На "Пингвине" появилась новая партия пленных. К немалому удивлению и замешательству Крюдера, один из пленных оказался женщиной. Орудия "Пингвина" бессовестно пробудили ее ото сна, и она даже не успела одеться - так и попала в плен в ночной рубашке, поверх которой было накинуто пальто. Провели перекличку, и оказалось, что некоторых членов команды не хватает. Второй помощник заверил Крюдера, что при обстреле никто не был убит и что все покинули судно. Потом обнаружилось, что не хватает одной шлюпки. Крюдер немедленно приказал организовать поиски, которые не дали никакого результата. Потоплено было 8700-тонное британское рефрижераторное судно, которое называлось "Порт Брисбен", оно принадлежало "Порт Лайн" и имело портом приписки Лондон. Оно перевозило мороженое мясо, масло и другие рефрижераторные грузы. Крюдер приказал еще некоторое время оставаться на месте в надежде найти пропавшую шлюпку. В поисках впередсмотрящим помогали все, включая англичан, но шлюпка так и не была найдена. И только убедившись в бесполезности поисков, немецкий вспомогательный крейсер ушел.
Крюдер поздравил себя с решением не атаковать "Порт Брисбен" днем. Как и на "Маймоа", на нем были установлены дальнобойные орудия, которые могли доставить "Пингвину" немало неприятностей прежде, чем он успел бы подойти на расстояние дальности выстрела собственных орудий.
Еще почти 9000 тонн торгового тоннажа противника было уничтожено, и на дно отправлен ценный груз. Урон был тем более значительным, поскольку "Порт Брисбен" был рефрижератором, то есть более дорогим судном, чем обычный сухогруз. Список жертв "Пингвина" не мог не впечатлять.
- Один за одним, - заметил Крюдер с чувством глубокого удовлетворения, - именно так хозяйственная белочка собирает орехи.
Реплика была обращена к штурману, который занимался прокладкой нового курса "Пингвина".
Работа была завершена в 2.30. После этого Крюдер отправился сначала на левый борт, где принюхался к ночному воздуху, затем на правый, где сделал то же самое. Очевидно, результат его удовлетворил. Он пожелал всем спокойной ночи и скрылся в своей каюте.
Желающие могли спуститься на камбуз и подкрепиться горячими сосисками. Но таковых оказалось немного. Большинство членов команды последовали примеру своего капитана и пошли спать.
Спустя несколько дней радист принес на мостик сообщение, перехваченное с британской береговой станции. В нем говорилось, что австралийский крейсер в точке с координатами 30 градусов южной широты и 95 градусов восточной долготы подобрал шлюпку с членами команды "Порт Брисбена", потопленного ночью немецким рейдером. Далее сообщалось, что рейдер преследуют военные корабли.
- Да? - процедил Крюдер.
28 ноября "Буэнос-Айрес геральд" опубликовал следующую заметку.
"Р. Ф. Дингл, второй механик потопленного рефрижератора "Порт Брисбен", утверждает, что нападающей стороной было вооруженное торговое судно.
Дингл, принявший командование спасательной шлюпкой с двадцатью семью уцелевшими моряками, позже подобранной австралийским крейсером, сообщил, что 21 ноября в 00.52 был разбужен орудийным огнем.
"Я выбежал на палубу, - рассказал он, - и увидел рейдер, вооруженное торговое судно, стоявший примерно в полутора милях от нас. В наше судно попало восемь снарядов, все на уровне верхней палубы, но, насколько я успел заметить, никто из команды не был убит или ранен. Я убедил людей, оказавшихся со мной в одной шлюпке, погасить все огни. Моряки согласились, заявив, что лучше рискнуть жизнью со мной, чем попасть в плен. Я видел, как рейдер торпедировал "Порт Брисбен". Уходя под воду, наше судно было объято пламенем. Было два часа ночи".
