* * *
– Как из "тройственного союза" братьев и сестры Версаче выросла империя с грифом "Gianni Versace", "медузой" и греческим знаком?
– Все детство с рождения в декабре 1946 года прошло в Редджо-Калабрии. Мы приучены к труду с ранних лет. Помогали матери и тетушке. Заслужить от них похвалу было делом трудным, и если такое случалось, значит, сделали что-то действительно доброе и серьезное, – говорил Джанни Версаче. – Я часто стоял по вечерам на берегу Мессинского залива и думал, что, когда вырасту, обязательно вернусь сюда знаменитым, сошью костюмы для тех, кто однажды соединит берега Сицилии и Апеннинского полуострова. Страна и люди будут богатыми, счастливыми, открытыми. Это время пока не пришло.
В 1970 году Джанни переехал на север Италии в Милан, где только родился обычай ставить имя кутюрье на коллекцию готовой одежды – прет-а-порте. Джанни Версаче сотрудничает с Донателлой Джиромбелли, создает линии "Дженни и компаньоны", "Молния". Брат Санто стал менеджером, принялся закладывать основы будущей семейной "империи".
В 1972 году Джанни уезжает в Америку. Там быстро и ловко, как он говорил, изловил "за хвост жар-птицу" и вернулся в Италию уже знаменитым. В 1978 году во дворце Делла Перманенте он организовал демонстрацию’ своей первой коллекции женской модной одежды. И теперь его успех и капитал начали отсчитывать от того 1978 года… Фантазия способствовала росту известности. И Джанни "разгонял свой велосипед". Когда появилась диадема и ожерелье "Тщеславие Леонардо Да Винчи", все поняли (в первую очередь, Морис Бежар и Боб Вилсон), что родился и заставил о себе говорить гений изящных искусств. "В то время как признанные мастера пытались сказать только "А", Версаче уже проделывал весь маршрут от "А" до "Я". Скорость мышления, расчет и быстрота исполнения – гигантские", – говорил о Джанни Версаче француз Морис Бежар, но все-таки полностью потенциал и волю модельера-художника выразить и высчитать никто не мог.
– Что такое счастье? – спросил как-то Бежар у Джанни.
– Счастье? Это ночь, проведенная под звездами. Работая, мечтая, философствуя вместе со старым другом, таким, как ты, Бежар…
Они дружили верно и трогательно многие годы, создавая удивительные творения. Последнее датировано 24 июня 1997 года. Место действия – Флоренция. Спектакль-показ, созданный совместно Джанни Версаче и французским хореографом и поставленный на сцене средневекового амфитеатра в "джардино" – саду Боболи дворца Питти. Спектакль назывался "Барокко Бельканто". "Маэстро нового средиземноморского стиля в одежде и мэтр западноевропейской хореографии объединились и создали прекрасное, неповторимое, редкое по гармонии, красоте, нежности и неожиданности линий, музыки и движения действо", – писали газеты. "Впечатление такой силы может оставить только Версаче", – отмечал генеральный директор музея дворца Питти Раффаэлло Наполеоне, сидевший во время спектакля в первом ряду вместе с Наоми Кэмпбелл. Это была их последняя встреча…
Подсчитано: за четверть века модельер, не доживший до 51 года, провел более шестидесяти костюмированных спектаклей, собрал аудиторию из многих десятков тысяч художественно, профессионально и эстетически подготовленных зрителей. Я расскажу лишь о главных особенностях, качественных штрихах, характеризующих направления творческой мысли и результаты его труда в последние годы.
В период с осени 1995 по весну 1997 года Джанни Версаче перенес страшную болезнь. Не рак победил Версаче, а Версаче рак. Мужество оказалось сильнее болезни. Для зрителей мэтр никогда не был болен. Он присутствовал на всех показах, улыбался, щедро давал интервью, не пропускал званые обеды и ужины.
– Это тоже трудная и необходимая работа, – говорил Джанни, – чем больше выпил и съел, тем, видимо, дольше беседовал с интересным человеком. Иначе зачем пришел? (Смеется.)
Итак, мои репортажи с показов с некоторыми комментариями.
Глава 3
Время консервативного шика
Джанни Версаче, его брат Санто и его сестра Донателла проповедуют "независимость молодых людей-авангардистов, свободных от предвзятых точек зрения, канонов в одежде и во вкусах, способных в любом обществе появиться в смокинге и в тапочках".
В галерее на улице Джезу, в Милане, Версаче собрал большое количество зрителей – публику самую "разношерстную": от знатных гостей, среди которых дочь султана Брунея, до рядовых потенциальных покупателей "с улицы", от "художников и актеров до обычных хиппи".
