5
Выступление Галича в Петушках прошло с большим успехом и без особых эксцессов, однако через два года (уже после Новосибирского фестиваля) участников семинара начали вызывать для объяснений аж в ЦК КПСС. Благодаря рассказу историографа КСП Игоря Каримова мы имеем возможность узнать, как проходили подобные беседы: "В марте 1969 года - звонок ко мне на работу. Приглашают в ЦК КПСС, в комиссию партгосконтроля. Возглавлял тогда эту комиссию человек со странной фамилией Пельше. Выписали пропуск, по которому я прошел в кабинет то ли Павловой, то ли Петровой, и она в течение часа пыталась допрашивать и воспитывать меня: "Что за слеты вы делаете, кто вам разрешил? Что за конференцию вы провели в Петушках, кто вам разрешил?" Я отвечал, что всё мы делали с ведома горкома комсомола. Мы и планы работы на полугодие туда давали, и документы все у них лежат, а доклады к конференции предварительно читал сам А. М. Роганов, и автобус в Петушки они нам дали, на что есть квитанция, и что мы давно только и ждем утверждения нашего клуба…
Но мои слова ее только раздражали: как это так может быть, что мы - никто и ни при ком - собираем сотни людей и руководим ими?! "Вы состоите в "комсомольском прожекторе" НИИРа, и все! И хватит вам общественной работы!" Ну, думаю, и об этом уже узнала. Потом она повела меня в огромный кабинет, к какому-то большому начальнику. Ну а тот сразу за главное: "Кто ваш идейный вдохновитель?" Я похлопал глазами и ответил: горком комсомола. Он рассвирепел - не ожидал такого ответа, и завопил, громко так: "Неправду говорите, вы его еще называете по имени и отчеству". - Пауза. (А я и в самом деле не понимаю, о ком это он.) "Александр Аркадьевич!" Вот теперь мне все стало ясно. Мы их волнуем "постольку, поскольку", а на самом деле им нужна информация о Галиче. Начальник задает следующий вопрос: "Как вы относитесь к его песням?" Я честно отвечаю, что мне очень нравится песня "Молчание - золото", песня "О прибавочной стоимости", а вот с песней "Когда все шагают в ногу" я не согласен (это во мне сказывалось комсомольское воспитание - сумел понять Галича в этой песне я много позже).
Короче говоря, я по наивности пытался доказать этим людям, что песни Галича - это интересно, это здорово помогает развитию личности. А они все твердили одно и то же и настаивали на том, что я должен прекратить всякую подобную деятельность, и все тут. В итоге же сказали, чтобы я никому об этой беседе не говорил. Потом мне было приказано дома изложить все сказанное на бумаге, поставить свою подпись и номер комсомольского билета (последнее прозвучало особенно твердо и устрашающе) и сдать им. Смешные люди в ЦК КПСС - я, конечно, сразу же обзвонил наше правление. Встретились. Все рассказал. Потом мы чего-то написали, я поставил свою подпись и номер комсомольского билета, всё упаковали в конверт, отвезли на Старую площадь и опустили в почтовый ящик приемной ЦК.
Спустя много лет я узнал, что тогда точно так же вызывали в ЦК КПСС на собеседования Игоря Михалева, Сергея Чеснокова, Евгению Райскую, а вот Володя Туриянский был неуловим - будучи геологом, он почти все время проводил в экспедициях".
Имя партийной дамы, допрашивавшей Игоря Каримова, - Галина Ивановна Петрова. Об этом мы узнаём из рассказа Сергея Чеснокова, которого она будет допрашивать в мае 1969 года в связи с Новосибирским фестивалем.
Что же касается самого Галича, то и он ощутит на себе негативные последствия выступления в Петушках, но не так скоро, как другие участники семинара. А пока на экраны выходит фильм режиссера Павла Любимова "Бегущая по волнам" по мотивам одноименного романа Александра Грина (1928).
