Рокоссовский же поступил довольно нестандартно, не занизив, а завысив свой образовательный ценз и произведя себя в вольноопределяющиеся. Это могло заставить бдительных комиссаров усомниться в его пролетарском происхождении, но зато открывало хорошие карьерные перспективы. Ведь Рокоссовский уже с марта 1919 года был членом РКП(б), а среди вступивших в партию командиров Красной армии в то время немногие могли похвастать даже пятью классами гимназии. С таким образованием можно было надеяться, что тебя утвердят на должность командира полка, несмотря на молодость, что и произошло с Рокоссовским.
Тут стоит добавить, что Хелена Рокоссовская всю жизнь считала себя младшей, а не старшей сестрой Константина. Трудно представить, что здесь она могла ошибаться. Поэтому единственно верным остается предположение, что маршал родился раньше, чем его сестра. Тогда наиболее ранней датой его рождения может быть середина 1895 года. Но очень близко к этому времени лежит декабрь 1894 года - думается, Рокоссовскому не было никакого смысла искажать месяц своего рождения. 1894 год, как мы помним, фигурирует и в приказе о зачислении Константина Рокоссовского в 5-й драгунский Каргопольский полк. С ним хорошо коррелирует и тот факт, что старшая сестра Константина, Мария, родилась в 1892 году. Поэтому можно считать, что Константин Ксаверьевич Рокоссовский родился в Варшаве 8(20) декабря 1894 года - на два года раньше даты, указанной во всех словарях и энциклопедиях. Впрочем, и эта дата достаточно условна: в России тогда, а в Польше и сегодня, праздновали чаще всего не день рождения, а день ангела, который обычно приходился на тот же месяц, но редко - на тот же день. Поэтому точного дня своего рождения Рокоссовский мог вообще не помнить.
Абсолютно точно узнать день рождения Константина Рокоссовского удастся в том случае, если будет найдена запись о его рождении в церковно-приходской книге. Следовательно, надо попытаться найти в архивах церковно-приходские книги того православного храма Варшавы, в котором крестили Рокоссовского. В 1894 году в Варшаве были следующие православные храмы: Свято-Троицкий кафедральный собор (Долгая улица, 15), Свято-Троицкая церковь на Подвальной улице, 5; Свято-Успенская церковь (Медовая улица, 14), Мария-Магдалинская церковь на Праге (угол Торговой улицы и аллеи, которая ныне называется аллеей Солидарности), Свято-Владимирская церковь на кладбище (предместье Воля). В одной из них и крестили Рокоссовского, скорее всего - в Свято-Троицкой. Но надеяться на то, что что-нибудь удастся найти в архивах, вряд ли стоит - две мировые войны самым пагубным образом сказались на состоянии польских архивов. Часть из них была эвакуирована в Россию в 1915 году. Многие пострадали во время боев в Варшаве в сентябре 1939 года и восстания 1944 года. Не исключено, что запись о рождении Константина Рокоссовского давно уже превратилась в пепел.
Интересно, что маршал Георгий Константинович Жуков, друг и соперник Рокоссовского, родившийся 19 ноября (1 декабря) 1896 года, всю жизнь был уверен, что тот младше его, хоть и всего на три недели. А на самом деле Рокоссовский был старше его почти на два года.
Скажем теперь несколько слов и о старшей сестре Константина, Марии. О ее судьбе после смерти отца мало что известно. Когда Рокоссовский вскоре после поступления в полк навестил родных, те сообщили ему, что Мария вышла замуж. Она умерла в эвакуации в России в 1915 или 1916 году, о чем Константин сообщил сестре Хелене, когда встретился с ней в 1945 году в освобожденной от немцев Варшаве. Раз она эвакуировалась, можно предположить, что ее муж был русским чиновником или офицером. Напомню, что она, как и другие дети Ксаверия, была православной. Неизвестно, были ли у Марии дети. Быть может, она умерла при родах, что было нередким явлением. Но, как знать, быть может, потомки Марии Рокоссовской живут сейчас в России или где-нибудь во Франции или Америке, если мужу Марии посчастливилось эмигрировать. Впрочем, найти этих родственников знаменитого маршала - дело трудное. Ведь фамилию мужа Марии мы до сих пор не знаем. В советское время Рокоссовский в анкетах наличие у него близких родственников в Польше никогда не указывал (это был довольно-таки опасный пункт, чреватый неприятностями) и до 1945 года ничего о судьбе сестер не знал.
О жизни Константина Рокоссовского вплоть до 1914 года мы знаем, главным образом, по воспоминаниям его сестры Хелены. Она пишет, что после смерти отца его родственники забрали Марию и Константина у матери, дабы воспитывать их в польском духе. Характерно, что в советское время Рокоссовский в анкетах в графе "национальность" писал "поляк", а в графе "родной язык" - "русский". Этот язык он узнал от матери. Лишившись мужа, Антонина была вынуждена пойти работать на трикотажную фабрику на улице Широкой. По другой версии, на фабрике она никогда не работала, а после смерти мужа сразу же уехала вместе с младшей дочерью на родину, в Телеханы, где и жила до самой смерти.
