Примеры я не буду приводить - вы их знаете отлично. Как с Советом Федерации, когда их разогнали. Это очень простая вещь, это аксиома: нельзя разогнать Совет Федерации в федеративном государстве. Кто не согласен - я готов спорить до хрипоты. В любом федеративном государстве любой Совет Федерации разогнать нельзя просто потому, что нельзя. Если его разогнали, значит, он таковым не был, не стал, может быть, не хотел стать, может быть, вместо представителей государства мы там имели нечистоплотных людей, которых можно шантажировать, и это удалось сделать. Может быть, там еще тысяча вещей, но он не был по-настоящему Советом Федерации. Что мог бы делать человек, пытающийся отстроить государство? Укреплять этот орган власти, делать из него Совет Федерации, делать из него орган, который нельзя разогнать. Человек же, который стремится к крайней форме этатизма, конечно, говорит, что он не понимает сути этого никчемного органа, и народ, конечно, соглашается.
Непонятна и суть Думы. Ее бы разогнали, наверно или может быть, но сейчас нет нужды, потому что там сидит нужная ватага - ватага Путина рулит всем и ватага Зюгановская (хотя эта ватага не Зюганова, потому что Зюганов - слабый лидер) помогает, поскольку Зюганов никогда не был большевиком, настоящим большевиком (я все время погружаюсь в историю - наверное, здесь на меня действуют стены).
Конечно, Зюганов - тоже советский этатист. Ну, какой там "класс выше интересов нации" или "класс выше интересов государства" - все это было первые два года, потом это все забылось сразу же. Еосударство - выше личности, государство - выше класса, рабочего, неважно какого, государство - выше всего для советских коммуно-фашистов. Конечно, Зюганову легко поддерживать Путина таким образом. Мы смотрим и удивляемся, почему они с коммунистами союзничают? А почему бы им не союзничать, когда они совершенно сходны в принципиальных и идеологических установках? Если бы коммунисты были классицистами, а эти - этатистами, мы бы сказали: "Что эти классицисты делают с этими этатистами? Это абсурд". Ну нет, ребята, секунду, классицистов нет у нас, вообще нет. Таким образом, этот союз очень понятный, а потому и Думу разгонять не надо.
Суды. Суды известно как работают: суды получают деньги от губернаторов, губернаторы получаютуказания сверху. Таким образом, власть борется с государством.
И это не выглядит парадоксом для меня, потому что власть системно разрушает русское государство, устанавливая полный, тотальный перевес одной из ветвей власти и уничтожая другие ветви власти. Государство не может состояться в виде табуретки на одной ноге, не может состояться при такой системе. И потому эта система гибельна.
Она гибельна и по другой причине. Опора ее - та самая непосредственная демократия, о которой говорит Павловский.
Он говорит:
- Наш лидер опирается сразу на людей, минуя партии, движения.
Когда мы говорим "народ" и "нация" - мы говорим об обществе, которое обычно, так или иначе, структурируется. Оно структурируется в партии, в движения и т. д. вплоть до церквей. Но в России этого не произошло. Все расколото и сломано. Таким образом, когда мы опираемся на общество - мы обращаемся к структурам, где люди, граждане структурированы.
Павловский говорит:
- Мы отбрасываем это, мы обращаемся прямо к массам.
Прямо к неструктурированным массам можно обратиться, но это опасно, потому что это - зачастую маргинальные массы, которые не способны структурироваться. И обращаясь к таким массам, вы должны понимать, что теперь вы должны бежать быстрее их, потому что рано или поздно эта освобожденная сила нагонит вас и уничтожит. Я считаю, что это самая серьезная опасность для нынешней власти, опасность, которую они - те, кто у власти, - не осознают. Уничтожив все демпферы, уничтожив все, что стояло между ними и маргинальной массой, они сказали:
- Мы - вожди маргиналов. Мы обращаемся к ним напрямую. Мы будем апеллировать только к ним и больше ни к кому, и они нас поддержат. Это показывает рейтинг.
Вы посмотрите на рейтинг - он, правда, чертовски высокий. В ответ я могу сказать, что, когда массы будут дальше загонять себя по спирали вверх, взвинчивать, - этот лидер должен будет либо бежать впереди них и взвинчиваться еще больше, либо проводить децимацию среди них время от времени, расстреливая каждого десятого, как Сталин, т. е. показывать, "кто в доме хозяин". Судя по тому, что Путин не наказывает никого или пока не научился, то он будет просто бежать впереди них или будет сметен. Потому что, кроме маргиналов, единственной структурированной базой поддержки Путина стала ФСБ и прокуратура. Этого мало. Очень мало, чтобы противостоять маргиналам.