"Бегущая по волнам"
1
12 августа 1965 года директор Киностудии имени Горького Г. Бритиков и главный редактор Первого творческого объединения студии А. Анфиногенов написали письмо на имя заместителя председателя Госкино В. Баскакова: "В плане Студии детских и юношеских фильмов имени М. Горького на 1966 г. предусмотрено создание романтического приключенческого фильма для детей старшего школьного возраста и юношества по мотивам романа А. Грина "Бегущая по волнам" и некоторых других его произведений.
Этот фильм будет решаться в своеобразном поэтическом жанре с включением стихов, песен и танцевальных номеров.
Над сценарием будет работать кинодраматург А. Галич. Постановка фильма ориентируется на молодого режиссера первого творческого детского объединения П. Любимова, который и предложил этот замысел.
Учитывая сложность жанра и то, что этот сценарий не будет простой экранизацией одного романа А. Грина, Студия просит разрешить установить А. Галичу гонорар за написание сценария в сумме 5000 (пяти тысяч) рублей.
В настоящее время кинематографисты Болгарии проявили интерес к этой теме и обратились в Гос. Комитет с предложением начать переговоры об их участии в создании фильма ‘‘Бегущая по волнам"".
5 февраля 1966 года Бритиков попросил Баскакова включить постановку фильма "Бегущая по волнам" в производственный план студии Горького на 1966 год вместо фильма "Точка зрения", а 7 февраля в очередном письме Баскакову сообщил, что "в настоящее время имеется договоренность киностудии имени М. Горького с директором киностудии в г. Софии т. X. Сантовым об оказании услуг нашей съемочной группе".
Согласно этой договоренности, в помощь Галичу дали болгарского сценариста Стефана Цанева, с которым он познакомился еще на сценарных курсах в Москве. Соответственно, картина была задумана как совместное производство СССР и Болгарии: Киностудии имени М. Горького и Софийской киностудии художественных фильмов. Однако сотрудничество с Цаневым вызвало множество нареканий со стороны советского кинематографического руководства.
21 сентября 1966 года по приглашению режиссера Павла Любимова Галич прибыл в болгарский город Несебр. Рядом с этим городом, на курорте "Солнечный берег", и проходили съемки фильма "Бегущая по волнам". Галич пробыл там до 10 октября и за это время написал несколько песен к фильму - "Балладу о Фрези Грант", "Первую песенку шута" ("Встречаемые осанною…") и "Вторую песенку шута" ("Все наладится, образуется…"), а также "Песенку о земле и небе".
А уже 6 октября в Госкино поступил семистраничный "Отчет по командировке в Болгарию 13–21 сентября 1966 года" заместителя главного редактора сценарной редакционной коллегии Госкино В. Сытина. Всего в нем пять пунктов, и первым из них записано "Положение дел на съемках фильма "Бегущая по волнам"". Здесь говорится о "неуверенности в действиях" режиссера-постановщика П. Любимова, о том, что "Студия им. Горького несерьезно отнеслась к подготовке съемок в Болгарии, а именно к подготовке режиссерского сценария", и подвергается резкой критике работа болгарских коллег - в частности, соавтора Галича Цанева: "…как мне сообщили в ЦК БКП [болгарской компартии] и начальник управления кинематографии т. Караманев, от писателя С. Цанева можно было ожидать своевольства и подвохов в работе над сценарием, предложенным советской стороной.
На мой вопрос, кто же передал С. Цаневу приглашение стать соавтором А. Галича уже в период режиссерской разработки, болгарские товарищи ответа не дали, но отметили, что инициатива в привлечении его была проявлена "советской стороной" и студия в Софии лишь заключила с ним договор. Этот вопрос нуждается в прояснении".
Тем не менее 24 января 1967 года фильм "Бегущая по волнам" был принят дирекцией Киностудии имени Горького и вскоре выпущен на экраны.
Рассмотрим вкратце основные особенности фильма (в этом отношении нам помогут меткие наблюдения, сделанные в диссертации Натальи Орищук), далее сопоставим киноверсию со сценарием Галича и, наконец, проведем любопытные параллели между фильмом и галичевскими песнями.
