Петер Баш прилагает все усилия, чтобы сотворить из моей малозначительной особы нечто наилучшее. У меня такое чувство, что улыбка примёрзла к моему лицу, изображая некий "гламур". И он постоянно говорит "побольше ног", это так всегда в Америке. В 17 часов я наконец снова в отеле. В плане стоят "два часа отдыха". Но уснуть я не могу, только немножко успокоиться. Снаружи по Пятой авеню без конца мчатся машины.
В 19 часов является Грета с моим новым потрясающим вечерним платьем, оно белое. Впервые в жизни я еду на бал в Америке. На Венский оперный бал. В "Уолдорф-Асторию" мы едем в двух громадных лимузинах "Кадиллак". В дверях нас уже ожидает господин Шиллер, австрийский генеральный консул, он передает нам программу вечера. На первой странице - моя большая фотография в роли королевы Виктории. Публика невероятно элегантная, и я много танцую. Когда я наконец ныряю в свою постель, уже далеко за полночь. У меня устали ноги, и кроме того, я немножко навеселе.
Суббота, 18 января
Мама может сегодня передохнуть. Я еду одна в половине двенадцатого к Петеру Башу. Снова четыре часа съемок.
В 18.15 меня забрал мистер Фарнол и отвёз в недавно открывшийся ресторан. А потом - в Метрополитен-опера. Там профессор Карл Бём, отец Карлхайнца Бёма, дирижировал спектаклем "Кавалер розы". Я была в восхищении. В антракте пили шампанское, а после спектакля ещё на часок заехали в "Эль Марокко". Маме хорошо, она уже может ехать спать, а я должна ещё с мистером Фарнолом и Лео тащиться на запись радиоинтервью для шоу Барри Грея. Я ужасно возбуждена. Потому что это не тихая студия, а настоящий театральный зал. Когда меня вызывают на авансцену и интервьюируют, на меня смотрят тысячи людей.
Воскресенье, 19 января
Когда я открываю глаза, уже поздно, даже очень поздно. Почти час дня! И сегодня в нашей программе - всего два пункта: отдохнуть и поговорить с Кёльном, с Дэдди.
В 14 часов мы с мамой и Лео едем в такси через Вестсайд на южную оконечность Манхэттена - Баттери. Оттуда - на пароме на остров. Вид Нью-Йорка со стороны гавани - это сильнейшее впечатление мне не описать. Ближе к 16 часам мы снова в отеле. Голос Дэдди в телефонной трубке такой отчётливый, как будто он - в соседней комнате. А потом мы можем ещё пару часов полежать. Мы это заслужили. Но в этот день есть ещё кое-что, от чего нам не отвертеться. От 20 до 21 часа мне приходится по всем правилам искусства изливать душу перед журналистами на шоу Эда Салливана. Причём на этот раз я должна вести себя особенно прилично: прямой эфир смотрят 40 миллионов зрителей.
А после шоу, примерно в 22 часа, мы ещё забираемся на вершину Эмпайр-стейт-билдинга. Ясная морозная ночь, и мы видим вокруг бесчисленные разноцветные огни и корабли в гавани. Я просто умираю от этой красоты. Лео говорит, что уже лет десять не видел ничего подобного. А ведь он уже вечность в Штатах.
Теперь я могла бы довольно рано отправиться спать, но как раз сегодня я вовсе не устала. И я тащу маму и Лео ещё в "Рандеву", прелестный, совсем французский кабачок - он принадлежит отелю "Плаза". С нами там сидит и Рене Биттель, пару дней тому назад мы с ним познакомились. Он ужасно милый, отлично выглядит и превосходно танцует венский вальс. Он кружит маму и меня по очереди. А Лео заказывает различных "Вдов Клико", как он выражается.
Понедельник, 20 января
Сегодня я впервые видела американскую версию картины "Юность королевы", на показе для прессы. Я просто остолбенела от того, как здорово на "Диснее" продублировали мой и мамин голоса. Звучит так, будто это наши собственные голоса. Лео Хорстер рассказывает, что он несколько месяцев искал подходящие голоса. После обеда мы уже читаем рецензии на фильм в разных газетах. Все отзывы - просто блеск. Что написала "Моушн Пикчер Дейли", я должна просто сюда переписать. Это же мои первые американские "лавры". Там так: "О Роми много чего рассказывают. Она снимается в четырёх фильмах в год, и в 19 лет эта талантливая девочка имеет уже десять полнометражных картин. Она происходит из актёрской династии. Картина "Юность королевы" наверняка будет иметь успех в Америке". Я совершенно счастлива от этой коротенькой заметки.
