* * *
Мне кажется, что Пушкин хорошо относился к Александру Петровичу Сумарокову. Наверное, не зря он сделал Петрушу Гринёва последователем и подражателем Сумарокова, который, как сказано в "Капитанской дочке" читал стихи Гринёва и "очень их похвалял". Или стихотворение Пушкина "Французских рифмачей суровый судия…", строки из него:
О вы, которые, восчувствовав отвагу,
Хватаете перо, мараете бумагу,
Тисненью предавать труды свои спеша,
Постойте…
Они написаны в такой ритмико-синтаксической форме, за которой явно проступают строки очень известной в то время сумароковской "Эпистолы о стихотворстве":
О вы, которые стремитесь на Парнас,
Нестройного гудка имея грубый глас,
Престаньте воспевать!
Да и написано пушкинское стихотворение по тому же поводу, что "Эпистола" Сумарокова, который в ней сражался за чистоту профессии, против пустозвонства и неграмотности коллег.
Кстати, "Эпистола о стихотворстве" была ещё и ответом Ломоносову, который неодобрительно отнёсся к тому, что Сумароков писал любовные песни, широко расходившиеся в списках. Ломоносов был убеждённым сторонником гражданской поэзии, а из лирики признавал только оду.
Вместе с любовными песнями Сумарокову снискали известность его стихотворные трагедии "Хорев" (1747), "Гамлет" (1748), "Синав и Трувор" (1750). Фактически с пьес Сумарокова начинается театр в России. Директором первого постоянного публичного театра был сам Сумароков. В 1772 году он написал лучшие свои комедии "Рогоносец по воображению", "Мать – совместница дочери", "Вздорщица", а годом раньше – самую известную свою трагедию "Димитрий Самозванец", которую пушкинские недоброжелатели объявили выше "Бориса Годунова". Но Пушкин на такую явную неправду никак не отреагировал.
Издавал Сумароков с 1751 года первый русский литературный журнал "Трудолюбивая пчела".
Словом, его заслуги перед русской литературой несомненны.
Умер Александр Петрович 12 октября 1777 года. Родился 25 ноября 1717 года.
* * *
Французский писатель Анатоль Франс для меня лично прежде всего автор романа "Остров пингвинов" (1908) – сатирического, представляющего собой пародию на историю Франции – от возникновения страны до его, Франса, времени.
Другие его сатирические романы "Боги жаждут" (1912) и "Восстание ангелов" (1814) мне понравились меньше.
Но, повторяю, я высказываю своё мнение, которое никому не навязываю.
Франс был очень эрудированным человеком, и это чувствовалось по его книгам. Повесть "Харчевня королевы Гусиные лапки" воссоздаёт вкусы XVIII века. Её герой аббат Жером Куньяр, как и положено ему было в то время, благочестив и греховен одновременно. Свершая грех, он оправдывает это тем, что грех усиливает в нём дух смирения. Усиливает Франс дух смирения и в Таис – знаменитой куртизанке, героине его одноимённого романа, которая стала святой.
Любопытно, что в 1922 году сочинения Франса были включены католической церковью в "Индекс запрещённых книг".
А в 1921 году он получил Нобелевскую премию "за блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом". Деньги, полученные от Нобелевского комитета, Франс пожертвовал в пользу голодающих в России.
Воззрений этот писатель был социалистических. Друг лидера французских социалистов Жана Жореса, он стал литературным мэтром Французской социалистической партии.
Но за что безусловно следует уважать Франса, – он первым подписал письмо Эмиля Золя "Я обвиняю", которое сыграло свою роль в деле Дрейфуса, не дав французской Фемиде совершить преступление на антисемитской почве – осудить эльзасского еврея капитана Альфреда Дрейфуса по надуманному делу о шпионаже в пользу Германии. Золя, Франс и другие добились полного оправдания капитана.
Скончался Анатолий Франс 12 октября 1934 года. Родился 16 апреля 1844 года.
* * *
Иосиф Бродский писал об этом итальянском поэте в статье "В тени Данте". Бродский приводит великолепное стихотворение Эудженио Монтале:
Я спустился, дав тебе руку, по крайней мере по миллиону
лестниц,
и сейчас, когда тебя здесь нет, на каждой ступеньке -
пустота.
И всё-таки наше долгое странствие было слишком коротким.
Моё всё ещё длится, хотя мне уже не нужны
пересадки, брони, ловушки,
раскаяние тех, кто верит,
что реально лишь видимое нами.