После смерти матери Хелену ее тетка Владислава Иоанна взяла к себе в Петербург, где она была замужем за каким-то чиновником, но у них не было детей. А Константина сразу после смерти отца взял на воспитание младший брат Ксаверия Александр, владелец престижной стоматологической клиники на Маршалковской, 151. Он был хорошим дантистом, имел обширную практику среди состоятельных варшавян и даже смог купить имение Пулапин, где Константин бывал летом и научился хорошо ездить верхом. За страсть к верховой езде друзья прозвали Рокоссовского "Бедуином". Они дарили ему открытки с фотографиями его любимых жокеев, подписывая: "Нашему Бедуину".
Дядя Александр устроил осиротевшего племянника в престижное частное училище Антона Лагуны (Свентокшийская, 25). Ухаживала за Константином бабушка Констанция, которая жила у своей младшей дочери Стефании Давидовской (Маршалковская, 117). В конце 1906 года Александр Рокоссовский скоропостижно скончался - ему было только сорок восемь лет. После этого заботу о содержании племянника принял на себя самый младший из братьев Рокоссовских Михаил. Он устроил Константина в гимназию Купеческого собрания на углу улиц Валицув и Твардой, воспитанники которой носили форменные фуражки с зеленым околышем. Не исключено, что это и была та гимназия, которую Рокоссовский назвал в кандидатской карточке 1920 года.
В мемуарах Константин Константинович признался, что "с юношеских лет увлекался военно-исторической литературой, отображавшей развитие военного искусства, начиная с походов Александра Македонского и римских полководцев…". По воспоминаниям Хелены, Константина особенно увлекали военно-исторические романы Валерия Пшиборовского "Шведы в Варшаве" и "Битва под Рашином". Военная романтика в конце концов привела его в русскую кавалерию и определила жизненный выбор.
24 августа 1909 года умер и сорокасемилетний Михаил Рокоссовский. Его похоронили рядом с Александром в фамильном склепе на престижном варшавском кладбище Повонзки. С гимназией Константин был вынужден расстаться. Как мы помним, он не получил образования даже в объеме четырехклассного городского училища. Почему так произошло, до сих пор не ясно. Не исключено, что оставшиеся родственники не сочли возможным оплачивать учебу племянника, хотя среди них были и люди вполне состоятельные, как, например, Стефан Высоцкий (о нем чуть ниже). Но, возможно, продолжать учебу не захотел сам Константин, предпочтя вместо классического образования получить хорошую профессию в мастерской своего дяди, с которой можно было всегда заработать себе верный кусок хлеба с маслом.
Константин перебрался к сестре отца, Софье Высоцкой, которая проживала на улице Конопацкой, 11. В соседний четырехэтажный каменный дом по улице Карбовской переехала тетка Стефания со своим мужем Мечиславом Давидовским. Мысль вернуться к матери у Константина, очевидно, не возникала, хотя та была еще жива. Антонина Рокоссовская умерла только в начале 1911 года, по некоторым данным, от туберкулеза. Вероятно, тогда она уже сильно болела. Не исключено, что между Константином и матерью пробежала какая-то тень. Характерным представляется следующее обстоятельство: после того как в 1945 году Рокоссовский вернулся в Польшу, он поставил памятник на могиле отца, но так и не нашел могилу матери. И мы до сих пор точно не знаем, где похоронена Антонина Рокоссовская. По одной версии - на одном из варшавских кладбищ. По другой, более правдоподобной, она покоится в родной деревне Телеханы. После Второй мировой войны, когда Рокоссовский был в Польше, ему пришло письмо от местных жителей, представившихся родственниками Антонины Овсянниковой (Рокоссовской). Они утверждали, что мать маршала похоронена в Телеханах, но почему-то на католическом кладбище, и указывали конкретную могилу. Они также спрашивали, что маршалу известно о судьбе его матери после смерти отца. Константин Константинович ответил, что в момент смерти отца был слишком мал и поэтому не помнит, что случилось с матерью. По воспоминаниям его внука Константина Вильевича, на кладбище в Телеханах маршал так и не побывал. Очевидно, он сомневался, что там действительно похоронена его мать.
Между тем нельзя исключить, что после смерти мужа Антонина Рокоссовская вторично вышла замуж за поляка или за белоруса-католика, и поэтому ее могила оказалась на католическом кладбище. Если эта гипотеза подтвердится, она может объяснить, почему ее дети оказались у родственников Ксаверия.