В 12 часов - опять переодеваться. Мы приглашены на ланч к австрийскому генеральному консулу Эдуарду Шиллеру, в Парк-Лейн-отель. Здесь ещё и австрийский представитель в ООН, доктор Франц Матч, и профессор Карл Бём с женой. Немножко чопорно, но всё равно приятно.
В 15.15 мы едем в редакцию "Дейли ньюс", это самая крупная ежедневная газета Америки. Я теперь знакома с самым классным репортером Нью-Йорка Джимми Джемайлом, его называют "въедливый фотограф". Ещё здесь журналистка Лоретта Кинг, с ней мы уже познакомились.
В 16.30 - следующее интервью, с Фредом Хифтом, корреспондентом "Дер Нойе Фильм" в Висбадене и одновременно - "Варьете". На сегодняшний вечер мы припасли себе нечто особенное. Мы намерены посмотреть спектакль "Время, которое не забыть" с Хелен Хейз. А перед этим мы ещё ужинаем с её сыном Джеймсом Макартуром в ресторане "Брюссель". Потом смотрим Хелен Хейз. Вот это переживание! Что за великолепная актриса!
После представления мы сидим за рюмкой вина с ней и её сыном "У Уитни". Потом мне хочется домой, спокойно обдумать спектакль. Когда я гашу свет, уже почти час ночи. Завтра лягу спать пораньше, уж это точно. Любопытно, что скажет наш милый Лео?
Вторник, 21 января
Только мы с мамой успели позавтракать в номере, как уже у дверей - опять господин с блокнотом и карандашом. И когда завтракали, уже было полно звонков. Разные девушки и молодые люди просто звонят и говорят: "Роми, я - твой поклонник". Я всегда ужасно смеюсь, когда слышу такое.
Тот репортёр - доктор Роберт Прик из нью-йоркской газеты на немецком языке "Штаатцайтунг". Ну вот, можно забыть про английский и в своё удовольствие говорить с журналистом по-немецки. Доктор Прик очаровательный, и совсем незаметно, что он выцарапывает из тебя всю подноготную.
А потом - чудесные магазины. Мы с мамой выкраиваем часок на шопинг. Есть роскошные вещи, но на мой вкус - слишком уж всё пёстро. И дамы, что шатаются по магазинам посреди дня, разукрашены так, как у нас принято только для вечера. Они элегантны, шикарны, увешаны драгоценностями и в дорогих меховых манто.
На 14 часов у нас договорённость о встрече в Дисней-бюро. Мистер Дэвид Бергер делает со мной для "Голоса Америки" запись радиопередачи, которая транслируется на Германию. Потом нам ещё показывают большой плакат, который выпустил Дисней для нашего путешествия по Америке. Я вижу себя на громадном фото, в пять раз больше, чем в натуре. Лицо совсем другое, чем я знаю по своим фото и фильмам. С зачёсанными назад прямыми волосами, с закрытыми глазами - я себя просто не узнаю. Ещё и текст к этому фото изобрели такой: "Самая волнующая актриса 1958 года". Ну, не знаю. Америка на самом деле - страна преувеличений.
В 16 часов мы едим креветок, это самое вкусное, что есть на свете, в ресторане "Оук Рум", в "Плаза". Быстро - под душ, Грета уже всё приготовила, и мы едем на коктейль к мистеру Линну Фарнолу. Он устраивает в своём доме эту вечеринку для самых важных представителей прессы Нью-Йорка. Первый раз я - в частном жилище американца. Всё в светлых, пёстрых красках. Много дерева, а вид из широких окон на центр города просто волшебный. Мы болтаем с журналистами, и больше всего я рада, что они - с честными глазами! - уверяют, будто мой английский великолепен.
