Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин 18 стр.

С самого начала концертной работы он каждое свое выступле­ние строил как многогранное, дающее представление о его репер­туаре в целом - от легких шуточных и пародийных песен до фи­лософских. Его выступления строились не по шаблону, он импро­визировал, в зависимости от реакции публики, ее состава, своего настроения... Перед каждой песней Высоцкий разговаривал с залом, и переход от разговора к пению был почти незаметен - концерт превращался в единый процесс общения, ничего общего не имев­ший с пошлым заигрыванием эстрадных звезд с публикой. Расска­зы о спектаклях и фильмах, в которых участвовал, о жизни, о друзь­ях он перемежал с песнями. Ему нужна была атмосфера доверия, нужно было видеть глаза людей, и все свои концерты он проводил при освещенном зале.

В театре спонтанно организовалась концертная группа, в ко­торую входили Высоцкий, Смехов, Золотухин, Васильев, Хмель­ницкий, Славина и Медведев. Это не было сольным концертиро­ванием - на сцену выходили все вместе, и называлось это дейст­во - цикл вечеров "Музыкально-поэтические страницы Театра на Таганке". Кто-то брал микрофон - он был ведущим, рассказывал о театре, представлял участников... И так раз за разом на глазах у чуткой публики московских и ленинградских "ящиков", НИИ, учеб­ных заведений и других предприятий "обкатывался" музыкальный и поэтический экипаж, оттачивалась особая манера прямого обще­ния с залом, которую потом и стали называть "таганской". Ю.Лю­бимову самовольное "гастролирование" не нравилось: "Актеры все­гда готовы растащить, развалить, разбазарить репертуар, я знаю, я сам был актером".

Выступления в Дубне, Обнинске, МГУ МФТИ были праздни­ком для студентов и сотрудников институтов. Поэт Петр Вегин вспоминает о совместном выступлении с Высоцким на сцене клуба московского НИИуголь еще в 1962 году: "В те годы научно-исследовательские институты позволяли себе кое-что и устраивали вечера, на которые приглашали кого сами хотели. Да еще платили за высту­пление. Это сделало свое дело, свой климат - ив Москве, и в стра­не. Ученые тогда как-то выбились из-под жесткого идеологическо­го контроля, были страстными сторонниками и меценатами всего в искусстве нового. Каждое новое имя подхватывалось ими и пере­давалось из одного НИИ в другой".

На эти концерты многие слушатели приходили с магнитофона­ми, садились в первые ряды или на полу перед сценой и записыва­ли. Так песни Высоцкого разлетались по стране. Были эти концерты и праздником для артистов: это была восторженная аудитория та­лантливых людей, относительно свободной интеллектуальной эли­ты страны, яркой и ироничной, готовой и приветствовать, и улю­люкать, знатоков не только своей профессии, но и поэзии, литера­туры, театра.

Уже тогда, на раннем периоде концертной деятельности таган­ских актеров, чувствовалось, что основное место в концертах отво­дится Высоцкому. Остальные, при всем их таланте, выполняли вспо­могательную функцию. Без любого из них складывалась бригада из трех-четырех человек, если был Высоцкий. А ведь совсем недавно был одним из них, ничуть не лучше...

Естественно, кто-то в театре, столь богатом талантами, стал за­видовать успеху Высоцкого, или не хотел чувствовать себя "на вто­ром плане". Зависть будет накапливаться... Друживший в то время с Высоцким художник Борис Диодоров вспоминает: " Как-то Воло­дя пришел из театра немного обиженный:

- Ну почему они так? Мне сегодня Алла Демидова говорила, что я своими песнями добиваюсь дешевого успеха, да еще деньги по­лучаю за это..."

Сольные - но полулегальные - концертные выступления нач­нутся в 66-м году. З.Славина: "Постепенно Высоцкий вырастал в фигуру, которая отделялась от нашей стаи, становилась значитель­нее и собирала свою аудиторию. Он покинул нашу группу актеров, сделал свою программу и начал концертировать один. Но чтобы мы не обижались и чтобы предложить нам работу, он часто ездил с нами на концерты. Одно отделение выступал он. Как он держал зал! А мы, значит, в зависимости от того какой в этот вечер был зритель, вели первое или второе отделение".