Уже сам выбор такого места для съемок, как болгарский курорт, был довольно неожиданным, поскольку традиционно советские критики соотносили "Гринландию" с побережьем Крыма, а ее превращение в обыкновенный курорт было еще и горькой иронией по поводу романтических иллюзий современников. К тому же, в отличие от вышедшего в 1961 году фильма Александра Птушко "Алые паруса" по одноименному роману Грина, Любимов и Галич решили сделать свою картину черно-белой, что символизировало изменения, которые произошли со страной за последние шесть лет: яркость красок и оптимизм, характерные для периода "оттепели", сменились однотонным и печальным пейзажем наступившего "застоя". Можно сказать, что фильм стал своеобразным реквиемом по романтическим иллюзиям конца 1950-х - начала 1960-х годов.
Действие фильма начинается с того, что главный герой, пианист Гарвей, едущий в командировку, выходит из поезда на полустанке, чтобы купить сигарет. В вокзальном киоске он замечает прекрасные гравюры, изображающие приморский пейзаж, и спрашивает миловидную продавщицу: "Что за гравюры?" - "Наши места". - "А какие же у вас места?" - "Лисс, Зурбаган, Гель-Гью". - "Что же, это, значит, на самом деле?" - "Я что-то не понимаю вас". - "Простите, но ведь они же придуманы, эти города. Я всегда так думал <…> Есть такой писатель- Грин. Сел и на бумаге буквами написал". - "Шутник вы. Здесь рядом - тридцать минут автобусом".
Получив информацию о реальном существовании таинственных мест Грина, Гарвей решает отказаться от своей командировки, и поезд уходит без него. Вскоре он попадает в "чудесный" город Лисс, функцию которого в фильме выполняет болгарский курорт. Сразу же после кадров с морским пейзажем перед нами появляется несколько странно одетых людей, наряженных в маскарадные пиратские костюмы, в то время как остальные действующие лица одеты по моде 60-х годов. Когда на остановке из автобуса выходит девушка, они хором начинают рекламировать местный отель. В их декламации чувствуется сарказм авторов фильма, направленный против фальшивой патетики, которой окружены имя Грина и в целом понятие романтики: "Бывает Несбывшееся в бронзе и в мраморе, / Бывает, мелькнет в темноте ночной. / А у нас Несбывшееся - с видом на море, / Круглосуточно вместе с горячей водой! / И все это вам предоставит враз / Лучший в Лиссе отель "Фрегат"!"
Мистическое Несбывшееся предлагается всем желающим в готовом виде, "круглосуточно вместе с горячей водой"… Здесь явно высмеиваются помпезные речи, звучавшие в 1965 году на торжествах, посвященных 85-летию писателя, и массовый "окологриновский" туризм, организованный официальными властями.
В центре повествования Любимова и Галича оказываются типичные психологические проблемы второй половины 60-х годов: потеря себя, общая растерянность, тотальный алкоголизм как бегство от реальности. И чудеса, которые ожидал увидеть Гарвей (а вместе с ним и зрители), оборачиваются житейским абсурдом, пьянством, царством трезвого расчета и цинизма.
В разработке этой темы особое место занимает образ капитана корабля "Бегущая по волнам" по имени Гез (Ролан Быков). Его алкоголизм в фильме доведен до крайности. И важнейший монолог о сути Несбывшегося произносится именно от лица Геза. Он обращается к Гарвею с такими словами: "Я знаю, почему вы сошли с поезда и остались. Вас позвал голос. И вот тут мне хочется прочитать вам одну мысль, которая, к сожалению, принадлежит не мне", после чего открывает роман Грина "Бегущая по волнам" и читает фрагмент, посвященный Несбывшемуся, причем делает это в обстановке, явно не располагающей к подобным откровениям. Как известно из повести, в Дагоне корабль берет на борт трех женщин легкого поведения. В их честь устраивается ужин, переходящий в попойку и пьяную драку.
