Костелло и Луканиа с горящими глазами слушали разглагольствования Торрио. Как хотелось им в тот момент знать так же много и с легкостью рассуждать о таких сложных вещах, как политика и психология!
- Они вполне способны протащить этот закон через обе палаты парламента. Что тогда произойдет?
Молодые гангстеры задумались. Для них это было слишком сложно.
- Для начала я бы сказал, что янки меньше пить не станут, - задумчиво произнес Чарли.
- Так, так, очень хорошо, - подбадривал Торрио, - дальше!
- При этом правительство закроет все заведения, торгующие спиртным, - подал голос Костелло. Торрио взволнованно заерзал на стуле и закивал головой так, что хрустнули шейные позвонки. Чарли Луканиа сделал первый, очень существенный вывод:
- Получается, вся торговля спиртным станет нелегальной.
- И? - спросил Торрио. Молодые гангстеры неуверенно посмотрели друг на друга.
- Тот, кто займется этим… - начал Чарли.
- По уши утонет в долларах, - развивал идею Фрэнк.
- Черт возьми, да это же золотое дно! - громко воскликнули оба.
Торрио рассмеялся.
- Ага, поняли теперь? Я не ошибся в вас, мои маленькие друзья. Вот вам слово старика Джонни: вас ожидает большое будущее. Но только смотрите, никому - ни слова. Время еще не пришло. Вы первые, кому я рассказал об этом. Во всей организации я пока что единственный, не считая вас двоих, кто додумался до этого. Так что держите ушки на макушке. Почаще читайте газеты и слушайте радио. Я чувствую, что-то готовится.
Торрио прикрыл глаза. Чарли и Фрэнк смотрели на него как зачарованные. Благодаря ему они стали на голову выше всех остальных.
Через несколько дней Джонни возвращался в Чикаго. На вокзале Гранд-Сентрал его провожали самые известные гангстеры Нью-Йорка. Луканиа и Костелло по праву молодых друзей тоже попали в их число. Оба ожидали от Торрио хоть какого-то намека на то, что делать дальше. Но Джонни держался как обычно. Будто между ними никогда не было никакого разговора в клубе Чиро Террановы. Он был поглощен своими мыслями и рассеянно попрощался с друзьями.
После отъезда Торрио молодые гангстеры собрались, как в старые добрые времена, вчетвером и решили действовать самостоятельно. Багси и Мейер сразу смекнули, какие возможности заложены в "сухом законе". Все четверо вскоре были в курсе драматических перипетий борьбы за его введение. Их немало позабавило заявление Вайнера Векслера, президента одной из антиалкогольных лиг: "Алкоголь должен исчезнуть в нашей стране, как кайзеризм в мире. Алкоголь разрушает патриотические чувства, потому что пиво ставится превыше родины". Ну при чем же тут, спрашивается, пиво?
Именно Векслер сформулировал в качестве восемнадцатой поправки к конституции проект федерального закона, запрещающего продажу спиртных напитков на период войны. Джозеф Уолстед, конгрессмен от штата Миннесота, внес законопроект на обсуждение в нижнюю палату. Так появился на свет пресловутый закон Уолстеда, прозванный прохибишеном.
Комизм ситуации достиг апогея, когда "сухой закон" был утвержден в сенате. Произошло это 21 ноября 1918 года, то есть ровно через десять дней после Компьенского перемирия, когда уже было ясно, что война закончилась. Сам по себе законопроект потерял всякий смысл, ибо должен был культивировать патриотические чувства американцев на время боевых действий. Президент Вудро Вильсон воспользовался правом вето. Тем не менее при повторном голосовании сенаторы вновь приняли его. И вот 16 января 1919 года "сухой закон" вступил в силу на всей территории Соединенных Штатов.
В первые дни эры "сухого закона" в Нью-Йорке царила настоящая алкогольная анархия. Закон нарушали весело, с подлинно американским юмором. По городу сновали катафалки, но вместо покойников в гробах лежали бутылки с джином или виски, провожаемые в последний путь под траурную мелодию похоронного марша. Церемонию "погребения" устраивали в каком-нибудь ресторане или ночном клубе.