Помимо творческого удовлетворения, эти первые концерты стали для Высоцкого материальным подспорьем. Его актерская зар­плата была в два раза меньше той, что обещали плакаты в вестибю­лях метро уборщикам и контролерам. Основная часть этой мизер­ной зарплаты уходила на няню, так как Людмила хотела по возмож­ности чаще находиться рядом с мужем. Во-первых, ей самой этого хотелось, а во-вторых, это было полезным и для театра - была га­рантия, что артист-Высоцкий будет на спектакле, не опоздает и не пропадет.

Со временем концерты станут основным финансовым источ­ником для Высоцкого. Большинство концертов были договорны­ми, то есть заранее оговаривалась сумма, которую должен был по­лучить исполнитель. Приглашений было много - после репетиций или спектаклей Высоцкого на служебном входе постоянно ждали... Но в этих выступлениях не было никакой системы. Первыми "офи­циальными" концертами "с билетами!" были выступления по пу­тевкам общества "Знание". За одно выступление, если билеты были проданы, - а все билеты были проданы всегда! - Высоцкий полу­чал 75 рублей.

Позднее подобные концерты организовывал В.Янклович, то­гда - администратор Театра на Таганке: "Иногда оформляли по две путевки... И за первый месяц Высоцкий получил 450 рублей. В "Зна­нии" был даже скандал по этому поводу: "Как так, у нас даже ака­демики столько не получают..."" Часто для достойной оплаты труда артиста выписывалась материальная помощь на кого-то из сотруд­ников НИИ, учебного заведения. Конверты с гонораром вручались "менеджеру" Янкловичу в обстановке полной секретности. О том, сколько денег было заплачено на самом деле, Высоцкий не знал...

Никто тогда и представить себе не мог, что через несколько лет не найдется того или иного Дворца спорта, который смог бы вме­стить всех желающих послушать Высоцкого. В каком бы зале, или даже квартире, он ни выступал, в момент исполнения он всегда пел на всю страну - каждое его слово, каждую интонацию ловят на лету и мгновенно тиражируют магнитофонные ленты.

Если сравнить записи его первых концертов и поздние записи, то контраст разителен: вместо неуверенного, смущающегося чело­века, почти ничего не говорившего между песнями, - человек, аб­солютно владеющий залом, покоряющий публику с первого слова. Про него скажут, что пол под ним ходит, когда он появляется на сце­не. Особая пружинистость темперамента составляла суть его обая­ния, но когда он брал в руки гитару, когда успокаивались его руки и ноги, становились сосредоточенными обращенные к зрителям гла­за, - начиналась магия. Он не любил, когда его выступления назы­вали концертами. Это были встречи со зрителями, построенные как монологи или диалоги. Часто он отвечал со сцены на многочислен­ные записки. Каждая такая встреча была импровизацией. Все зави­село от настроения зала, от того, получался ли сразу контакт или попадался трудный зритель, которого надо расшевеливать. Высоц­кий редко говорил "спою", никогда - "исполню". Предпочитал со­всем просто "покажу вам песню". Аплодисменты он прерывал взма­хом руки и никогда не пел на бис.

Уже с самых первых концертов Высоцкий попал в поле зрения ОБХСС. Но пока, как выразился выступавший с ним вместе Алек­сандр Филиппенко, удавалось "водить их за нос". Через несколь­ко лет его отношения с этой серьезной организацией станут тоже серьезными...

А как в семье? И хорошо, и плохо. Хорошо, что Владимир имел хотя и маленькую, но стабильную зарплату. Он даже смог купить жене красивую шубу из черного козьего меха. Правда, когда роди­лись дети, забота о них, в общем-то, не обременяла молодого папа­шу, хотя он и радовался их появлению, и любил их, и думал о них, и всегда повсюду возил их фотографии. Но его собственная творче­ская жизнь мало изменилась после рождения детей. Он так же был свободен, так же уезжал на съемки, на концерты, на гастроли... Люд­мила с самого начала все заботы о детях взяла на себя, и Владимир был благодарен ей за это.

Стал поправляться Никита, и Людмила сама могла бегать по очередям.

