Мика, конечно, привлекала эта необузданность Джоли. "Она меня немного пугает, но мне это нравится", – говорил он. При содействии Маршелин, которая решила во что бы то ни стало выдать за него дочь, Мик времени зря не терял и, как только съемки клипа закончились, принялся вовсю ухаживать за Анджелиной. Сначала она не отвечала на его звонки; автоответчик переполнялся от сообщений вроде: "Анджелина, это Мик. Прошу, прошу, перезвони", "Мисс Джоли, почему вы не отвечаете на мои звонки?" и "Анджелина, мне и вправду нужно с тобой поговорить. Перезвони".
В конце концов она приняла приглашение провести вместе время в Палм-Бич, во Флориде, когда осенью в туре Bridges to Babylon ("Мосты в Вавилон") выдался перерыв. Совместный уик-энд Анджелину не впечатлил, а Мику хотелось большего.
После того как очередные звонки снова остались без ответа, Мик перешел к более хитрой тактике. Он знал, что Анджелина и Джонни Миллер расстались мирно и продолжают быть друзьями, поэтому если Миллер будет занят в его фильме "Энигма", то Джоли почти наверняка посетит съемки.
Когда Анджелине стало известно о махинациях Мика, она позвонила ему и разразилась бранью. Сказала, что не желает больше видеть его и что пусть он больше не оставляет ей сопливых сообщений.
Но поток сообщений продолжился, и каждое было отчаяннее предыдущего. Подруга Анджелины Лорен Тэйнс, прослушав несколько, назвала их "поразительными". Мик Джаггер "практически всхлипывал" по телефону, а Анджелина, по выражению Тэйнс, ловко "подкалывала его". Такое безуспешное ухаживание за Анджелиной Джоли со стороны Джаггера продолжалось с перерывами еще два года, и на этом дело отнюдь не закончилось.
Все эти перипетии не отвлекали Мика от насущных дел: от подготовки к самому захватывающему зрелищу в истории рок-музыки. Тур Bridges to Babylon стартовал 9 сентября 1997 года в Торонто и продлился целый год. Всего 108 концертов посетили 4,58 миллиона человек на четырех континентах, заплативших за такую привилегию 339 миллионов долларов – таким образом, группа побила свой собственный рекорд, установленный туром Voodoo Lounge.
На этот раз опытный дизайнер Марк Фишер позаимствовал идею у кинорежиссера Сесила Де Милля и оформил огромную сцену в "вавилонском" стиле. Один миллион долларов был потрачен только на сооружение сорокапятиметровой выдвигающейся платформы, возвышавшейся над первыми рядами до сцены "Б".
Поначалу были опасения, что эта платформа обрушится на публику. "Нам кричали: "Только один человек за раз!" или "Не так быстро, Мик!"" – вспоминал Джаггер. Но концертов через пятьдесят музыканты расслабились настолько, что "все выбегали разом и вместе зажигали на платформе".
Когда 9 декабря "Роллинги" готовились к концерту в Атланте, Мик оставил еще одно сообщение для Анджелины, умоляя о встрече. Этот звонок прервала Джерри из Лондона, которая хотела сообщить Мику, что он стал отцом в шестой раз. Холл только что родила своего четвертого ребенка и второго их общего сына, Габриэля Люка Борегарда Джаггера. К сожалению, встреча отца и сына откладывалась. "Роллингам" нужно было сначала выступить в Сент-Луисе, и только 13 декабря Мик смог вылететь домой, чтобы повидать новорожденного.
Полоса сюрпризов для Мика и "Роллингов" на этом не закончилась. В январе тур Bridges to Babylon возобновился, и когда в городе Сиракуз, штат Нью-Йорк, Мик захотел проверить микрофон, у него ничего не вышло. Голосовые связки просто отказывались подчиняться. Из-за ларингита пришлось отменить и перенести три выступления. Это был первый случай переноса концерта по вине Джаггера. Позже на месяц перенесли и европейскую часть турне, но уже из-за Кита, который в своем коннектикутском доме потянулся за книгой и упал с приставной лестницы, сломав три ребра. "Такой вот жизни маскарад", – философски заметил Кит, повторяя расхожую поговорку.