Один из политиков, я не буду называть кто, спросил меня:
- Можно ли снять Путина?
Я ответил:
- Я знаю, как его снять, - это технически просто. Это очень просто. Его нужно атаковать слева.
Его нужно бить левее, чем он согласен пойти - его не отпустит влево его нынешняя структурированная база поддержки, а именно репрессивные органы - ФСБ и прокуратура. Левый фланг вообще голый. Там вакуум. Любой сильный лидер, радикально левый сильный лидер опрокинет Путина и его категорически ослабленное теперь государство. Но в этом случае нас на 80 процентов вероятности ожидает не одна пугачевщина, а целая серия пугачевщин по стране, нас ожидает раскол страны. Я говорю о таком процессе, когда вы эти маргинальные массы искусственно разогреваете быстрее, чем их лидер способен идти.
Это все равно произойдет с ним - почти точно произойдет, - потому что он это делает, и сегодня этот процесс запущен. И это можно искусственно разогнать, усилить. Но это приведет к массе пугачевщин, т. е. это будет страна, отданная в руки банд, реальных банд, страна совсем без закона. И это, конечно, страшная перспектива, но совсем не означающая, что мы не должны аргументированно и цивилизованно оппонировать власти.
Вторая важнейшая опасность для Путина - снятие его с поста новым лидером репрессивных органов. Довольно скоро положение Путина и стоящих за ним элит станет угрожающе шатким. Оптимальным решением станет замена Путина на лидера, способного удержать в узде левацких маргиналов и силовиков одновременно.
Ответом на такую ситуацию станет, например, выбор генерала Шаманова вождем нации. Не думаю, что генерала Лебедя. Именно Шаманова. Присмотритесь к нему. Он лучше Путина. Гораздо лучше. Пока же Путин ссылается на свой вес.
Когда его кремлевские мыслители ссылаются на его вес, я говорю:
- Представьте себе, что вы идете между двумя небоскребами по доске или по бревну и приговариваете: "У меня чертовски большой вес. У меня полные карманы партий: вот пудовое "Единство", вот коммунисты, они тоже мои".
Я не думаю, что это именно то, что поможет перейти на следующее здание. Это вам точно не поможет. Вам нужно что-то, имеющее собственную позицию, - перила. Перила имеют собственную позицию.
Если угодно - оппозицию. Вам нужно что-то, на что можно опереться, и желательно с двух сторон. И вы, опираясь на собственную позицию-оппозицию, можете миллион вещей делать: вы можете даже имитировать политическую деятельность, как это делал Ельцин, можете сталкивать их лбами, можете реально двигаться вперед - вы можете делать миллион вещей, вы не можете одного: вы не можете пройти с гирями в кармане, а вы пытаетесь это сделать.
Они пытаются это сделать - вы всё видите. Вот процесс, который я наблюдаю. Я начал с того, что я не знаю, куда идет Россия. Я действительно однажды, может лет десять назад, думал над работой Пола Кеннеди - "The rise and fall of great powers", и я там почерпнул интересную информацию.
Во-первых, то, что у нас никогда, даже в хваленое начало XX века, не было потребления на душу населения выше, чем в самых захолустных галицийских районах Австро-Венгрии, которая тогда умирала. Я говорю о потреблении, а не производстве (вы посчитайте, сколько из ВВП отнимают на армию, задумайтесь, что советские люди не имели гигиенической бумаги, но посылали в космос ракеты), потому что именно потребление характеризует и нацию, и правителей. И второе в его теории: о привлекательных центрах власти. Мне кажется, что если попробовать выстроить ситуацию, в которой при неравномерном развитии регионов (а развитие регионов непременно будет неравномерным, если дать им всем свободу такого, знаете, конфедеративного или квазиконфедеративного типа или вот так распустить, как при Ельцине, то развитие, точно, будет неравномерным, как будет и тенденция разбежаться).
Однажды я подумал, а зачем Дальнему Востоку Москва? И я понял: потому что он слабый. Он не может говорить с элитами в Токио, Сеуле и Пекине хотя бы как младший партнер. Ну не может - Дальний Восток - он мальчишка в этом смысле, он никто вообще. Все элиты близлежащих центров власти могут говорить с ним, просто как с мальчиком с улицы, посылать за пивом.
Именно поэтому дальневосточники должны говорить:
- У меня там, в Москве, сидит дядька с чемоданом, и в нем кнопка.
