Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин 26 стр.

"Письмо с выставки", помню, автора умоляли бисировать, а ко­гда Володя своим чудесным простодушным манером сообщил "в де­ревню" о посещении Большого театра: "Был в балете - мужики де­вок лапают. Девки - все как на подбор - в белых тапочках... Вот пишу, а слезы душат и капают: не давай себя хватать, моя лапоч­ка...", Майя Плисецкая так засмеялась, что, во-первых, певец дол­жен был прерваться, а во-вторых, выяснились вокальные данные великой балерины..."

"СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ПЕСНЯ"

Значительные периоды жизни и творчества Высоцкого были связаны с Ленинградом: работы на киностудии "Ленфильм", гаст­роли театра и многочисленные нелегальные и полулегальные выступления-концерты.

Здесь, в городе на берегу Невы, в 61-м году, на улице Правды, 10, в Доме культуры работников пищевой промышленности (с лас­ковым названием "ватрушка") был создан клуб самодеятельной пес­ни "Восток". Главным событием того года был полет Ю.Гагарина, и клуб получил свое название в честь корабля, поднявшего в космос Первого космонавта. На сцене клуба в разное время Высоцкий вы­ступит четырежды, а впервые - в этом году.

18 января Высоцкий едет в Ленинград. На Московском вокза­ле его встречают Юрий Кукин, Борис Полоскин, Анатолий Яхнич, Михаил Крыжановский - члены клуба, авторы-исполнители. Для Высоцкого был забронирован номер в "Астории".

Вспоминает Юрий Кукин: "На нужный этаж поднялись в лиф­те. Володе номер понравился, а наличие в нем алькова потрясло - он никогда не жил в номерах с альковом. У нас с собой был конь­як, закуска, но Высоцкий пить отказался:

- Я не буду, и пусть это вас не смущает. Мне нравится, когда при мне пьют, я получаю от этого такой кайф!".

В этот же день в 19 часов состоялся концерт Высоцкого перед многочисленной аудиторией. Вспоминает музыковед В.Фрумкин: "Мы приглашали авторов-исполнителей в наш зал, а в него помеща­лось до тысячи человек. Постепенно мы расширили наши масшта­бы и стали приглашать авторов из Москвы. Однажды к нам прие­хал Владимир Высоцкий, публики набилось столько, что я вообще не упомню, чтоб этот зал вмещал столько народа. А сколько оста­лось снаружи - вы себе не представляете! Это были толпы! Толпы, которые пытались попасть на наш вечер".

Концерт вел критик и литературовед, доктор филологических наук, страстный почитатель и знаток авторской песни Юрий Анд­реев. Он торжественно вручил Высоцкому членский билет клуба "Восток". Так началась дружба поэта с энтузиастами клуба. Приез­жая на гастроли или съемки, он выкраивал время, чтобы забежать в клуб, поговорить, показать новые песни и даже отдохнуть с ребя­тами на Карельском перешейке.

Технический руководитель клуба Михаил Крыжановский, за­писывая Высоцкого на концертах и в своей домашней студии, со­брал около 600 песен. Результатом многолетнего и любовного со­бирательства Крыжановским "концертных" и "кухонных" записей песен стала коллекция высокого качества звучания и полноты тек­стов. Страсть собирателей, дотошность архивистов, позволили ве­теранам клуба сохранить записи песен, которые потом легли в ос­нову звукового собрания сочинений Высоцкого.

Это выступление стало определенной вехой в биографии Вы­соцкого. Во время концерта снимался фильм Ленинградской сту­дии кинохроники "Срочно требуется песня" (сценарий А.Менде­леева, режиссер С.Чаплин).

