Березовский = пиарщик без пиара. Он не в состоянии был "продать" свою забавность, скрыть занудство, подчеркнуть наличие незаурядного интеллекта, утаив от нескромных глаз зашоренность ума. Короче, Березовскому сильно не хватало взгляда со стороны, которому бы он доверял.
Не добавляли ему расположения и лица, с которыми БАБ на тот или иной момент плотно ассоциировался. Бывший преподаватель Высшей школы КЕБ Киселев, например. В обрамлении замполита Юшенкова и "Иудушки" Еоловлева. Получается живописная группа, способная уничтожить на корню любой росток симпатии к Борису Абрамовичу.
- Чувствую ли я здесь Россию, как во время жизни в ней? Конечно, нет
Откровенно признается изгнанник. Уповая, однако, на СМИ и друзей.
- Я постоянно читаю российскую прессу, регулярно общаюсь с товарищами, приезжающими ко мне, со многими созваниваюсь по телефону
Про газеты все ясно, а вот товарищи явно подставили. Не рассказали ссыльному другу, что Киселев денно и нощно подтверждает то, о чем все разумные существа уже давно догадались. Евгений Алексеевич - стопроцентный номенклатурный совковый продукт и ничего более.
При этом Березовский, который беспрерывно упирает на то, что Путин выходец из спецслужб, подразумевая, что это первородный грех, который ничем не искупить, на глазах у всего народа спокойно сотрудничает с Киселевым, коий, в свою очередь, очевидным образом сотрудничал с КГБ. В пылу борьбы Березовский простил ему этот недостаток. Равно как и то, что Киселев страстно вытирал об БАБа ноги весь 1999 год. Однако просвещенная общественность в беспамятство не впала. И этот уродливый альянс ее безмерно раздражал. Ибо со всею наглядностью демонстрировал расчетливость и неискренность сих героев нашего времени.
И все же, в целом, Березовский вызывал сочувствие. Тем, что, несмотря на свои миллионы, маялся, горемыка. Все хотел кому-то что-то доказать. Беспрерывно создавал себе препятствия и мучительно преодолевал их. Ион = достойный носитель русскоязычного менталитета. Ведь только на уровне вульгарного обывателя национальность "по паспорту" о чем-то говорит. На самом же деле "язык говорит людьми", а не люди "говорят языком".
Желающих оспорить этот тезис можно отослать к работам Мартина Хайдеггера и далее по списку.
Как истинно русский человек, БАБ ничего не видел, никого не слышал и упорно пребывал в собственной реальности. Неистребимый дух конфронтации никак не давал отвергаемому народом трибуну успокоиться.
Если ретроспективно обозреть подвиги Бориса Абрамовича на политической арене, он предстает то на коне, то под конем, но неизменно с шашкой наголо. Можно отыскать немало пассажей о загадочной русской душе, которые придутся БАБу впору, как туфелька Золушке.
- К своему окружению русский обычно относится с немалым презрением. Он не слишком-то готов мириться с подчинением глубин личности некому институту в качестве платы за блага цивилизации. В личностных отношениях мы можем заметить любопытную готовность русского пренебречь всеми институциональными перегородками, отделяющими одного человека от другого; слабой стороной этого свойства иногда оказывается вполне искренняя личная безответственность - даром что иностранец, а очень точно подметил американский лингвист и этнолог Эдвард Сепир.
Если внимательно присмотреться к Березовскому, то найдется и презрение к окружению (откуда выбор в пользу манипуляции), и полное отсутствие готовности подчинять глубины своей личности какому-либо институту. В том числе и государственному. Блага цивилизации
Березовский предпочитал добывать так, чтобы их не надо было отрабатывать. Не видел Березовский и никаких институциональных перегородок, а что касается "искренней личной безответственности", то было ее хоть пруд пруди. Тут и готовность подтачивать власть, преследуя личные цели, и толпы кинутых и подставленных партнеров.