Среда, 22 января
Ура! Телешоу в последний момент отменили. Я могу всласть выспаться, и только в 12 часов мы с мамой должны быть на ланче с Элис Хьюз, из "Кинг Фича Синдикэт", в "Сарди". Когда она уходит, тут же является Харри Миликен, кинорепортёр из Юнайтед Пресс. Мой английский теперь совсем беглый, сегодня ночью я даже видела сон по-английски.
В 14 часов мы снова у Петера Баша в студии. Он показывает нам первые снимки из новых. Получилось превосходно, и хотя я трудилась без устали, дело того стоило. На этих волшебных цветных фотографиях я себя тоже почти не узнаю.
До следующего пункта программы у нас два часа отдыха в номере, и вот уже Грета является со словами: "Мисс Роми, пора!"
Перекусываем в номере, и к 21.15 едем в огромный зал "Радио Сити Мьюзик холл". Нас пригласил директор мистер Рассел Даунинг. Сначала мы смотрим рождественскую программу, а потом фильм "Сайонара" с Марлоном Брандо. Маме приходится меня два раза толкнуть, пока я замечаю, что представление кончилось.
- Ты совсем ушла в себя, моя малышка, - говорит мама, смеясь.
Потом Лео довёз нас до громадного здания, мы ходили там целый час и всё равно не осмотрели и половины. Опять я падаю в постель смертельно усталая.
Четверг, 23 января
Честно говоря, я ещё не совсем выспалась, когда в девять Грета пришла меня будить. Сегодня мы были сначала в фотоателье "Санди ньюс". За полтора часа отщёлкали 34 цветных кадра, правда, половина из них никуда не годится. Всё здесь происходит быстро и слаженно, и обстановка в студии приятная, так что время пролетело незаметно.
В час дня - ланч с мистером Джоном Макдональдом из журнала "Лайф", в ланч-клубе Рокфеллер-центра, на 65-м этаже. Вид сверху такой, что я почти не могла есть: всё время смотрела вниз.
От 14.30 до 16.30 - интервью с Беном Соморофф, из журнала "Лук". Для фото я должна была одеться в платье викторианской эпохи, чудесное свадебное платье.
Это было довольно-таки напряжённо, но и это закончилось.
Мама тем временем гуляла по городу. Жаль, что без меня: мне так нравится ходить с ней по магазинам.
Вечером, в полвосьмого, мы приглашены домой к немецкому консулу доктору Райфершайдту. Возвращаемся в одиннадцать, глаза у меня просто закрываются. Мама уже на вечеринке всё время делала мне знаки спичечным коробком. Мне бы следовало вставить себе спички в глаза, чтобы они не закрывались.
Пятница, 24 января
Сплошные презентации. Уже в 10 часов мы даём большой приём для немецких и иных европейских журналистов, работающих в Нью-Йорке. Все дамы и господа минута в минуту собрались на первом этаже отеля. В 11 часов - опять журналистка, из "Джорнэл Америкэн". Для начала она выгоняет маму и Лео, потому что её раздражает, что она со мной - не наедине. И то, что она потом спрашивала, тоже было как-то странно. В общем, её шарм на меня не произвёл впечатления.
В полдень я от неё избавилась. Но пора уже было на телешоу Джоя Франклина. Джой Франклин - очаровательный.
Интервьюировал меня без всякой позы, как будто экспромтом. Я чувствовала себя перед камерой как дома. Потом - к парикмахеру, надо навести красоту для Голливуда. Ведь осталось всего два дня, и потом мы покидаем Нью-Йорк. Я уже страшно волнуюсь, как всё будет в Голливуде. Какие там люди - такие же приветливые, как в Нью-Йорке, или нет?
Но сегодня вечером мне нужно ещё раз как следует сосредоточиться. В последний раз я появляюсь в Нью-Йорке перед телезрителями, на вечеринке "Гринвич-Виллидж-парти". Когда включается камера, я нисколько не волнуюсь. И всё идет классно.
На завтра ничего не запланировано. Наконец-то основательно высплюсь.
Суббота, 25 января
Проспала почти 11 часов подряд. Просто не могла проснуться. На ланче мы с мамой встречаемся с Куртом Риссом. Он потрясающе интересно рассказывает про Америку. Потом ещё немножко прогулялись по городу. Я уже двенадцать дней в Нью-Йорке и много чего видела, но, конечно, не узнала и миллионной части этого невероятного города. Лео объясняет, и объясняет, и показывает, и я не перестаю удивляться. Вечером большой ужин в ресторане "Леон", а потом - шмыг, шмыг в коробочку. Завтра важный день: завтра мы летим в Лос-Анджелес.