Одна из песен, написанных Галичем к этому фильму и прозвучавших в нем, так и называлась - "Несбывшееся": "Под старость или в расцвете лет, / Ночью или средь бела дня, / Твой голос придет, как внезапный свет, / И ты позовешь меня. <….> И пусть сулит мне твой тихий зов / Страдания и беду, / Но я спокоен, и я готов, / И я за тобой иду". Последние строки через шесть лет отзовутся в "Песне про Отчий Дом": "Не зови меня, не зови меня, не зови… / Я и так приду!"
Во второй части кинофильма место действия переносится, так же, как и у Грина, в приморский город Гель-Гью, в котором царит карнавал в честь статуи Фрези Грант - Бегущей по волнам. С этого момента атмосфера фильма приобретает сюрреалистический оттенок, отдавая безнадежностью и абсурдностью, что подчеркивается следующим символом: во время карнавала двое ряженых с повязками на глазах ищут море, но в действительности уходят от него в противоположную сторону. Один из них спрашивает Гарвея: "Вы не скажете, где море?" - "У вас за спиной". - "Да, но его там нет. Его нигде нет! Может, его выпили?"
Кульминацией фильма становятся сцены у статуи Фрези Грант, которую влиятельные лица Гель-Гью решили уничтожить. Но, будучи не в состоянии сделать это законным путем, они задумали сделать это в разгар праздника, посвященного Фрези Грант. Однако у статуи оказались свои защитники, которые во время карнавала неотлучно находились возле мраморной Фрези, установив круглосуточный караул, но и они легко перешли на сторону разрушителей. Примечательно, что, в отличие от ситуации в гриновском романе, угроза разрушения статуи носит иррациональный характер. Один из прохожих на вопрос Гарвея: "Разве она мешает кому?", отвечает: "Мешает. Бежит потому что… По волнам". Далее помощник капитана Геза привозит специальную машину, с помощью которой было уничтожено множество таких же памятников, и объясняет толпе, почему эта статуя мешает: она бежит в море, то есть "в никуда", а нужно, чтобы бежала "к нам". Риторика помощника Геза очень напоминает партийный митинг: "Эта статуя, друзья, очень плохая. Эта машина - очень хорошая. Вот как мы ударим этой хорошей машиной по этой статуе и на ее месте поставим новую, красивую, золотую!"
Гарвей пытается предотвратить разрушение статуи. Он почти кричит: "Я не дам ее разрушить! Это же Фрези Грант! Это память, это ваша память, это символ надежды, мечты, веры!" Иностранный акцент болгарского актера Саввы Хашимова как нельзя лучше подчеркивает отчуждение его героя (как будто человека с другой планеты) от карнавальной толпы, для которой не существует культурных ценностей, и усиливает трагизм ситуации. Отчаянную речь Гарвея толпа встречает взрывом дикого хохота, после чего насильно увлекает его в свой хоровод и уводит от статуи.
Далее следует самый сильный эпизод фильма, идущий вразрез с литературным первоисточником. Бегущую по волнам разбивают на куски средь бела дня - в отличие от повести, где Гарвей спасает ее посреди ночи, а таинственная рука отводит от него смертельный удар чугунной машины. Здесь создатели фильма идут на полное изменение гриновского замысла: чуда не совершается, и сама Бегущая не приходит на помощь герою. В замедленной съемке, под торжественные звуки оркестра, мраморную Фрези Грант разбивают. За кадром в это время резким контрастом звучит бравурный оркестр и раздается голос Галича: "Всё наладится, образуется, / Так что незачем зря тревожиться. / Все безумные образумятся, / Все итоги непременно подытожатся. / Были гром и град, были бедствия, / Будут тишь да гладь, благоденствие, / Ах, благоденствие! / Всё наладится, образуется, / Виноватые станут судьями. / Что забудется, то забудется: / Сказки - сказками, будни - буднями. / Всё наладится, образуется, / Никаких тревог не останется. / И покуда не наказуется, / Безнаказанно и мирно будем стариться".
Бегущая по волнам больше не нужна - нужны статуи, надежно стоящие на месте. Люди утратили веру в чудеса и отныне обречены на беспросветное прозябание. Период движения "оттепели" сменился брежневским "застоем"…