Перемены в британской налоговой политике вынудили "Роллингов" отменить и концерты у себя на родине, но Мик придумал, как компенсировать недостачу. В феврале они выкроили время из концертных выступлений на стадионе "Алоха" в Гонолулу и отправились выступать перед тысячей сотрудников компании "Пепси" в честь ее столетия; говорят, что за это им заплатили 2 миллиона долларов. "Двадцать лет я употреблял коку, – шутил Мик, подразумевая конечно же кокаин, – а теперь перешел на пепси!" Аудитория встретила его заявление одобрительными криками.
Когда весной группа собиралась вылететь в Южную Америку, Мик все серьезнее подумывал о том, чтобы уговорить Анджелину присоединиться к ним. В марте он даже обратился за помощью к Чарли Уоттсу – Анджелина училась играть на барабанах, как в целях творческого самовыражения, так и в качестве особой терапии. В процессе она сдружилась с Чарли, так что тому пришлось выступить в роли посредника, уверявшего Джоли, что ей стоит-таки откликнуться на призыв Мика.
В конце концов она позвонила Мику, и тот предложил ей приехать на концерт в Рио-де-Жанейро. Но ей пришлось отказать ему, и на этот раз у Джоли была для этого серьезная причина – она снималась в фильме "Прерванная жизнь", роль в котором принесла ей "Оскар" как лучшей актрисе второго плана.
Мику пришлось довольствоваться другой компанией. Одной апрельской ночью он, облачившись в темно-бордовую спортивную куртку и тесно облегающие белые брюки, появился на вилле бразильского нефтегазового магната Олаво Эгидио Монтейро де Карвальо. Там он весело танцевал с самыми разными девушками, пока его взгляд не упал на высокую красавицу с каштановыми волосами по имени Лусиана Гименес Морад.
Дочь импресарио ночного клуба и актриса "мягкого порно", Лусиана начала модельную карьеру в своем родном Сан-Паулу в тринадцать лет, а через три года ее приметил основатель модельного агентства "Элит" Джон Касабланкас. За десять лет бесконечных выходов на подиумы Лондона, Милана и Нью-Йорка Лусиана ужасно устала от однообразной работы. Какое-то время ей казалось, что она нашла спасение в лице Рода Стюарта, но эта связь длилась всего лишь год, к концу которого Лусиана поняла, что Стюарт вовсе не собирается покидать свою жену, модель Рейчел Хантер (впоследствии Хантер сама бросила Рода).
Поскольку Лусиана на той вечеринке была одной из немногих привлекательных девушек, говоривших на английском (а заодно на португальском, немецком, итальянском и французском языках), Джаггер не отходил от нее, что-то шепча ей на ухо. В какой-то момент Мик сообщил хозяевам, что они с молодой дамой собираются прогуляться по саду, чтобы немного "помедитировать". Вместо этого они отправились на псарню, где, как Лусиана поведала одному знакомому из числа бразильских буржуа, они с Миком занимались сексом. В три часа утра Мик уехал с виллы на черном "Мерседесе".
Джаггер не отказывался от намерения покорить Анджелину, но для легкой интрижки Лусиана подходила как нельзя лучше. "Мне просто нравится секс, – простодушно призналась однажды она изумленному журналисту. – Я занималась им на пустынном пляже, в самолете и даже в ночном клубе".
И уж конечно, ей нравилось угождать мистеру Джаггеру, мужчине, который был на несколько лет старше ее отца. "Мику стоило только позвонить ей, и она через несколько минут уже мчалась в аэропорт", – вспоминал ее знакомый и бывший сосед по комнате Ларс Альберт. Альберт утверждал, что такое случалось как минимум раз в месяц, и каждый раз Лусиана платила за билеты сама. Однажды она полетела из Гамбурга в Данию только для того, чтобы провести с Миком ночь.
В другой раз, летом того же года, она вылетала из Парижа, где у нее был показ, в Гамбург и попросила Альберта встретить ее в аэропорту. Он встретил ее на своем потрепанном "Фольксвагене" и подвез до отеля "Атлантик", где Мик заказал ей номер. "Мы припарковались рядом с лимузинами, ожидавшими "Роллингов", и никто не обратил на нас внимания. Наверное, они подумали, что мы – приехавшие на работу уборщики". Лусиана прошла в отель, также не привлекая никакого внимания к своей персоне. На следующее утро Альберт вернулся к отелю и отвез Лусиану обратно в аэропорт.
