Слушание дела началось 10 июля 1935 года. Учитывая настроение общественности, Ричард (Дикси) Дэвис не стал изобретать какие-то новые методы защиты. Как это было в Сиракузах, он представил своего подзащитного в ипостаси невинной жертвы собственных плохих советов и непопулярного прохибишена.
- Ваша честь, господа присяжные заседатели, - с апломбом заявил Дикси, - в любом случае, каково бы ни было решение, которое вы примете по велению совести, хочу вам напомнить, что мистер Шульц искренне готов выполнить свой долг налогоплательщика и внести в государственную казну сто тысяч долларов, хотя и мало вероятно, что с точки зрения закона он должен государству хотя бы один цент.
Присяжные обдумывали свое решение более суток. К исходу тридцать шестого часа старший присяжный Леон Шапен объявил:
- По нашему единодушному мнению, представленных улик недостаточно для вынесения обвинительного приговора. Подсудимый не виновен.
Зал буквально взорвался от криков восторга. Все мужское население Мэлона предвкушало торжественную попойку, которую устроит старина Шульц в честь своего оправдания. И старина Шульц действительно не подкачал. На прощальном банкете он произнес прочувствованный тост:
- Друзья мои, я благодарен вам за вашу единодушную поддержку. Мы вместе утерли нос этим чинушам, которые хотели несправедливо поступить со мной. Я никогда не забуду ваш прекрасный город.
Приехав в Нью-Йорк, Шульц прежде всего направился в отель "Ритц Тауэре". Дорогу в апартаменты Лаки Лючано ему преградил Джо Рао. За плотными дубовыми дверями слышались крики.
- Что там творится? - спросил Датч у Джо Рао.
- Семейная ссора, - вздохнул тот.
Голландец нервно замахал руками:
- Послушай, Джо, мне на это наплевать. Это не мои проблемы. Я хочу поговорить с Лаки. Ты слышал? Срочно!
Рао снова тяжело вздохнул и прислушался.
- Хорошо, я попробую, - не слишком уверенно сказал он и осторожно постучал в дверь. Стучать пришлось еще минуты три, прежде чем перебранка стихла. Разъяренный Лаки открыл дверь и набросился на своего телохранителя:
- Я же сказал тебе, твою мать, я же тебе сказал: меня нет!
- Босс, тут особый случай, - виновато ответил Рао. Увидев Шульца, Лаки невольно запахнул свой шелковый халат.
- Датч? С возвращением, рад тебя видеть. Ну, проходи.
Выпив предложенный коньяк, Голландец сказал:
- Чарли, объясни мне, что случилось с моей организацией?
Он говорил спокойно, не повышая голоса, и это очень не нравилось Лаки, потому что было непохоже на Голландца.
- Власти взялись за тебя слишком круто, - стал объяснять Лючано. - Мы не знали, что с тобой будет, поэтому, чтобы соблюсти твои интересы, пришлось временно разделить твой бизнес между нашими друзьями. Ты понимаешь? Это было сделано для того, чтобы никто не прибрал твою организацию к рукам и не стал тебе поперек дороги.
- Ну, теперь-то я вернулся, - заметил Голландец, - и беру все в свои руки.
Чарли Луканиа ответил не колеблясь:
- Конечно. Ты имеешь на это полное право.
Но его миролюбивый тон не обманул Шульца. Шульц понял, что Высший Совет похоронил его заживо. Бушующую внутри ярость он не мог погасить кровью кого-то из семи главных боссов - это означало неминуемую смерть для него самого. Но был один червяк, которого Датч намеревался раздавить с особым удовольствием.
Заслышав о возвращении босса, Бо Уайнберг не на шутку испугался. Главное, он не знал, как себя вести и что делать. Известно Шульцу, что он ведет двойную игру или нет? Что лучше: исчезнуть, пока не поздно, или сделать вид, будто все в порядке? Бо терялся в догадках и не знал, что его уже ищут люди Голландца.