Когда рассвело, Дингл определил местонахождение шлюпки и предложил людям взять курс на Австралию, хотя, учитывая преобладающее направление ветра, у англичан было очень мало шансов туда добраться. Позднее моряки приняли решение идти на Маврикий. Дингл честно предупредил людей, что переход может занять сорок суток. Но вечером того же дня храбрых англичан подобрал австралийский крейсер, который прочесывал район в поисках немецкого рейдера".
В газете было высказано предположение, что ответственный за все эти неприятности корабль-призрак, должно быть, находился под командованием графа Люкнера. Казалось, никого не смущал тот факт, что Люкнер, хотя все еще был жив, находился уже в очень преклонном возрасте, исключавшем его участие в подобных мероприятиях.
Крюдер атаковал "Порт Брисбен" без предупреждения, поскольку решил, что суда, следующие ночью без огней, можно считать вспомогательными крейсерами, особенно если они так же хорошо вооружены, как "Порт Брисбен" и "Маймоа". А в случае с "Порт Брисбеном" он был совершенно убежден, что перед ним английский вспомогательный крейсер.
До начала войны специалисты по международному праву так и не пришли к соглашению относительно официального статуса вооруженных торговых судов. Некоторые придерживались мнения, что основанием для определения, военное судно или нет, является его поведение, хотя, конечно, это решение не является правильным и не дает ясного определения официального статуса вооруженного торгового судна. Когда два таких судна встречаются в открытом море, это означает, что одно из них имеет право первого выстрела, а второе должно ждать, пока оно выстрелит, рискуя при этом получить роковое попадание. Обычное призовое право, конечно, не может применяться к вооруженным торговым судам, отсюда следует, что их можно топить без предупреждения.
Во время Первой мировой войны немецкое правительство придерживалось твердых взглядов на эту проблему, с которыми не все были согласны. Оно утверждало, что команды торговых судов не имеют права препятствовать захвату в качестве призов и что, если они ставят себя в положение неофициальных воюющих сторон, их следует считать пиратами. С другой стороны, - была достигнута договоренность, что, если разрешить вооружение торговых судов, следует также считать допустимым применение силы против таких судов, и в подобных случаях необходимо отказаться от действующих правил по захвату призов в море.
Хотя довольно много пленных с "Пингвина" уже давно перешли на "Нордвард", Крюдер оставил на борту всех капитанов. Теперь их число значительно увеличилось, но самым сдержанным и уверенным в себе был капитан танкера "Бритиш Коммандер" Торнтон. Вначале он ни минуты не сомневался, что соотечественники бросят на его поиски все силы и очень скоро освободят, однако его надеждам не суждено было сбыться, и бравый капитан начал понимать, что дела вовсе не так хороши, как он предполагал.
- Этот проклятый немецкий рейдер уже давно должен был ржаветь на дне, - ворчал он.
Что касается британских капитанов, доктору Хассельману по чистой случайности удалось сделать любопытное открытие. Один из них заболел, и во время посещения больного Хассельман заметил смятый листок бумаги с написанными на нем цифрами и буквами, нечто подобное ему нередко приходилось видеть в штурманской рубке. Он немедленно конфисковал непонятную бумагу и показал ее Крюдеру, который, увидев ее, от души выругался, что с ним бывало крайне редко.
- Кто-то у нас болтает! - сердито воскликнул он.
- Это же точные координаты нашего передвижения за последнюю неделю!
Но никто из немецких моряков не болтал. Британские капитаны были очень опытными моряками, мастерами навигации. С помощью своих наручных часов, солнца и постоянного перевода судового хронометра, вызванного зигзагообразным курсом "Пингвина", они определяли примерное местоположение судна, а когда на борту появлялись новые пленные, проверяли точность своих расчетов. Дело обстояло именно так, и Крюдер с изрядным облегчением понял, что может не подозревать своих людей.
В течение нескольких дней предметом обсуждения британскими капитанами было потопление "Порт Брисбена".
- Если бы они захватили не нас, - заметил капитан "Порт Брисбена", - а "Порт Веллингтон", то нашли бы на борту не одну женщину, а семь.