Гангстеры тоже веселились, но на свой манер. Их юмор был черным. Известен, например, случай, когда в первый же день прохибишена гангстер-ирландец Уильям Ловетт по прозвищу Дикий Билл явился в свой любимый бар и потребовал виски. Когда парень за стойкой осторожно намекнул ему, что в Америке, мол, со вчерашнего дня "сухой закон", Ловетт пришел в ярость и заорал: "Плевать мне на это, плевать!" Психованный гангстер застрелил законопослушного бармена, после чего перепуганный хозяин заведения принес Дикому Биллу бутылку виски из своих личных запасов. Коллеги Ловетта из банды "Белая рука" долго зубоскалили по этому поводу и рассказывали всем, что "раньше старина Билли мог убить за пятьдесят баксов, а теперь пристрелит любого за бутылку".
Но время шуток быстро прошло. До сознания общественности наконец дошел тот факт, что спиртное ДЕЙСТВИТЕЛЬНО запретили. В Вашингтоне была создана специальная федеральная служба, занимавшаяся контролем за надлежащим соблюдением "сухого закона". Пятнадцать тысяч новоиспеченных агентов разъехались по всей стране, навешивая замки на ворота пивоваренных и винных заводов, складов, на двери магазинов, лавок и забегаловок. В барах и ресторанах были разрешены к продаже только безалкогольные напитки. Так, будто в насмешку, в Америке появилось полуторапроцентное пиво и четырехпроцентное шампанское. Американцы наконец осознали, какое неслыханное бедствие свалилось на их головы, и лихорадочно бросились запасаться спиртным. Даже те, кто имел репутацию трезвенников. Владельцам винных заводов, магазинов и баров пришлось выдерживать настоящую осаду. Жаждущие выпивки клиенты обступили их плотной стеной, ибо запретный плод, как известно, сладок.
Никогда в Америке не пили так, как в первые недели "сухого закона". Люди стремились как следует надраться напоследок. Цены на алкоголь мгновенно подскочили в пять-шесть раз. Но это не умаляло ажиотажного спроса. Распродавая обыкновенное виски за бешеные деньги, розничные торговцы спиртным только вздыхали. Вот кабы знать да вовремя запасти пару тысяч ящиков, легко было бы сделать на этом целое состояние. Так возник своеобразный "эффект бумеранга". "Сухой закон", принятый с задекларированными благими целями, обернулся десятилетием вопиющих беспорядков и разгулом бандитизма, доселе невиданным в Америке.
Лански, Сигел, Костелло и Луканиа отпочковались от "Файв пойнтс ганг" и возродили свою старую "Банду четырех". В отличие от большинства гангстеров, они сразу разобрались в происходящем. Надо было действовать, пока не поздно. Сразу же возникли три вопроса.
Если производство алкоголя запрещено, то много ли его еще осталось? Как его заполучить и организовать доставку? И, наконец, после получения и доставки, кому его продавать? Надо признать, вопросы были несложные и на них нашлись простые ответы.
До "сухого закона" оптовые и розничные торговцы алкоголем хранили свой товар на складах. Как только закон вступил в силу, они вынуждены были передать свои склады федеральным агентам. В результате на окраинах Нью-Йорка скопились миллионы гектолитров спиртного. Первое время на таких складах не было надежной охраны. Все усилия "Банда четырех" направила на поиск этих "золотых местечек". Около десятка складов находилось здесь же, в Манхэттене, в портовой зоне. Фрэнк Костелло, у которого лучше всех был подвешен язык, по-приятельски пообщался с одним из охранников. Получив двадцать долларов, коп окончательно размяк и позволил Фрэнку осмотреть склад.
- Ребята, да там тысячи баксов просто под ногами валяются! - взволнованно рассказывал Костелло своим друзьям.
- А охрана? - спросил, как всегда, осторожный Мейер Лански.
- Пустяки: пять или шесть легашей, все в дымину пьяные, сидят там, ни черта не делают и только хлещут дармовое виски. Мы с ними легко справимся. Надо быстрее, пока нас никто не опередил. Слишком уж это легкая добыча.
Чарли Луканиа поинтересовался:
- А что там, на этом складе?