– Мой закон – не спорить с ветром. Ветер точно знает, куда и зачем дует. Мы, кутюрье, как и наши "приказчики", продавцы модной одежды, всего лишь флюгеры, указывающие направление могучего ветра. Со стихией не боритесь, а умейте предугадать ее время, почувствовать ее силу. Не злорадствуйте, когда падает кто-то, не справившийся со стихией, – говорил Джанни Версаче. – Ныне время "консервативного шика". Исхожу из анализа вкусов не только на Западе, но и Востоке. В Москве у нас, например, открыт магазин класса люкс. Там дамы и господа платят по десять – пятнадцать тысяч долларов сразу и наличными. Приходится даже вооруженную охрану нанимать, чтобы "регулировать" поток клиентов (такого на Западе не бывает). Синьора покупает костюм и хочет приобрести также туфли от "Версаче", очки, сумку моей марки. У русских особые обычаи. Они чувствуют себя в магазине так, как будто находятся у себя дома, на службе или в офисе. Интересно. Еще более интересно, как все переворачивается в нашем мире. Может быть, я превратно понимаю, но Восток может стать Западом, а Запад – Востоком. Это в вопросах моды! Как будут выглядеть наши клиенты, когда откроем магазин в Пекине?
"Среди поклонников стиля Версаче – боксер Тайсон, носивший даже в тюрьме майку "Версаче" (атлет на показ в Милане не приехал: зарабатывал миллионы в другом месте), рок-звезда Мадонна, певец Паваротти, актер Хью Грант, окружение леди Дианы, пока безымянные "новые русские" и целая армия простых землян", – писала миланская газета "Коррьере делла сера". Мода Версаче не обошла стороной и американских космонавтов. Они заказали коллекции одежды для себя и своих семей только от "Джанни Версаче" В основном желтого, оранжевого, красного и зеленого тонов. Для женщин средних лет – платья с цветами будто из парка английской королевы. Шли поиски новой эмблемы. Знак Версаче – металлическая "медуза", видимо, не удержится до 2000 года на многих изделиях фирмы.
"Гранд современного барокко и живых декораций" – Джанни Версаче. Он приглашал на показы самый пышный набор топ-моделей, не скупился на приемы и репетиции, представлял на подиуме самые большие коллекции моделей (около двухсот). Каждая его коллекция не снижалась в стоимости: 1,8–2 миллиона долларов. Рекламные строки, которые я почерпнул в службе печати Версаче, и, кажется, я их слышал уже неоднократно. Что говорил сам Джанни?
– Творческому кредо пока не изменяю. В моем представлении мода должна как можно чаще меняться, капризничать и изощряться. Но быть всегда женственной, элегантной, немного эксцентричной, – считал калабриец, ставший почти абсолютным авторитетом "массовой моды", одежды, очков и кожаных аксессуаров в Америке, Европе, Японии.
Помимо художественного таланта стилист обладал даром бухгалтера и экономиста. Его философия сводилась к расчету: человеку мало одного желания иметь хорошую одежду. Для этого необходимы финансовые средства, от которых зависит качество и количество костюмов в гардеробе. Так было и есть в Америке и Европе, такая философия моды и бизнеса распространяется на Восток, в частности на Россию и Китай, куда потянулись интересы Джанни. Теперь и в России многие "VIP" одеты в костюмы от Версаче, благоухают его духами, затянуты в ремни, носят галстуки, многочисленные блестящие заколки, шпильки, подвески со знаменитыми знаками "Версаче".
Кто в конце XX века были самыми большими поклонниками Версаче? Как всегда, дочь шейха Брунея, леди Диана и рок-звезда итало-американка Мадонна, Элтон Джон, Стинг, Лид Хёрмс, дочь Элвиса Пресли…
* * *
В конце 80-х – начале 90-х годов XX века знак Версаче – знаменитая "медуза" – обосновался в гардеробном "мире" модниц и модников Европы, Америки, Азии, Ближнего и Среднего Востока, на юге Африки и в Австралии. Спрос на моду Версаче продолжает расти, распространяясь теперь на Центральную и Восточную Европу. Размыты "дамбы" России и стран СНГ. "Русский лед тронулся, господа", и Джанни Версаче разбил его одним из первых. Модное "барокко" Версаче с его "медузой" и другими характерными эллинско-римскими знаками стало известно в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве. "Русский лед" Версаче рубил дальше, не дожидаясь, пока его растопят другие. Один мой друг, не намекая на сизифов труд в России, обращался к Джанни: "Руби лед скорее, пока он не растаял…"
В Россию многое приходит с некоторым опозданием, но, появившись однажды, превращается в "модный бум". Мода молниеносно разлетается по периферии, достигает столиц бывших союзных республик, где в высших кругах местных "элит", во всем утверждающих свои принципы "видимого" суверенитета и независимости, тоже стремятся "идти в ногу", легко попадают в зоны действия "медуз" и объятия других модных марок. Мы живем во время бурных проявлений вкусов и финансовых возможностей. Версаче все это учел. Он понял, что время летит мгновенно. Мы – только искорки, желающие ярко блеснуть. А одежда – это блеск! Не хлебом единым жив человек…
В Риме я видел, как группа наших восточных экс-соотечественников закупала "пачками" сумки Версаче и гордо, независимо (от всех таможенных служб) вывозила в свои города продукцию Джанни Версаче, выполняя миссионерские важные функции современных "Марко Поло наоборот"… Несут на Восток итальянскую культуру в одежде не столько итальянцы, сколько сами представители восточных народов, и потому, что это теперь модно, современно и дорого!