"Русский крепок на трех сваях: авось, небось да как-нибудь" - гласит народная мудрость. "Авось, сработает!" - прикидывал БАБ, создавая "Единство". "Небось, споткнется…" - думал он про Путина. "Как-нибудь выкручусь", - утешал себя в минуты душевной невзгоды великий loser российской политики. Вплоть до самой своей кончины утешал.
Березовский, как Иванушка-дурачок, все время искал легких побед. Именно поэтому он бросился защищать "демократические ценности", полагая, что сия ритуальная практика может обеспечить ему поддержку населения. Однако жизнь - не сказка, и для нормальных людей разговоры про 37-й год не более чем буря в заляпанном жирными пальцами стакане кислого пива. Где среди мух, барахтающихся на поверхности мутноватой жидкости, плавает одна очень энергичная.
Березовский - дьявол. Бес. Инородное тело в нежном организме российской действительности. Так считали недоброжелатели Бориса Абрамовича. Таким видел себя и он сам. Не бесом, разумеется, а инородным телом. Однако БАБ - истинно русский герой. Гоголевский. Помесь шумного авантюриста Хлестакова и тихого манипулятора Чичикова. Причудливый замес смекалки, ограниченности, обаяния и безнравственности. Истинно российская душа. И к "Бесам" Достоевского никакого отношения не имеет. Наш человек.
Как только Березовский появлялся в "зомбоящике", рейтинг передачи мгновенно взлетал. Интерес к этому персонажу очевиден. При этом все, что он говорил, и в особенности то, как он говорил, как правило, активно раздражало. Но глаз "отвесть" не было сил. Зритель застывал у экрана со сладострастным выражением на лице и испытывал причудливую гамму сложных амбивалентных чувств.
Факт налицо. В отношениях Березовского с его соплеменниками кроется что-то глубоко сермяжное. Садомазохистское. Неизбывное и невербализуемое. Может, это и есть та самая любовь к неудачникам, которую нам приписывают?
Борис, повторюсь, вполне себе русским был, со всеми вытекающими. И втекающими. Пил, кстати, вполне по-русски. В свое время небезызвестная Алена Лыбченко написал(а) в "Большом городе" колонку, которая открывалась словами: "Алкоголь и журналистика - слова-синонимы. С незапамятных времен везде, где верстается газета или журнал, где-нибудь рядом - под столом ли, в шкафу ли, в сейфе - стоит початая бутылка водки. Или виски. Также хорошо работать под коньяком".
Те, кому ведомо, кто именно скрывался под раскрученным псевдонимом, сразу догадались, откуда взялся пафос текста "Сухой закон", - в издательском доме "КоммерсантЪ" свирепствовал очередной гендир, который начал свое правление с указа, коим пресекалось традиционное репортерское пьянство. Владимир Ленский (про которого коллеги злословили - не выносит, мол, стеб насчет Евгения Онегина) вторым приказом велел службе безопасности пасти нарушителей указа номер раз.
Автор той колонки Олег Кашин = Ъ-воспитанник, чем и была постулирована некоторая категоричность выводов: "Алкоголизм всегда был производственной необходимостью российских журналистов, более того, некоторые направления журналистики вообще немыслимы без хотя бы легкого алкогольного опьянения". И это трудно отрицать "коммерсантовскому" выпускнику, поскольку Ъ изначально персонифицирует вовсе не его основатель Владимир Егорович Яковлев, а редактор Андрей "Вася" Васильев, коего зреть кристально трезвым доводилось немногим.
