Свою фотографию он подарил одному из суворовцев перед расформированием училища. На обратной стороне снимка написано: "Женя, вспоминай иногда свой коллектив, в котором ты рос и воспитывался, в котором прошли твои юные годы. В этом коллективе формировалось твое мировоззрение, креп характер, развивалась воля. Так пусть же твоя дальнейшая учеба и работа будут ответом на все хорошее, что дало тебе училище и коллектив. Желаю удачи здоровья и успехов. М. Щербинин".
Крепкие ребята. И какие хорошие лица! Такие лица бывают только у людей, уверенных в том, что их жизнь идет правильно. Надо признать, что в те времена система отбора в Суворовские училища работала весьма надежно.
Один кадет дарит другому свое фото с подписью: "Антей был непобедим до тех пор, пока его не оторвали от матери-земли. Так и тебя никто и ничто не сможет победить, пока ты будешь связан со своей родной суворовской семьей. Пиши, дружище, чаще. Не забывай".
Такое могут желать друг другу братья не только по жизни, но и по духу.
Это фотографии выпуска 1953 года, когда Леша Громов, старший брат Бориса, заканчивал училище.
Общая тетрадь отличного стрелка Соколова Игоря. Игорь Михайлович в конечном счете стал моряком дальнего плавания.
После Суворовского он окончил танковое училище. И все равно стал моряком. Точнее "рыбаком" - плавал на траулере "Трудовая слава". Что за рыбу ловил Игорь Соколов? О! Крупная рыба! Американские ракеты морского базирования. Занятная рыбалка! Вот фотография и подпись: "Джоджес-банка, на траверзе города Бостон США - подъем американской ракеты на борт "Трудовой славы"".
Сейчас Игорь Михайлович Соколов живет в Саратове. Помогает супруге. Маринует лук и чеснок так, как больше никто не сумеет. Может с товарищем крепко выпить - здоровье позволяет. Всегда аккуратен и исполнителен, как в училище и как на своей рыбацкой службе.
Вот его суворовские погоны. Вице-сержант. Взвод делился на три отделения. Вице-сержант - командир взвода. Как уже говорилось - это всегда настоящий лидер.
В 1999 году впервые отмечался юбилей - 55-летие училища. В завершение давался замечательный концерт в Саратовском Доме офицеров, на котором пела бесподобная Людмила Зыкина. Известную певицу пригласил на юбилей Борис Всеволодович Громов. Они дружат еще с афганских времен. Людмила Георгиевна пела с особенным чувством. Вокруг были одногодки, общая память, общая послевоенная молодость.
На том концерте бывший кадет Юра Мартьянов прочитал свое стихотворение, которое стало гимном Саратовского суворовского училища.
ГИМН САРАТОВСКОГО СВ СВУ
Пусть мы встречаемся не часто,
Но что, друзья, ни говори -
И вожделенно, и прекрасно,
Что дух суворовского братства
У нас у каждого в крови.За службу ратную не ждали
Мы ни наград, ни должностей:
Служить народу присягали
И, что могли, мы все отдали
Во славу Родины своей.А где мы только не служили?!
Все точки трудно перечесть.
Всегда верны Присяге были
И честь страны не уронили,
А честь Отчизны - наша честь.Как вожделенно и прекрасно:
Мы вновь в суворовском строю.
Звучит команда: "Ветераны!
Держать равнение на знамя -
На знамя СВ СВУ!"Поднимем первый тост, ребята, -
И капитан и генерал,
За командиров наших славных,
Учителей, старшин, сержантов, -
Кто нас растил и воспитал.Ведь мы встречаемся не часто,
И тост второй поднять пора
За вожделенный и прекрасный
Союз суворовского братства,
За нас - ура! ура! ура!
Глава четвертая
ОФИЦЕРЫ - НАЧАЛО ПУТИ
ПРИКАЗ
По Ленинградскому дважды Краснознаменному высшему общевойсковому командному училищу имени С. М. Кирова
31 августа 1962 г.
г. Петродворец
§ 1. В соответствии с решением приемной комиссии от 31 августа 1962 г. нижепоименованных суворовцев-выпускников зачислить курсантами 2-го курса:
…
из Калининского СВУ:
Дашевского Владимира Иосифовича
Семенова Владимира Борисовича
Ильина Валерия Федоровича
Хмельницкого Германа Арсеньевича
Громова Бориса Всеволодовича
Шепилова Владимира Тимофеевича
Бодренко Виктора Ивановича
Морозова Владимира Ивановича
Голошева Петра Петровича
Шумейко Николая Лукьяновича
Маркова Валерия Петровича
Начальник училища генерал-майор (Гига).