Он должен намекать на это соседям. Если же Дальний Восток становится равноправным собеседником соседствующих элит в Токио, Сеуле и Пекине - предположим себе такую ситуацию хотя бы на уровне Сеула (что легко себе представить по-настоящему), - то необходимость в Москве может отпасть. Конечно, культурные какие-то связи будут: "Вы ходите в кокошниках, и мы ходим в кокошниках, вы едите щи, и мы едим щи". Но не экономические: "Но покупать мы у вас не будем, потому что по железной дороге далеко, самолетами дорого, а покупать мы будем у соседей, и продавать мы будем соседям". И все.
И вот в этой ситуации, когда мы сидим в Москве, если бы я давал совет, я бы сказал, что нужно остановить прогресс, нужно бороться с прогрессом, потому что прогресс может означать угрозу для нашей страны, для ее целостности.
При некоторых обстоятельствах реально может. Существуют обстоятельства, при которых и нет, но вы сами просчитайте все обстоятельства. Среди них существуют такие, при которых эта угроза может быть очень серьезной, тем более учитывая национальный состав России. Поэтому бороться с развитием самостоятельности, с развитием экономики нецентрализованной, не управляемой из одного-единственного кабинета, на мой взгляд, очень органично. И Россия проходит такие циклы. Она вдруг открывается, получает мушкеты из Польши, впрочем, не польские, а немецкие и французские, она открывается, потом в ужасе тут же захлопывается, потому что угроза открытости - это очень серьезная угроза для России. И чем больше она потом пребывает в состоянии глупости и реакции, тем страшнее следующее открытие, потери страшнее, страшнее коллапсы. Мы сейчас на пороге новой закрытости, и если мы продержимся достаточно долгий срок, то, открывшись, я думаю, мы столкнемся с серьезными потерями, серьезными коллапсами.
Я думаю, что, таким образом, мы не знаем, чего же ей, России, надо. Куда она идет - точно не знаем.
Мы знаем, куда нам хочется, - нам хочется в Россию.
Это я много раз проверял, проверял, смогу ли я где-то жить, - я хочу жить здесь и точно не могу нигде больше.
Суммируя, я думаю, мы наблюдаем, как уставший от свободы народ реализует свой страх свободы в попытке построить новое патерналистское фашистское государство. Лидером, не очень, впрочем, подходящим, избран Путин. Вполне случайно избран. Тенденция стремления к закрытости и несвободе, я думаю, достаточно долгосрочная. В результате следующим лидером - вождем народа и президентом станет человек типа генерала Шаманова. Путин оставит свой пост досрочно (как видим, Доренко ошибся, 2001 год, напомню. - Е. Д.). Новый режим станет радикальнее путинского в закрытости и этатизме. Но просуществует недолго. В силу ускорения прогресса открыться России придется очень скоро. В момент открытия ее будет ждать очередной коллапс типа того, который мы видели в начале 90-х годов.
А вы говорите - телевидение?
Who is m. Dorenko?
В третьем номере "Московской комсомолки" были опубликованы фрагменты лекции, прочитанной Сергеем Доренко в РГГУ (см. выше). После выступления блистательный лектор любезно ответил на вопросы собравшихся. По традиции, вопросы были в формате записок. Кстати, коллегам из печатных изданий гений отечественного ТВ Сергей Леонидович дает интервью on-line, т. е. исключительно посредством электронной почты. Не потому, что боится импровизации, а потому, что ведает цену журналюгам. Впрочем, последнее - не более чем предположение целомудренной "МКомсомолки". Финишным был вопрос о взаимоотношениях двух мэтров - собственно лектора и его НТВ-оппонента Евгения Киселева. С ответа на этот самый вопрос и начинается сие своеобразное интервью. Интервью, данное явочным порядком аудитории, собравшейся в РГГУ.
- Объективно могу сказать, что у меня с Евгением Киселевым отношения были всегда натянутыми по неизвестной мне причине. Я не знаю причин, серьезно. Мы ни разу не ссорились, и все же были всегда холодны друг к другу. Встречались очень редко. И здоровались, и старались избежать диалога. Но я считаю Женю мужественным человеком. Кого-то забрали: переманили Олега Добродеева, который был одним из отцов-основателей канала и у которого было три процента акций НТВ. У Жени тоже было три процента, как выяснилось.
Я не секреты рассказываю? А впрочем, мне можно, потому что я же не работаю у них, правильно? Олег ушел, и на Женю свалился объем работы просто бешеный. А ведь он вообще человек не холерического склада, он не привык одновременно, как ковбой, стрелять из двух револьверов, падать, кувыркаться и стрелять снова… И я говорил, что все рухнет без Олега. Ничего не рухнуло, вы видите, ребята собрались. Это, во-первых. И во-вторых, в этом огромная заслуга Тани Митковой и Миши Осокина; ведущие у них, действительно, организуют работу новостей (в отличие от любой другой дирекции или редакции). Таня и Миша действительно организаторы работы новостей. Это существенно. Не начальники. Без них, может быть, Женя бы не справился.