У капитана оказался недобрый глаз. Неделей позже тропическая ночь озарилась грандиозным пожаром. Крюдер стоял на мостике "Пингвина" и наблюдал, как полыхает "Порт Веллингтон".
Судно обнаружил внешне совершенно безобидный "второй глаз" - "Сторстад". В течение дня "Пингвин" двигался следом, держась на большом расстоянии, затем обошел его и стал ждать подхода жертвы. "Порт Веллингтон" появился в поле зрения примерно в полночь, он шел без навигационных огней. Бинокли ночного видения позволили немецким офицерам определить, что судно хорошо вооружено. Это наблюдение подтвердило намерение Крюдера считать, что перед ним вспомогательный крейсер…
Первый же залп с "Пингвина" попал в цель и уничтожил радиорубку. На судне начался пожар.
По установившейся традиции Крюдер отправил с абордажной партией врача, но медицинская помощь никому не потребовалась. Одному матросу, оказавшемуся на палубе, осколок угодил в ягодицу, это было не опасно, хотя и весьма болезненно. Пострадавший не столько стонал, сколько ругался.
Немецкие моряки быстро обыскали горящие помещения, стараясь спасти судовые документы. Больше всего немцев интересовали записи принятых радиосообщений, документы на груз, а также почта, которую обычно перевозили подобные суда. Такие вещи, как секстаны, бинокли и другие навигационные инструменты, интереса не представляли - собственные были куда лучше. Немцы, как и прежде, искали будильники и еще одну вещь - мелочь, обойтись без которой было очень сложно, - резиновые ластики. Работая в штурманской рубке, стирать приходилось намного больше, чем предусмотрели снабженцы дома. Главный старшина-рулевой без ластика - все равно что портной без иголки.
На борт "Пингвина" стали подниматься новые группы пленных. Неожиданно прозвучал сигнал тревоги. Впередсмотрящий заметил в непосредственной близости судно, которое посчитал военным кораблем.
"Пингвин" рванулся с места на максимальной скорости и описал широкую дугу. В том месте, где впередсмотрящий увидел военный корабль, не было ничего, кроме темного облака. Моряку просто показалось. Часами всматриваясь в темноту, легко можно вообразить то, чего нет.
- Отправьте этого парня отдыхать на двадцать четыре часа, - раздраженно заявил Крюдер, но почти сразу же добавил: - Хотя нет, не стоит его винить.
Но люди должны знать, когда им необходим перерыв, и не бояться сказать об этом. Каждый человек должен чувствовать, что дошел до предела. И в первую очередь это касается впередсмотрящих.
И "Пингвин" вернулся, чтобы подобрать остальных моряков.
- Боже мой! - потрясенно воскликнул Крюдер. - Что это? Теперь меня подводят глаза? Или в той шлюпке действительно женщины?
В шлюпке действительно были женщины, и их было семеро, как и упоминал капитан "Порт Брисбена". Причем на них было очень мало одежды, правда, некоторые успели набросить поверх тонких ночных сорочек пальто или плащи. Когда ложишься спать в тропиках, оставляешь на себе минимум одежды.
- Бах и Ханефельд, - сказал Крюдер, - вы - люди женатые и должны больше знать о деталях женской одежды. Отправляйтесь на борт и постарайтесь найти для них что-нибудь. Можете прихватить с собой Кеттера. Если я не ошибаюсь, он тоже знает в этом толк.
Крюдер сделал все возможное для неожиданных гостей. Для них освободили достаточно просторную каюту, в которой восемь женщин, волею случая оказавшихся на борту "Пингвина", чувствовали себя весьма комфортно. Когда они устроились, капитан лично явился с визитом, принес свои извинения за беспокойство, невольно им причиненное, и заверил, что постарается сделать их пребывание на "Пингвине" как можно более приятным. В заключение он предложил обращаться непосредственно к нему по любым вопросам. В целом женщины держались хорошо. Среди них была молодая и очень симпатичная девушка, которая явно наслаждалась волнующим приключением. Смеясь, а делала она это довольно часто, она демонстрировала комплект великолепных ослепительно белых зубов, увидев которые любая голливудская кинодива умерла бы от зависти. Оказалось, что девушка - дочь британского генерала.