- Выбор, как в ресторане! - захохотал Костелло. - "Джонни Уолкер", "Девере", "Хай энд драй", "Голден Уилдинг".
Гангстеры навострили уши. Каждое из этих названий стоило многих тысяч долларов.
- Мой новый приятель Хью, - шутил Костелло, - один из этих насквозь проспиртовавшихся ирландцев, рассказал мне, что склад принадлежал какому-то типу по имени Уайт, Ричард Уайт. У него был свой большой магазин на Фултон-авеню. Лучшие сорта английского виски! Кстати, чуть не забыл, нам понадобится грузовик.
- Грузови-и-ик? - весело протянул Багси Сигел. - Это совсем неплохо звучит.
- Для такого дела нам нужны еще люди, - задумчиво сказал Чарли.
Костелло понял его с полуслова:
- Ты прав, Чарли, скоро в этот бизнес кинутся многие, начнется стрельба. Вчетвером нам будет трудно. Соберем всю нашу старую шайку: Оуни, Эдди, Уилла.
- А чем они занимаются сейчас?
- Да так, - Костелло пожал плечами, - всякой мелочью.
Эдди Костелло, Уилли Моретти и Оуни Мадден присоединились к "Банде четырех" на следующий день. Не откладывая в долгий ящик, сразу же отправились на дело.
По вечерам портовая зона в Манхэттене вымирала в буквальном смысле слова. Это место считалось не менее опасным, чем Ист-Сайд. Особенно в последнее время, когда причалы стали ареной ожесточенной борьбы за влияние между ирландскими и сицилийскими гангстерами. Ирландцы принимали жесткие меры к охране своей территории. Крупные неприятности грозили любому чужаку, застигнутому в порту с наступлением темноты. Но ребята из "Банды четырех" плевать хотели на ирландцев. Для нападения на склад они выбрали именно ночное время, так как заранее знали, что свидетелей не будет.
К складу подъехали на двух автомобилях - легковом и грузовом. Последние триста метров машины шли с потушенными фарами на скорости десять миль в час. Как оказалось, все эти предосторожности были излишни.
Ударом ноги Оуни Мадден высадил дверь сторожевой будки. С револьверами в руках Костелло и Моретти ворвались внутрь.
В маленькой комнатке тускло горел старый газовый фонарь. Задрав ноги на стол, тучный, заплывший нездоровым жиром полисмен в расстегнутом мундире неторопливо читал газету. Увидев направленные на себя револьверы, коп благоразумно поднял руки. Моретти за шиворот стащил его на пол:
- Хэлло, начальник, вот и мы. Где твои дружки?
Еще не до конца придя в себя, полицейский молчал.
- Ну! - Моретти вдавил ствол ему в горло.
- В ма…шине, - прохрипел коп.
- Сколько их?
- Двое.
Двигатель патрульного "Форда" работал всю ночь, иначе полицейские просто околели бы на январском морозе. Оба яростно ругали агента федеральной службы, который поставил их здесь, а сам смылся в теплую квартиру. Чтобы утренняя смена приближалась быстрее, полицейские распили бутылочку-другую из обильных складских запасов и завалились спать. Их ожидало кошмарное пробуждение.
Лобовое стекло рассыпалось от удара прикладом.
- Что ж вы, парни, спите на посту! - рявкнул Оуни Мадден.
Эдди Костелло не стал возиться с замком на складских воротах. Проще было как следует разогнать грузовик и выбить их таранным ударом. Эдди так и сделал. "Быстрее, быстрее!" - нервно покрикивал Мейер Лански.
Работа закипела. Не жалея рук, налетчики тащили по три-четыре ящика зараз и складывали их в кузов. Следовало поторопиться, хотя полицейские патрули нечасто наведывались в пустынную портовую зону. Любой риск можно считать минимальным до тех пор, пока он остается разумным.
Багси Сигел, стоявший на стреме возле ворот, курил одну сигарету за другой и беспокойно посматривал на часы. Кузов уже был загружен на две трети.
- О’кей, хватит, - тяжело дыша, решил Чарли. Эдди Костелло забрался в кабину. Рядом, утирая обильный пот, уселся Фрэнк с ружьем 12-го калибра.