Я из своего опыта могу припомнить разве что утренние заседания предвыборного штаба осенью 1999 года, которые проводил Борис Березовский в офисе Бадри Патаркацишвили в здании ТАСС на Тверском бульваре, что по иронии судьбы расположено буквально в нескольких шагах от знаменитого клуба "Маяк", где журналистская элита страны исправно трудится над цементированием провокационного тезиса Алены Лыбченко. Уточню: единственное оправдание той "васиной" трезвости отнюдь не респект в отношении кого-либо из присутствовавших, но, осмелюсь предположить, недопустимо ранний час. А "Вася" = гиперболизированная квинтэссенция образа отечественного медийщика: профессионально одарен (его Ъ-заголовки несравненны), безмерно циничен ("ради красного словца.") и перманентно во хмелю. Во время киевских вояжей, связанных с экзерсисами по выпуску украинской версии журнала Der Spiegel, наслушался душераздирающих легенд про будни издания "Коммерсант-Украина", нерадивого сотрудника коего Васильев оштрафовал. на три ящика водки!
Однажды на заседании пресс-клуба, организованного компанией "Фонд здоровой России", главный внештатный нарколог Вологодской области Павел Лавров описал современного российского мужчину как стрессированного самца от 30 до 50 лет и к представителям "пьющих профессий" отнес актеров, ментов, журналистов, хирургов, официантов и травматологов.
Помню, красноярские газетчики пропиарили свой регион тем, что оригинально отметили Всемирный час Земли: они на 60 минут приостановили употребление спиртного. По словам лидера местных журиков Алексея Борзуна, дерзкая акция продемонстрировала готовность сибирских мастеров пера трезво глядеть на угрозу, нависшую над планетой: "Чо каво, а планета, она есть. Поэтому не всегда стоит, допустим, пить или не пить там, где не стоит. Такова жизнь, и с этим нельзя не считаться".
Бесспорно, сейчас пьют не так, как в советские времена: все-таки почти все за рулем, и это - как следствие - роняет общую профессиональную планку. Я пришел в свою репортерскую альма-матер "МК" в 1985 году, в разгар горбачевской антиалкогольной компании. Единственный вопрос, который при собеседовании мне задал главред Павел Гусев: "Пьешь?"
Не помню, что именно я тогда соврал, но не забыть мне летящую пишущую машинку, которую тем же вечером видел в кабинете своего экс-сокурсника Петра Спектора, нынешнего шеф-редактора газеты, а тогда рядового сотрудника спортивного отдела. Многокилограммовая "Ятрань" была запущена в воздух могучей дланью журналистки, которая метила в коллегу и по совместительству супруга (впоследствии, кстати, возглавившего довольно популярное издание). О чем тогда полемизировали - не суть. А вот пили в тот день портвейн "777". Однако запивали "Жигулевским". Что было ошибкой. Кстати, насчет спортивных журналистов. Эти хмельны всегда. Почему так - неведомо, но факт.
Для российского неосоциума гиперболизированный образ непросыхающего русского журналюги сбетонировал Константин Хабенский в дебютной ленте Филиппа Янковского "В движении" (2002), где употребление спиртного гламуризировано беспредельно.
Такие вот дела. Но на самом деле военные & пожарные водку чтут основательней, и сакраментальное пьянство журналистов все же мифологизировано. Я лично знаком с несколькими не злоупотребляющими коллегами. Не знаю, насколько репрезентативны мои наблюдения, но полагаю, что 10–12 процентов представителей нашего цеха не бухают. Более того, друзья уверяли меня, что некоторые из трезвенников очень даже неплохи в профессиональном аспекте. И якобы даже способны одаривать потребителя радостью печатного слова, почти как настоящие репортеры. Информация непроверенная, но недостоверной окрестить ее все же не решусь.
Замечу, между прочим, что сам "Алена Лыбченко" являет собой хрестоматийный образец представителя ремесла: во время Евразийского медиафорума 2007 года он отличился тем, что, надегустировав содержимого мини-бара долларов на пятьсот, доблестно покинул гостиницу с категорическим отказом платить, о чем потом горько плакались организаторы мероприятия. А знаменитый Ъ-карикатурист Андрей Бильжо, генерировавший "Петровича" и эмигрировавший в "Известия" после антиалкогольных репрессий, сочинил там свою первую колонку именно про прощальную попойку с коллегами.
Знай наших.
Что значит, зачем вы водку пьете? Была бы твердая, грызли бы.
