...
"– Что случилось? Опять власть меняется?
– Не-е-е!! Фургон украли!"
Какие еще фланги у батьки Махно? Какие у него окопы с траншеями? Не было у него столько солдат и столько патронов со снарядами, чтобы сидеть в окопах!
А кроме того, смене власти часто предшествовала неожиданная смена политической ситуации. Подписали большевики мир в Бресте в 1918 г., вот и пошли эшелоны с немцами по Украине. Подписали немцы капитуляцию "Антанте" осенью 1918 г. – вот и потянулись эшелоны с украинским салом в Германию. А вслед за ними – "бери власть кто хочет". А потом та власть менялась как в калейдоскопе – УНР, петлюровцы, деникинцы, махновцы, зеленые, красные, белополяки, Врангель… В конце концов победили те, у кого ресурсов оказалось побольше. То есть "красные".
И сочинять длинные "оды" прорывам 1-й Конной не имеет большого смысла. На "издыхании" ресурсов делались те прорывы. Как у той, так и у другой стороны. Между прочим, до "бросков" Красной Армии на Варшаву между Москвой и поляками шли переговоры. Ленин был согласен на границу восточнее, чем реально оказалось после "прорыва" Тухачевского и последовавшего разгрома его же. Не было столько войск в Гражданскую, чтобы на ее опыте планировать ведение боевых действий с соседними державами. Тогда пришлось бы надеяться на восстания в тылу противника и разложение его армии. А если этого не случится? Ведь за армией другого государства стоит не экономика крестьянских подвалов пары районов, а всей той страны. С ее заводами и складами стратегических запасов. Плюс, возможно, и помощь других стран. Это другой масштаб и другая стратегия с тактикой.
...
"Гражданская война в России показала выход из позиционного тупика, возродила во всей красе и блеске секрет манёвра, который, казалось бы, окончательно и навсегда был утерян на полях Первой мировой войны". ("Разгром", с. 46.)
Ничего она не показала. Никакого выхода из позиционного тупика. Правильно, в Гражданскую войну основной подвижной силой была конница. Как и в Первую пуническую карфагенян с римлянами. Как и во Вторую. Более 2000 лет назад. И как и в войне с Наполеоном. Разве бросок наполеоновских войск от Парижа до Москвы – это не блестящая "глубокая операция"? Советские войска, кстати, этот рекорд так и не смогли повторить. А переход Ганнибала из Испании до Рима через снежные Альпы с боевыми слонами свыше 2000 лет назад? Да, много его солдат погибло от холода, но до Рима остатки своей армии он довел (в 218 г. до н. э.) и победил римлян при Каннах (в 216 г. до н. э.). Как вам не вариант выхода из позиционного тупика?
Если бы все было так просто, не остановился бы Тухачевский под Варшавой в 1920 г. Но пришлось. И пришлось "красным" забыть про свой только что приобретенный "опыт". И пришлось им восстанавливать промышленность. Одних николаевских запасов надолго не хватило.
...
"Жуков объявил, что красные командиры держались за опыт Первой мировой войны, т. е. за окопы и траншеи. За многолетнее прозябание на одной позиции. За позиционные формы борьбы. Это мерзкая клевета на свою армию, на боевых товарищей. Ибо дух манёвренной войны господствовал в Красной Армии с первого дня её рождения… Конную армию невозможно ни привязать к Первой мировой войне, ни вписать в неё.
Конная армия – это маневр. Это блицкриг! Даешь Варшаву! Дай Берлин! Уж врезались мы в Крым!
И почему опыт Первой мировой должен был возвышаться над опытом Гражданской войны?" ("Разгром", с. 48–49.)
Потому что в Первую мировую воевали страны с их экономиками. А в Гражданскую кто подъехал к дому градоначальника с тачанкой и двумя лентами патронов и заявил, что он "власть", – тот и герой. А на сколько у него хватит краденных патронов – вот столько времени он и покуражится местным "батькой". Заявили растянувшиеся по Транссибу кучи эшелонов с демобилизованными чехами, уезжавшими через Владивосток на родину, что они не поддерживают советскую власть, вот мигом та власть и закончилась в Сибири и на Урале до Волги. Какой процент от российской армии составлял чешский легион? Даже без справочников можно заявить с уверенностью, что небольшой. А из-за него закончилась на время советская власть на огромной территории.