Датч Шульц просидел возле телефона до самого вечера. Наконец около девяти часов в офис позвонил Лулу Розенкранц и сообщил, что Уайнберга нашли в Ньюарке. Бо пытался связаться с кем-нибудь из членов Высшего Совета, но всюду ему отвечали: "Их нет". Отчаявшийся Бо решил ехать в Нью-Йорк, прямо в "Ритц", к Лаки Лючано и любой ценой добиться аудиенции. Он все еще надеялся получить обещанную защиту и не знал, что Высший Совет давно оформил его в покойники.
Бо сунул в карман револьвер и вышел на улицу. Возле подъезда стоял автомобиль с потушенными фарами. Дверцы распахнулись. Из машины вышли трое мужчин. Узнав их, Бо сразу ослабел.
- Сволочь! - взвизгнул Голландец и вцепился ему в горло. Неизменные телохранители Розенкранц и Ландау с оружием наготове стояли рядом. Хотя Бо был на голову выше Шульца и по крайней мере в два раза шире в плечах, он даже не пытался оказать сопротивление - настолько силен был внушаемый Голландцем страх.
- Сволочь мокрожопая! - вопил Датч, яростно встряхивая белого как мел Бо Уайнберга. - Подонок, мразь недоношенная, ты что думал, я ничего не узнаю?!
С перекошенным от ненависти лицом Шульц выхватил "кольт" и шесть раз выстрелил Бо в живот. Без единого звука тот мешком рухнул на тротуар. Взбесившийся Шульц пинал ногами лицо мертвеца до тех пор, пока оно не превратилось в кровавую кашу. Розенкранц и Ландау тревожно оглядывались по сторонам, но вмешаться не осмеливались. Наконец, отведя душу, Шульц приказал:
- Утопите этот кусок говна. Только так, чтобы он не всплыл.
Тело Бо Уайнберга залили бетоном и бросили в Гудзон. Вода тихо всплеснула. Круги разошлись за две минуты.
- Был Бо и нету, - глядя в воду, задумчиво изрек Лулу Розенкранц.
Расправившись с предателем, Датч Шульц потребовал созыва Высшего Совета. На сходке он довольно резко заявил, что Тома Дьюи нужно убрать. Мнения разделились. Но большинство присутствующих все же высказались "за". Лаки Лючано поручил это дело Альберту Анастасиа.
За голову прокурора была назначена щедрая награда - пятьдесят тысяч долларов. Анастасиа пустил по следу Дьюи команду убийц. Они выяснили, что прокурора хорошо охраняют полицейские в штатском, из дома он почти не выходит, однако регулярно обедает в одном и том же драгсторе, а после трапезы обязательно выходит в туалет - сполоснуть руки. Для гангстеров это был шанс, поскольку они узнали, что охранники Дьюи остаются за дверью. Киллеры собирались спрятаться в туалетных кабинках, застрелить прокурора из пистолетов с глушителями, а затем спокойно скрыться.
Разработанный Альбертом Анастасиа план был утвержден Высшим Советом. Убийство Дьюи назначили на четверг 20 октября 1935 года. Но в тот день произошел непредвиденный случай: первый раз в жизни прокурор направился в "Уотворт билдинг", минуя свой излюбленный драгстор. Суеверный Лаки Лючано увидел в этом недобрый знак и решил аннулировать заказ. Тогда разъяренный Шульц заявил, что сам займется "этой задницей Дьюи" и лично прикончит его.
Боссы встревожились. Убийство Дьюи могло вызвать небывалое возмущение общественности. И тогда Чарли Луканиа предложил:
- Этого кретина надо остановить, пока он не свалял дурака. Есть только один способ, Альберт, - обратился он к Анастасиа. - Срочно подготовь людей. Я хочу иметь шкуру Датча Шульца.
- Давно пора, - проворчал Лепке Бачелтер.
- Думаю, это будет самое правильное, - присоединился Фрэнк Костелло. Против выступил один только Торрио:
- Вы совершаете большую глупость, ребята. Сейчас Датч для нас что-то вроде громоотвода. Пока бравый прокурор Дьюи возится с ним, мы в безопасности. Но как только Датч исчезнет, Том Дьюи пошире раскроет свою пасть, чтобы проглотить кого-нибудь еще. А знаете, кто будет следующим?