Л.Абрамова: "Еще та зима запомнилась очередями. За хле­бом - очередь, мука - по талонам, к праздникам, крупа - по тало­нам, только для детей. В этих очередях я простудилась, горло забо­лело. Как никогда в жизни - не то что глотать, но и дышать нельзя. Да еще сыпь на лице, на руках. Побежала в поликлинику - дума­ла, ненадолго. Надолго нельзя - маму оставила с Аркашей, а ей на работу надо, она нервничает, что опоздает, Володя в театре. При­чем я уже два дня его не видела и мучилась дурным предчувстви­ем - пьет, опять пьет.

Врач посмотрела мое горло. Позвала еще одного врача. Потом меня повели к третьему. Потом к главному. Позвали процедурную сестру, чтобы взять кровь из вены. Слышу разговор: "анализ на Вассермана". Я уже не спрашиваю ничего, молчу, только догадываюсь, о чем думают. Пришел милиционер. И стали записывать: не заму­жем, двое детей, не работает... Фамилия сожителя, где работает со­житель? Первый контакт? Где работают родители? Последние слу­чайные связи... Состояла ли раньше на учете...

Домой не отпустили: "Мы сообщим... о детях ваших позаботят­ся... Его сейчас найдут. Он обязан сдать кровь на анализ..."

Я сидела на стуле в коридоре. И молчала. Думать тоже не мог­ла. Так, обрывки какие-то в голове: "Вот уже теперь Никиту не от­дадут из больницы. И что будет с Аркашей... Папе на работу зво­нят в издательство..."

Внизу страшно хлопнула дверь. Стены не то что задрожали, а прогнулись от ЕГО крика. ОН шел по лестнице через две ступеньки и кричал, не смотрел по сторонам - очами поводил. Никто не пы­тался даже ЕГО остановить. У двери кабинета он на секунду замер рядом с моим стулом. "Сейчас, Люсенька, пойдем, одну минуту..."

И все встало на свои места. Я была как за каменной стеной: ОН пришел на помощь, пришел защитить..."

А у Людмилы на самом деле была редкая болезнь - ангина Симановского-Венсана, которая какими-то внешними проявлениями похожа на венерическую болезнь. Но есть существенная разница: при сифилисе язвы на слизистой оболочке гортани абсолютно не болят. Очевидно, врачи думали, что Людмила притворяется.

Этот случай подтолкнул Высоцкого к ускорению оформления развода с Изой и к регистрации брака с Людмилой. Свадьба состоя­лась 26 мая на улице Телевидения...

Вспоминает В.Смехов: "Вышли из театра Маяковского, где иг­рали и репетировали "Героя нашего времени", сели в три такси... В узкой комнате, сбив стол и тумбочки, отметили брачный союз... Человек двадцать было, и очень весело сидели. Сева Абдулов пел "Кавалергардов" Юлия Кима. Володя гордо сиял. Коля Губенко пел "Течет реченька", Володя громко восторгался. Пели вместе, остри­ли, анекдотили, а потом - пел сам поэт, призакрыв глаза, с какой-то строчкой уходя в никуда, в туннель какой-то..."

После свадьбы отец "усыновил" своих сыновей.

3 июля состоялся семейный дебют на телевидении. Два теле­спектакля с таганскими актерами поставил режиссер Л.Пчелкин. В первом спектакле - "Комната" по пьесе Б.Ермолаева - Высоц­кий играл роль художника-портретиста. Роль бывшей одноклассни­цы, возлюбленной этого художника, играла Людмила. Кроме того, в этом спектакле актер "Таганки" Э.Арутюнян исполнял песни Вы­соцкого "Где твои 17 лет?" и "Жил я с матерью и батей...". Са­мим исполнителям спектакль не понравился. Л.Абрамова: "В июле 1965 года мы смотрели это на квартире у Юры Смирнова - таган­ского актера, но не помню, чтобы мы получили много радостных впечатлений".