Это была попытка исследовать жанр авторской песни и при­чины его огромной популярности. В заявке авторы представляли фильм как диспут на тему: "Какая песня нам нужна?", а выступле­ния бардов служили иллюстрациями к дискуссии. Они показали, что авторская песня гражданственна и публицистична, она стре­мится к предельной искренности и лирической исповеди. Главная удача фильма - документально зафиксированное зрелище доверия слушателей к песне. В фильме нет дикторского текста и вообще каких-то пояснений, кроме надписей к именам поющих В.Высоцкого, Б.Полоскина, А.Якушевой... и дискутирующих - инженера, педаго­га, композитора, музыковеда... В фильм должна была войти песня Высоцкого "Братские могилы", но ее не пропустили без объяснения причин, как и ту, что исполнял Окуджава, поэтому авторам фильма пришлось ездить в Москву, чтобы их обоих переснять. В фойе Те­атра на Таганке Высоцкий исполнил песню "Парус", написанную в 1966 году для кинофильма "Особое мнение".

В.Высоцкий: "Некоторые мои друзья считают, что эта пес­ня абстрактная. Но я в нее вложил вполне конкретное содержание. В ней, в отличие от многих моих вещей, нет сюжета. Эта песня - просто набор беспокойных фраз. Это - о нашей причастности и ответственности за все, что происходит в нашей жизни, в мире этом. На всем таком маленьком земном шаре".

Все так, кроме одного - того, что он назвал "набором беспо­койных фраз". Если вчитаться, в каждой строке - критическая си­туация, готовый сюжет. О том, что в этом мире слишком за многое надо беспокоиться, что мужество и самоотверженность нужны че­ловеку, чтобы выстоять в бою - против стихии, против врага, про­тив бесчестья, жестокости, подлости...

А у дельфина взрезано брюхо винтом!

Выстрела в спину не ожидает никто.

На батарее нету снарядов уже.

Надо быстрее на вираже!

Парус!

Порвали парус!

Каюсь!

Не случайно эта песня станет одним из программных произве­дений поэта - в полной мере она отвечает его главной творческой установке: "Я вообще целью своего творчества - ив кино, и в те­атре, и в песне - ставлю человеческое волнение. Только оно может помочь духовному совершенствованию".

В клубе "Восток" фильм был показан 18 октября 1967 года. Большая зрительская аудитория получила возможность не только увидеть работу Высоцкого на сцене, но и услышать его мнение о деле, которым он занимается. Об этом рассказывала куйбышевская газета "Волжский комсомолец" в декабре 1967 года: "Первые кадры нового документального фильма "Срочно требуется песня". На сце­не - Владимир Высоцкий. Он говорит о песне, которая в наши дни стремительно завоевывает аудиторию - о песне под гитару. Гово­рит очень точно и остроумно, а потом в подтверждение своих слов поет. Так начинается очень актуальный разговор о песне".

24 января, в канун своего дня рождения, Высоцкий был сроч­но введен в сцену "Бабьего батальона" в спектакле "10 дней..." вме­сто заболевшего актера Голдаева.

Вспоминает О.Ширяева: "На это бегал смотреть весь театр, включая Любимова. Володя вылетал на сцену размалеванный крас­ной краской, маленький, страшненький, в огромном красном халате с плеча Голдаева, который больше его в два раза. Он бодро покри­кивал на свой "батальон". Чего он только не вопил: "Довели! Уйду в чертовой матери!" Когда он произносил свою речь: "По России бро­дит призрак. Призрак голода", то "путал" слова и вместо "призрак" говорил "признак". Зал покатывался со смеху. Володя нес сплошную отсебятину, при этом имея на это право: он ведь не знал текста. Ке­ренского за ним не было видно на сцене, он терялся в массовке. Вы­соцкий неистовствовал, переходя из одного состояния в другое. То вдруг подлетал к Ульяновой и орал: "Клава! Ну, хоть ты меня не по­зорь!", то начинал шататься, показывая, что унтер вдребезги пьян, и охране Керенского приходилось его поддерживать. Он то истериче­ски рыдал, когда Керенский говорил, что Россия в опасности, то ра­зом выпаливал команду: "Справа налево ложись!", а потом, собрав с пола бабьи юбки и уткнувшись в них носом, безудержно плакал, а потом с блаженной идиотской улыбкой слушал исповеди своих по­допечных... Ничего подобного я в своей жизни не видывала! Зри­тели рыдали от смеха".

29 января в Комаудитории МГУ на Моховой состоялся вечер А.Вознесенского. На вечере среди зрителей присутствовал и Высоц­кий. Вознесенский читал часа два, устал. Должны были приехать ар­тисты из Ивановского поэтического театра, которые у себя в Ива­ново ставили спектакль по стихам поэта. Не приехали...