Б. В. Громов:
- Военное училище. Все, как положено. И учеба, и спорт, но главное, что запомнилось и повлияло на всю дальнейшую жизнь, - учились мы в Петергофе. Не каждому так везет. Я думаю, что Петергоф - один из самых красивых дворцовых ансамблей на земле. По молодости мне и вовсе не с чем было сравнивать, но и теперь, когда я побывал во многих краях земли, прославленных красотой архитектуры, по-прежнему не нахожу, с чем можно сравнить фонтаны, дворец и парк Петергофа.
За три года учебы я сумел достаточно хорошо узнать Ленинград. В Ленинграде жили наши родственники - семья известного в те времена глазного врача. Это были коренные ленинградцы из тех, что считали большим грехом, если, скажем, кто-то бросал окурок на тротуар. Я и сейчас прекрасно помню строгих питерских бабушек, которые, увидев, что человек бросил что-то мимо урны, обязательно подойдут и вежливо, но непреклонно заметят: "Товарищ, вы что-то уронили". Не помню, чтобы нашелся человек, который после этого не исправил бы свой промах.
С помощью внимательных и гостеприимных ленинградских родственников Борис Громов узнал о городе много такого, чего не понял бы сам и за десятки лет. Он ощутил торжественную тишину Эрмитажа, когда заходишь в его громадные залы одним из первых посетителей и, с некоторой тревогой даже, слушаешь раскатистое эхо собственных шагов, когда картины, скульптуры и все бесчисленные экспонаты этого музея-города словно бы еще не полностью очнулись от своей тайной ночной жизни.
Как любил Борис Громов вглядываться в усатые лица молодых генералов из галереи 1812 года. Кажется, и они тоже, как бы с немым вопросом в глазах, смотрели на него. Да, им было о чем поговорить.
То, что ему показали хотя бы раз, Борис Громов уже никогда не забывал.
Русский музей, Кунсткамера, Артиллерийский музей… Но кроме всего этого существовал еще и сам город, суровый и прекрасный, непохожий ни на один другой. По Ленинграду Громов ходил пешком. Эти прогулки остались в его душе навсегда.
С чем можно сравнить утренний Летний сад, где из густой листвы неожиданно возникают прекрасные мраморные статуи? Где, сам того не замечая, ждешь, что в конце розовой дорожки вдруг мелькнет знакомый силуэт Александра Сергеевича Пушкина в цилиндре, длинном сюртуке, с неизменной щегольской тросточкой в руке.
Как приятно стоять у гранитного парапета Дворцовой набережной, глядя на мощное движение могучей реки.
По Ленинграду можно бродить до бесконечности, как по Эрмитажу, а потом, когда вдруг понимаешь, что силы совершенно оставили тебя, стоит зайти в пирожковую и выпить большую чашку горячего бульона с нежными розовыми мясными пирожками и силы вернутся к тебе, как в сказке…
- Ну а Петергоф, да и все это направление от Ленинграда на город Ломоносов, по сути, особая историческая зона и настоящий заповедник красоты, - продолжает Борис Всеволодович Громов. Я откровенно гордился тем, что мне выпало жить в таком чудесном месте.
За время учебы Ленинград стал моим любимым городом. Москву я люблю тоже, но Москва - это нечто совершенно иное.
Вот еще что запомнилось. Мы много трудились на реставрации Большого дворца - того, что прямо над каскадом фонтанов. Он тогда только еще восстанавливался. Торопились завершить работы к приезду Хрущева. В 1964 году он должен был посетить Петергоф вместе с Тито.
Хрущев и Тито приехали скромно на морском трамвайчике. На пристани было много народа. Они осмотрели каскад фонтанов. Прогулялись по парку, но в Большой дворец не заходили, он не был готов. Восстановление велось плохо, мне даже кажется, что только мы, курсанты, там и работали. За это нас в парк пускали бесплатно, когда были в форме, конечно.
Если вспоминать учебу, то ничего особенно выдающегося в училище я не узнал и сам особенных успехов не выказал. К тому же мне трудно давались точные науки.
На третьем курсе мы сдавали общую физику. Страшный для меня экзамен. Держал я его семь раз!
Многие убеждены, что военные люди обязательно хорошо знают точные науки. Я вполне конкретный пример того, что военную профессию выбирают и природные гуманитарии (искренне себя таковым считаю).
Может быть, это утверждение кое-кому покажется абсурдным, но все знакомые мне курсанты, даже те, кто имел явные математические способности, были убеждены, что знания общей физики никогда и нигде нам не пригодятся. Так оно и случилось. Подтверждаю с высоты прожитых лет и многих испытаний. Не подумайте, что я выступаю за изъятие этой дисциплины из программы военных училищ. Не исключено, что кому-то она может оказаться очень полезной.
Я, по молодости лет, конечно, очень рассердился и решил устроить своеобразную забастовку. На спор объявил своим друзьям, что выучу по общей физике только один билет и буду ходить на экзамен до тех пор, пока его не вытащу…
И вот я пришел на экзамен в седьмой раз!