Кстати, когда войска генерала Деникина подходили с юга к Москве в 1919 г., генерал Май-Маевский (реальный прототип для фильма "Адъютант его превосходительства") два раза предлагал Деникину дать землю крестьянам, и Москву они взяли бы. Но Антон Иванович не захотел поступаться принципами. Вот и пришлось ему потом уходить в отставку и уезжать в эмиграцию. Так что еще вопрос, что являлось "маневренным" средством прорыва в Гражданской войне. Конная лава или "Декрет советской власти" о национализации земли у помещиков.
Второй оказался мощнее деникинских пушек.
...
"Кем был Сталин в Первой мировой войне? Провел ли он один день или один час в траншее? То-то. А в Гражданской войне товарищ Сталин – член РВС Республики, член РВС Южного, Западного и Юго-Западного фронтов. Сталин бывал на руководящих военных должностях и в Царицыне, и в Питере, на Львов ходил. Были удачи, победы, были ошибки, провалы, катастрофы. Короче: был опыт. Какой же опыт Сталину помнить: чужой или собственный?" ("Разгром", с. 49.)
Допустим, однажды в выходной день вы поехали в лес. С собой вы взяли брезентовую палатку, лопату, керосинку, какие-то досточки и в лесу с помощью (кроме того) найденных подручных материалов вы соорудили небольшой легкий брезентово-земляной домик. На недолгий срок отдохнуть, подышать природой, покупаться в озере. Но вот у вас возникает задача соорудить серьезный дом в три этажа на даче. Вы будете помнить свой опыт создания палаточного шалашика? Извините, для трехэтажного здания нужны совершенно другие материалы, другая технология и другие затраты времени. Нельзя сравнивать несравнимые понятия. Как гласит наука статистика, сравнивать надо одинаковые показатели за одинаковое время. Иначе выводы получатся неправильные.
...
"В 1941 году командный состав Красной Армии если и помнил опыт Первой мировой войны, то сводился он к кормлению вшей в окопах, к нудной перестрелке да к бестолковым штыковым атакам. А в маневренной Гражданской войне они водили на большие дела роты, батальоны, эскадроны, полки, дивизии и даже корпуса и армии.
Кто же из них канонизировал опыт Первой мировой войны?
Вся пропаганда Советского Союза до 1941 года была пропитана духом Гражданской войны. Книги, фильмы, статьи, стихи, песни – всё о ней. Мы уже вспоминали фильм "Чапаев". А были фильмы и про Котовского, Щорса, Фрунзе, Пархоменко, а еще – про Ворошилова и Будённого и немного – про товарища Сталина. Если Первую мировую войну и показывали в фильмах, то только в самых тёмных тонах". ("Разгром", с. 51.)
А еще были фильмы про "Александра Невского" и "Ивана Грозного". Тогда тоже маневренности хватало. Один бросок хана Батыя через Киев до Польши и дальше к Адриатическому морю чего стоил! Кстати, XIII век – век начала применения в армии пороха. Кто тогда первый кинулся использовать новые достижения науки и техники – тот и рисковал отхватить кусок побольше. Этот же принцип повторился и в веке ХХ.
А что преобладали фильмы про Гражданскую, так а про что надо было снимать? Про достижения царя Николая Второго или Александра Первого? В 1917-м начали реализовывать идею разнести на весь земной шар самую правильную марксистско-ленинскую теорию "грабь награбленное". Вот эту идею и надо было культивировать со всех экранов. И не останавливаться, чтобы не забывалось в "правом уклоне".
"Теперь разберёмся со "многими из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба", которые, по словам Жукова, канонизировали опыт Первой мировой войны. Кто они?" ("Разгром", с. 52.) Напоминаю: Генштаб не был "мозгом армии". Сам Жуков об этом "вспомнил" в своих мемуарах. Основные планы сочинялись в ЦК ВКП(б). Потому разбираться в профи-возможностях работников НКО и Генштаба нет особого смысла. Знали они что-то или не знали, канонизировали или нет, что им прикажут, на то и будут тратить свой опыт и знания.