Я спустился по миллиону лестниц, дав тебе руку,
не потому, что четыре глаза, может, видят лучше.
Я спустился по ним с тобой, потому что знал, что из нас двоих
единственные верные зрачки, хотя и затуманенные,
были у тебя, -
и так его комментирует:
"…что отличает поэтическую и человеческую мудрость Монтале – это его довольно мрачная, почти обессиленная, падающая интонация. В конце концов, он разговаривает с женщиной, с которой провёл много лет: он знает её достаточно хорошо, чтобы понять, что она не одобрила бы трагическое тремоло. Конечно, он знает, что говорит в безмолвие; паузы, которыми перемежаются его строки, наводят на мысль о близости этой пустоты, которая делается до некоторой степени знакомой – если не сказать обитаемой – благодаря его вере, что "она" может быть где-то там. И именно ощущение её присутствия удерживает его от обращения к экспрессионистским приёмам, изощрённой образности, пронзительным лозунгам и т. п. Той, которая умерла, также не понравилась бы и словесная пышность. Монтале достаточно стар, чтобы знать, что классически "великая" строчка, как бы ни был безупречен ее замысел, льстит публике и обслуживает, в сущности, самоё себя, тогда как он превосходно сознаёт, кому и куда направлена его речь".
Комментарий так же прекрасен, как стихи. Старость Монтале рассматривается Бродским, сказавшим это в 1977 году, с двух сторон: участник Первой мировой войны, Эудженио Монтале родился 12 октября 1896 года, он действительно стар: ему сейчас 81 год. Но с другой стороны, под старостью великого поэта Бродский разумеет мудрость.
После войны Монтале устроился работать во флорентийское издательство, затем в библиотеку. В 1938 году отказался вступить в фашистскую партию и был уволен с работы. В 1943 стихи Монтале тайно вывозятся в Швейцарию и там публикуются. После войны (Второй Мировой) живёт в Милане, где выступает как литературный и музыкальный критик.
Но стихи и проза Монтале быстро завоевали успех не только в Италии, но во всём мире. В 1967 году за заслуги перед итальянской культурой он получает звание пожизненного сенатора. В 1973 получает "Золотой венец" – международную премию "Стружских вечеров поэзии". А в 1975-м удостоен Нобелевской премии "за достижения в поэзии, которая отличается огромной проникновенностью и выражением взглядов на жизнь, напрочь лишённых иллюзий".
Стихотворение "В дыму", переведённое Евгением Солоновичем, на мой взгляд, способно подтвердить эту характеристику:
Сколько раз, сколько раз ждал тебя на вокзале
в холод, не говоря о тумане! Расхаживал
взад-вперед, покупая немыслимые газетёнки,
неизменную "Джубу" куря до того, как её
переименовали, – ну не дураки ли?
Поезд, что ли, опять перепутал, а может, его отменили?
Взгляд скользил по тележкам носильщиков, нет ли
твоего багажа. Ты всегда
появлялась последней. Шла невозмутимо
за последним носильщиком. Эта картина
повторяется неотвратимо во сне.
Скончался Эудженио Монтале 12 сентября 1981 года.
13 ОКТЯБРЯ
Евгения Даниловича Аграновича (родился 13 октября 1918 года) многие знают прежде всего как автора популярных песен "Про Одессу-маму", "Только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог" (получилось, что в соавторстве с Р. Киплингом), "Я в весеннем лесу пил берёзовый сок", "От героев былых времён". Моё поколение хорошо помнят кинофильмы "Возраст любви" с Лолитой Торес, "Бродягу" с Раджем Капуром, "Уличную серенаду". Там поют много песен. Титрами идёт русская стихотворная подтекстовка. Её сочинил Евгений Агранович.
Перед войной он учился в Литературном институте. Уже тогда была написана "Песня про Одессу-маму". Первые четыре строчки сочинил друг Аграновича Борис Смоленский. Дальше у него дело не пошло. Агранович дописал текст. Песня стала популярной.
На войне он сначала написал мелодию на слова Киплинга "День, ночь, день, ночь, / Мы идём по Африке, / День, ночь, день, ночь / Всё по той же Африке. / Только пыль, пыль, пыль / От шагающих сапог. / Отпуска нет на войне". Песню запели. Но комиссар сказал Аграновичу: "Песня хорошая, строевая, но слова в ней какие-то не наши". И Агранович взялся дописывать Киплинга.