Торрио повернулся к Лаки:
- Следующим будешь ты, Чарли.
Но жадность оказалась сильнее благоразумия. Каждый из боссов заранее прикидывал в уме, какой кусок территории Датча положит себе в карман. Участь Артура Флегенхаймера была решена.
23 октября 1935 года Датч Шульц со своими подручными Абадаббой Берманом, Эйбом Ландау и Лулу Розенкранцем на весь вечер арендовал ресторанный зал "Палас чоп хаус" в Ньюарке. Они пили, ели, играли в карты и не подозревали, что с улицы за ними наблюдают две пары внимательных глаз. Один из "следопытов" вышел из машины и куда-то позвонил. Примерно через десять минут в туннель Холлэнд нырнул неприметный черный лимузин. Машину вел Алли Танненбаум по прозвищу Пигги, личный шофер Лепке Бачелтера. Кроме Танненбаума, в автомобиле находились двое профессионалов, входившие в десятку самых высокооплачиваемых киллеров "Корпорации убийств" - Биг Чарли Уоркман и Менди Вейсс. Они уже договорились, что Большой Чарли возьмет на себя Голландца, а Менди должен прикрыть его от огня Розенкранца и Ландау.
Остановив лимузин возле ресторана "Палас", Алли Танненбаум не стал выключать мотор. Без тени волнения на лице Чарли Уоркман вышел из машины. Вейсс чуть замешкался, вставляя обойму в свой "магнум". Большой Чарли выудил из кармана плаща огромный "смит-вессон" 45-го калибра и взвел курок.
- Готов? - тихо спросил он у Менди.
- О’кей, - твердо ответил тот.
- Пошли!
Убийцы ворвались в ресторанный зал. Занят был единственный столик. Трое подручных Шульца увлеченно играли в клоб. Услышав шум открывшейся двери, Эйб Ландау оторвался от карт. Его глаза расширились от ужаса. Посреди зала, широко расставив ноги, стоял Чарли Уоркман и двумя руками сжимал рукоять пистолета. Гулко прогремел выстрел. Тяжелая пуля попала прямо в сердце Эйбу Ландау. Взмахнув руками, он рухнул на пол. Лулу Розенкранц вскочил на ноги. Выстрел! Еще один. Первая пуля перебила плечо, вторая ударила точно в лоб. Розенкранц опрокинулся на пол вместе со стулом. Рыхлый толстяк Авраам Берман пронзительно завизжал, закрывая голову руками. Так визжат перед смертью свиньи, которых мясники режут на тушенку.
- Где твой босс? - ледяным голосом спросил Чарли Уоркман.
- Нет! Нет! Нет! - вопил Абадабба. Подскочив к нему, Биг Чарли как следует его встряхнул:
- Где-е босс, жирная сволочь?!
- В ту… в ту… але… те, - с трудом выдавил Берман. Язык и губы не слушались его. Приставив ствол к затылку Бермана, Биг Чарли нажал на спуск. Пуля 45-го калибра проделала огромную дыру в черепе главного бухгалтера Шульца. Абадабба Берман так и остался лежать, навалившись жирной грудью на стол. Все это произошло в считанные секунды. Менди Вейсс даже не выстрелил ни разу.
Хладнокровный и собранный, Чарли Уоркман направился в туалет. Он приоткрыл дверь как раз в тот момент, когда Датч Шульц застегивал брюки. Голландец обернулся на скрип двери и сразу получил две последние пули, оставшиеся в барабане Уоркмана.
Большой Чарли знал, что попал. Достреливать уже не было времени. Он закрыл дверь и вместе с Вейссом побежал к машине. Автомобиль с убийцами рванул с места и исчез.
Пули попали Шульцу в грудь и в бок. Смертельно раненный, он выполз в общий зал, где его и обнаружила прибывшая полиция.
Датч Шульц прожил еще двадцать часов. Все это время полицейские выпытывали у него имена убийц, а он требовал католического священника. Ничего не добившись, детективы ушли. Начальник охраны сержант Махони все же позвал священника. Святой отец отпустил Шульцу грехи, но не удержался, чтобы не сказать: "Тебе это не поможет, сын мой".