Воскресенье, 26 января
В самолете SAS для нас заказан весь хвостовой салон. В десять часов мы взлетаем из аэропорта Айдлуайлд. Комфорт в самолете просто фантастический. С баром, и вообще всё - по последнему слову техники. Я бы с удовольствием выпила коньяку. Но стюард заявил, что мне не положено. До 21 года здесь алкоголь запрещён. О чем только думают эти американцы! Жениться или замуж выходить можно, детей заводить - пожалуйста, а я, в свои 19 лет, не могу выпить безобидную рюмку коньяку! Я же не алкоголик, но если нельзя, то сразу очень хочется капельку выпить. Нельзя даже отпить глоток из маминого стакана, потому что стюард не спускает с меня глаз. Лео объясняет мне: он вынужден следить за этим, иначе может лишиться лицензии и потерять работу.
Но и без алкоголя путешествие великолепное. Погода ясная. И когда мы приземляемся в Лос-Анджелесе, воздух чудесно тёплый и нежный, как у нас дома весной. В аэропорту нас уже ожидают генеральный консул Австрии доктор Валлер и его жена и господа из компании "Дисней", и ещё - сюрприз: индейский вождь Железный Глаз, который живёт в Диснейленде. Он торжественно принимает меня в своё племя и надевает мне на голову индейский венец из перьев. Кругом толкутся фотографы, и вождь Железный Глаз и я должны четыре раза повторить весь ритуал. Я ужасно горжусь, что теперь я настоящая индианка.
Ну а потом мы едем в отель "Беверли-Хиллз", фантастическое сооружение с бассейнами и садами. У нас больше нет Греты, которая нам так пришлась по душе, но зато есть Клер, она тоже очень ловкая и приветливая.
Не успели мы распаковаться, как пришёл Хельмут Койтнер с женой. Мы вместе пообедали в отеле и на минуту заскочили к Койтнерам, посмотреть, как они живут. У меня даже заболели глаза - от солнца и от новых впечатлений, и в постели я выпила ещё целую бутылку минералки, потому что горло у меня пересохло.
Понедельник, 27 января
Если подумать, что в Германии сейчас - лед и снег, а здесь я из окна вижу эту летнюю роскошь, то всё кажется ненастоящим. Я просто бесконечно счастлива, что нам удалось это путешествие!
В десять часов шофёр в ливрее повёз нас на киностудию Диснея. Мы ужасно долго шли через павильоны и холлы. Я в первый раз увидела, какого труда стоит сделать мультипликационный фильм. За длинным столом сидят рисовальщики в белых перчатках и часами вырисовывают единственный жест какого-нибудь Микки-Мауса. Я долго разговаривала с одной японкой (конечно, по-английски), и она мне всё объяснила.
С 12.30 до 14 часов - большой ланч в директорской столовой студии Диснея, с примерно двадцатью журналистами.
С 14 до 15 - моя фотосъёмка для "Черчилль-Синдикэта".
С 15 до 16 часов - наше интервью с Бертом Райсфельдом для немецкого и австрийского телевидения.
Ровно в 16 - примерка платья, в котором я должна сниматься в кинопробах на студии Диснея. Со свистом мчимся назад в отель. Программа должна выдерживаться точно: компания Дисней расписала наш визит по минутам.
С 16.45 до 17.30 мы даём в наших апартаментах интервью Ли Бельзеру для Интернэшнл Ньюс Сервис. Потом быстро переодеваться - Лео уже стоит в холле с часами в руке - и на коктейль-парти с журналистами, в зимнем саду киностудии Диснея. Снова со всех сторон - вспышки камер. Назад в отель, на ужин с господами из Диснея. Мама опять украдкой делает мне знаки спичечным коробком. И зря: я просто падаю в постель.
Вторник, 28 января
Сегодня выспаться не удалось. Отложу это до Германии. В 8.15 - и ни секундой позже - отъезд на телестудию КТLА. Журналист Ларри Финлей берёт меня в оборот, но делает это так весело и очаровательно, что я совсем не чувствую себя не в своей тарелке. Назад в отель, пейзаж я наблюдаю только из окна машины, и в 10.30 - интервью с Доном Бейлором из "Геральд Экспресс".