2000. От "загогулины" к "загогулине"
Валентин Юмашев сочинил очередную книгу Ельцина. Содержанию "Президентского марафона", по мнению Николаю Еульбинского, более всего уместно предпослать строки Федора Тютчева.
"Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей."
"Прямо какая-то гофманиада, как говаривали в советских литературных кругах в 20-е годы. Когда-то Ельцин утверждал, что не пьет вообще и пьяных не выносит. Так, разве что бутылочку чешского пива после сауны. Теперь признает, что случалось. "В какой-то момент, - пишет Ельцин, - я почувствовал, что алкоголь действительно средство, которое быстро снимает стресс". Жаль, что не уточняет, в какой именно момент он сделал это открытие.
Впрочем, никогда особенно не понимал, чем вызван столь интенсивный интерес широкой публики к этой проблеме. Как говорится, пьян да умен - два угодья в нем. Уинстон Черчилль неизменно начинал свой день с рюмки коньяку, говорят, армянский коньяк любил. Ну и что? Политика его была тверда, последовательна и неуклонна. А вот у "трезвенника" Ельцина - сплошные "загогулины".
В своих мемуарах он настолько упоен всеми этими "сильными ходами", "рокировочками" и "загогулинами", что порой создается впечатление, что само существование страны России с ее докучливыми проблемами - для него лишь досадная помеха, на которую приходится отвлекаться от сверхинтенсивного, порой просто всесокрушающего интриганства.
Вот идет обсуждение кандидатуры главы правительства. "Итак, решено, - пишет Ельцин. - Вношу кандидатуру Степашина. Но мне нравится, как я завернул интригу с Аксененко. Этакая загогулина! Думцы ждут именно его, готовятся к бою. Аяв этот момент дам им другую кандидатуру".
Сильно, ничего не скажешь. Вот только чем Степашин лучше Аксененко? А может быть, оба - люди достойные, но есть некто третий - еще достойнее поста премьера? Но этого автор не поясняет. Напряжение нарастает с каждым часом. Госдума и вся страна с замиранием сердца ждут судьбоносного решения президента.
"Вызываю главу Администрации Александра Волошина, - продолжает мемуарист. - Он идет писать представление, а я нажимаю кнопку Геннадия Селезнева, спикера Думы. Произнес длинную вводную фразу и, в конце концов "оговорившись", сказал: "Аксененко". Положил трубку и подумал: вот удивятся, когда прочитают - Степашин. Ничего, полезно будет".
Да уж, всех удивил. А что насчет полезности. Полезно? Кому? Чем? Для чего? Вопросы без ответов.
"Кандидатура Степашина, - с торжеством сообщает автор, - прошла с первого раза".
Прошла. Как же ей не пройти при такой "загогулине"? Но дальше-то что? Какая у нового премьера программа, что он собирается предпринять в экономике? Но президента это уже не волнует. Впереди - очередная интрига.
Виртуальный мир автора мемуаров хорош тем, что в нем все возможно. "Дай команде Гайдара поработать еще год, - утверждает Б. Н. Ельцин, - и экономика рванула бы вперед".
- С чего бы это? - задает вопрос зануда-экономист. - Разве за один год произошла структурная перестройка экономики? Разве мы, к примеру, вместо того чтобы гнать на Запад газ, нефть и никель, уже изготовились к прыжку на мировые рынки с некими супертехнологиями, да вот отставка либеральных реформаторов помешала? Или, может быть, под влиянием "шокотерапии" воспрянул наш отечественный производитель и уже совсем собрался заполнить российские прилавки первоклассными отечественными товарами, а тут Гайдар возьми и уйди - как же ему без Гайдара?
- Экая непонятливость, - ответит зануде-экономисту вельможный автор. - Здесь же совсем другая логика!