- Я знаю, - прохрипел Шульц. Начиналась агония. Глаза когда-то грозного гангстера быстро стекленели. Через три минуты Артур Флегенхаймер умер.
Глава 15
Процесс над мафией
Тысячу раз был прав старый пройдоха Торрио, называя Датча Шульца громоотводом. Все получилось так, как он прогнозировал. Было очень опасно выдергивать добычу из зубов прокурора Дьюи. Аппетит от этого не затихает, а разыгрывается еще сильнее. Неутомимый прокурор занялся расследованием деятельности Джимми Хиннеса. "Политическая коррупция, - подчеркивал он в беседах с журналистами, - наиболее опасна именно потому, что разлагает не отдельных представителей той или иной ветви власти, а всю систему государственного управления в целом".
Прокурору не пришлось прилагать особых усилий для разоблачения демократа номер один, поскольку Хиннес был в грязи по уши. Дьюи ограничился тремя пунктами обвинения: участие в преступной деятельности (о чем свидетельствовали выписки из банковских счетов), злоупотребление властью в незаконных целях (что подтверждалось многочисленными фактами получения ценных подарков от боссов преступного мира) и, наконец, оскорбление общественной морали (по факту неоднократного участия Хиннеса в застольях отъявленных гангстеров). Арест всемогущего политика стал причиной паники в "Таммани-Холл". Желая добить этот "рассадник коррупции", Дьюи предъявил обвинение в связях с организованной преступностью еще тридцати партийным функционерам высшего и среднего звена. Республиканская партия решила сделать ставку на молодого атторнея, имеющего столь широкие политические перспективы. Судья Медалл, считавший Дьюи своим протеже, предложил включить его в состав кандидатов-республиканцев на выборы губернатора штата Нью-Йорк. Как только было получено согласие Дьюи вступить в республиканскую партию, партийная машина пришла в движение. Сенаторы-республиканцы направили открытое письмо министру юстиции, в котором выражали озабоченность криминогенной ситуацией, создавшейся в стране, в связи с чем предлагали произвести в аппарате правосудия некие кадровые перестановки. Губернатор Лиманн и мэр Ла Гардиа, желая погреться в лучах славы Дьюи, направили в Вашингтон аналогичные письма, о чем не замедлили заявить в прессе. И вот в декабре 1935 года Том Дьюи был назначен окружным прокурором Манхэттена. Как говорилось в распоряжении министра юстиции: "за особые заслуги перед правосудием и американским народом". В свете этих событий интересна позиция президента Рузвельта. Придя к власти благодаря содействию лидеров "Таммани-Холл", он с готовностью поддержал решение министра юстиции и направил Дьюи телеграмму, в которой поздравлял его с успешным завершением процесса над "самыми злостными политическими коррупционерами, дискредитирующими американскую демократию". Вот и выходит, что политика - это искусство гениально предавать и обманывать.
В числе сообщников Джимми Хиннеса на скамью подсудимых попал Ричард (Дикси) Дэвис вместе со своим телохранителем Джорджем Уайнбергом, братом покойного Бо. Оба сразу заявили о согласии сотрудничать с властями - при условии, что предстанут перед судом в качестве свидетелей.
Дьюи радостно потирал руки. Прежде всего он потребовал назвать главного босса. Подсудимые и свидетели в один голос произнесли имя Чарли (Лаки) Лючано. До этого у Дьюи были только подозрения, но теперь они переросли в уверенность.
- Лаки получает проценты со всего, - рассказывал Джордж Уайнберг, - нет такого бизнеса, в котором он не имел бы своих интересов. Все, что угодно. Будь то наркотики, профсоюзы, заказные убийства, проституция…
- Стоп! Вы говорите "проституция". Разве Лючано имеет к этому отношение? Он ведь сицилиец, а по сицилийским понятиям торговля женщинами - грязное дело.
- Мистер Дьюи, вы знаете, есть поговорка: "Деньги не пахнут". Какая разница, откуда стекаются доллары в ваш карман? Объясните мне, чем отличается доллар торговца наркотиками от доллара проститутки?
Дьюи пожал плечами:
- Есть же там у них какой-то "кодекс чести"?