Ланч.
В 13.15 мы снова в телестудии, теперь уже в другой. Это прямая трансляция, и мама может сразу всё видеть на экране. Потом она мне говорит:
- Если ничего другого не получится, ты можешь стать телезвездой, так хорошо у тебя это выходит.
Конечно, мама пристрастна. Но и другие говорят то же самое. Я совершенно счастлива. Больше всего - из-за своего английского, с ним у меня вообще уже нет никаких трудностей. С 15 до 16 часов - запись с Фредериком Поргесом на немецком, для немецкого и австрийского радио. В 16 часов - снова интервью. Лео полагает, что репортер Джой Хеймс особенно важен, и я стараюсь изо всех сил произвести на него хорошее впечатление. Срочно переодеваться - могу я хоть раз в жизни спокойно переодеться? - и мы идём на коктейль с немецким генконсулом доктором Эдвардом Шнайдером. Всюду Шнайдеры! Вечером мы с мамой идём в "Ля Рю", чудный кабачок, и встречаем там Курда Юргенса. Он выглядит немножко бледным, а по-английски говорит как настоящий американец. Ни глотка алкоголя мне тут тоже не дают, кельнер следит за этим строго. Но за это я получаю кое-что другое. Причём даром. Каждые пару минут по залу проходят мировые знаменитости. Лорен, Ким Новак, Фрэнк Синатра и другие звёзды. Я только хватаю ртом воздух, когда кто-нибудь из них вот так просто и непринужденно проходит мимо. Лорен я нахожу в тысячу раз красивее в жизни, чем в фильмах. Она просто совершенство. Курд их всех знает и знакомит нас с некоторыми. Потом, совсем поздно, возвращаемся в отель. Завтра надо бы хоть что-нибудь рассмотреть в Лос-Анджелесе и Голливуде. Лео предлагает проехаться по окрестностям.
Среда, 29 января
Жуткое разочарование. Не просто дождь - льёт как из ведра, и о поездке нечего и думать. Однако Лео ничем не смутишь. Он быстро организует что-нибудь другое - и сразу после завтрака мы уже осматриваем студию "Метро-Голдвин-Мейер". Вот уж масштабы так масштабы! А за ланчем у нас - ещё один известнейший сотрапезник, Мел Феррер. Время летит слишком быстро. Снова одно интервью за другим.
С 14.30 до 15.30 - запись с Ширли Томас.
С 15.30 до 17 часов - интервью с Паулем Эльбогеном.
С 17 до 18 часов - интервью с Лидией Лейн для "Лос-Анджелес тайм", и потом быстро - на виллу Луэллы Парсонс, она - самая известная и значительная голливудская сплетница. Если я ей не понравлюсь, можно собирать манатки. Дом у неё просто волшебный, и она со мной чрезвычайно любезна. На всякий случай я изображаю свою воскресную улыбку: это никогда не повредит.
Четверг, 30 января
Мама будит меня, утешая, что можно ещё поспать. Дождь барабанит в моё окно. Намеченный визит в Диснейленд, которому я так радовалась, отменяется. Я ещё несколько дней буду в Лос-Анджелесе, и всё это время наверняка будет лить как из ведра. Но всё-таки мы после обеда едем на прогулку на машине, с нашей новой знакомой фрау доктором Хабер. Сразу - в Санта-Монику, на море. Жаль, нельзя выйти из машины, а то тут же промокнем до костей.
В 16 часов нас ждёт интервью с фрау доктором Трауб, она здесь представляет журнал "Фильм унд фрау".
С 17 до 18 часов - интервью с Пегги Харфорд из "Миррор". Потом приходит Лео, показывает мне, что про меня написала Луэлла Парсонс в "Лос-Анджелес икзэминер". Там что-то вроде "Восемь ведущих американских кинокритиков назвали Роми Шнайдер самой красивой девушкой Европы". Благодарствуйте, уважаемая Луэлла, но только это, по-моему, чушь. Я же не королева красоты, невысоко ценю все эти конкурсы и соревноваться ни с кем не намерена. Хотя бы потому, что наверняка пролетела бы мимо приза!