Вторым телеспектаклем была музыкально-поэтическая компо­зиция, поставленная Л.Пчелкиным 25 июля - к Дню национально­го восстания на Кубе. На сцену выходили таганцы во главе с Высоц­ким, одетые в форму кубинских революционеров. Начинал Высоц­кий: "Словно зеленая ящерица, качается Куба на карте...", а дальше читались стихи кубинских и советских поэтов в гитарном сопрово­ждении. Высоцкий подготовил музыкальное оформление ко всей композиции. Съемки проходили в студии на Шаболовке. Передача шла прямым эфиром час с лишним. А Высоцкий присутствовал на экране минут 20-25, в трех сценах.

В июне Андрей Тарковский приступил к съемкам фильма "Ан­дрей Рублев", в котором должен был сниматься Высоцкий в роли сотника. В мае 64-го года были сделаны удачные фотопробы. Тар­ковский, считая Высоцкого не только талантливым самородком, но и социальным художником, относился к нему тем не менее с неко­торым снисхождением - как режиссер он оценивал актерское мас­терство приятеля весьма скептически. Кроме того, Высоцкий в оче­редной раз "нарушил режим", и Тарковский, всегда очень требова­тельный к участникам своих проектов, не мог ему этого простить. Это был уже второй случай срыва их совместной работы. Несколь­ко раньше Тарковский на радио делал спектакль по рассказу Фолк­нера "Полный поворот кругом". Высоцкий должен был играть роль ведущего, но запил и подвел. Дружба не пострадала, но деловые от­ношения закончились. По свидетельству Артура Макарова, Тарков­ский сказал Высоцкому: "Не будем говорить о следующих работах, потому что я с тобой больше никогда работать не буду, извини..."

Были и другие, не зависящие от "срывов режима" причины - крайне напряженная работа в театре в этот период. К сожалению, все закончилось тем, что Тарковский отказался от Высоцкого, и его роль сыграл таганский актер Алексей Граббе.

Еще в прошлом году Игорь Кохановский после трех обязатель­ных лет отработки в ПКБ Главстроймеханизации круто меняет свою судьбу. Он оставляет свою инженерную профессию, дающую "га­рантированный кусок хлеба", и работает внештатно в "Москов­ском комсомольце". Ему посоветовали, что начинать в журнали­стике лучше не с "Московского", а с "Магаданского комсомольца", и в июне по приглашению газеты он едет работать в Магадан. На­кануне состоялись скромные проводы - мама Игоря, его сестра и Высоцкий. На проводы Владимир принес свою песню "Мой друг уедет в Магадан". Песню он спел, а текст, каждый куплет которого был написан фломастерами разных цветов, подарил другу.

"СТРЯПУХА"

В конце июля театр завершил сезон 1965 года. Гастроли не пред­полагались, и все ушли в отпуск. Левон Кочарян, выполнявший обя­занности опекуна Высоцкого, уговаривает Эдмонда Кеосаяна взять в экспедицию подопечного друга:

- Кес, мне надо с тобой очень серьезно поговорить. Ты дол­жен взять в свой фильм Володю!

- Лева, что я тебе плохого сделал?! Это же камень на мою шею! Взять человека и воспитывать его!

- Ты должен! И ты будешь ему, если надо, и режиссером, и опекуном, и отцом!

Дело в том, что Кеосаян знал Высоцкого по Большому Каретно­му и знал отзывы о его работе в Театре Пушкина с Равенских - "то репетицию пропустит, то в третьем акте выйдет не вовремя", знал и то, что Владимир был склонен к "нарушению режима". Одно дело дружить, а другое - работать вместе... Но просьбе друга уступил.

Э.Кеосаян снимал фильм "Стряпуха". Это была типичная со­ветская комедия по пьесе А.Софронова. Место съемок - станица Адыгейская около Усть-Лабинска... Конец лета. Роскошная жизнь. Арбузы стоили одна копейка за килограмм, при условии сдачи ар­бузных семечек. Да и все остальное почти за бесценок. Поселился Высоцкий в одной хате со своим бывшим одноклассником Володей Акимовым - теперь студентом ВГИКа, приехавшим на практику.

Руководство "Мосфильма" поставило жесткое условие: снять картину за три месяца вместо положенных пяти. Работы было мно­го, и помощник режиссера ежедневно поднимал группу в 5 утра, в 6 выезжали в степь на съемки и возвращались где-то около 11 ча­сов ночи. А потом набивалось в хату много народу, появлялась ги­тара со всеми вытекающими последствиями - часов до двух ночи пение, общение...