"Такое часто бывало, – соглашался один охранник, работавший у "Роллингов" во время их европейского турне. – Мик приглашал к себе девчонок в каждом городе, некоторые прилетали из других городов, но журналисты редко обращали на них внимание".
Еще в самом начале связи с Миком Лусиана сообщила Альберту, что они занимаются безопасным сексом. "С Миком я все время настороже, – говорила она. – У нас всегда безопасный секс, и я контролирую ситуацию. Этого бы не было, если бы я не захотела".
Альберт утверждал, что Лусиана с самого начала старалась держать все под контролем. "Мик совершенно вскружил ей голову, но она понимала, что при обычных обстоятельствах он никогда не покинет Джерри, как бы Лусиана его ни ублажала". Поэтому она разработала план. "Она хотела загнать Мика в ловушку, родив от него ребенка. Тогда Джерри прогонит Мика, и тот придет к ней, к Лусиане", – объяснял Альберт.
Лусиана все время что-то придумывала, чтобы подогреть их отношения. Однажды, когда они с Миком лежали в кровати, распивая "Дом Периньон", она налила немного шампанского в свою туфлю на высоком каблуке и протянула ему. Как рассказывал Альберт, со слов Лусианы, Мик выпил шампанское и перебросил туфлю через плечо. Лусиана также рассказывала, что они голышом устраивали драки на подушках, а потом "хохотали, как маленькие дети". "Лусиане все это очень нравилось; ей было ужасно весело".
В июле Лусиана прекратила предохраняться от беременности, но не стала об этом сообщать Мику. "Она хотела родить, чтобы привязать к себе Мика, с его согласия или без, – говорил Альберт. – Это ведь от нее зависело, как сложатся их отношения".
Но в тот период Мик покорял не только длинноногих моделей, бывали у него эпизодические встречи и иного рода. В июне 1998 года он нанял ухаживать за маленьким Габриэлем тридцатидвухлетнюю няню Клэр Хаусман, которая до этого работала у Марка Нопфлера из группы Dire Straits и у Стинга. Впервые она встретилась с Миком и Джерри в Брюселле, где тогда выступали "Роллинги", в их гостиничном номере, и сразу же поняла, что у Джаггеров ее ожидает немало сюрпризов.
Когда Хаусман зашла с чемоданом в комнату, где на кровати с Габриэлем лежала Джерри, буквально через несколько секунд из душа выскочил Мик – "в чем мать родила". "Я не знала, куда девать глаза, – вспоминала Хаусман, добавив, что от неожиданности она даже уронила чемодан. – Тут же он протянул мне руку и сказал: "Привет, я Мик". Похоже, он нисколько не стеснялся… все это казалось таким нереальным". Ну а Джерри не промолвила ни слова.
На следующий день Хаусман готовила в кухне кофе, когда к ней как бы невзначай подошел Мик и встал рядом. "Мы смеялись и шутили, – вспоминала она. – Да, стоит признать, что он умеет очаровывать. Кухня была маленькой, и мы все время натыкались друг на друга". Мик стал гладить ее волосы, а потом приподнял, усадил на один из столиков и стянул с нее трусики. "Мы страстно целовались, и у меня кружилась голова. Следующее, что я помню, – это как мы занимаемся любовью".
Все произошло стремительно. "Земля не содрогнулась, ничего в таком духе, – вспоминала няня. – Я только подумала про себя: "О господи, неужели это случилось?""
Мик застегнул молнию на брюках, помог няне слезть со стола и поцеловал ее в нос. "Все в порядке, детка", – сказал он. "И на этом все кончилось", – утверждала Хаусман. Невероятно, но Джерри все это время была в спальне с маленьким Габриэлем, метрах в десяти от них. "Мне случившееся показалось каким-то размытым эпизодом, – вспоминала Хаусман. – Мик вернулся к жене, а я продолжила варить кофе. Все это было так странно". Теперь, когда Мику исполнилось пятьдесят пять, казалось, что он немного изменил свои предпочтения и вместо тинейджеров ухаживает за женщинами лет двадцати с небольшим и даже за дамами тридцати с лишним лет.