- Сейчас вы выиграли, - заявила она Крюдеру, очаровательно улыбаясь, - но это ничего не значит. Война еще не кончилась.
Крюдер тоже улыбнулся.
- Я знаю, - сказал он, - хорошо смеется тот, кто смеется последним. Поживем - увидим.
На мостик прибыл посыльный с запиской от офицера, занимавшегося размещением пленных, извещавшей, что среди них есть генерал.
- Только я никогда не слышал о такой армии, - добавил посыльный и попытался выговорить непонятное слово.
Крюдер от души рассмеялся.
- Это же добрая старая Армия спасения, - объяснил он удивленному матросу.
Генерал оказался бригадиром этой "армии", человеком тихим и очень вежливым.
- Даже в самых серьезных вещах есть забавные стороны, - заметил Крюдер, - надо только уметь их разглядеть.
Во время недолгого отсутствия "Пингвина" абордажная партия, оставленная на борту "Порт Веллингтона", продолжала обыскивать судно. Матросы вынесли из трюмов на палубу все, что, по их мнению, следовало взять на "Пингвин", включая мешки с почтой.
Немецкие моряки, знавшие английский, а таких на "Пингвине" было немало, принялись вскрывать и читать письма.
- Возможно, - с надеждой проговорил Крюдер, - нам удастся найти письмо парня из Дурбана тете Нелли в Сидней, в котором он сообщает, что приедет навестить ее на "Куин Мэри". Это было бы очень кстати.
Не менее кстати оказались посылки с подарками. Они помогли Крюдеру в какой-то степени восполнить скудный гардероб пленных, что было немаловажно, учитывая предстоящее плавание "Пингвина" в Антарктику. В посылках обнаружились чрезвычайно полезные для этой цели вещи - шерстяная одежда, кожаные и резиновые сапоги, теплое белье. Также была найдена детская одежда.
- Детская одежда! - воскликнул неунывающий лейтенант Габе и, подмигнув коллегам, кивнул в сторону дамской каюты. - Возможно, еще до конца похода у нашего костоправа прибавится работы. Кто-нибудь может представить матроса Поэтена в роли акушерки?
Глава 16
"ПИНГВИН" ИДЕТ НА ЮГ
Крюдер вел "Пингвин" в западную часть Индийского океана на встречу с другим немецким вспомогательным крейсером "Атлантис", которым командовал капитан Рогге.
Погожие тропические дни сменяли друг друга. Ветра не было, и, глядя на горизонт, часто невозможно было определить, где заканчивается небо и начинается водная гладь. Крюдер решил воспользоваться преимуществами, предоставленными прекрасной погодой, и днем грелся на солнышке, сидя на мостике в удобном кресле. Как-то раз, наслаждаясь теплом и покоем, он стал просматривать документы потопленных "Пингвином" судов.
- Должен признать, удивительно уместное имя, - заметил он, - можно сказать, не в бровь, а в глаз. - И он передал список фамилий азиатов - членов команды судна "Ноушера" лейтенанту Габе, который в тот момент оказался на вахте.
Габе начал читать фамилии:
- Ли Хинг, кочегар, Кантон, Панг Фунг, кочегар, Кантон, Саламат Али, матрос, Калькутта…
- Нет, я имел в виду вот это, - сказал Крюдер и ткнул пальцем в список.
- Вонг Сау, буфетчик, Квантун, - прочитал Габе.
- Представьте себе, что вам подает блюдо из свиных ножек буфетчик по фамилии Сау, - мечтательно проговорил Крюдер.