Чарли пронзительно свистнул. Багси Сигел подогнал машину к воротам. Гангстеры запрыгнули в салон. Оба автомобиля исчезли в ночной тьме. Полицейские, скрученные по рукам и ногам собственными ремнями, стучали зубами всю ночь, до самой утренней пересменки.
На обратном пути не обошлось без приключений.
Выезд из портовой зоны преградил огромный "Студебеккер". Выругавшись, Сигел нажал на тормоза. Эдди Костелло остановил грузовик. Похоже, назревала заварушка. Кто-то устроил на них засаду.
Откуда-то сбоку вынырнул черный "Бьюик". На ходу из салона выпрыгнули двое с автоматами Томпсона в руках. Слева появился серебристый красавец "Шевроле". Распахнулись дверцы. Из машины вышли четверо мужчин. В свете фар мелькнули их лица типичных головорезов. Каждый держал в руках обрез.
- Не может быть, - взвыл Багси, - ведь все шло так удачно!
Бормоча проклятия, Оуни Мадден выудил из карманов два здоровенных "кольта" 45-го калибра, из которых можно было завалить слона.
- Попались, сицилийские выродки! - пронзительно крикнул один из автоматчиков. - А ну, живо выходите из тачки! Да руки задирайте повыше, чтоб нам было видно. И без фокусов!
Мейер Лански наконец понял, что происходит.
- Спокойно, ребята, - бросил он своим, - не дергайтесь. Это типы из шайки Денни Михана. Я сейчас с ними поговорю.
Он осторожно открыл дверцу и с высоко поднятыми руками вышел наружу.
- Меня зовут Мейер Лански! Среди нас нет сицилийцев!
Яркий луч света брызнул ему в лицо.
- Может, вранье? - неуверенно произнес один из ирландцев.
- Да ты посмотри на его нос! Сразу видно, кто он.
- Люди Фрэнка Айяле не водят компанию с евреями, - возразил другой.
Вперед выступил высокий огненно-рыжий ирландец, по-видимому, главный из всех.
- Чего ради вы шляетесь по нашей территории?
- Ну, а это уже не твое дело, приятель, - твердо ответил Лански.
- Черта с два "не мое", - проворчал рыжий, - это наши причалы, ясно? И мы имеем право спрашивать у каждого, что он здесь делает.
- Нам просто не спится. Устраивает?
Ирландец все еще колебался. Дерзость этого еврея пришлась ему не по вкусу. Но, с другой стороны, черт его знает, кто он такой. В принципе, стрелять в него не имело смысла. Кроме того, Денни Михану хватало проблем и без разборок с евреями.
- Откуда ты, Мейер Лански?
- Я работаю с братьями Костелло. Думаю, тебе приходилось слышать про них? Ребята из "Банды пяти точек".
- О’кей, - ирландец опустил оружие, - к этой команде у нас претензий нет.
И обернулся к своим:
- Уберите грузовик, дайте им проехать.
Лански сунул застывшие руки в карман. Заурчав мотором, "Студебеккер" медленно отъехал.
- Dio mio, - проворчал Чарли Луканиа, - я чуть было не выпустил кишки этому ирландскому подонку за его поганый язык.
- Спокойно, - предупредил Мейер, - у нас не было никаких шансов. Хорошо хоть, они не начали стрелять сразу.
- Разбили бы всю выпивку, - добавил Оуни Мадден, которому собственная жизнь была нипочем.
- А как же твоя шкура, Оуни? - захохотал Сигел. - Чертовы ирландцы могли сделать из тебя решето.
Оуни Мадден вполне резонно заметил:
- За мою шкуру никто не даст даже доллара.
Багси вновь захохотал. Теперь к нему присоединились все остальные.
Джордж Гудспет, владелец ресторана "Клаб 21" в престижном районе на севере Манхэттена, невольно стал одним из тех, чье дело пострадало в результате введения прохибишена. Первое время он держался за счет запасов вин в своих погребах и даже взвинтил цену втрое, но никто не винил его за это. Однако погреба быстро опустели, а вместе с ними опустел и ресторанный зал. Ни один ланч, файв-о-клок или светский раут не обходился без спиртных напитков. Никто и не подозревал, насколько же это необходимая вещь - алкоголь, до того, как его запретили.