Константин пошел работать. Сначала он будто бы был помощником кондитера, потом помощником дантиста, но поссорился с хозяином и пошел рабочим на чулочную фабрику на улице Широкой. Нельзя, однако, исключить, что на этой фабрике, равно как у дантиста и кондитера, Константин на самом деле не работал, а сразу же пошел учеником каменотеса в мастерскую, принадлежащую мужу тетки Софьи Стефану Высоцкому (улица Стшелецкая, 2). В автобиографии 1940 года Рокоссовский отнес это событие к 1911 году. Однако в этой автобиографии, как и во всех других, он сделал себя на два года моложе, чем был на самом деле, и соответствующим образом передвинул и некоторые другие даты, например, смерть отца, которую отнес к 1905 году. Вполне вероятно, что точно таким же образом Константин Константинович сдвинул и время начала своей работы в дядиной мастерской. Вполне логично, что, переехав после смерти Михаила Рокоссовского к Высоцким в конце 1909 года, Рокоссовский тогда же и начал трудиться в каменотесной мастерской. В декабре 1909 года ему как раз должно было исполниться пятнадцать лет, а физически развит он был не по годам. Насчет же чулочной фабрики Константин Константинович мог написать исключительно для подкрепления своей пролетарской родословной.
Если верно мое предположение, что на работу в каменотесную мастерскую Константин устроился в 1909 году, то к моменту поступления на военную службу он проработал каменотесом уже около пяти лет. Неудивительно, что сослуживцы отзывались о нем как об опытном и умелом мастере. Мастерская изготовляла надгробные плиты (именно здесь был сделан гранитный склеп Рокоссовских на кладбище Повонзки), каменные ограды, занималась облицовкой зданий и сооружений. В частности, именно мастерская Высоцкого получила заказ на изготовление каменной облицовки пятисотметрового моста Николая II (ныне мост Понятовского). Но вскоре мастерскую пришлось перевести в местечко Груец (Гроец) в 35 километрах юго-западнее Варшавы, где легче было достать сырье. Вместе с ней в Груец переехали бабушка Констанция и сестра Константина Мария. Некоторое время там же, на улице Варецкой, 12, жила и младшая сестра Хелена. Примерно через год Рокоссовские переехали на Могельницкую, 12 (этот дом до нашего времени не сохранился).
По примеру других мастеров Константин высекал на изготовленных памятниках свои инициалы. Наверное, и сегодня еще сохранились изготовленные им надгробия на кладбищах Варшавы, Груеца, Мрогельницы и Гошчина. Сын Стефана Высоцкого Роман и сестра Константина Елена свидетельствовали, что в семье Высоцких о сиротах Рокоссовских всячески заботились, стремились создать им максимальный уют. По воспоминаниям старожилов Груеца, Константин любил петь, танцевать и неплохо играл на губной гармошке. Можно предположить, что у почти двухметрового красавца-каменотеса не было отбоя от поклонниц.
Существует легенда, впервые появившаяся в биографии маршала, написанной В. И. Кардашовым, будто бы Рокоссовский был арестован за участие в первомайской демонстрации 1912 года в Варшаве, когда он пытался спрятать за пазуху сорванное жандармами красное знамя. Константин будто бы два месяца (по другой версии, озвученной польскими биографами Рокоссовского Тадеушем Конецким и Иренеушем Рушкевичем, - только шесть недель) провел в тюрьме Павиак. Затем его выпустили якобы потому, что ему не было шестнадцати лет, но с трикотажной фабрики уволили. Конецкий и Рушкевич утверждают, будто сыграло роль то, что за Константина поручился его дядя Мечислав Давыдовский.
Эта версия вызывает большие сомнения, хотя ее подтверждает сам маршал. В автобиографии 1940 года Рокоссовский писал, что "за участие в первомайской демонстрации в 1912 году подвергнут месячному тюремному заключению". Однако в той же автобиографии Константин Константинович писал: "Самостоятельно начал работать с 1909 года. Работал рабочим на чулочной фабрике в г. Варшава (предместье Прага) до 1911 года и с 1911 года до августа 1914 года работал каменотесом на фабрике Высоцкого в г. Гройцы Варшавской губернии". Если вся эта информация соответствует действительности, то участие Рокоссовского в первомайской демонстрации становится весьма сомнительным. Получается, что в 1912 году его уже не было в Варшаве и уволить его с чулочной фабрики за участие в демонстрации никак не могли, поскольку он сам ушел оттуда годом ранее. В Груеце, крошечном местечке с населением чуть более пяти тысяч человек, никаких первомайских демонстраций вплоть до 1917 года не происходило. Представить же себе, будто Рокоссовский отправился из Груеца в Варшаву, чтобы принять участие в демонстрации, довольно трудно. У рабочих большой чулочной фабрики, на которой, вполне возможно, действовали профсоюзы и ячейки революционных партий, участие в демонстрации выглядело вполне естественным как борьба за свои права. Но совершенно другим было положение в каменотесной мастерской. Каменотесы фактически были не рабочими, а ремесленниками. Труд их, несомненно, был тяжелым, но и зарабатывали они очень хорошо, гораздо больше, чем рабочие чулочной фабрики. И бороться им против хозяина не было никакой нужды - с его разорением они теряли выгодное место работы. Ведь в одиночку гораздо труднее было искать заказы и доходы мастеров резко уменьшились бы. Тем более что экономические кризисы на каменотесной мастерской существенно не сказывались - люди ведь все равно продолжали умирать и им требовались надгробия. Для Константина же мастерская была, можно сказать, семейным предприятием: ею владел муж его родной тетки, против которого он вряд ли собирался бороться. Кстати сказать, на точно таком же "семейном" предприятии, у своего дяди-скорняка, перед Первой мировой войной работал Георгий Константинович Жуков, чьим соперником в популярности всегда был Рокоссовский.