Тем временем его дочь Джейд разошлась с Пирсом Джексоном, отцом ее двоих детей, и переехала из особняка стоимостью в миллион долларов, который Мик купил ей в лондонском районе Ноттинг-Хилл, в коттедж на испанском курорте Ибица.
Утром 12 июля Мик находился в пути в Вену, когда кто-то протянул ему популярный лондонский таблоид с заголовком "Скандал: Дочь Джаггера снялась в эротическом фильме". Выяснилось, что в знак благодарности друзьям, которые владели ночным клубом "Манумишн", одним из самых скандальных на острове, Джейд позировала для серии эротических рекламных плакатов клуба, а также снялась в нескольких порнороликах. На одном плакате у модели под кодовым именем "Розовая киска" из одежды были только маска кошки и веревка, которой ее связали. На другой фотографии Джейд позировала с мужчиной и женщиной, облитыми кетчупом. Женщина призывно раздвигала ноги, а мужчина кусал ее за колени. Эти плакаты разошлись по всему острову, и их увидели внуки Мика, их малолетние друзья, родители друзей и английские туристы. Многие были шокированы. "Это полнейшая безвкусица, – говорила одна туристка. – По-моему, эти снимки просто ужасны и оскорбительны. Мне кажется, ее отец будет того же мнения".
Друзья Джейд, владельцы клуба "Манумишн", Майк Маккей и Клэр Дэвис, регулярно занимались сексом на сцене перед тысячами восторженно ликующих посетителей. Кроме этого, они еще фотографировали и снимали на видео в самых любопытных позах трансвеститов, стриптизерш и карликов.
"Джейд – хорошая подруга, она сама захотела сняться, – говорил Маккей. – Ей не заплатили. Если она хочет сниматься в порно или участвовать в секс-шоу, то это ее личное дело".
А как же Мик? "Ее отцу это должно быть по барабану, – ответил Маккей. – И вообще, кто он такой, чтобы читать мораль?"
Со времени развода Мик и Бьянка поддерживали дистанцию, но когда речь зашла о моральном облике их дочери, предпочли выступить единым фронтом. При этом они понимали, что если уж их Джейд что-то втемяшилось в голову, то выбить из нее эту дурь очень непросто. "Когда дело касается детей, Мик – очень старомодный отец, – утверждала Джерри. – Он всегда говорит, что является как раз таким типом, которых должна сторониться Джейд".
Но не одна Джейд давала Мику повод для беспокойства. Тем летом четырнадцатилетняя Элизабет вышла на подиум вслед за своей матерью – как ходили слухи, чтобы поддержать интерес к сорокадвухлетней Джерри, карьера которой клонилась к закату.
На парижском показе мод Тьерри Мюглера Джерри и Элизабет произвели сенсацию, появившись на публике в одинаковых платьях. Позже они повторили это на показе Вивьен Вествуд, а осенью известный фотограф Дэвид Бэйли снял мать и дочь для обложки журнала "Харпер энд Куин".
Джаггер позвонил домой и сказал, что категорически против участия Элизабет в модельном бизнесе. "Мик буквально взбесился, – вспоминала Джерри. – Он говорил, что это полнейшая глупость, потому что деньги ей не нужны. Он хотел, чтобы Элизабет сосредоточилась на учебе". Джерри Холл, которая сама обучала Элизабет хитростям своего мастерства, с этим не согласилась. "Я сказала, что почти любая школьница мечтает стать моделью. Элизабет – взрослая девочка, воспитанная и серьезная, и модельным бизнесом она занимается только на летних каникулах". Но тут же Холл добавила: "Я бы никогда не позволила Элизабет работать с агентством, которое посылает молоденьких девушек в Милан и сватает их богатым бездельникам. Фу!"
Участливая мама придумывала оригинальные способы привлечь внимание и к другим детям Джаггера. Весной Анни Лейбовиц фотографировала ее для журнала Vanity Fair. На снимке Джерри, облачившись в меха и в туфли на высоком каблуке, приняв царскую позу, кормит грудью маленького Габриэля.