У Высоцкого в этом фильме была одна из главных ролей - Ан­дрей Пчелка. Ни он, ни другие актеры к своим ролям серьезно не относились. Одного лишь режиссера что-то еще волновало. Все его, конечно, поддерживали, старались. Но без всякого энтузиазма - только бы Кеосаяна не подвести. На внешности и на самочувствии актеров очень отражалось вынужденное нарушение режима сна, и режиссер порой злился, грозился отправить Высоцкого в Москву. Актеры брали его на поруки, а сам он шутливо (но для эффекта - на полном серьезе) обижался на Кеосаяна, брал бумагу и сочинял письмо Кочаряну: "На Большой Каретный, дедушке Кочаряну. Ми­лый дедушка, забери меня скорей отсюдова! Эдик меня обижает..."

По ходу фильма Высоцкий поет песню. Правда не под гитару, а под гармонь и... не своим голосом. Такая же история произошла и с другими актерами. Рассказывает актриса В.Березуцкая: "В филь­ме много музыкальных партий. Но режиссер не дал нам, поющим актерам, исполнить песни. Мы только рты под "фанеру" разеваем, поэтому разругались с режиссером. Володя Высоцкий тоже хотел сам спеть, но и ему не дали. Фильм снимали в экспедиции на Куба­ни, а фонограмму с песнями хора радиокомитета записали заранее в студии "Мосфильма". Все было решено еще до начала съемок. За Володю пел один из солистов хора".

Кроме того, режиссеру не нравился мужественный, с хрипот­цой голос Владимира, он считал, что он никак не совпадает с обра­зом Андрея Пчелки - веселого и разухабистого парня. И если ак­трисы не спели, так хотя бы озвучили свои роли, то Высоцкому и это не удалось. И вообще о работе в этом фильме Высоцкий не лю­бил говорить: "Ничего, кроме питья, в Краснодаре интересного не было, стало быть, про этот период - все".

Это не совсем так. Двухмесячное его пребывание на съемках не ограничивалось "питьем" и пением под гитару...

Э.Кеосаян: "Он столько написал за это время - в Москву при­вез целую пачку стихов! Стихов, по темам далеких от Кубани и от степей, но новых стихов".

Это была очень серьезная работа над песнями для следующего фильма "Я родом из детства", в котором Высоцкий снялся сразу по­сле "Стряпухи". Главные песни на военную тему - "Братские моги­лы", "Высота", "В холода, в холода" - писались именно тогда.

Было с кого писать о силе духа и мужестве. Хозяин хаты, где квартировал Высоцкий, попал в плен, прошел Бухенвальд. Главную роль в "Стряпухе" играл Иван Савкин, громадный, добродушный сибиряк. Восемнадцатилетний разведчик Савкин был взят в плен. Оглушенного, немцы притащили его в избу, и там, решив показать, что он не боится пыток, сунул ногу в пылающую русскую печь. Вы­горела икра. Немцы, поняв, что разговор не получится, выволок­ли его во двор и расстреляли. Ночью Иван пришел в себя. Уполз к своим. В фильме снимался Георгий Юматов, воевавший рулевым на торпедных катерах и награжденный медалью Ушакова.

Было с кого писать песни о войне...

"Я РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА"

У меня была перемена в судьбе кинош­ной -

я стал играть людей серьезных,

за спи­ной которых биография, интересная жизнь.

В этом же 65-м году Высоцкий начинает сотрудничать со сту­дией "Беларусьфильм" и снимается в фильме Виктора Турова "Я ро­дом из детства" по сценарию Геннадия Шпаликова. Со Шпаликовым до съемок этого фильма Высоцкий знаком не был, хотя они жили на одной улице в Новых Черемушках, буквально в ста пятидесяти мет­рах друг от друга. Их многое сближало: и то, что отцы их воевали, и то, что были родом из одного военного и послевоенного детства, и отчаянность характеров, и то, что оба высоко ценили мужество, верность и надежность в дружбе.