Сам Версаче "наполеоновских планов" похода на Россию и в ее бывшие азиатские просторы не строил. О демонстрациях своих коллекций в Москве, Ташкенте, Алма-Ате или Бишкеке не заявлял. У нас "рычаги" его славы в Европе и Америке сработали без него, и теперь в СНГ он самый популярный западный стилист. В итоге, без обычных больших капиталовложений на рекламу Версаче вышел и укрепляется на рынке России и стран СНГ.
* * *
На флорентийском бьеннале "Время и мода" в мае 1997 года модельерам не приходилось представлять свои коллекции, и они легко давали интервью журналистам.
– В мире моды, искусства, бизнеса феномен успеха, популярности, финансового могущества стилиста Джанни Версаче считается неразгаданной тайной двух последних десятилетий XX века. Почему?
– Какая тайна? – улыбался Джанни Версаче. – У меня никаких секретов. В декабре 1996 года отметил свое 50-летие, в Нью-Йорке скромно отпраздновал 25-летие карьеры кутюрье, с удовольствием принял пожелания коллег и друзей работать в том же темпе, по меньшей мере, еще столько же лет.
Годовой оборот фирмы "Джанни Версаче" составлял уже около двух триллионов лир, хотя во всех отчетах по-прежнему – 1,3 триллиона.
– Начинали с нуля, – говорил Версаче. – Теперь сеть бутиков на всех континентах, линии моды нашей фирмы признаны повсюду.
– Какие качества вы считаете главными для современных кутюрье?
– Трудолюбие, фантазию, терпение, скромность и широту души. Это моя точка зрения, человека с ярко выраженным средиземноморским характером. Всем, что сегодня имеет моя семья, мы обязаны маме. Она была портнихой, и я с двенадцати лет работал у нее подмастерьем. Ее первая заповедь: никаких подарков, только справедливая плата за труд. Сам же бескорыстно помогай другим. Что я и делал с детства. Помогал, например, тетушке Матачена, подбирал ей ткани, нитки, пуговицы для одежды…
– Понять мастера может каждый, подать ему некому… Моя любезная матушка подарков нам не делала. Считала, что дары развращают душу и мозг. Теперь мы все с ней согласны, и у нас есть квартиры, дома, виллы в Риме, Милане, на озере Комо, в Нью-Йорке, на Майами…
– Хобби?
– Как вы знаете, за последний год пристрастия не изменились. Живопись, антиквариат, произведения старинного и современного искусства. Кандинский, Шагал, французские импрессионисты. Недавно приобрел полотно Пабло Пикассо. Портрет Франсуазы Жиро с детьми Паломой и Клодом.
– Здоровье?
– Слава богу! В прошлом году перенес тяжелейшую болезнь. Думал о самом худшем. Но выжил, теперь строю планы на третье тысячелетие. К 2000 году я уже готов!
– Кто ваш кумир? Есть ли у вас свой образ женщины, для которой бы вы всегда шили свое платье?
– Ее Величество Женщина в целом. Это – милые синьорины, и еще недавно певица Элла Фитцджеральд, и Софи Лорен, и Джина Лоллобриджида… Когда-то в юности я рисовал лица Софи и Джины. В эскизах одевал их так, что кое-кто считал меня сексуальным маньяком. Но я им никогда не был. Секс – дело тонкое, эмоциональное, персональное. Маньяк – это ужасно. И вред от него всему обществу.
– Вы следите за тем, как живут ваши близкие и друзья юности на родине, в Калабрии?
– Известия из Калабрии получаю часто. О многом знаю по прессе. Например, по-прежнему ходят паромы. В общем, там, где когда-то плавал Одиссей, больших изменений не происходит.