Никто всерьез не полагал, что Джерри хочет оставить свое занятие или скрыться от глаз публики. Но сама она понимал, что ее дни в роли модели сочтены. Желая дать дорогу новым талантам – точнее, Элизабет, – она сообщила журналистам из "Харпер энд Куин", что уходит в отставку. "И деньги мне тоже не нужны, – говорила Джерри, личное состояние которой оценивалось более чем в семь миллионов долларов. – Мне просто хочется побыть домохозяйкой и матерью". При этом она не смогла удержаться, чтобы не бросить камень в адрес другой модели, одной из любовниц Мика, которая "думала, я не знаю, что она спит с ним, а я знаю, но она всего лишь подстилка".
Однако Джерри еще не знала, что эта "подстилка" доставит всем немало хлопот. В ноябре, выступая на показе мод в Париже, Лусиана узнала, что беременна, и тут же позвонила Мику. "Я разрыдалась по телефону. Мне показалось, он тоже плачет. Он проявлял такое понимание… Я сказала, что уже слышу, как бьется сердечко ребенка, и не хочу делать аборт. Я на самом деле хотела оставить ребенка. Мик согласился".
С Джерри Мик, как и следовало ожидать, вел себя немного по-другому. Он как бы невзначай сообщил новость о беременности Лусианы Морад, когда в середине ноября возвращался в Лондон на самолете. И добавил, что Лусиана настаивает, будто забеременела от него.
"А ты что думаешь?" – спросила Джерри.
"Мне так не кажется", – ответил Мик.
Для Джерри это была последняя капля.
"Ты издеваешься надо мной! – закричала она. – Ты хочешь меня с ума свести, как в этом триллере "Газовый свет"".
Быстро собрав вещи и взяв годовалого Габриэля, она на следующее утро вылетела в Нью-Йорк. Мик тем временем направился в свой замок-шато на берегу Луары во Франции. По пути он заехал в Париж, на обед к Карле Бруни.
На следующее утро Карла и не думала скрывать, что они переспали с Джаггером. "А кто бы не полюбил Мика? Он очаровашка!" – говорила она фотографу. Но одним признанием дело не ограничилось. Заодно она призналась, что мечтала стать миссис Джаггер. "Если бы я познакомилась с Миком до того, как он женился, мне бы ужасно хотелось выйти за него замуж. Из Мика вышел бы фантастический муж".
Затем Бруни пустила шпильку непосредственно в адрес Джерри: "У Джерри Холл проблемы со своим мужем, но она винит в них кого угодно, кроме себя. Винит меня и Мика. Она хочет, чтобы ее жалели, но, как мне кажется, на публике это выглядит жалко".
Если Мик хотел "задеть" Джерри, нанеся визит Бруни, то это ему удалось. Но ничто не шло ни в какое сравнение с публичным унижением, которое ей предстояло пережить 27 ноября, когда газета Sun напечатала новость о том, что Лусиана Морад беременна от Джаггера.
Теперь всем, даже Джерри Холл, стало совершенно ясно, что Мик не изменится никогда. "Это как зависимость от алкоголя или наркотиков, с которой невозможно бороться. Он – сексуальный хищник и никогда не перестанет преследовать женщин", – говорила Джерри.
Но больше всего ее обижало изменившееся отношение к ней со стороны детей и пренебрежительный тон, с каким они высказывались по поводу измен своего отца. "Последней каплей стали насмешки моих детей и их неуважительные замечания. Тут-то я и подумала: "Да, плохой пример я подаю". Я виновата в том, что молча сносила все эти унижения… Это была и моя вина. Неделю за неделей, одно и то же во всех газетах. Публичное унижение, личные разочарования. Очень тяжело для любой женщины".
И снова Джерри обратилась к адвокату Энтони Джулиусу из престижной лондонской фирмы "Мишкон де Рейя", занимавшемуся разводом принцессы Дианы. 15 января 1999 года Холл подала иск о разводе на основании "многочисленных супружеских измен" и потребовала 50 миллионов долларов компенсации.