Крюдер принял решение закончить австралийский вояж. Здесь он сделал все, что мог, и пока никто не знал, как выглядит немецкий рейдер. Обстановка в оперативной зоне "Пингвина" была накаленной. Эфир был наполнен просьбами о помощи. В условиях всеобщей нервозности некоторые грузовые суда начинали посылать в эфир сигналы SOS, лишь только замечали другое судно, которое, как правило, оказывалось вполне дружественным.
1 декабря 1940 года Чарли Брунке передал домой зашифрованное сообщение:
"HK-33 военно-морскому командованию. На сегодняшний день потоплено 79 000 брутто-регистровых тонн. Относительно успеха минирования информация неопределенная. Отправляю приз "Сторстад" с приказом идти в точку "Андалусия" в Атлантике".
Затем началась подготовка бывшего норвежского танкера к перевозке пленных. Для британских капитанов была приготовлена каюта в средней части судна по левому борту, а для женщин - по правому борту. Раньше это были каюты норвежских офицеров, так что у англичан не было повода жаловаться, что им предоставили не соответствующее их рангу помещение. Кроме того, такое размещение давало дополнительное преимущество: капитаны содержались отдельно от своих команд. Над ними находились каюты немецкой призовой команды, а еще выше - только мостик и штурманская рубка. Британских офицеров разместили в помещениях норвежской команды, а всем остальным пленным европейцам предстояло жить вместе в носовом трюме. Это было наилучшее из возможных решений, поскольку "Сторстад" был всего лишь танкером. Пленным неевропейцам был отведен бывший минный отсек. Крюдер распорядился, чтобы им предоставили возможность готовить себе пищу. Норвежским механикам предложили занять места в машинном отделении. Поколебавшись, они согласились. Крюдер не сомневался, что этим людям можно доверять. Командование должен был принять лейтенант Ханефельд.
- Вы справитесь с десятью парнями, Ханефельд? - спросил Крюдер. - Боюсь, это все, что я могу вам выделить.
За исключением экстренных ситуаций, Крюдер редко отдавал приказы, не давая подчиненным высказать разумные возражения.
- Все будет в порядке, господин капитан, мы справимся.
- Тогда предоставляю вам отдых до того самого момента, как вы нас покинете. Вам предстоит долгий и трудный поход, и, скорее всего, у вас не будет возможности как следует выспаться.
- Спасибо, господин капитан.
На "Пингвин" перегрузили еще 3000 тонн топлива со "Сторстада", и 5 декабря 1940 года танкер вышел в поход протяженностью 20 000 миль - именно такое расстояние отделяло его от дома, - чреватый многочисленными трудностями и опасностями. Крюдер подарил лейтенанту Ханефельду на счастье бутылку виски "Король Георг V". Не было ни одного человека в команде "Пингвина", который не желал бы отважным морякам удачи. К тому же "Сторстад" вез их письма домой.
Через несколько дней "Сторстад" встретил в море "Атлантис" и принял на борт дополнительное количество пленных. Теперь их было 623 человека, и капитан Рогге выделил Ханефельду еще несколько немецких моряков, чтобы укрепить команду. В следующей точке встречи "Андалусия" бывший норвежский танкер принял пленных с "Адмирала Шеера", и Ханефельд получил себе в помощь офицера.
Дважды пленные под руководством группы британских капитанов, подстрекаемых неугомонным капитаном Торнтоном, пытались захватить судно. В конце концов Ханефельду удалось найти приемлемое решение и заключить джентльменское соглашение с Торнтоном. После этого проблем с пленными не было. На их месте Ханефельд действовал бы так же, а понимание позиции противника всегда помогает.
Два британских капитана - Дадли Краутер, бывший пассажиром на "Ноушере", и, конечно, Торнтон - поклялись, что их не сможет удержать ни один немецкий лагерь для военнопленных и они сбегут, лишь только окажутся на твердой земле.
- Полагаю, вы ведете себя безрассудно, джентльмены, - сказал Ханефельд. - Неужели вы считаете, что вас не будут охранять, если я сообщу о ваших намерениях?