Глава 4(Р). Про раскачку
Но вот Виктор Суворов наконец-то обратился к тому, о чем Жуков намекал, говоря об опыте Первой мировой войны, – о "раскачке" первых боев, за которыми, дескать, должен последовать ввод в действие "главных сил".
...
"Однако через 9 страниц своей "самой правдивой книги о войне" Величайший Полководец делает внезапный и решительный разворот кругом. Он меняет свое мнение на прямо противоположное: "При переработке оперативных планов весной 1941 года не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными государствами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений" (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 224).
Это обычное жуковское двоемыслие. Марксистская диалектика: Жуков думает и так и эдак. И в то же время – и не так и не эдак. С одной стороны, самому Жукову, высшему военному руководству Красной Армии и всем остальным (до преподавателей и слушателей академий включительно) было совершенно ясно, что "с самого начала в операции вступят главные силы противостоящих друг другу противников". ("Разгром", с. 57.)
А дальше Виктор Суворов приводит длинные рассуждения, которые показывают вранье этого текста в мемуарах Жукова. Доказательств много в массе изданий 30-х годов и в опубликованных в 90-е документов Наркомата обороны и Генштаба. Ибо все они объясняют тогдашнюю советскую стратегию теории ММВ: оборона методом наступления на вражескую территорию. И короткий срок боевых действий – недели две-три. Хотя есть документы 1941 г., подписанные Жуковым, в которых упоминается "первый год войны", "первое полугодие войны". Это есть в мобилизационных расчетах разных потребностей. Поэтому срок в две-три недели, скорее всего, касается "первой операции", а затем…
Можно почитать намек в заключительной речи наркома Тимошенко 31 декабря 1940 г. (документ № 222 сборника "1941", т. 1, стр. 474):
...
"2. В докладах и выступлениях на совещании иногда сквозило стремление перенести, без должного анализа и серьезной критики, образцы фронтовых операций Западной Европы в условия нашего Западного театра. Такие попытки ошибочны.
Наш Западный театр обладает особенностями и по характеру местности, и по развитию дорожной сети, т. е. такими, которые особенно влияют на характер фронтовых операций.
Больше того, мы имеем несколько театров возможной войны, кроме Западного, такие, как Ближневосточный, Средневосточный, Дальневосточный, Прибалтийско-Скандинавский, и на каждом из них действия войск в тактическом и оперативном разрезе будут иметь свои особые отличительные черты.
Соответственно этому наша теория по оперативно-тактическим вопросам, помимо общих положений, должна охватывать особенности в действиях войск на различных театрах, в разнообразных географических условиях".
Насчет "Дальневосточного" понятно, а что такое "Прибалтийско-Скандинавский"? Швеция – Норвегия? А "Ближневосточный"? Египет? Не говоря уже про Ирак и далее? Поэтому с Германией желательно было бы разобраться быстро и не затягивать тему. Впереди ждали другие задачи. Под которые полезно изучить, например, опыт корпуса генерала Баратова в Ираке. А не копать окопы под Смоленском в апреле 1941 г.
Но после быстрого отката к Смоленску в июне – июле 1941 г. возникла проблема вразумительного объяснения, что же произошло? Вразумительно объяснить не получалось. В "Краткой истории" (войны) (1965 г.) на бои с 22 июня до середины июля 1941-го отведено 6 страниц (с 61-й по 67-ю). Но так как противник продвигался со скоростью до 60 км в день, то получается, что советских войск там было как бы мало. То есть войну советский Генштаб как бы не ожидал и вовремя не направил к границе войск побольше. Плотность фронта побольше возникла уже на Днепре под Смоленском (севернее припятских болот) и под Киевом (южнее) с середины июля. А в полосе Северо-Западного фронта это уже окрестности Ленинграда. Вот с этих территорий и начинаются более подробные объяснения.
Но если заявить, что войск у границы было мало, то это надо как-то обосновать теоретически. Вот, видимо, и возникла идея свести произошедший результат с "опытом 1-й Мировой войны". А поверят или не поверят – другой вопрос. Виктор Суворов не поверил. Но вместо анализа катастрофы первых дней в приграничной зоне увлекся длинной критикой одного из объяснения маршала Жукова, что оно ложное. Но дело в том, что таких, мягко говоря, неправильных мест в мемуарах маршала хватает. И зацикливаться на одном из них – можно, конечно. Хотя при этом могут быть упущены другие подробности.