И тогда Вознесенский сказал: "В зале присутствует..."

Раздались аплодисменты, и Высоцкий вынужден был выйти на сцену. Вознесенский говорит, что в зале есть гитара. Высоцкий чи­тает "Оду сплетникам" Вознесенского и под гром аплодисментов уходит со сцены. Слушатели забыли, что они пришли на вечер по­эта Вознесенского и требуют, чтобы Высоцкий пел для них. Высоц­кий не выходит. Возможно, он один в зале понимает, что бестактно на вечере поэта требовать песен другого автора. Вознесенский его уговаривает выйти. Высоцкий выходит и с обаятельной улыбкой объясняет залу, что здесь хозяин Андрей, а хозяину нельзя отказы­вать. Поэтому он споет только одну песню, потому что он пришел сюда слушать, как и все. Вот когда у него будет собственный вечер, то он споет все, что у него попросят.

В марте Высоцкого пригласили в Ленинград для участия в уст­ном выпуске газеты "Неделя". Вспоминает журналист Э.Церковер: "Владимир Семенович участвовал в устном выпуске "Недели" 21 марта 1967 года, о чем свидетельствует хранящийся у меня как реликвия пригласительный билет. Выпуск проходил в Ленинград­ском Доме офицеров. В Питер мы ехали "Красной стрелой", все на­бились в одно купе, и Высоцкий, тихонько перебирая струны ги­тары, почти шепотом напевал свои песни. Это продолжалось всю ночь. Пожалуй, то была одна из лучших ночей в жизни каждого, кто оказался в этом купе".

С 16 апреля по 6 мая "Таганка" вновь гастролировала в Ле­нинграде. Как и в 1965 году, выступления москвичей проходили на сцене ДК им. Первой пятилетки. В Ленинград привезли спектакли "Добрый человек из Сезуана", "Антимиры", "Павшие и живые" и "Жизнь Галилея".

В рецензиях на гастрольные спектакли отмечалось, что вновь зрители увидели театр, не похожий ни на какой другой, театр, отли­чающийся от обычных канонов, театр-балаган, зрелищный, площадный, что спектакли театра поражают броскостью формы, зрелищностью, остротой и темпераментом мысли, кажущейся несовмести­мостью жанровых пластов, ощущением современности...

В газете "Ленинградская правда" была опубликована рецен­зия на гастрольные спектакли таганцев главного режиссера Ленин­градского театра им. Комиссаржевской Рубена Агамирзяна: "Вели­кое чудо - живая, напряженная, бескомпромиссная человеческая мысль металась в поисках выхода на сцене в спектакле "Жизнь Га­лилея". Многие видели эту пьесу во время гастролей у нас брехтовского "Берлинер ансамбль" и помнят Галилея в уже ставшем класси­ческим исполнении Эрнста Буша. Но в этом спектакле действовали совсем иные художественные закономерности. Нет, меня не смуща­ло нисколько, что Галилей, прожив на сцене долгую жизнь - от мо­лодых лет до глубокой старости, оставался все тем же молодым че­ловеком, каким играл его талантливый артист В.Высоцкий. Он ме­тался, искал, наступал, отступал, хитрил, лукавил и искал! Он искал Истину! Он был фанатичен, этот Галилей Высоцкого. Фанатичен в достижении и познании Истины - это была его страсть, всепожи­рающая и великая страсть человека науки".

За три недели гастролей "Таганки" в Ленинграде Высоцкий сде­лал множество выступлений на предприятиях и квартирах. За день до официального начала гастролей - 15 апреля - состоялось его выступление в ЛЭТИ (Ленинградский электротехнический инсти­тут). Затем были выступления в ЛИАПе (Ленинградском институте авиационного приборостроения), в Театре Комедии, в ЦНИИ при­боров и автоматики, в медицинском институте, в СКБ аналитиче­ского приборостроения, в школе № 156, в ЛОМО (Ленинградское оптико-механическое объединение), в Технологическом институте, в ленинградском НИИ "Интеграл", в ВАМИ (Всесоюзный алюминиево-магниевый институт), в "почтовом ящике № 936" (конструк­торское бюро топливно-измерительных систем "Техприбор")...