Вернее всего, ни в какой демонстрации Рокоссовский не участвовал, а об аресте и заключении, равно как и о работе на фабрике, написал только для улучшения анкетных данных. Потом, в последнем послужном списке, сохранившемся в личном деле Рокоссовского, сведения о начале трудовой биографии были подкорректированы под версию об участии в первомайской демонстрации, аресте и увольнении с фабрики: "1910 - май 1912 - рабочий на чулочной фабрике в предместье Варшавы Праге. Июнь 1912 - август 1914 - каменотес в мастерской Стефана Высоцкого, г. Гроец Варшавской губ.".
Однако нет никаких оснований полагать, будто в автобиографии 1940 года Рокоссовский специально перенес время начала работы в мастерской дяди с 1912 года на более ранний срок. Скорее он, наоборот, сдвинул эту дату на более поздний срок вместе с теми двумя годами, на которые он уменьшил свой возраст.
Окончательно подтвердить или опровергнуть версию об аресте Рокоссовского в 1912 году могут архивные материалы. По счастью, архив Варшавского губернского жандармского управления сохранился и находится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в Москве. Желающие могут там найти материалы дознаний по первомайским демонстрациям и установить, был ли среди задержанных Константин Рокоссовский. Если найдут, мы имеем шанс получить хорошую раннюю фотографию будущего маршала - всех арестованных в обязательном порядке фотографировали. Пока что таких фотографий очень мало, как и подробностей польской юности Рокоссовского - довольно обычной и ничего не говорящей о будущей блестящей карьере полководца.
Глава вторая
В ОКОПАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
Отметим, что в Первую мировую войну и ранее в русской армии служило немало Рокоссовских. Были среди них офицеры, генералы, дворяне. Трудно сказать, находились ли они в хотя бы отдаленном родстве с нашим героем.
Вот только одна драматическая история. В архиве сохранился "Рапорт о назначении пенсии вдове утонувшего купаясь на войне 26-го мая 1915 года штабс-капитана 1-й Гренадерской артиллерийской бригады барона Алексея Алексеевича Рокоссовского баронессе Анне Павловне Рокоссовской", составленный окружным воинским начальником в Гельсингфорсе 17 июля 1915 года. Вдова проживала в Гельсингфорсе, в доме 15 по Берманской улице. В прошении, поданной Анной Павловной ("28 лет, детей нет") на имя окружного начальника 30 июня 1915 года, говорилось: "Муж мой в настоящую войну купаясь утонул от паралича сердца, а потому, представляя при сем нижепоименованные документы и лист дополнительных сведений с проставленными в нем ответами, прошу ходатайства Вашего Высокоблагородия о назначении мне причитающейся пенсии…
При определении размера пенсии прошу иметь в виду следующие обстоятельства: 1) Мой муж, служа в канцелярии Финляндского генерал-губернатора, не по призыву, а добровольно перевелся в действующую армию, чтобы отдать свою жизнь за отечество;
2) За боевые отличия он был произведен в штабс-капитаны и награжден орденом Св. Анны с мечами и бантом;
3) В ноябре месяце 1914 года муж мой был во время сражения ранен в руку и ногу, а также контужен, что отразилось серьезными последствиями на его здоровье;
4) Еще далеко не оправившись, он уже в январе месяце 1915 года вновь поступил в строй;
5) Смерть мужа от паралича сердца, несомненно, явилась результатом ранений и контузии его, так как до отправления на войну он обладал крепким и здоровым организмом".
Согласно послужному списку от 15 августа 1915 года, А. А. Рокоссовский родился 1 марта 1886 года. Он происходил из потомственных дворян Петроградской губернии и был православного вероисповедания. Алексей Алексеевич окончил элитный Пажеский корпус, что косвенно свидетельствует, что его родители были людьми состоятельными и с положением в обществе.