Пожилая женщина, преподаватель, как всякий специалист, терпеть не могла людей, которые не скрывали антипатии к преподаваемой ею дисциплине. К тому же я сбивал ей график отпуска. Так что переносила она мое присутствие с большим трудом.
Она достала несколько билетов из пачки и положила передо мной. Беру, переворачиваю и вижу… мой!
- Идите, готовьтесь, - говорит она ворчливо. - А если снова откажетесь отвечать, ищите другого преподавателя, я у вас больше принимать не стану.
- Буду отвечать без подготовки.
- Как это, без подготовки?! - она ушам своим не могла поверить.
Я быстро все продекламировал. Как стихи. Признаться, толком и не понимал, что говорю. Заучил. Вызубрил.
Она долго смотрела на меня. Видимо, размышляла - может, я над ней раньше просто издевался?! А не задать ли этому шутнику дополнительный вопросик? Я изо всех сил мысленно убеждал ее, что этого делать не нужно.
- Вот что, молодой человек, - решила она наконец. - Поставлю-ка я вам тройку…
Я робко, но и нахально, если разобраться, напомнил, что оценка идет в диплом.
- В таком случае задам вам еще один…
- Согласен на тройку, - отчеканил я, протягивая зачетку.
Она вздохнула и поставила "удовлетворительно".
Вот это и есть единственная тройка в моем дипломе, все остальное вполне прилично.
По-прежнему большое место в моей жизни занимал спорт. Из-за этого приходилось иногда даже бегать в самоволку. Соревнований было много, мы выступали за разные команды, и начальники не всегда нас отпускали.
Помню, купили билеты в театр, но нас не пустили. Тоже пришлось отправиться в самоволку. Театр еще с саратовских времен играл большую роль в моей жизни. Саратов, это хорошо известно, город с большими театральными традициями, ну а в Ленинграде во все времена было самое высокое в России театральное искусство. Не удивительно, что ради того, чтобы увидеть хорошую театральную постановку, я был готов рискнуть и отправиться в самоволку.
Что еще вспоминается. У нас были довольно сложные отношения с соседями. Это Высшее военно-морское училище радиоэлектроники имени Попова. Оно и сейчас существует, в отличие от нашего, которое расформировано года четыре или пять назад.
Ленинградское высшее общевойсковое училище было создано в 1918 году, а потом переведено из Питера в Петергоф. Ну а у моряков за спиной большая история, и они смотрели на нас свысока. Кому же такое может понравиться? Чаще всего ревнивые отношения возникают из-за девушек. Было у нас, конечно, и это, но главная причина все же заключалась в том, что они моряки - военная элита, а мы простая пехота.
Несколько неприязненные отношения так и оставались, хотя мы вместе ходили на парады, и там мы, естественно, шли впереди. Это было для моряков очень обидно, хотя так происходит всегда.
Парады проводились в Ленинграде на Дворцовой площади. Это тоже, знаете, что-то особое. Больше ведь нигде такой красивой площади нет. Но очень уж трудна была подготовка. Тренировались, можно сказать, сутками, а генеральная репетиция проводилась накануне ночью по полной программе. Вся ночь на это уходила. Пока туда отвезут, пока все отработаем, потом назад, а утром на занятия, и там все, конечно, спали поголовно.
Все-таки военное училище мне трудно сравнивать с Суворовским. Там, при всей суровой армейской дисциплине, было много праздника. Здесь все суше и, пожалуй, скучнее. В основном учеба. Хотя должен признаться, что от военных и точных наук, которым, конечно, отводилось больше всего часов, у меня в голове почти ничего не осталось.
Ну ладно, точные науки, у меня к ним, возможно, не имелось способностей. Но военные науки, ведь я окончил Суворовское и, казалось, должен был их понимать и любить. Но… ни тактики, ни стратегии…
Как бы там ни было, очень большой этап жизни подошел к концу. Выпускнику военного училища Борису Громову предстояло войти в мир армии. Как пойдет его служба? Ровно, от звания к званию, от должности к должности или начнет запинаться и крениться из стороны в сторону? В конечном счете служебная карьера зависит не только от тебя, твоей подготовки и стремлений, а на первых порах даже от твоего ротного командира и командира соседнего взвода, такого же лейтенанта, как и ты.
ПРИКАЗ
Министра обороны Союза ССР по личному составу № 0986
24 июля 1965 г.
Москва
§ 1. Нижепоименованным курсантам, окончившим в июле 1965 года Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С. М. Кирова, в соответствии со статьей 8, пункт "а", Положения о прохождении воинской службы офицерами, генералами и адмиралами Советской Армии и Военно-Морского Флота присвоить воинское звание лейтенанта и зачислить в распоряжение
КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
Окончивших по специальности командной общевойсковой
С дипломом
…
Громова Бориса Всеволодовича
Заместитель Министра обороны Союза ССР
маршал Советского Союза М.