Везде залы были переполнены - страна (а тем более Ленин­град) уже хорошо знала, любила и понимала Высоцкого.

К этому времени хоккей в Советском Союзе стал одним из лю­бимейших видов спорта. К победам нашей сборной на чемпионатах мира привыкли. Но в 67-м году на родине хоккея решили, что стра­дает их национальный престиж, и в сборную Канады были включе­ны профессионалы. Вместе с миллионами советских болельщиков Высоцкий смотрит трансляцию из Вены первенства мира по хоккею. Канадцы на площадке держались нагло, играли грубо, дрались под­ло, катались без шлемов и жевали жвачку... "Нет, такой хоккей нам не нужен!" - прокричал в микрофон знаменитый комментатор Ни­колай Озеров, и эта фраза стала крылатой. В матче с нашей сборной особую жесткость проявил защитник Карл Бревер. Отпор ему дал наш нападающий Виктор Полупанов. После стычки с ним канадец появился на льду с пластырем на лице и больше не озорничал.

Профессионалы в своем Монреале

Пускай разбивают друг другу носы,

Но их представитель (хотите - спросите!)

Недавно заклеен был в две полосы.

Чемпионат показал, что наши хоккеисты-"любители" не усту­пают "профи" по классу. Но ясно было и другое - невозможно за­нимать призовые места в мировом спорте, не занимаясь им про­фессионально. И Высоцкий пишет "Песню о хоккеистах", высмеи­вая пропаганду советского "любительского" спорта.

Профессионалам по всяким каналам

То много, то мало - на банковский счет,

А наши ребята (за ту же зарплату)

Уже пятикратно выходят вперед.

Вячеслав Старшинов: "После возвращения сборной с венского чемпионата мира 1967 года мы услышали его песню о профессионалах-хоккеистах. Хохотали от души. Ну, сколько сочных деталей, ярких фактов, сразу же запомнившихся фраз, которые мы потом, перебивая друг друга, вспоминали! Сразу же всю песню не запом­нишь, но фразы отложились. Вообще, разными его фразами, к мес­ту, конечно, мы пользовались и на тренировках, беззлобно подна­чивая партнеров.

Как-то, помню, подарили мы ему клюшку с автографами хок­кеистов. Он страшно обрадовался такому знаку внимания. Он с ува­жением относился к нашему делу, понимал, что оно трудное, поэто­му и реакция была такая на клюшку, которую он забрал с собой и хранил все эти годы, перевозя с квартиры на квартиру".

И еще будут клюшки с автографами, подаренные Высоцкому игроками сборных других составов. Их фамилии страна знает луч­ше чем членов Политбюро - Рагулин, Кузькин, Старшинов, Фирсов, Майоров, Давыдов, Якушев, Викулов, Блинов, Александров... Это для них пел Высоцкий свои песни, поднимая дух и волю к по­беде. Это ему они дарили свои автографы, которые он берег и ко­торыми гордился.

В этом году Высоцкий принимает участие в озвучивании мульт­фильма режиссера Е.Гамбурга "Шпионские страсти". Режиссер оз­вучил голосом Высоцкого ресторанную певицу, которая поет пол­торы строфы романса "Очи черные". Знаменитый голос неузнава­ем из-за увеличенной скорости записи.

"ПОСЛУШАЙТЕ!"

Работа над спектаклем по произведениям В.Маяковского, нача­тая в феврале прошлого года, подходила к концу. В середине марта спектакль был готов и ждал публику.

Ю.Любимов для написания инсценировки спектакля при­влек В.Смехова, который страстно любил Маяковского и еще шес­тиклассником победил на конкурсе чтецов с его стихами. В спек­такль вошло много стихов, воспоминаний - целая история жиз­ни. Н.Эрдман, хорошо знавший Маяковского, предложил за основу инсценировки взять его раннее произведение "Облако в штанах". Е.Евтушенко настаивал на обязательном внесении в спектакль сти­хотворения "Послушайте!..", название которого и легло в название спектакля. Речь шла о диспутах и врагах, одиночестве и борьбе по­следних лет, о гибели и бессмертии поэта...