После войны доучился в Литературном институте и в конце концов оказался на киностудии Горького в дубляжном цехе. Его должность называлась "автор русского текста песен дублируемых картин". Жаль, что такая должность теперь исчезла. Помню, как мы пели песенки Лолиты Торес, Раджа Капура, полностью совпадающие по ритму с оригиналом. Это давало возможность зрителю не отключаться от экрана, а продолжать жить с героем, понимая, что он поёт.
"Лебединую песню" Агранович написал в 1991 году, явно примеряясь к своему почтенному возрасту. Но он, слава богу, прожил ещё почти 19 лет. Умер 29 января 2010 года.
Он – автор большого количества сценариев мультфильмов и ещё большего – песен для них. Но закончить мне бы хотелось его стихами. О дорогом моему сердцу отце Александре Мене. Стихи "Еврей-священник" написаны в 1962 году. Не знаю, может быть, он и на них написал мелодию. Но я её не слышал. Стихи велики для цитирования. Приведу их концовку:
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская – пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределенье…
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много.
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы "зил", -
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как "не убий", "не укради".
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям,
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
Падение преступности в районе -
Себе в заслугу ставит прокурор.
Это так. Но когда отца Александра убили, убийц не нашли. Так что прокурор поставить себе в заслугу раскрытие этого подлого преступления не смог бы. А, может, и не слишком старался…
* * *
Пётр Иванович Бартенев (родился 13 октября 1829 года) вместе с П.В. Анненковым считается основателем пушкинистики.
Он работал в архивах, издал в 1856 году собрание писем царя Алексея Михайловича, был близок к славянофилам, дружил с семейством Аксаковых. Консультировал Л.Н. Толстого во время работы писателя над "Войной и миром".
Занялся Пушкиным. Писал о нём статьи. Выпустил чрезвычайно ценную книгу "Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П.И Бартеневым в 1851–1860 годах". Редкий пушкинист обходится без неё. Выпустил ещё одну книгу – "Пушкин в южной России".
Невероятно ценным оказался и журнал "Русский архив", который Бартенев издавал с 1863 года. Как дополнение к нему появились сборник документов "Осьмнадцатый век" (1868–1869) и "Девятнадцатый век" (1872). Издан был и 40-томный архив князя М.С. Воронцова.
Увы, в старости Петр Иванович сблизился с черносотенцами. Вступил в организованный ими в 1905 году "Союз русских людей". Умер 4 ноября 1912 года.
* * *
Николай Николаевич Зарудин (родился 13 октября 1899 года) был весьма самобытным поэтом и прозаиком. В 1924–1932 году возглавлял литературную группу "Перевал".
Всё время попадал под огонь критики, которая отмечала "реакционные настроения" в его произведениях. В 4 томе "Литературной энциклопедии", выходившей в 1929–1939 годах и прерванном на 11 томе, статья о Зарудине отмечает его "идеализацию старой умирающей деревни, разочарованность, тоску, упадочничество". Повести писателя "Неизвестный камыш", "В народном лесу" действительно описывают русскую деревню накануне года великого перелома. Грозные перемены носятся в воздухе. Повесть "Неизвестный камыш", опубликованную в первом номере "Нового мира" за 1931 год, расценили как троцкистскую клевету на генеральную линию партии. Роман в 8 повестях "Тридцать ночей на винограднике" – о прошлом содержит, однако, немало политических намёков на тогдашнее настоящее, скрытых за различными словесными ухищрениями.
Немецкий славист Вольфанг Казак точно отметил, что "как проза, так и поэзия Зарудина написаны искусственным орнаментальным языком, переполненным эпитетами и сравнениями".
Вот типичное для Зарудина стихотворение "Пумра":
Кто дал зловещие такие имена,
Такие странные и дикие, как пумра?
Петушьим криком спутавшийся сумрак
Голубобледным днём покорный трепет льна.
Там ветры скользкие, холодные вьюны,
Зелёные огни мигают между пнями.
И есть по-прежнему там, верно колдуны
С лесными веками и красными глазами.
Они у бани, полночью, в неверный лаз
Льют муть из горлышка на ржавые иголки,
И загорается тогда тревожный лунный глаз,
И хрипло воют сгорбленные волки.
Там в цепких сумерках столетия висят,
Ругают бога матерно седые колокольни,
А сквозь бельмо вдруг скажет свежий взгляд
Про чьё-то нежное, усталое приволье…
Какие песни знают там в лесах!
