования" на восстановление Чечни, то есть банальном роспиле и так далее: шутили, иронизировали. У всех у них начинался отдых. Они заслужили.
Опять звонит Пётя Орлов. Поздоровался со мной недовольно. Понял, что он надолго и сказал, что если у него ничего срочного, то я занят - у меня была съёмка.
"Он-то чего боится? Мне же будут говорить".
Пожаловался на Орлова вечернему выпуску. Там успокоили:
- Да не обращай внимания на него. Он же хоть и дурило, но безобидный.
Коллеги "обсасывали" тему эвакуации ещё несколько дней. Однажды вечером, наконец, смог посмотреть по спутниковой тарелке эфир "России" и "Первого канала". Утром, увидев Олега Грознецкого с "Первого", с иронией ему:
- Ну, как - у вас в эфире всё ещё продолжается "самая масштабная со времён Великой Отечественной войны эвакуация"?
Коллега всё понял - он хотя и любит накалить страсти в своих материалах, нагнать жути, но парень хороший и очень неглупый.
- Олег, тема-то была новостью только два дня. Когда людей отсюда забирали. По крайней мере, если её делать в таком… ммм… жизнеутверждающем ключе. Ты сам-то не устал одно и тоже ваять?
- Мне руководство сказало, чтобы мы продолжали делать эту тему. Не все же до Москвы пока добрались. Кажется… А у тебя нет знакомых оставшихся здесь в Бейруте россиян?..
"Думаете, никто из коллег не понимал? Все всё понимали. Как же так можно - против своих же. "Русская баба ещё нарожает" - как для царя, как для первого секретаря, так и для президента не народ, а пушечное мясо, разменная карта. И я ещё рефлексировал! Что Салманов? Что Нахичеванский? Если к своим такое отношение? Если великий Андрей Платонов, чтобы выжить, работал дворником - под конец жизни, умирающий от туберкулёза. Если Цветаеву довели до того, что в голодном отчаянии согласна была мыть грязную посуду Литфонда. Кто я-то такой? О чём я думал? Кому эта лапша предназначена? Им, на Западе? Смешно. Тогда - своим? Зачем? Вам не народ нужен, а стадо? Это позор, хуже захвата советского посольства израильскими восками в Бейруте в 82-ом году".
Через восемь дней нашей работы заменить нас приехали корреспондент Евгений Сандро (Примаков) и оператор Антон Передельский, которым я передал все свои наработки, незаконченные темы. И в тот же день я узнал, что, наконец-то, до Ливана добралась первая съёмочная группа ТВЦ. ТВ Цирк.