Художник Энар Стенберг предложил очень оригинальное оформление - кубики с азбукой. С ними работают: из них строят станки-площадки для мизансцен, из них возникают пьедесталы па­мятников двух великих поэтов - Пушкина и Маяковского, из них складываются неожиданные лозунги или слова-пародии. Зрителя, входящего в зал, интригует темная открытая сцена, на портале ко­торой с двух сторон наверху затворенные ставнями окна. На од­ном - крупная буква "М", над другим "Ж". Оттуда - это только потом становится ясно, - как из отхожих мест, будут лить на по­эта потоки грязи, хулы, несправедливых обвинений, пошлостей и откровенной злобы.

С самого начала работы над спектаклем возникла идея сделать спектакль "о разных Маяковских" - расчленить роль Маяковско­го. Ю. Любимов распределил роль поэта между пятью актерами, и все пятеро одновременно находятся на сцене. Спектакль от этого не упрощался, а становился сложнее. Каждому из пяти актеров пред­стояло сыграть только одну грань поэта и человека. Смехов, Вы­соцкий, Хмельницкий, Золотухин и Насонов играли так, что образ Поэта получался от такого расчленения очень цельным, но и мно­гогранным. Это была еще одна загадка и достоинство любимовского метода.

"Я хочу быть понят своей страной" - эта строфа начинала спектакль, и она же повторялась перед финалом. Круг замыкался. Проблема не только оставалась, она трагически обострялась в кон­це спектакля, когда один за другим покидали зрительный зал пять актеров, игравших Маяковского. Уходили, как уходил когда-то поэт из зала, вынудившего его уйти.

Вряд ли можно назвать какой-либо спектакль "Таганки", рож­дение которого происходило легко и безболезненно. Это положе­ние было настолько ненормальным, что выработался особый кри­терий ценности спектакля - по количеству сделанных замечаний на просмотрах или по числу этих самых просмотров. В этом смыс­ле судьба "Послушайте!" традиционна - особых претензий нет, все вроде бы "за", но инстинктивное чиновничье "не пущать!" сраба­тывает и здесь.

О ситуации, когда искусством ведали люди в искусстве не­сведущие, скульптор Э.Неизвестный, который тоже страдал от их произвола, сказал так: "История знала художника-жреца, художника-философа, художника-безумца, художника-революционера... Соцреализм родил монстра - художника-чиновника. Это так же противоестественно, как пожарный-поджигатель или доктор-убий­ца". Обычно комиссия из 15 - 30 человек: из райкома и горкома партии, из районного отдела и городского управления культуры, республиканского и союзного министерств культуры - решала, "быть или не быть" спектаклю. И в эти годы роль режиссера сво­дилась не к тому, чтобы поставить спектакль, а к тому, чтобы "про­бивать спектакль". Представители органов культуры искали в новой постановке "идеологические неточности", "ненужные ассоциации", а художественный совет театра пытался спасти спектакль ценой ми­нимальных потерь. Протоколы заседаний худсоветов документиру­ют противостояние между Театром и Управлением культуры.

Из протокола обсуждения 8 апреля 1967 года:

B. Золотухин: "Мы просим, чтобы сейчас мы знали судьбу на­шего спектакля, мы год работали и хотим слышать правду".

Б.Родионов (начальник Управления культуры): "Сказать о судь­бе. Вы сыграли очень ответственный спектакль - ив понедельник мы обсудим. Нотки беспокойства ни к чему - нужно играть. Бла­годарим театр за большую работу и доведем работу до конца. Зри­тель будет смотреть".

"Искусствоведы в штатском" ушли с обсуждения. Их не инте­ресовало мнение оставшихся в зале специалистов. Они ушли, чтобы выяснить мнение "высоких инстанций". О.Ефремов, присутствую­щий на обсуждении, сделал вывод: "Те, кто ушел, не решают сами". Худсовет продолжался.

C. Кирсанов (поэт): "Сегодня звучали те слова Маяковского, которые раньше были многоточиями. Спектакль - первый шаг к правде".