Люди искали выпивку на стороне - у самогонщиков или более расторопных предпринимателей, которые как-то сумели наладить доставку спиртного. Размышляя о своем скором и неизбежном банкротстве, Джордж слишком увлекся последним ящиком виски, который оставил для себя. Иногда он думал, где найти этих пресловутых ловкачей, прозванных бутлегерами. Но беспокоился он напрасно. Нужные люди сами нашли его.
В один прекрасный день в кабинете Джорджа Гудспета появился круглолицый широколобый парень лет двадцати семи с курчавыми волосами, по тогдашней, моде зачесанными назад. Смуглый цвет кожи выдавал в нем итальянца - скорее всего южанина. Гудспет сам, до того как встал на ноги, жил в Ист-Сайде и умел хорошо распознавать цветных. Этот парень говорил тихо и хрипло:
- Мистер Гудспет, я слышал краем уха, что у вас проблемы с поставками алкоголя?
Джордж озадаченно провел рукой по своей безукоризненной прическе:
- Допустим. А в чем дело?
Незнакомец улыбнулся:
- У вас приличное заведение. Хорошая обстановка, хорошая кухня, оркестр. Для процветания в нынешних условиях вам не хватает одной-единственной вещи - хорошего пойла.
Гудспет сдвинул брови:
- Пойла?
Незнакомец улыбнулся еще шире:
- Это просто термин. На самом деле я имею в виду высококачественные спиртные напитки.
- Звучит заманчиво. - Гудспет сложил руки в замок и подпер подбородок. Эта поза выдавала его крайнюю заинтересованность.
- Нам с вами остается только обсудить вопрос о цене.
- Подождите, вы что, серьезно? - Голос Джорджа Дал петуха. А кто бы на его месте поверил? Пришел человек с улицы и сказал: "Я сделаю тебя миллионером". Гудспет схватился пальцами за виски. - Послушайте, кто вы такой? Я знаю всех более-менее крупных оптовиков в этом районе. Все они на мели. Где же вы возьмете э-э-э… ваше пойло? Причем в таких количествах?
- Мистер Гудспет, - назидательно сказал незнакомец, - есть вопросы, которые не принято задавать. Не потому, что я вам не доверяю. Просто каждый должен делать свое дело. Ваше дело - продать спиртное, а наше - доставить его к вам. Я ведь не спрашиваю, сколько вы будете драть с клиентов.
- Да-да, я понимаю, - поспешно согласился Джордж.
- О’кей, вернемся к тому, с чего мы начинали.
Итальянец назвал цену. Гудспет покачал головой:
- Но это же безумие!
- Если вас что-то не устраивает… - незнакомец встал.
- Я не в том положении, чтобы торговаться, - торопливо произнес Гудспет, - но, видите ли, тут есть одна проблема - эти федеральные агенты…
- Они тоже люди, - перебил итальянец, - у них есть семьи и престарелые родители. Приготовьте деньги, мистер Гудспет. Первую партию товара получите сегодня вечером. Никаких чеков или векселей. Наша фирма принимает только наличные.
Уже на пороге он обернулся и сказал:
- Кстати, я забыл представиться. Фрэнк Костелло из Вест-Сайда.
В связи с лавиной нападений на склады спиртного по всему Нью-Йорку была резко усилена их охрана. Эта идея исчерпала себя до конца. В активе "Банды четырех" осталось еще шестьсот баррелей различных спиртных напитков. Этот солидный запас распродали за семьдесят два часа. Бутлегинг как отрасль бизнеса в то время только зарождался, спрос на выпивку значительно превышал предложение, поэтому любой человек, державший в руках крупную партию пойла, мог диктовать рынку свои условия. "Банда четырех" выручила за свой товар сто пятьдесят тысяч долларов - деньги неслыханные. На то, чтобы заработать такую сумму, раньше у них уходило пять лет. Теперь гангстеры сделали себе состояние за три дня. Они сами не ожидали такой бешеной наживы. И, разумеется, захотели еще больше. Вопрос о дальнейших действиях решался на сходке.