Захаров
УКАЗ
Президиума Верховного Совета СССР
О награждении орденами и медалями СССР военнослужащих, рабочих и служащих Вооруженных Сил СССР
За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке, поддержание высокой боевой готовности войск и освоение новой сложной боевой техники наградить:
Медалью "За боевые заслуги"
…
Громова Бориса Всеволодовича - лейтенанта
Председатель Президиума
Верховного Совета СССР
Н. Подгорный
Секретарь Президиума
Верховного Совета СССР
М. Георгадзе
И вот - командир стрелкового взвода 167-го гвардейского мотострелкового полка 1-й гвардейской мотострелковой дивизии.
Двадцать один год. Первые назначения, первые воинские звания, первая награда…
Отсюда армейская жизнь Бориса Громова движется размеренным шагом воинского устава и кажется однообразной, вернее, однообразно успешной, как и у многих других, кто выбрал этот нелегкий путь не случайно и потому продвигается вперед осознанно и собранно.
Внешне служба в армии выглядит простой, как таблица умножения. Но это только кажется, а в самой сути своей она наполнена скрытым напряжением и драматизмом. Ведь при каждом новом шаге молодой человек должен снова и снова доказывать свою состоятельность, свое право не просто занимать должность, но командовать людьми.
Только в таком неторопливом, размеренном и твердом движении формируется воинский характер, только на этом долгом пути человек начинает осознавать масштаб своих возможностей и формироваться, как личность.
Б. В. Громов:
- Из Петергофа я попал в Прибалтийский округ, в Калининград, бывший Кенигсберг.
Служба была интересной. Я, по правде, ожидал худшего. За полгода до выпуска все разговоры между курсантами сводились к тому, что нас ждет впереди. Какое назначение, какой округ? Понятно, что поначалу всех ожидает взвод - двадцать солдат, но в каком месте будет находиться этот взвод, имеет немалое значение.
Прибалтийский округ не котировался - Европа. Никаких преимуществ. Многие стремились попасть на самый-самый Дальний Восток. На Камчатку, на Сахалин. Это было престижно, там можно быстрее продвинуться по службе - год за два, а потом уже прорываться в центр на хорошую должность.
Я никуда не просился. Что будет, то и ладно.
Попал в Прибалтику и никогда об этом не жалел.
Дивизия очень известная - Первая Московско-Минская, гвардейская мотострелковая, орденов Суворова и Кутузова пролетарская дивизия. Она в Москве формировалась во время Великой Отечественной войны. Ее боевой путь: Москва, Минск, Прибалтика.
Приехало нас в дивизию из училища человек пятнадцать. Распределили по полкам. Очень, конечно, волновался. Это ведь и есть начало настоящей службы. Что за люди? Как встретят?
Захожу в канцелярию. Все помещение в дыму, настоящее Бородино, бардак неописуемый! Противогазы, каски, стулья, наглядные пособия для политзанятий - все в куче. И тут я - свежеиспеченный лейтенант, в парадной форме.
Во главе стола командир роты - капитан, такой матерый мужик, прокуренный. По обе стороны два взводных, два старших лейтенанта.
В своей парадной форме в этой обстановке чувствовал себя неуютно. Доложил. Капитан отмахнулся: "Садись!"
Кавардак этот в канцелярии образовался по причине того, что полк готовился к учениям. Назавтра они уже должны были начаться. Дивизия развернутая, полного состава. Вот почему я считаю, что мне повезло. Не какая-то заштатная дивизия сокращенного состава, а именно полная, работающая по всей программе.
- Ну, лейтенант, готов командовать взводом? - спрашивает меня капитан.
- Так точно, готов.
- Ладно, погладим. Знакомься со своими коллегами! - И представляет мне взводных: - Вот Шаровер, а это Боховер. Шаровер - командир первого, Боховер - третьего взвода. А это, - показывает на меня, - теперь у нас командир второго взвода.
Вроде бы все идет как надо.
Тут мои коллеги хором говорят:
- Встань, салага!
Я вскочил.
- Ты знаешь, как в армии представляются старшим молодые офицеры?
- Понятия не имею! - отвечаю, хотя, конечно, уже все сообразил.
Ну, они тут же стали меня учить - то есть подробно объяснили, куда идти и что там купить… Это происходило днем, во второй, правда, половине. Ну а вечером, на этом же столе, растолкав в стороны карты, каски и агитплакаты, расставили мои покупки и я, как положено, представился "старикам". Все получилось здóрово, хотя я, признаться, и в молодости таких приемов не любил. Но тут все вышло очень душевно и они приняли меня в свои рады. На этом первый армейский рабочий день счастливо подошел к концу.