- Да, есть. Но все это пустые слова. На самом деле решают только деньги. Голландец Шульц погиб из-за этого. Другие боссы завидовали его богатству и, когда подвернулся подходящий случай, отдали приказ убрать его. Другой причины не было.
- Хорошо. Вы сказали - "отдали приказ". Следовательно, в некоторых случаях Чарльз (Лаки) Лючано не обладает правом единоличного принятия решений?
- Все немного по-другому, - объяснил Уайнберг, - в Организации никто не имеет права просто взять и убить кого-нибудь. Решает сходка. Это называется Высший Совет. Туда входят восемь или десять человек, точно не знаю. Но все эти типы - друзья Лаки, они его поддерживают, поэтому можно сказать, что Высший Совет решает так, как хочет мистер Лючано.
Дьюи призадумался. Допрашивая Дикси Дэвиса, он задавал более прямые вопросы:
- Скажите, если всерьез взяться за расследование в какой-либо конкретной сфере рэкета, возможно ли получить доказательства участия в этом Чарльза Лючано?
- Думаю, да, - ответил адвокат, - только свидетелей вы не найдете. В Америке нет такого полицейского участка, суда или тюрьмы, куда не дотянутся щупальца Высшего Совета. Имя любого свидетеля сразу станет известно, и его уберут задолго до начала суда.
- Вернемся к структуре преступной организации. Итак, внизу - боевики, рядовые исполнители. Среднее звено составляют так называемые "капо". Над ними стоят боссы, которые, в свою очередь, подчиняются Высшему Совету. Графически это можно представить в виде пирамиды.
- Все правильно, - подтвердил Дикси Дэвис, - пирамида - очень наглядно.
- Это значит, что вполне возможно добраться от вершины к подножию.
- Теоретически - да.
- А если реально?
- Реально сразу же обрубаются все звенья, ведущие наверх. Почему, вы думаете, убрали Шульца?
- Чтобы завладеть его бизнесом.
- Не только. Они боялись, что вы в конце концов расколете его. Помню, Хиннес говорил мне, что против Шульца готовится новое обвинение в двух убийствах первой степени.
Дьюи помрачнел. Он действительно подготовил обвинительное заключение по фактам убийства Бо Уайнберга и Пола Бергера. Непонятно только, как об этом узнали гангстеры. Из допросов Дэвиса и Джорджа Уайнберга Дьюи вынес твердое убеждение, что чисто законными приемами Лаки Лючано взять нельзя. Методом исключения он отбросил рэкет, заказные убийства и наркобизнес. Решение пришло к нему извне. Агенты ФБР, наблюдавшие за Лючано, сообщили, что он часто посещает дорогих проституток. Вот в этом направлении и надо работать, сообразил Дьюи. Индустрия разврата!
Окружной прокурор бросил все свои силы в решающий бой. Чем глубже "неподкупные" проникали в деятельность индустрии разврата, тем крепче становилась уверенность их шефа, что он - на правильном пути. Все публичные дома в черте города принадлежат Организации - к такому выводу пришли следователи. Телефоны в борделях были поставлены на прослушивание. Так из темной клоаки секс-индустрии выплыли на свет имена Дэйва Бэтилло и Джеймса Фредерико. Теперь пришел черед подбора свидетелей.
1 февраля 1936 года полиция предприняла массовый рейд по восьмидесяти публичным домам в Манхэттене и Бруклине. Никогда еще Нью-Йорк не видел ничего подобного. В операции одновременно принимали участие около пятисот полицейских. Приказ Дьюи был предельно лаконичен: "Брать только проституток и сутенеров, клиентов не трогать". Департамент полиции выделил "неподкупным" во временное пользование здание полицейского участка номер 15.
Около одиннадцати часов вечера появился первый фургон с арестованными. В окно Дьюи наблюдал, как из кабины вышли двое полицейских. Один постучал дубинкой по стенке фургона и крикнул:
- По моей команде начинаем выходить! Спокойно, аккуратно и без выкрутасов.
Его напарник оттянул задвижку и распахнул дверцы.
- Пошли! - скомандовал полицейский.