Знаем. По-научному эта логика именуется манихейством. "Силы света" в лице рыночников и демократов ведут в виртуальном мире ельцинских мемуаров борьбу с "силами тьмы", главным образом с коммунистами, но не только. В этом титаническом противостоянии, достойном пера бессмертного Данте, их поддерживает президент. Все, что они творят, неизбежно должно иметь своим результатом свет, даже если его кое-где у нас порой по указанию А. Б. Чубайса за долги отключают.
Случается, президент ошибается. Не тех поддерживает. Что ж, "силы тьмы" со времен Люцифера отличаются изощренностью и коварством: они могут нацепить на себя любую личину.
Вот тот же Коржаков. Был ну как отец родной. "Десять лет окружал меня заботой, - пишет Ельцин, - клялся в преданности, закрывал в прямом смысле своим телом, делил все трудности".
А оказывается, в душе - нестойкий демократ, можно сказать, уклонист от демократии. И что в конце концов сотворил? Решил, как пишет Ельцин, подставить ему подножку. Не кого-нибудь, а самих Лисовского с Евстафьевым, этих двух бескорыстнейших активистов президентского предвыборного штаба, светочей свободнейшего рынка и безбрежной демократии, велел арестовать. И за что? Всего-то несли из Белого дома в коробке из-под ксерокса полмиллиона долларов. Это, может быть, для "совкового" охранника какие-то деньги. А для настоящего демократа - так, мелочь на карманные расходы. А главное в другом. Для чего несли? Для победы демократии несли. То-то и оно! А потому, констатирует автор, "все обвинения в их адрес необоснованны".
Спасибо Чубайсу, в минуту сомнений наставил его, президента, на путь истинный. Пособил "забить последний гвоздь в гроб коммунизма и гэбизма". Так им и надо!
"Свет" торжествует. Падшие ангелы под воздействием всесокрушающих побед того, кто и "должен всегда побеждать", срываются, каются и вновь карабкаются к "свету".
Как тот же Руцкой. Когда-то собирался вешать демократов, включая Ельцина, на голубых кремлевских елях. Потом, в октябре 1993 года, сидя в Белом доме, говорил: пусть только сунутся - как капусту порубим. Сунулись. Тут же завопил, что он не стрелял, что автомат у него в смазке, а его бесценную жизнь спасет только иностранное посольство. Отсидел немного. Раскаялся. Стал верным сторонником Б. Н. Ельцина, видным деятелем "Единства", за победу которого президент и поднял бокал 19 декабря.
Милые бранятся - только тешатся. Так, что ли? Остается утешать себя мыслью, что те, кто по команде Руцкого пошли в "Останкино" да там и полегли, равно как и многие из тех, кто по его же призыву защищал Дом Советов, об этом уже никогда не узнают.
Ельцин пишет на стр. 318 своей книги. Цитирую: "Ельцинский режим виноват в том, что за рубеж вывозятся миллиарды долларов ежегодно. Это он создал систему коррупции. Это он устроил "геноцид русского народа", это он повинен в падении рождаемости, в катастрофическом положении отечественной науки и образования, медицины и культуры".
Нет, только не подумайте, что отставной президент решил покаяться. Все это, по его словам, враждебная пропаганда, недопустимая в приличном обществе. Его режим в этом не виноват. Виноват, наверное, кто-то другой. Может быть, опричнина Ивана Ерозного. Может быть, троцкистско-бухаринские изверги. А может статься, культ личности Сталина и его последствия. Б. Н. Ельцин тут точно ни при чем. И каяться ему не в чем.
Каяться он призывает других, прежде всего тех, кто жил в советскую эпоху.
То есть тех, при ком Россия со всеми чудовищными ошибками и преступлениями из "страны с сохой" (по выражению Черчилля) стала страной с ядерным и нейтронным оружием, баллистическими и крылатыми ракетами, с опередившими на 15 лет мировые технологии истребителями МиЕ-25, с космическими станциями, с самым передовым в мире (по признанию комиссии конгресса США) образованием, страной, давшей миру академиков Иоффе, Басова, Прохорова, Курчатова, Сахарова, Харитона, Тамма, Алферова.