Но вообще, сколько всего навалилось на Женю! И я считаю, что он очень мужественный человек. Независимо от того, белый он или красный, нравится он вам или не нравится, вы не можете не признать, что он мужественный парень, что он стоит, когда его бьют со всех сторон, это правда.
- Сергей Леонидович, каким вы видите свое профессиональное будущее в сложившейся ситуации?
- Я не думаю о своем будущем точно, потому что если бы я думал о будущем, я бы сидел и работал спокойно. И кстати, если вы знаете, меня выгоняли раз пять за последние десять лет, и если бы я думал о будущем, то работал бы прекрасно. Это правда.
- Каким вам видится будущее СМИ при нынешнем главе государства, который очень уважает жесткие методы, "зачистки" и контроль, в частности над СМИ?
- Вот что произойдет. СМИ будут контролировать. И вот почему. Может быть, кто-то из вас видел лазерное шоу. Эти лазерные картинки, если бы они могли контролировать машину, которая их генерирует, - они жили бы вечно, но потом приходит человек и выключает машину, и картинки исчезают. Путин обязан - по природе вещей - стремиться контролировать машину, которая его генерировала.
Сколько-нибудь значимые СМИ будут контролируемы. Какие-то будут, как клетка с попугаями. Будут водить экскурсии и говорить: "Вот у нас газета. Скажите что-нибудь". Она говорит: "Путин - дурак". Хорошо, закрывают темной тряпочкой, идут к следующей клетке. "А здесь у нас оппозиция в парламенте. Скажите что-нибудь". "Путин - дурак". Видите - демократия. Ну, это же нормально, это правильно.
- Кто вы, Доренко? Вы то с народом, то без него, то за Путина, то против. В чем причина? В чьей ватаге вы? Только не говорите, что у вас своя ватага? Толстой говорил, что человек подобен дроби: числитель - то, что он есть на самом деле, а знаменатель - то, что он о себе думает; чем больше знаменатель, тем меньше дробь. Вам не кажется, что вас просто использовали, как презерватив, а затем выкинули?
- Я думаю, что я - за себя и за своих детей. И когда маргинальная часть общества, неструктурированная, при голосовании будет думать брюхом, а не руководствоваться романтическими представлениями о великих державах, о том, что надо идти под пулеметы с "Яблочко-песней, - вот только тогда мы получим скучную, унылую разновидность гигантской Голландии. Я за себя, конечно.
- Известно ли вам, где можно узнать образовательно-человеческие биографии олигархов: Гусинского, например, или Березовского?
- Я думаю, что они сами, и Гусинский, и Березовский, много говорят о себе. Потому что у нас есть олигархи и другие, которые приторговывали пионерскими галстуками при гостинице "Интурист" и которые стыдятся говорить о своей биографии, а Гусинский много рассказывает сам…
- Возможно ли сейчас в России формирование полноценного гражданского общества?
- Невозможно не заниматься его формированием. Сегодня его нет, его не было, взяться ему неоткуда. Когда шло строительство царских железных дорог, во многом за счет государственных заказов, - была дикая коррупция. Поставки текстиля для армии - те же госзаказы и та же коррупция. Металл для армии и вся цепочка, от добычи руды до пушечных стволов и паровозов, которые должны это все возить, - непередаваемая коррупция. Людей назначали быть богатыми. Просто чиновники говорили: "Ты будешь строить. Тебе дают концессию. Ты будешь капиталистом - ты будешь богатым". Не просто так, не за красивые глаза. Я не считаю это капитализмом.
А торговый капитализм существовал. Например, Саратов торговал хлебом. Этого недостаточно, чтобы создать самостоятельно мыслящих собственников. И самостоятельно мыслящих собственников, таким образом, мы не видим несколько веков, оглянувшись. А если что-то не происходило 300 лет назад, то почему вы думаете, что это произойдет в следующие 300 лет? Может, да, а может, и нет - мы будем над этим работать.
- Какова ваша самая большая политическая ошибка и самая большая удача?
- Надеюсь, что у меня не было политических ошибок, потому что я все время уговариваю себя, что я еще не занимался политикой. Вот когда начну, тогда начну и ошибаться. Я думаю, что и удач не было. Удача - когда сказали, что рейтинг доверия 37 процентов (декабрь 1999 года). Декабрь 1998 года - 44 процента, а декабрь 97-го - 43 процента. Вот это медали, вот это ордена для меня, потому что продюсеры, теленачальники ищут меня именно из-за этих людей, которые меня смотрят, а не потому что я им нравлюсь или еще почему-то.
- Что для вас журналистская этика?