Над чёрным озером у журавлиной клики
Колтун растёт на жирных волосах
Под перешёпот земляники.
Там старики ведут свой счёт на пнях
О всех сказаниях, затерянных и жутких,
И звёзды светятся в торжественных ночах,
Как в зыбкой топи светят незабудки.
А каждая заря как будто на столе
Покойник – в новой призрачной колоде.
О скольких днях не сказано в народе!
Как много песен сгинуло в земле!
Вот сколько ассоциаций вызывает у Зарудина название деревни Пумра в родной ему Нижегородской области!
Поступили с Зарудиным так же, как почти со всеми "перевальцами". Арестовали в конце июня 1937 года. И уже 13 августа расстреляли.
* * *
Вообще больше всех для покойного Алексея Тимофеевича Прасолова (родился 13 октября 1930 года) сделала критик Инна Ростовцева, его близкая подруга. Помню, как она приходила в "Литгазету" с его стихами, как откликалась на его имя с всегдашней готовностью написать о нём, написать рецензию на вышедшую после его смерти (он покончил жизнь самоубийством 2 февраля 1972 года) очередную книжку стихов.
Известность пришла к Прасолову в 1964 году, когда Александр Твардовский опубликовал в "Новом мире" (№ 8) большую подборку его стихотворений. Прасолов рассказывал, что Твардовский помог составить его книжку "Лирика", которая вышла в 1966 году. Да, он приходил к нам в "Литературную газету", но близкого знакомства с ним ни у кого из нас не возникло: мешала его хроническая тяга к алкоголю.
Это потом, усилиями всё той же Инны Ростовцевой стихами Прасолова заинтересовался влиятельный критик Вадим Кожинов, написавший о нём, составивший его книги в издательстве "Советская Россия" в 1978-м и в соавторстве с И. Ростовцевой в 1983 году. Даже обычно не принимавший современников поэт Юрий Кузнецов соглашался, что Прасолов – поэт настоящий. Он подарил мне книгу Прасолова, вышедшую в "Современнике" в 1988 году с его послесловием.
Разумеется, Кожинов и Кузнецов прописали покойного поэта в свой русофильский лагерь, представили его выразителем их воззрений. Не знаю, проживи Прасолов больше, он, может быть, и соблазнился примкнуть к людям, имевшим большие возможности печатать своих сторонников и в периодике, и в издательствах. Но я помню Прасолова, читающего не только любимых Блока и Тютчева, но и любимых Твардовского и Слуцкого. И, конечно, свои стихи, многие из которых действительно прекрасны:
Мирозданье сжато берегами,
И в него, темна и тяжела,
Погружаясь чуткими ногами,
Лошадь одинокая вошла.
Перед нею двигались светила,
Колыхалось озеро до дна,
И над картой неба наклонила
Многодумно голову она.
Что ей, старой, виделось, казалось?
Не было покоя средь светил:
То луны, то звёздочки касаясь,
Огонёк зелёный там скользил.
Небеса разламывало рёвом,
И ждала – когда же перерыв,
В напряженье кратком и суровом,
Как антенны, уши навострив.
И не мог я видеть равнодушно
Дрожь спины и вытертых боков,
На которых вынесла послушно
Тяжесть человеческих веков.
* * *
Прекрасная переводчица "Малыша и Карлсона, который живёт на крыше" и вообще книг Астрид Линдгрен, героиня пятнадцатисерийного телефильма "Подстрочник" Лилиана Зиновьевна Лунгина как раз в этом фильме так отозвалась об Алексее Александровиче Суркове: "Это был злой, хитрый, опасный человек, типичный аппаратчик". Я Алексея Суркова злым или опасным не застал. Хотя имел с ним дело как сотрудник "Литературной газеты".
Конечно, я хорошо знал биографию этого номенклатурного работника, родившегося 13 октября 1899 года. Знал, что он был в руководстве РАППа. Знал, что работал он в журнале "Литературная учёба" под руководством Горького. Знал, что он воевал. Что написал знаменитую свою "Землянку", ставшую известной песней после того, как попал в окружение, сумел выбраться из землянки и дойти до своих. Его шинель была изрешечена осколками, и он произнёс, глядя назад: "До смерти четыре шага". А потом в один присест написал стихотворение и отправил родным в Чистополь треугольным солдатским письмом.
Великолепное стихотворение посвятил Суркову Константин Симонов.