И вполне понятно, что нельзя требовать от человека полной откровенности, если он – лицо заинтересованное. Поэтому сложно добиться от него полной откровенности. И никакие сравнения не помогут, которыми Виктор Суворов иногда увлекается. В следующей главе (Глава 5, "Про персональную ответственность") он сравнил ситуацию с описанием предвоенного планирования в Генштабе по мемуарам Жукова с КБ Туполева, который бы списал неудачу с ЕГО самолетом на каких-то других конструкторов даже без фамилий ("кто-то там"). И завершил Виктор Суворов главу 5 важной мыслью:
...
"… А в Генеральном штабе виноват кто-то расплывчатый, у которого нет ни имени, ни звания и ничего общего с Величайшим Полководцем всех времён и народов.
За отсутствие планов войны виноваты все.
Кроме главного планировщика" (стр. 77).
Но сам Жуков подписался под идеей, что Генштаб не был в СССР "мозгом армии". Таким "мозгом" был кто-то другой. Главным "играющим" в СССР был Иосиф Сталин, который с начала 1928 г. "погнал" свою программу. За прошедшее время до 1941 г. в ней участвовали тысячи командиров/начальников и миллионы исполнителей. В феврале 1941 г. к ним присоединился генерал армии Жуков. Но не в качестве "главного планировщика", а в качестве распорядителя выделяемых ему средств в направлениях, которые ему указывались. Конечно, это можно отнести к планированию. Но не к главному. На какой термин был заменен "мозг армии" в последующих переизданиях мемуаров Жукова в главе 4? Напоминаю: на "основной организующий центр Красной Армии". Было бы чем "организовывать" и в каком направлении. Но их Генштаб не выбирал. Их ему указывали. Потому Жуков не был "главным планировщиком".
Если приводить аналогию, можно вспомнить ситуацию с первым и последним плаванием известного корабля "Титаник", который в апреле 1912 г. ночью столкнулся с айсбергом и затонул. Кто виноват в трагедии? Главным в момент столкновения на корабле был капитан Смит. То, что в этой части океана в это время попадаются айсберги, он обязан был знать. И вариантов его действий могло быть несколько:
1. Остановиться на ночь и дождаться утра. Но при этом будет потеряно много часов и рекорд плавания из Европы в Америку не будет достигнут.
2. Уменьшить скорость, установить на носу мощные прожекторы и продолжать ход медленнее. Но срок плавания при этом тоже удлинится.
3. Скорость не уменьшать, но пустить впереди мили за две "контрольный" катер с той же скоростью, что и у "Титаника", который проверял бы чистоту воды на маршруте. Но такого катера не пустили. И прожекторов не включили.
4. Вообще пойти по другому маршруту южнее, где вероятность столкнуться с айсбергом гораздо меньше. Но так не пошли.
То есть, видимо, была какая-то надежда на что-то. И какие-то условия? На что, какие? Что в крайнем случае спасут герметичные двери трюмовых отсеков? Что сталь корпуса выдержит возможные удары?
И потом, капитан Смит не был главным по участию в стратегических планах кампании, которая построила корабль, экипировала его и назначила Смита его капитаном. То есть капитан Смит, скажем так, не был свободен в выборе решений. Он должен был учитывать некие аргументы "за" и "против". Но в конечном итоге решения были приняты такие, которые не исключили трагического хода развития событий. И он произошел.
Поэтому называть капитана Смита "главным", кто ошибся, не совсем верно. В конце концов в момент столкновения его даже не было на мостике. Там был его старший помощник мистер Мэрдок, который тоже должен был как-то оценивать ситуацию и принимать решения. Но в сложившейся ситуации времени у него было очень мало. Практически секунды. И долго выбирать разные варианты он не мог.
В конечном итоге лайнер затонул.
То есть при анализе трагедии "Титаника" полезно учитывать ход самого строительства лайнера (кто строил, по каким планам, сколько времени, кто заказчик) и какие были инструкции на маршрут.
В случае с катастрофой Западного фронта в июне 1941 г. генерал Жуков тоже не был свободен в принятии решений. И уделять много внимания неясностей в его мемуарах можно, но, наверное, не надо при этом забывать и других "главных" "играющих".