В многочисленных интервью, обращаясь к стилистам, журналисты часто заводят разговор о кинематографическом и театральном искусстве. С живописью, кажется, все ясно и просто: картины имеют свою стоимость, цены постоянно растут, появляются новые гении, а деньги в них вкладывать выгодно, полезно, надежно.
Одеть же театральную труппу на один или несколько спектаклей – это уж спонсорство, требующее значительных капиталовложений. Джанни Версаче шел на это. С кино дело обстояло сложнее, и Версаче следил за положением на рынке кино.
– Кто ваш любимый режиссер?
– Федерико Феллини.
– Самый любимый актер?
Марчелло Мастроянни.
…Марчелло ушел из жизни 19 декабря 1996 года, через тринадцать дней после того, как Джанни Версаче отметил свое пятидесятилетие. Из стилистов Марчелло особенно ценил Джанни.
Версаче, как и многие другие деятели итальянского и мирового искусства, тяжело пережил вторую потерю после Федерико Феллини – смерть Марчелло Мастроянни.
Глава 4
Меня любила жизнь
Марчелло Мастроянни навсегда остался и в моей памяти. Благодаря Федерико Феллини и Альберто Моравия, которые познакомили меня с Марчелло, я имел возможность часто встречать актера и даже знал, пожалуй, многие римские места деловых и дружеских свиданий Марчелло. Теперь легко сказать, но в любой полдень, когда Мастроянни был в Риме, я мог найти актера в определенном месте Вечного города.
Ныне остались воспоминания, и я в их власти. Уход Версаче заставляет вспомнить и о тех, кто был в его "интеллектуальной обойме", в кругу его близких, друзей, партнеров, единомышленников…
…Он был в черных очках. Воротник серого длинного пальто поднят. Сломал сигарету, выбросил.
– Чао, Федерико… Я потерял друга. Человечество – своего гения… Смерть безжалостна… Потери неизбежны, но разве это утешает, – говорил мне Марчелло Мастроянни в коротком интервью при прощании с Федерико Феллини в Риме.
…Теперь не стало и Марчелло. Он ушел из жизни в Париже 19 декабря. В 5 часов 45 минут. В квартире своей подруги Анны Марии Тато, на пятом этаже дома 91 по улице Сены. Через полчаса пришла Катрин Денев с дочерью Кьярой…
Марчелло хотел отметить Рождество вместе с дочерью, ожидавшей ребенка. Не успел. Последний спектакль, в котором сыграл Марчелло Мастроянни, назывался "Последняя луна" драматурга Фурио Бордона. Премьера состоялась в Венеции в театре Гольдони. В Венеции было и наше последнее рукопожатие. В Венецию приезжал и Версаче.
– "Перевари" текст пьесы, и ты поймешь, что я хочу сказать всем, – сказал он. – Я верю в жизнь, но все чаще думаю о другом…
В финальной части спектакля сгорбленный Марчелло, в стареньком твидовом пиджаке, в шлепанцах, произносит монолог:
"Я хотел бы умереть на Рождество. Под большой елкой, усыпанной разноцветными лампочками. Вокруг огромная площадь. Медленно падает снег. Я смотрю на него. Рядом два моих брата. Я чувствую себя как дома, в тишине и безопасности. На голове сдавливающая виски шапочка. Словно на ребенке… Скажу правду всем, хотя она неприятна. Это право у меня никто не может отобрать. У меня нет будущего: оно уже не существует…"
…Он словно зачитывал свой "приговор". Но об этом мало кто знал. Зал аплодировал великому актеру. Он улыбался своей мягкой застенчивой улыбкой. Для итальянцев Мастроянни – самый "итальянский актер". Ирония, остроумие, великодушие, хитрость, скромность и бравада…
– О себе рассказывать стесняюсь, – говорил мне тогда в Венеции Марчелло. – Кажется, что повторяюсь. Родился 28 сентября 1924 года в Чочарии в семье ремесленника-краснодеревщика. Кино стало моим призванием, жизнью, хотя начинал в 1944-м с учебы на топографа в военно-географическом институте во Флоренции. Первая серьезная работа в кино в 1947 году в фильме "Отверженные". К "Собачьей жизни" (1950 год) за спиной уже семь фильмов, и можно было даже жениться.
Я обвенчался в 1950-м с Флорой Корабелла. Через год у нас родилась дочь Барбара. Флоре я храню верность самого неверного супруга. Бывает и такое. "Такова жизнь", – говорят не только французы. У меня же мысли чистые… Я постоянен. Всегда верю в любовь. За это любят и меня.
Его как-то назвали "Казанова наших дней", и он ответил: